— Сейчас в тебе заговорила кровь твоих предков-островитян, но постарайся все же быть объективным, Джейрд.

— Ничего подобного. Кровь тут совершенно ни при чем. Меня возмущает, что коренное население Гавайев в корыстных целях новых белых хозяев будет уничтожено.

— Господи, да с чего ты взял, что народ уничтожат? Революция произойдет быстро и мирно. Ни один человек не пострадает.

— Я говорю не о физическом уничтожении, а о гибели культуры. Английский язык уже все более и более теснит местные наречия. Дети от смешанных браков считают себя американцами. Традиции забываются. Чистокровных островитян осталось совсем мало. Нация постепенно исчезает. Но и физическое уничтожение тоже грядет. Ты же знаешь, сколько островитян умерло от болезней, завезенных с материка.

— Хорошо, с этим я готов согласиться. Но где же выход? Вряд ли ты одобряешь то, что сейчас творится во дворце. Королеву меньше всего занимает судьба ее народа. Она занята только одним — борьбой со своими министрами. Законодательство полностью заблокировано из-за бездарной возни политических партий. А королева даже не скрывает своего желания покончить с нашей конституцией раз и навсегда. У нее готова новая, и право голоса в соответствии с ней будет только у коренных жителей и у их супругов. Неужели это все тебя устраивает?

— Возможно, королева иногда и теряет чувство меры. Ведь ее правление с самого начала было фарсом, потому что она не обладала реальной властью. На острове распоряжались иностранцы, и королева решила изменить это положение. Как ты можешь упрекать ее за то, что она стремится сохранить власть за своим народом.

— Но Острова процветают именно благодаря иностранцам, ты и сам это знаешь, — не сдавал своих позиций Эдмонд.

— Да, но это процветание достигнуто за счет эксплуатации островитян… Все, хватит. Больше я не желаю ничего слышать о революции.

— Джейрд, подожди, успокойся! — крикнул Эдмонд вслед племяннику, но тот лишь хлопнул на прощание дверью.

Джейрд не желал говорить о политике, и дядюшке придется поискать другого собеседника.

Он уже проехал почти полпути, пока наконец не успокоился и не обратил внимание на то, что происходило вокруг. Небо заволокло тучами, порывисто налетал ветер — все говорило о приближающемся шторме. Джейрда охватило беспокойство. Его семья сейчас была в той части острова, которая больше всего страдала от разбушевавшейся стихии. Не раз уже на северном побережье шторм размывал дороги и сметал дома. Крыши уносило ураганом, деревья вырывало с корнем.


Малиа боялась штормов и в это время года всегда перебиралась в Гонолулу. Разумеется, в доме на берегу ей ничего не угрожало. Хотя не раз волны подкатывали к самому порогу, иногда даже в патио стояла вода, но внутри было безопасно. Бёркетт-старший надежно построил свое жилище, и все-таки его сын не мог не волноваться, особенно когда думал о Коринне. Она еще никогда не сталкивалась с такой непогодой на острове и не знала, как себя вести. И вряд ли будет чувствовать себя в безопасности, когда за стенами дома бушует ураган. Конечно, Акела постарается ее успокоить, но он слишком хорошо знал свою жену, чтобы надеяться на то, что она будет кого-то слушаться.

Внезапно Джейрда охватило страстное желание защитить жену. Он понимал всю абсурдность своего поведения, но поделать с собой ничего не мог и повернул лошадей на Бретания-стрит. Дома, отдав распоряжения слуге, он вскочил в седло и галопом помчался на север. Первую половину пути Джейрд преодолел легко и быстро, но затем его настиг ливень. За несколько минут он промок до костей. Теперь ехать приходилось совсем медленно: местами дорога была совершенно размыта. Поля были затоплены, на дороге стояли завязшие и брошенные повозки и экипажи. Джейрд спустился к берегу. Океан бушевал, и, видимо, уже не первый день. Волны высотой в двадцать футов разбивались о берег и заливали всю округу.

До дома Джейрд добрался уже глубокой ночью. Свет горел только в окне кухни. Осмотрев двор, Джейрд вздохнул с облегчением. Волны сюда не докатывались. Земля размокла от дождя, но никаких разрушений заметно не было. Акела, как всегда, хорошо подготовилась к зиме. Садовая мебель давно спрятана, большие окна, выходящие в сторону океана, закрыты ставнями.

Джейрд сразу прошел в свою спальню, но она была пуста. Захватив пару полотенец, он вышел на кухню, где застал тетушку и сестру, неторопливо потягивающих шоколад. Увидев брата, Малиа вскочила и, бросившись ему на шею, разрыдалась. Она плакала как ребенок, всхлипывая и повторяя его имя.

— Ну, ну, Малиа, что с тобой! Что за потоп ты тут устроила! Ничего страшного ведь не случилось! Разве это первая буря, которую ты видела? Ты же знаешь, в доме у нас безопасно.

— При чем здесь буря, Джейрд? — снова всхлипнула Малиа. — Это не буря, а твоя жена довела меня до слез. Ах, Джейрд, она просто чудовище!

Обычно Малиа называла брата Иалека. Имя Джейрд она пускала в ход только в тех случаях, когда была на него смертельно обижена. Видимо, совместная жизнь с Коринной не прошла для нее бесследно.

— Что еще она натворила? — грозно спросил Джейрд, готовый тут же принять сторону сестры.

— Она говорит ужасные вещи. Ни тебе, ни ей я не верю. Она лгунья! Знаешь, она утверждает, что вовсе не спала с этими мужчинами.

— Повтори, что она тебе рассказала. — Джейрд резко отодвинул сестру от себя и пристально посмотрел ей в глаза.

Малиа повторила свой разговор с Коринной, о котором уже было известно Акеле, но теперь подробностей появилось гораздо больше.

По мере того как Малиа перечисляла все обиды и прегрешения Коринны, лицо Джейрда становилось все более угрюмым и решительным. Глаза заблестели холодным стальным блеском, и по его виду тетушка сразу поняла, что сейчас разразится скандал. Она жалела Коринну и пыталась остановить племянницу, но напрасно. Обвинения и жалобы сыпались как из рога изобилия.

— Она была так жестока со мной, — добавила Малиа, когда уже больше нечего было сказать, — Представь себе, она кричала на меня, а ведь я не сделала ей ничего плохого.

— Где она? — зловеще спросил Джейрд.

— Нет, Иалека! Ты к ней сейчас не пойдешь, — ответила Акела, — Она у служанки, — слабым голосом произнесла Малиа, которая, казалось, вот-вот упадет от слабости, — они там возятся с этим гаденышем, который не дает мне спать по ночам.

Шум дождя по крыше не смог заглушить хлопанья дверей — это Джейрд ворвался в комнату Флоренс.

— Знаешь, тетя, я, пожалуй, еще выпью шоколада. Что-то мне не спится сегодня.

— Что это с тобой, детка, — усмехнулась Акела, — боишься возвращаться в свою комнату? Не хочешь слышать, что произойдет за стеной? Стыдно стало, да?

— Ничего мне не стыдно. Я сказала правду!

— Глупая, глупая девочка! Сколько бед от твоего длинного языка! Впрочем, и Коринна хороша. Две болтушки несчастные!


Джейрд без стука вломился в комнату Флоренс, и женщины испуганно и непонимающе уставились на него. Коринна держала Михаэля на руках, но тут же передала его Флоренс.

— Что случилось, Джейрд? — спросила она, невольно отступая назад.

Не ответив ни слова, он схватил ее за руку и потащил из комнаты. Коринна пыталась сопротивляться, но безуспешно.

— Отпустите ее, что вы делаете! — закричала Флоренс, в ужасе прижав к себе малыша.

Джейрд окинул служанку таким взглядом, что слова примерзли к ее губам.

— Не вмешивайтесь! Это моя жена! Запомните раз и навсегда, — отчеканил он и вместе с Коринной скрылся за дверью.

Дрожащая Флоренс нервно ходила взад-вперед по комнате, укачивая малыша и сама пытаясь успокоиться.

— Господи, только бы он не сделал ничего дурного, — шептала она, — Господи, помоги моей Кори, помоги моей глупой девочке!

В комнате Джейрд на минуту выпустил руку Коринны, чтобы запереть дверь, и перепуганная женщина опрометью бросилась в спальню и заперлась. Сердце отчаянно колотилось, ей еще не приходилось видеть его в таком неистовстве. Даже в ту ночь, когда Джейрд изнасиловал ее, он не был таким разъяренным, как сейчас. Господи, что с ним случилось? Зачем он примчался сюда да еще во время шторма? Что могло случиться в городе? Она услышала, как он подошел к двери, и замерла.

— Открой дверь, Коринна!

— Не открою, пока ты не скажешь, чего хочешь от меня!

— Открой, тебе говорю!

— Нет!

— Тогда отойди в сторону!

Коринна едва успела отскочить, как Джейрд, навалившись плечом, высадил дверь. На какое-то мгновение они оба замерли, стоя друг против друга, но потом Джейрд ухватил ее за руку и вытащил на середину комнаты; Коринна не поняла, что сейчас произойдет, и, когда он ударил ее по лицу, упала на пол, задев кофейный столик. Страх настолько парализовал ее, что она даже не почувствовала боли. Слезы покатились из глаз. С трудом поднявшись, она заставила себя посмотреть мужу в глаза.

— Чем еще я тебе не угодила? — спросила Коринна дрожащим голосом.

Мрачно глядя на жену, Джейрд сделал шаг вперед, и она отступила к двери.

— Не приближайся ко мне! Не смей меня трогать!

— Я буду делать то, что считаю нужным. Я проучу тебя. Я заставлю тебя прикусить язык!

— Господи, да в чем я провинилась?

— Ты заставила плакать мою сестру! Ты — шлюха, которая и одной ее слезинки не стоит!

— Твоя сестра сама хотела узнать правду!

— Пытаешься изобразить святую невинность? Не выйдет! Что ты там ей плела? Что ты ни с кем не гуляла, а только притворялась? Нечего морочить ей голову. Все знают, что ты — шлюха!

— Нет, Джейрд, нет. Я сказала ей правду. У меня ничего не было с этими мужчинами. Никогда. Ни с одним из них. Я только их дразнила.

— Так, может, и Дрейтон не твой любовник, а? Он что, приехал сюда благотворительностью заниматься?

— Почти что так. Он знал, что мне нужна помощь, и поехал со мной.

— И, конечно, даже пальцем тебя не тронул, да? Никогда ни о чем не просил? А ведь он знает, что ты его любишь.

— Кого я люблю?

— Его, Дрейтона! Ты сама мне это сказала.

— Я солгала тебе. Я никогда не любила Рассела. Я хотела выйти за него замуж, чтобы получить свободу, только и всего. Мы собирались заключить с ним договор такой же, как я заключила с тобой.

— Ты неподражаема! У тебя на все готов ответ! Но тебе не удастся водить меня за нос, и не надейся. Ты наболтала моей сестре Бог знает что, и я тебе этого не прощу! Я покажу тебе, как распускать язык!

Джейрд подошел вплотную к жене, а она, собрав последние силы, смотрела прямо ему в глаза.

— Тебя волнуют чувства твоей сестры, а кто позаботится о моих? Она меня оскорбила, и не раз. Почему я должна спускать это ей? Я не собиралась ничего рассказывать, она сама вынудила меня!

— Оставь ее в покое! Всему виной твой дурной характер. С тех пор как я тебя встретил, от тебя одни несчастья!

— Не подходи ко мне, Джейрд! Не прикасайся, иначе я… — Леденящий страх снова охватил Коринну, она больше не могла бороться: силы покидали ее.

— Иначе что? Что ты можешь сделать? Разве ты заслужила другое обращение?

Коринна безуспешно дергала ручку запертой двери, стучала, но все напрасно. Джейрд схватил ее за плечи, и тогда в порыве отчаяния и почти в беспамятстве она бросилась к нему и прижалась к груди, обхватив его руками.

— Нет, Джейрд, нет, — униженно просила она, — не делай этого больше! Я не вынесу. Я не вынесу твоей ненависти.

Джейрд был смущен ее неожиданным порывом, но гнев его не утих. Он не верил жене, а заплаканное лицо Малиа до сих пор стояло у него перед глазами.

— Отойди от меня, Коринна, — произнес он сквозь зубы, но Коринна еще крепче прижалась к нему, словно пытаясь у самого Джейрда найти защиту от его же гнева.

Но в глазах мужа по-прежнему не было ни тени сострадания. Он хотел оторвать Коринну от себя и, не сумев разомкнуть ее объятия, схватил за волосы.

— Джейрд, что ты делаешь? — Коринна разразилась рыданиями. — Мне больно!

Слезы жены остудили гнев Джейрда. Он очнулся и с ужасом представил себя со стороны. Что за безумие на него нашло? Он, никогда пальцем не тронувший ни одну женщину, сейчас ударил жену, которую сам же толкнул на скользкий путь разврата. Конечно, он не верил ей, но разве это имело значение? Ведь он спешил сюда, чтобы защитить ее от страха во время шторма. И что же происходит? Не шторм, не гигантские волны, не ужасный ливень, а он сам стал причиной ужаса, застывшего в глазах жены. Джейрд чувствовал, как она дрожит, прижавшись к нему, и его руки невольно заскользили по ее плечам. Он гладил ее по голове, вытирал мокрые от слез щеки, а она все плакала и плакала.

— Прости меня, — прошептал он, но Коринна, казалось, не слышала этого. — Не плачь больше. Клянусь тебе, этого никогда не повторится.

Он взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы, ожидая встретить бешеный отпор. Но его не последовало. Коринна не отрывала от него своих широко раскрытых загадочных зеленых глаз, в которых еще блестели слезы. Тогда он поцеловал ее снова, на этот раз страстно и жадно, и она ответила на поцелуй, встав на цыпочки и прижавшись к нему еще плотнее. Их объятия длились целую вечность. Наконец он оторвался от ее губ, чтобы перевести дыхание, и стал целовать шею и грудь.