Теперь, глянув на Велемилу, Святобор подошел, сначала плотно закрыл дверь, потом взял девушку за плечо и увел к печи.
— Воевода сидит? — спросил он, пристально глядя ей в лицо.
Велемила жалко закивала, держать обеими руками за горло, будто ее душили или что-то мешало сглотнуть.
Ведь еще совсем рано! Да, она хотела поучиться вызывать дух мертвого… Или для начала посмотреть с безопасного расстояния, как это делается. Святобор собирался звать Хранимиров дух не ранее полуночи, но сейчас едва темнеет, и ей казалось вполне безопасным прогуляться до нужного чулана. На обратном пути в избу она просто повернула голову и посмотрела туда, где земля провалилась над пятью большими ямами наспех зарытых могил… Хорошо, что она успела сходить куда было надо, а не то все могло бы кончиться еще хуже.
Когда дружина Иггвальда однажды весной три с половиной года назад захватила Вал-город, он достался им полуобгорелым и усеянным трупами. Викинги подошли на рассвете, справедливо рассчитывая захватить жителей врасплох, но их успели заметить — хозяйки к коровам выходят рано. Поднялась суета — одни бросились в лес, другие — в город, под защиту частокола и воеводы Хранимира. А когда оказалось, что находников слишком много и отбиться не получится — бежать уже было поздно. Ворвавшись в переполненный городок, викинги убивали всех, кто попадался. Загорелась одна изба, потом другая, пламя и дым увеличивали всеобщее смятение. Обезумевший народ валом валил прочь, через разрушенный частокол, и некоторым удалось спастись. Но большая часть жителей погибла, а вместе с ними сам воевода с двумя старшими сыновьями. Город сгорел, и значительная часть трупов осталась под углями. Но многие лежали снаружи — на лугу, между избами села. Подавив последнее сопротивление и разогнав по избам пленных, люди Иггвальда остались перед десятками трупов. Выбрав оттуда свои, они погребли их по обычаям. Надеясь собрать дань и нуждаясь в пристанище на время заживления ран, Иггвальд намеревался пожить в захваченном Валаборге еще какое-то время. Поэтому от трупов нужно было избавиться. Тех же пленных заставили рыть ямы, покидали туда останки, в том числе полуобгорелые с городища, потом забросали землей. После первой зимы могилы провалились, и теперь на их месте зияли вытянутые ямы, заполненные стылой водой, палой листвой и жухлой травой.
Святобор еще при свете дня обошел жальник, поясняя Велемиле, которая с непривычной робостью следовала за ним:
— Волхвы ведают: душа из тела выходит с ослепительно ярким сиянием, глазам больно и ничего вокруг не видно. Только видит это сияние не всякий, а у кого Вещее Око отворено. Когда душа уходит, то оставленное ею тело светится отголосками силы еще небольшое время. Волхвы, служащие Марене, умеют эту силу собирать. Потому-то и радеют[11] на могилах. Если умерший на краде сжигается, то вся сила выходит за тот срок, что тело сгорает. Если же покойный в земле лежит и огонь связь души с телом не разорвал, то сила по капле будет сочиться — долго-долго, пока тело в прах не обратится. Трех лет для этого недостаточно, а душа при таком теле будет пребывать между Навью и Явью, и ни Навь вперед, ни в Явь назад ей ходу нет. Страшны для живых такие пленники, что жаждут или людской силой напиться и в Явь воротиться, или освобождение получить и в Навь удалиться.
Все пять могил возле Вал-город светились ощутимо. Еще бы — сотня покойников там мается.
— Что же раньше-то не подумали? — сам себя корил Святобор. — Не свое, не рядом — и не до того было. А как теперь знать, кто этой силой кормился и для чего употреблял? Да уж поздно причитывать, надо дело делать.
Сейчас, как во все сроки поминальных велик-дней, когда Явь и Навь сближаются, свечение от могил было особенно сильное. Закрывая глаза, Велемила тоже видела его, кончики пальцев покалывало. Но она никак не ожидала, что дух старого воеводы прямо выскочит ей навстречу, едва дождавшись темноты!
— Как ты его видела? — спросил Святобор у девушки.
— Сидит вот так. — Она съежилась, опустила голову, сложила руки перед грудью. — И вроде как на меч опирается, а меч концом в землю погружен. Сидит, не шелохнется.
— Не глядел на тебя?
— Нет, слава чурам! Я бы умерла на месте!
— Но ты верно его узнала? — тревожно спросил Деленя.
— А как же!
— Запомнила место?
— Вторая могила от реки.
— А что случилось? — в это время спросил Хрёрек у Стейна. Разговор велся по-словенски, он ничего не понимал, но видел, что произошло нечто особенное.
— Девушка видела на могиле привидение, — коротко пояснил Стейн.
— Это меня не удивляет, — к изумлению самого Стейна, ответил датский скиталец. — И я, и мои люди каждую ночь видим там, на поле, голубоватые огни. Мы заметили их еще в первую ночь и с тех пор стараемся не выходить в сумерках. Верно, Хакон?
Его сын к тому времени вернулся из леса, привезя целую связку тетеревов и одну косулю, что пришлось очень кстати. Это оказался похожий на отца молодой парень, такой же темноволосый, с продолговатым лицом и смышленого вида. Черты лица у него были тоньше, а волосы вились и лежали красиво, несмотря на то что были порядком грязны. На охоту его сопровождали трое таких же, как он, юных викингов; Витошка мгновенно с ними перезнакомился, и эти пятеро устроились в углу своим кружком. При этом, как сразу заметил Стейн, Хакон сын Хрёрека часто бросал взгляды туда, где сидела Велемила. Из-за этого молодой дан ему не слишком нравился. Правда, его несколько утешило оброненное замечание Хрёрека, что у него уже есть на примете невеста для сына… но о ней он говорил как-то туманно, будто сам не был уверен, есть она или нет. Должно быть, догадался Стейн, Хрёрек хочет посватать для своего отпрыска дочь какого-нибудь могучего конунга или хёвдинга, который поддержит его в борьбе за владения в Дании или Франкии, да не уверен, что тому нужно это родство. Ну, точно как в саге об Ингваре: «Имеешь ли ты земли и подданных, или захватил в походах большие богатства и завоевал славу, чтобы быть достойным породниться со мной?» — «Я думаю приобрести все это после того, как породнюсь с тобой».
Но известие, принесенное Велемилой, прервало этот разговор.
— А он не опасен для живых? — спросил Хрёрек у Святобора. — Мы, правда, просили отца Брендана силой святой молитвы отогнать мертвецов, но иные мертвецы так сильны, что и молитва не помогает.
— А где сам Брендан? — спросил Деленя. — Сам в поход не пошел, отца послал старого?
— Да вот же он — отец Брендан.
Хрёрек показал на одного из своих людей: мужчину средних лет, которого выделяла из прочих удивительная прическа. Волосы с передней части головы были сбриты, так что образовалась широкая лысина от уха до уха, зато сзади росли пышной гривой. Бороду он тоже брил, а одеждой ему служила длинная рубаха из грубой некрашеной шерсти, овчинная накидка и такой же простой шерстяной плащ. В тепле избы, когда он снял плащ, при свете огня стало видно, что на груди у него висит бронзовый крест ирландской работы.
— Чей отец? Брендан — это его отец или он сам?
— Да нет же, он сам, но отец он не в том смысле! — Хрёрек засмеялся. — У него нет никаких сыновей, кроме духовных. Отец Брендан — священник, аббат монастыря Святого Колума Киле. Он сопровождает нас в этом походе, чтобы передать… одно поручение. Сила святой Христовой молитвы отгоняет нечисть, вот мы и надеялись, что он сможет защитить нас.
— Так вы христиане? — догадался Стейн.
— В целом, да. — Хрёрек почесал бороду, будто был не совсем уверен в истинности своих слов. — Я принял святое крещение во Франкии, а мой сын — во Фризии. И многие из наших людей тоже, потому что мы долго жили в христианских странах.
— Но большинство из нас думают, что важнее всего полагаться не на богов, а на свою силу и удачу! — добродушно закончил Гуннульв, один из его спутников. — Страны меняются, боги тоже, но если у человека есть удача, она будет с ним на море, на суше и даже в Валгалле!
— Я думаю, от воеводы Хранимира нам вреда не будет, — заметил Святобор, но не сразу, а будто прислушавшись к происходящему за стенами дома. — Вот что: коли воевода сам сказался, мне идти радеть незачем.
— Ты не пойдешь? — удивился Деленя.
— Нет. — Святобор бережно поставил свой волховской посох к стене за печкой. — Сам сказался, теперь знаем, где его кости, так и зачем я пойду, только Марену даром дразнить. Это не круги водить под березой — в Навь чем меньше соваться, тем лучше. А как его успокоить, я и сам знаю.
Стейн тем временем подсел к Велемиле и незаметно сжал ее руку, стараясь подбодрить.
— Да ты, оказывается, ясновидящая! Может, научишься предсказывать будущее, и слава о тебе пойдет по всей стране. Все богатые хозяева станут приглашать тебя на пиры, сажать на самое почетное место, подносить лучшее угощение.
— Без почетного места я и так не останусь, — с удивительной мрачностью отозвалась Велемила. — Так страшно! Я знала, что он там… И другие тоже. Но я там одна, а он — сидит!
— Ваш еще смирный, — шептал Стейн ей на ухо, желая развеселить девушку, но стараясь, чтобы его не слышали другие, особенно Деленя. — А представляешь, как людям было страшно, когда Трюггвард хёвдинг по ночам сидел у них на коньке крыши, бил пятками по скатам и выл! А еще он пролезал людям в дома и кидал в них камни, когда все сидели за столом. Хорошо, если попадал в кашу, но одному бонду он попал камнем прямо в голову, и тот от этого умер! Помнишь, я тебе рассказывал, за это убийство Трюггварда вызвали на суд, но он не явился.
— Вот будет дело, если Хранимир теперь придет ночью к Творинегу, сядет на крышу и начнет камни в кашу кидать! — Велемила фыркнула от смеха и прикрыла рот ладонью, тоже с опаской косясь на Деленю. — Он Творинега всегда не любил.
— Это у которого мы кур воровали? О тролли! — Стейн вдруг застыл, и на лице его отразилось самое искреннее сожаление.
— Ты чего?
— Этот драчливый лось меня уел! Теперь и у них в роду есть прыткий покойник!
Велемила прыснула от смеха, зажала себе рот, другой рукой вцепившись в руку Стейна, и он уже совсем не жалел о том, что утратил свое «преимущество» перед родом Делени. Они шептались, пока все не собрались ложиться спать; Велемила прижималась к нему плечом, Стейн чувствовал на щеке ее дыхание, их волосы соприкасались, и все внутри обмирало, его томило желание сжать ее в объятиях. Он даже не всегда слышал, что именно она говорит, и отвечал невпопад. Все это так его воодушевило, что когда Святобор и прочие ладожане собрались идти в другие избы спать, Стейн вызвался выйти первым.
Зажгли несколько факелов, Святобор снова вооружился посохом. Стейну мигом представилось, как за порогом возникает мертвец — с дико выпученными глазами, всклокоченными волосами и ухмылкой на сорок зубов, — а Святобор бьет его волховским посохом прямо по лбу! Это показалось ему настолько забавным, что он еще раз оглянулся на Велемилу, стоявшую между Деленей и Доброней, и улыбнулся, а потом бестрепетно шагнул на порог.
Он был уверен, что никого там нет.
И действительно, никакого свечения на могилах не наблюдалось, только ветер шумел над лесом. Шел мелкий дождь, отчего факелы мигали, но никто не бросался на них из темноты, и они благополучно достигли изб, которые еще при свете выбрали себе для ночлега. Там уже были постелены прямо на пол еловые лапы — утвари почти никакой не сохранилось, растащили где бывшие жители, перебираясь в другие места, а где просто случайные люди. За три года здесь неоднократно проходили из Варяжского моря торговые гости: брошенные дома Валаборга они использовали как бесплатные гостиные дворы, а годную утварь прибирали к рукам. Особо бессовестные даже лавки порубили на дрова и нужду, судя по застарелой вони, справляли прямо в сенях. Возвращаться, что ли, не собирались?
Не слишком доверяя друг другу, и датчане, и ладожане на ночь выставили дозоры возле своих изб. Всю ночь дозорные косились друг на друга и в сторону могил, но больше ничего не заметили. Наверное, воевода Хранимир, один раз показавшись, счел, что этого достаточно. А может, способностью увидеть его обладала здесь только Велемила, но она больше не высовывала нос наружу, пока полностью не рассвело. Стейн с четырьмя товарищами-варягами тоже отстоял свою стражу, но все было спокойно; прогуливаясь вокруг избы, где спала Велемила, он думал о ней, мечтал и чувствовал себя счастливым, несмотря на темноту и влажный холод. Ее близкое присутствие, память о вечере, проведенном вместе, согревали его. Иногда он подходил погреться к костру, который всю ночь горел перед избами, и мысли о мертвецах не тревожили. Мелькнуло даже было подозрение, что явление воеводы Хранимира Велемила выдумала, но его Стейн отверг: она могла бы пугать девушек на павечернице, но не посмела бы обманывать Святобора!
"Перст судьбы" отзывы
Отзывы читателей о книге "Перст судьбы". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Перст судьбы" друзьям в соцсетях.