– Да. А почему нет? Ты нам как родной стал за эти годы, папа к тебе как к сыну относится. Может, ты не замечал, но это так.

– Сегодня день открытий. А где он сам?

– Скоро приедет. Кушать будешь? – предложила она.

– Да, давай, – ответил я, а сам задумался об Ольге. Выводы рушились, потому что моя жена не имела перверсий. Или я просто не знал? Было необычно видеть их двух, ведь жена у меня была одна, и она была чем-то средним между ними. Пока я думал, приехал Виктор Александрович.

– Выпьешь? – спросил он, наливая себе в стакан виски.

– Нет, я за рулем, – ответил я.

– Ну, как знаешь.

– У меня есть вопрос, – начал я. – Ну, добился я состояния, и сейчас все идет по накатанной, моего участия почти и не нужно. А что мне делать? Понимаю, нужно найти дело по душе, ставить еще какую-то цель и достигать ее, но не хочется. Я будто перегорел: все эти годы жил, пытаясь заполнить пустоту, оставленную Таней. Сейчас запал кончился, и все! Не хочется даже банально подниматься с постели.

– О-о! – воскликнул он. – Напомни мне, сколько тебе лет?

– Двадцать четыре года.

– Тебе всего-то двадцать четыре, а у тебя уже есть куча денег, свой дом, машина, мозги, и ты не знаешь, куда себя деть?! Живи! Время думать о том, что, зачем и почему, у тебя будет в старости. Если ты при всех своих возможностях не знаешь, куда себя деть, то о чем можно говорить через годы? Заведи девушку, а лучше сразу четырех, развлекись, создай что-нибудь новое, съезди куда-нибудь, найди то, что когда-то потерял, но только не сиди пнём на одном месте!

После слов «найди то, что когда-то потерял» в мою голову закралась мысль разыскать Таню. Я не хотел об этом говорить, но язык развязался сам, и я рассказал об этом желании Виктору Александровичу, перед этим незаметно для себя напившись.

– Да ты что, из ума выжил?! На ней же живого места не осталось за эти годы! Она совсем другая теперь! Ты что, не знаешь психологию проститутки?

– Но она же не по своей воле ею стала! – вступился я.

– Какая разница? Она стала другой. Представь, что тебя будут каждый день брать против желания. Каким ты станешь? Если она вообще жива еще: их же наркотиками пичкают, чтобы возникла зависимость. На них лица нет к тридцати годам, выглядят как старухи, а тридцать лет – это пик женской красоты! Не сходи с ума, пусть она останется в твоей памяти чистой и красивой. Не нужно все портить. Потом жалеть будешь. Это жизнь, тут не бывает сказочных поворотов. Один раз оступишься – на тебе прыгать будут, вдавливая все глубже в грязь!

Мы еще некоторое время опустошали бутылку, после чего я уехал домой на такси. Вечером этого же дня я пригласил друзей, чтобы переговорить на ту же тему. Снова было виски, но диалог уже носил другой характер. Друзья всегда меня поддерживали, несмотря на глупость моих идей.

– Я хочу найти Таню, – сказал я, разливая виски по бокалам.

– Зачем? – спросил Вася.

– Да, зачем? – поинтересовался Слава. Вопрос ввел меня в ступор. Я не совсем понимал, зачем мне нужно ее найти, но очень хотел сделать это.

– Не знаю, – ответил я. – Думаю, это потому, что… да не знаю я, почему! Просто хочется найти!

– Ну, давай найдем! – ответил Слава.

– Только не целуй ее, – добавил Вася, и мы рассмеялись. А затем выпили за то, чтобы я ее нашел.

Мы не стали терять время и заказали трех проституток. Через час они приехали. Я достал фотографию, показал им, но они сказали, что никогда не видели эту девушку. Мы с ними переспали. Глупо было бы ими не воспользоваться. Затем вызвали еще трех с разных мест.

– Видели ее? – спросил я, показывая Танино фото.

– Может быть, – ответила одна. Я отсчитал пять тысяч рублей и дал ей.

– Она раньше была у нас, но после ее куда-то увезли. Сейчас я не знаю, где она, но может знать наша «мамка».

– Поехали, – сказал я, давая ей еще денег.

Мы вышли на улицу. «Ночную бабочку» ждала тонированная машина. Она попросила подождать некоторое время, поговорила с сутенером и позвала меня. В машине мне завязали глаза, и мы поехали к ним в агентство. Через час пути мы прибыли на место. Оно находилось за городом. Зайдя внутрь, я увидел множество проституток разных возрастов, они перешептывались, одна ущипнула меня за зад. Мы прошли по коридору почти до конца и повернули налево. Справа я успел заметить, как кто-то захлопнул дверь, сказав «Что за посторонние?». Человека, который там был, я знал по прошлой жизни. Он занимал высокую должность и вроде даже отвечал за коррупцию в регионе. Комната «мамки» была аккуратно убрана: красные бархатные стены, стол из красного дерева, на стенах картины эпохи классицизма, тусклый свет и специальная лампа, которая освещала рабочий стол. Увидев меня, «мамка» закрыла тетрадь и убрала ее в ящик. Сама она выглядела плохо: полненькая грубая женщина невысокого роста, с выцветшими зелеными глазами, в заношенной одежде.

– Кто это? – спросила она людей, которые меня сопровождали.

– Мне нужно знать, где эта девушка, – ответил я, показывая фото.

– Я не тебя спрашивала! – грубо ответила она.

– Он ищет Таню, щедро заплатил, – ответила проститутка, которая меня привела. Я держал фото, не опуская.

– Зачем? – переведя взгляд на меня, спросила «мамка».

– Я хочу ее увидеть.

– Зачем?

– Чтобы понять, есть ли смысл ее выкупать.

– Зачем? – продолжала она.

– Не ваше дело. Мои деньги – ваша информация, – ответил я, выкладывая пачку на стол. Она посмотрела на деньги, затем на меня.

– Ты зря тратишь время. Таня умерла, – ответила она.

Я положил еще.

– Думаешь, все можно купить в этой жизни?

– Вам ли не знать, – с улыбкой проговорил я. Она улыбнулась в ответ:

– Завтра она приедет к тебе на время, которое ты оплатишь. Учти, час будет стоить в сто раз больше обычного. Все ясно? – уточнила она, поднимая телефон, чтобы набрать номер.

– Да, – ответил я. Затем меня увезли обратно. Где находилось агентство, я так и не узнал, и поэтому при всем желании не мог бы его найти или кому-то рассказать о нем.

Друзья встретили меня бурно, и я им рассказал все, как было.

– Двести тысяч за то, чтобы просто увидеть ее! – воскликнул Слава.

– Я, конечно, знал, что ты ненормальный, но не настолько же! – сказал Вася с ироническим восторгом.

– Зато я смогу с ней поговорить, – ответил я. – Мне бы все равно эти деньги счастья не принесли.

– Ну, знаешь! – усмехнулся Слава.

Мы долго обсуждали эту тему, после чего, уже ближе к ночи, друзья разъехались по домам.

Настал день. Фактически прошло немного времени, но для меня оно длилось дольше обычного. Я решил взять час с Таней, ведь больше мне не нужно было, чтобы принять решение.

В 16:20 подъехала знакомая машина, на которой ночью мне удалось прокатиться. Вышел здоровенный лысый мужик в черной кожаной куртке, осмотрелся и направился ко мне в дом. Любезно поприветствовав меня, он сказал, что пригласит Таню только после того, как увидит деньги. Я показал их, и он ушел за ней. В окно я увидел, как из машины вышла худенькая девушка в черном платье и кремовом платке, и неуверенно зашагала вслед за сутенером. Я был в кабинете, когда они вошли в комнату. Громила взял деньги и оставил нас наедине. Мы смотрели друг на друга, пытаясь разглядеть изменения. Она ощупывала взглядом меня, а я ее. Меня все еще волновала ее молочная кожа, ярко-красные губы и худенькое тельце.

– Привет, – виновато произнесла она.

– Сними очки, – попросил ее я. Она нерешительно сняла. Посмотрела сначала в пол, затем медленно перевела взгляд на меня и тут же отвела в сторону.

– Какой дом красивый, – пытаясь скрыть неловкость, проронила она.

– Почему ты мне не сказала правду?

– Как ты себе это представляешь? Привет, я стала проституткой?! – все так же, не глядя мне в глаза, проговорила она.

– Да! – воскликнул я. – Когда ты первый раз связалась со мной, ты могла сказать! Разве нельзя было?

– Нет… меня бы убили, – дрогнув, произнесла она. Я подошел к ней, нежно взял за руку, другой рукой коснулся ее лица, провел внешней стороной ладони от скулы к шее. Она отвела взгляд.

– Я хочу забрать тебя, – сказал я.

– Не обманывайся, той меня уже нет. Все, что ты хочешь, это вернуть иллюзии. Но тебе не нужна такая женщина, я и сама это понимаю. И пожалуйста, не перебивай! – она сжала мою руку, когда я только хотел сказать, что все еще люблю ее. – Я засыпаю с мыслью, что проснусь и пойду на кухню, чтобы намазать себе хлеб маслом и посыпать его сахаром. Боже! Я так давно не делала этого, и не хочу делать это здесь, чтобы не портить воспоминания. Я бы хотела убежать, но от своей памяти не убежишь. И куда бы я ни пошла, все, что со мной произошло, будет следовать за мной. Я бы хотела, чтобы ты меня выкупил, и мы начали жить нормально. Но я не смогу, и главное, я не хочу, чтобы ты жил прошлым, которого нет. Просто представь, что меня не стало, и почувствуй это вот здесь, – она положила ладонь мне на грудь, туда, где находится сердце. – Любви, которая нас соединяла, больше нет! Она исчезла тогда, когда меня насильно лишали девственности три мужика! – у нее потекли слезы. – Я ждала тебя перед отъездом, а ты не пришел!

На секунду она замолчала, крепко сжала кулаки и закрыла глаза.

– Пообещай, что найдешь себе лучшую женщину! Пообещай мне! –дрогнувшим голосом потребовала она.

– Обещаю, – ответил я, и в горле тут же возник ком. Она поцеловала свои кончики пальцев, затем поднесла их к моей щеке, но так и не дотронулась, стыдясь себя. Потом надела очки и быстро ушла, цокая каблуками по паркету. Я слышал каждый удар, отбиваемый ее туфлями, они становились все тише, пока совсем не затихли. Затем хлопнула дверь, и во мне словно что-то оборвалось.

Она ушла из моей жизни, и я не мог ничего изменить, потому что дал обещание, которое не мог нарушить. Я дал его Тане, девушке, которую сумел полюбить, несмотря на то, что всеми силами старался этого не делать, боясь испытать очередную боль. Тане, что заставила увидеть в себе человека, несмотря на то, что ее сделали испуганным зверем в клетке, из которой она не могла выбраться. Тане, которая в моей памяти навсегда осталась девочкой-подростком…

Глава XII

Прошло некоторое время. Я немного пришел в себя, но тут нежданно случилась другая беда: Виктора Александровича предал товарищ по алкогольному бизнесу. Все началось, когда у них возникли разногласия во взглядах на будущее завода. Это перетекло в постоянные конфликты с угрозами и попытками давления. Через некоторое время, когда Виктор приехал с мужем Анны и внуком показать бизнес подрастающему поколению, возник очередной резонанс. Все вроде успокоилось, они разошлись, но на обратном пути их подрезала машина. Из нее вышли трое и расстреляли всех, кто был в автомобиле... Затем выяснилось, что Виктор Александрович составил договор так, что после его смерти часть бизнеса переходила во владение любому из его рода. И пока не был составлен договор о передаче имущества, завод числился на ком-то из его родных. Таким образом, Анна попала под удар. Через день в ее квартире раздался звонок, забежали четверо и изнасиловали ее, тем самым сломав морально, а затем показали видео, где была снята смерть ее родных, чтобы она не ждала помощи. После ее начали избивать, пока она не подписала договор, в котором ее часть передавалась партнеру. В один день она лишилась мужа, отца, ребенка, бизнеса и чести. Через некоторое время те же люди пришли и ко мне. Они знали, что K.O.V.E принадлежала частично Виктору Александровичу, а частично мне, поэтому, чтобы забрать вторую часть, нужна была моя подпись. Нанеся минимум телесных повреждений, они посадили меня за телевизор, включили с флэшки видео с записью гибели моего партнера по бизнесу и изнасилования его дочери, и вежливо предложили без вмешательства силы все разрешить.

– Подписывай передачу бизнеса, – велел один из них. Я понимал, что если не подчинюсь, то меня просто убьют и бизнес все равно перейдет к ним. Я не стал испытывать судьбу и просто подписал документы, ничего не говоря.

– Всегда бы так, – сказал второй. Затем они удалились. Им не потребовалось и пяти минут, чтобы лишить меня прибыльного бизнеса. Плохо то, что я не мог этому противодействовать, потому что за меня некому было вступиться из тех людей, что имели влияние. Одно слово – Россия! Место, где прав тот, кто сильнее.

Потеряв бизнес, я спокойно сидел в кресле и попивал виски. На меня падали лучи солнца, день был ясным, и за окном просыпалась весна. В этом спокойствии, диком для любого человека, я видел некую закономерность. Мне казалось, что однажды взяв, придется отдать. Задумавшись, я подошел к окну и понял, что этого могло и не случиться, если бы я не нарушил прежнего порядка. Не начни я задираться на Олега, Вова был бы жив; не встречайся я с Таней, она была бы счастлива и жила бы с двумя детьми и мужем; не настаивай я на покупке камеры, мы бы не познакомились с Виктором Александровичем; не познакомься я с ним, он не стал бы меняться и спорить со своим партнером, а значит, не умер бы и Анна не лишилась бы чести. Я круто изменил события жизни, и чем больше в них было моего участия, тем больше все ломалось. Я словно провоцировал худший вариант развития ситуации, ведя за собой цепную реакцию. Из-за этого у меня возникло чувство вины перед Анной. Я должен был о ней позаботиться. И, разумеется, первым делом нужно было встретиться с ней.