Сьюзен Филлипс - Первая леди

Еще кое-что он никак не мог понять… странная вещь, которую он, как ни старался, не мог выбросить из головы. Назойливая мысль упорно возвращалась, хотя казалась невозможной. Все его инстинкты не просто подсказывали — кричали: она новичок в сексе. Совсем зеленый новичок.

Он упорно, но безуспешно отмахивался от этой мысли. Нили вела себя как человек, впервые попавший в Париж или купивший билет на «русские горки». Она не была близка ни с одним мужчиной. Включая своего покойного мужа, президента Соединенных Штатов.

Эту тайну он не откроет никому, и ничего тут не поделаешь. Но все-таки Мэтт хотел подтверждения. Не для газетного репортажа. Для себя.

Нили медленно чертила круги у него на груди.

— Я знаю, что слишком худа. Спасибо, что не стал подшучивать.

Мэтт улыбнулся. Ох эти женщины! Сколько жалоб сестриц ему пришлось выслушать! Одна рыдала, что у нее слишком толстые большие пальцы, другая не вылезала из специальных антицеллюлитных штанишек.

— Женщины голодают, чтобы иметь такое тело, как у тебя.

— Все равно я ужасно костлявая.

Может, и так, но даже худоба ей шла, была частью ее характера.

— Может, ты не заметила, но живот у тебя не такой плоский, как в тот день, когда мы встретились.

Она оттолкнула его руку и положила ладонь на живот.

— Ничего подобного. Все как прежде.

Мэтт зарылся лицом в ее волосы и улыбнулся.

— Просто ты сейчас лежишь, а если встанешь, сама увидишь, что появилось брюшко.

— Вот и нет!

Мэтт засмеялся. Она бросилась на него и мгновенно открыла его тайну. Глаза восхищенно сверкнули:

— Черт побери!

Он мигом подмял ее под себя.

Люси пробралась в дом с Баттон на руках. Сзади плелся Сквид. Опять малышка проснулась ни свет ни заря. Хоть бы раз поспала часов до восьми!

Она с неприязнью посмотрела на Баттон.

— Попробуй только рот раскрыть — и ты у меня получишь, Я не тучу! Молчи как рыба!

— Так! — Баттон ткнула пальчиком в рот Люси.

Люси грозно нахмурилась и понесла малышку наверх. Если бы не Баттон, она бы собрала вещички, вышла на шоссе и добралась автостопом до Калифорнии или до какого-нибудь другого места, где Мэтту нипочем ее не найти. Но пока судьба Баттон не ясна, она скована по рукам и ногам. Это, однако, не означает, что она не имеет права исчезнуть на часок-другой. Мэтт по утрам всегда злой как черт, даже если ничего плохого не случилось. Страшно подумать, в каком настроении он проснется сегодня!

Малышка уткнулась носом в шею Люси. Сейчас обслюнявит! Но какая разница! Приятно сознавать, что хоть один человек на свете тебя любит!

К тому времени как они добрались до верхней площадки, ребенок совсем оттянул Люси руки. Посадив сестренку на пол, Люси осторожно сунула ключ в замочную скважину и поморщилась от громкого скрежета. Но из спальни не донеслось ни звука. Малышка поползла за Сквидом. Люси поспешила за ней и снова взяла на руки.

— Га!

Люси закрыла ей рот ладонью. Баттон тут же облизала ее. Господи!

Она отнесла сестру к двери и снова велела молчать. Потом отняла руку и медленно повернула ручку. Ручка со скрипом повернулась. Как Люси ни хотелось заглянуть в комнату и убедиться, что Нелл и Мэтт помирились, она стоически отказалась бросить взгляд в сторону кровати. Можно представить, какой поток ругательств выльется на ее голову, если Мэтт ее поймает!

Она впихнула Баттон в комнату и снова закрыла дверь. Не успел замок щелкнуть, как она и Сквмд оказались внизу и помчались к выходу. Закусочная «Данкин донатс», где подают пончики и кофе, почти рядом. Они поболтаются там до открытия магазинов, а потом погуляют по городу. Оставалось надеяться, что к ее возвращению Мэтт и Нелл немного остынут.

— Га!

Мэтт приоткрыл глаза и зажмурился от яркого света. Они занимались любовью ночь напролет, и, по его мнению, солнце взошло слишком рано. Нили уютно устроилась у него под боком, и Мэтт накрыл ладонью ее грудь. Веки его снова опустились. Он прижался к Нили.

Что-то острое и мокрое вонзилось ему в ухо. Мэтт повернул голову и уставился на сияющее детское личико.

— Па-а-а-а…

— О Боже! — застонал Мэтт.

Баттон весело зашлепала ручонками по матрасу, потянулась к Мэтту. Тот бросил взгляд на закрытую дверь, но Люси не было видно.

— Па! Па! Па! — повторяла девочка, выбивая веселый ритм. Нили пошевелилась. Малышка завизжала громче, знакомая гримаска на лице лучше всяких слов говорила о том, что перед ним женщина, с которой необходимо считаться. Мэтт протянул руки и усадил девочку на грудь. Баттон просияла, и ему на подбородок капнула слюна.

— Пааааа…

Нили повернулась. Глаза ее медленно открылись.

Мэтт не успел оглянуться, как Баттон плюхнулась на Нили.

— Уф, — выдохнула та, досадливо морщась. — О, Мэтт!

Малышка поползла по ней, уселась на лицо и схватилась за медное изголовье кровати.

— Резвая штучка, верно?

Нили осторожно высвободилась.

— Какой ужас!

— Могло быть куда хуже. По крайней мере хотя бы памперс сухой!

— Я не про это. Мы голые!

Мэтт обхватил бедра Нили.

— Дьявол! Ты права!

— Только попробуй шутить на эту тему! Не знаю, что с тобой сделаю!

— А ты не заводи старую песенку насчет того, что мы травмируем детскую душу!

— На нас нитки нет. Спальня пропахла… сам понимаешь чем.

Мэтт непонимающе уставился на нее:

— Понятия не имею, о чем ты толкуешь.

— О всяких сомнительных штучках! Вот о чем!

— Сомнительные штучки! Вот чем ты считаешь лучший секс, какой только может быть на свете!

— Да ну?

Нежный беззащитный взгляд Нили заставил его пожалеть о вольных шуточках. Вечно у него мозги не поспевают за языком! Сначала скажет, потом подумает!

Баттон вцепилась Нили в волосы и просияла улыбкой. Нили снова встревожилась, но малышка продолжала улыбаться, что-то болтая на своем трогательном языке, словно Нили понимала каждое слово. Лицо Нили озарилось поразительным внутренним светом, от которого у Мэтта сжалось сердце. Трудно совместить все сразу: ребенка в их постели, Нили, теплую и нежную, воспоминания о прошедшей ночи.

Он приподнялся, выскользнул из-под одеяла и подхватил с пола трусы. Нили то смотрела на него, то старалась отвлечь девочку от возмутительного зрелища.

Баттон счастливо ворковала, с обожанием глядя на Нили. Очевидно, малышка уверилась, что успела завоевать своего мужчину, и теперь собиралась покорить следующую жертву.

Баттон опустила голову и прижалась мокрыми губами к подбородку Нили. Та несколько минут лежала спокойно, гладя малышку по голове. Губы упрямо сжались, и Мэтт понял: она вот-вот заплачет.

Он мгновенно забыл об одежде.

— Что случилось?

— Она такая чудесная.

Мэтт взглянул на малышку. Та сунула кулачок в рот и растянулась на Нили. Он пробормотал было, что демоны чудесными не бывают, но слова застряли в горле, потому что он в жизни не видел ничего прекраснее, чем эти двое.

Перед глазами тут же замелькали банты, куклы Барби, тампоны, прокладки и тридцать шесть оттенков губной помады. Не этого он хотел! Нужно как можно скорее выбираться отсюда, иначе он просто задохнется от приступа клаустрофобии. Но разве он может уйти, когда Нили изо всех сил старается сдержать слезы!

Мэтт подхватил ребенка и сел на край кровати.

— Скажи, что с тобой.

Нили, очевидно, была слишком взволнована, чтобы говорить, и прошло несколько минут, прежде чем она справилась с собой. Потом слова полились потоком:

— Боюсь, что сделаю ей больно… Это… когда я была молодой… — Она пыталась успокоиться, но так и не смогла. — Когда-то меня сфотографировали с голодающим мальчиком. В шестнадцать лет. Я приехала в Эфиопию.

— Помню.

— Ребенок умер, Мэтт. Сразу после того, как фотограф отошел. У меня на руках.

— О, родная…

— И это еще не все. С тех пор столько всего было! Корчившиеся в страшных муках голодные дети. Пораженные всеми мыслимыми болезнями. Даже вирусом СПИДа. Представить не можешь…

Только сейчас Мэтт понял, какую цену она заплатила за снимки идеально причесанной, безупречно одетой первой леди, сострадающей несчастным детишкам. Неудивительно, что считала себя проклятой.

— Я не могла положить этому конец. В мире столько несчастных. Но я по-прежнему думаю о себе как об… ангеле детской смерти.

Он поставил Демона на пол и привлек Нили к себе.

— Все хорошо, милая… все хорошо.

Он гладил ее спину, шептал нежные глупости, делая все, чтобы исцелить ее боль.

Баттон такое невнимание не понравилось, и она немедленно известила об этом надсадным воплем. Нили смущенно отстранилась.

— Как глупо. Мне не следовало…

— Замолчи, — нежно попросил он. — Ты имеешь право на пару заслуженных неврозов.

Нили шмыгнула носом и сквозь слезы улыбнулась.

— Считаешь, это невроз?

Мэтт кивнул. Вой Демона усилился. Нили нахмурилась и взволнованно прошептала:

— Она совсем расстроится.

Мэтт осторожно поймал ее подбородок и повернул лицом к разъяренному младенцу.

— Посмотри на нее внимательно, Нили. Она надрывается от крика, а в глазах — ни слезинки. Проверяет, как далеко может зайти.

— Да, но…

— Не все дети страдают. Надеюсь, головой ты это понимаешь. Почувствуй сердцем.

Он взял Демона и положил на руки Нили, хотя знал, что нет в мире средства, которое могло бы излечить ее душевные раны. Это может сделать только Баттон.

К тому времени как он и Нили нехотя поели, Люси еще не вернулась. Хотя девочка взяла собаку, вещи остались в фургоне, поэтому Мэтт был уверен: она вернется. Он попытался придумать, что сделает с ней, когда она покажется.

Они почти не разговаривали с Нили с тех пор, как вышли из спальни. Та продолжала находить себе какие-то занятия, притворяясь, что чувствует себя прекрасно.

Мэтт сгорал от желания увести ее наверх и начать все сначала, но младенец все портил.

Наконец во дворе послышался лай. Оба как по команде встрепенулись. Нили схватила Демона и последовала за Мэттом.

К крыльцу приближалась Люси со Сквидом на новом поводке. Заметив взрослых, она остановилась.

— Ну ты и негодяйка, — прошипел Мэтт. Растрепанная головка вызывающе вскинулась, губы задрожали.

— Подумаешь! Ну и что тут такого?!

Мэтт величественно показал рукой на гараж:

— Иди туда и разыщи садовые орудия. Чтобы к обеду клумба на заднем дворе была очищена от сорняков. И поторопись.

Люси неверяще воззрилась на него:

— Хочешь, чтобы я прополола эту вонючую клумбу?

— У тебя проблемы со слухом?

— Нет! Нет!

Радуясь, что легко отделалась, девочка бросилась к гаражу. Нили, улыбаясь, покачала головой:

— Ну ты суров! Это займет у нее… не меньше часа.

— Она подарила мне одну из лучших ночей в моей жизни, — улыбнулся Мэтт. — Трудно теперь сердиться.

Нили кивнула и, к его величайшему удивлению, обронила:

— Спасибо.

Он стоял, улыбаясь, как последний идиот, вознесенный на седьмое небо, когда перед домом остановился грузовик с серебристым фургоном-прицепом. Мэтт удивился. Он видел сотни таких фургонов, почему же именно этот кажется таким знакомым?

Дверца кабины открылась. Оттуда выбралась парочка пестро разряженных старичков.

Нет! Это невозможно!

— Йо-хо-о-о! Мэтт! Нелл!

Нили, восторженно вскрикнув, бросилась к Бертис и Чарли, семенившим по тропинке.

Мэтт вздохнул. Как раз когда он думал, что хуже быть не может…

Сначала дети, потом жена и собака. Теперь дом в Айове… «Форд-эксплорер»…

И наконец, бабушка с дедушкой. Только их ему и не хватало!

Чарли тряс руку Мэтта, пока Бертис обнимала Нили и гладила пальчики Баттон. Нили все еще не могла поверить своим глазам.

— Откуда вы знали, где нас искать?

— Разве Люси не сказала? Она перед отъездом дала нам адрес. Ну и бесенок!

При виде Бертис Нили сразу стало легче. Прошлая ночь, как она и ожидала, все перевернула вверх дном. Она знала, что будет хорошо, но не ожидала водопада обрушившихся на нее чувств. Чувств, которые до сих пор грели сердце.

Увы, это лишь короткое мимолетное увлечение. Если повезет, они проведут еще одну-две ночи вместе, но рано или поздно всему настанет конец. Через много лет, в отдаленном будущем, боль непременно стихнет и Нили обязательно вызовет в памяти эти минуты. И все же мысль об этом угнетала. Бертис и Чарли не могли выбрать лучшего времени для приезда.

— Вот Люси обрадуется! — воскликнула она. — Она сейчас пропалывает клумбу на заднем дворе.

— Правильно. Детей нужно загружать работой, чтобы времени не оставалось на глупости, — одобрила Бертис и, нацепив очки для чтения, присмотрелась к Баттон. — Опять перепачкалась, — заметила она, вытирая пятнышко с подбородка девочки. — Поскольку мы все равно направляемся на запад, решили заехать, посмотреть, как вы тут.