— Блэр еще не сказала, что идет со мной, — поправил ее Рэнд, и добавил, — а билеты у меня на Бронкос против Ремс. Отцу кто-то на работе дал, а так как он у меня не любитель спорта, то отдал мне.

— Почему же вы, как и остальные ваши друзья не поехали кататься в горы. Я понимаю, что это интересная игра, и все же?

— Долг дружбы, дорогая, — папа уже начал сердиться. Я посмотрела как его и без того темные глаза потемнели, и он уставился на Карен, не совсем понимая куда она ведет. Карен же словно опомнилась, что здесь есть отец, и ее улыбку тут же стала сладенькой, как мед. Честно, иногда она бывала почти нормальной, но сегодня ставала похожей на мачеху из Белоснежки. Какой-то такой злобной, что даже я удивлялась. Внезапно меня поразила странная мысль. А что если у них что-то не ладиться? Я, конечно же, ждала, что ей все вернется, что она натворила в нашей семье, только я не думала, что правосудие может быть таким быстрым. При этом я почему-то не ощутила радости.

— Да, точно, это долг дружбы, — разрядил обстановку Рэнд, — особенно после того, как она меня чуть не сбила своим трактором.

— Я и забыл о машине! — воскликнул отец, и поставив мое фото, одно из детских, добавил. — Пойдемте ужинать, так как я везу машину в мастерскую. Сегодня вечером, боюсь, вы будете отдыхать без меня.

— Может, мы посмотрим фильм, я взяла несколько в прокате, — Карен быстро вернулась к тому тону, когда она старалась подлизаться ко мне.

— Ага, — я как могла, постаралась улыбнуться, чтобы отец видел мою улыбку. Это заметил Рэнд, и между его бровей залегла складка. — Мы будем не против фильмов.

Карен даже удивилась, заметив мою сговорчивость. Я как оказалось, уже слишком устала, чтобы препираться. На что-то подобное я и надеялась, когда думала, что буду ехать сюда. Я знала, что у отца не будет времени, а Карен будет себя вести, словно ревнует меня к нему. Внезапно мне расхотелось пакостить Карен, говорить с кем-либо и даже видеть понимание Рэнда. Наверное, завтра я все же пойду с Рэндом на матч, так я смогу сократить пребывание здесь, до минимума. А в воскресение, мы все пойдем на службу, поедим, после чего я со спокойной душой, поеду домой на новых колесах. Ну и с Рэндом, и дорога назад будет такой же, как и сюда. Жаль, что такая поездка уже не повториться. Я так же сомневалась, что приглашение на Новый год останется в силе, хотя может, и нет. Рэнд привык говорить то, что думает. И делать то, что обещал. Иногда он напоминал мне лейтенанта Данбера из Танцующего с волками, но книги, а не фильма с Кевином Костнером. Именно таким я когда-то представляла себе настоящего мужчину. Как странно, что отец, который был поклонником этой книги, сам не стал таковым. Впрочем, иногда я себя ощущала этим самым Данбером, когда смотрела на вечно улыбающегося Рэнда, как лейтенант смотрел на такого же индейского мальчика.

Ужин проходил на удивление в благодушной атмосфере, отец расспрашивал нас обоих о школе, а так же о том, куда собирается поступать Рэнд, ведь он в этом году заканчивает школу.

— Скорее всего в Боулдер, или в Денвер, пока до конца не решил. Даже толком не знаю, стоит ли идти на врача, как хочет отец. — у Рэнда с этим не было проблем. Он не знал, как поступит. И учитывал при этом, как себя поведут родители, но явно собирался делать, как решит это сам.

— А ты Блэр? Уже начала думать куда поступишь? — Карен кормила Джонни. И даже не смотрела на меня, когда спрашивала это, и в ее голосе не было лицемерства, видимо ей действительно хотелось знать. Скорее всего, по той причине, что она не хотела бы видеть меня слишком часто, если я поступлю в Денвер.

— Психология или психиатрия, и точно куда-нибудь на Аляску, или даже в Новый Орлеан. — пожала плечами я, не смотря на них всех. Я не сразу же поняла, что остальные перестали есть и смотрят на меня. Даже Рэнд.

— Впервые слышу о таких твоих планах, — глухо сказал папа, видимо тешущий себя мыслью, что я могу жить в Денвере. Но он просто не знал, что тогда бы сбылся худший кошмар Карен, да и мамы тоже.

— О том, что я хочу изучать психологию, или о том, что я хочу уехать подальше от того, что меня делят на части каждую среду?

Я продолжала есть, не обращая внимание на остальных. Постепенно этот момент сгладился, и был единственным не очень веселым, потом пошло легче. Мы двое с Рэндом убирали со стола. И его сноровка в этом деле натолкнула меня на мысль, что видимо правдивы были те слухи, что он подрабатывал в одном кафе за пределами города. А потом Карен поцеловала папу после ужина, и забрав Джонни и Рэнда в гостиную, начала готовить всякие закуски и дала выбирать Рэнду фильм который мы будем смотреть. Я же пошла, проводить папу к машине. Чувствовалась некая неловкость после того что я сказала.

Накинув только куртку, я очень быстро пожалела, что не надела шапку — на улице стало морозно и свежо. Снег кристаллизовался, искрясь в свете фонарей и гирлянд.

Между нами не было неловкого молчания, так как я виделась с ним регулярно, но теперь он молчал, потому что в его голове явно засели мои слова. Что он и озвучил, когда садился за руль. Карен видимо настолько мои слова обрадовали, что она дала нам возможность об этом поговорить наедине.

— Ты правда так хочешь уехать отсюда? — спросил отец, перед тем как закрыть дверцу. Я прислонилась к машине, ощутив при этом, холод метала, на котором уже намерзал выпавший снег.

— Да. Я так устала от вашего развода, — честно созналась я, понимая, что вскоре мама тоже все это будет знать.

— Но мы давно развелись. — возразил отец. — Я думал, ты уже с этим смирилась.

— Вы не развелись, вы все еще разводитесь каждую среду и делите меня, делите…как вещь. Если бы вы так не поступали, я бы смирилась. Да и Карен тоже.

— Но Карен тебя любит! — здесь голос отца стал более уверенным, и мне едва хватило сил, чтобы не рассмеяться ему в лицо. Я посмотрел на своего папу, и в который раз поразилась, как он еще молод и как красив. Он заслуживал на то, чтобы быть счастливым, и я это признавала, но пока он был еще моим отцом, мне хотелось от него большей верности и меньшей слепоты по отношению к Карен. То что он называл любовью, было хорошо разыгранным спектаклем. Но я не хотела сейчас говорить об этом. Может позднее, а может и никогда.

— Конечно, — согласилась я.

— Но ты не очень уверено говоришь об этом.

Я захлопнула его дверцу и помахала рукой сквозь стекло.

— Тебе пора. Иначе вернешься утром!

Он покачал головой и улыбнулся. Я смотрела на то, как машина развернулась и отъехала. Как же мне не хотелось возвращаться в дом, даже зная, что там Рэнд. Я обернулась и побрела к крыльцу. И к своему удивлению застала там никого иного, как Рэнда. Он стоял без куртки и курил.

— Айя-яй! — пожурила его я, — как это неспортивно!

— А я уже и не спортсмен. К тому же редко курю, теперь вот решил подождать тебя.

— По-моему ты решил подхватить что-то там связанное с легкими, а ну-ка будущее светило медицины, скажите нам, что это будет?

Я говорила вполне серьезным голосом, не улыбаясь, и сначала Рэнд посмотрел на меня так же серьезно.

— Вот лиса! — покачал головой он и рассмеялся. — Я уже начинаю больше понимать твой сарказм. Хотя это довольно трудно, так как на твоем лице эмоции не читаются. Ты случайно в покер не играешь?

— Бывало играла с папой и дядей Питом, — пожала плечами я, так и не поднимаясь на площадку крыльца, а стоя на дорожке, и ежилась от холода. Одной ногой я сгребала снег под ступеньку.

Рэнд молча смотрел на меня, но я не смотрела на него. Я и так понимала, что он жалеет меня, как можно пожалеть любого ребенка, чьи родители развелись, и кому приходится переживать такое из года в год. Но я так ненавидела жалость, что не хотела видеть ее на вечно счастливом и улыбчивом лице Рэнда. Не хотелось, чтобы он подводил меня, когда я так привыкла к этим теплым дружеским улыбкам. Я была бы сейчас не против если бы он спустился ко мне, и обнял, чтобы снова прикоснулся своими теплыми пальцами к подбородку, ну а потом, чтобы я почувствовала его губы на своих, и ощутила аромат его одеколона настолько близко, чтобы он остался на моей коже. Потом бы я весь вечер могла бы прислушиваться к его запаху.

Я даже не поняла, когда Рэнд спустился по ступенькам и обнял меня, почти так же, как я только что об этом мечтала. Я удивленно посмотрела на него вверх, задирая голову, и снова удивилась тому, почему раньше не видела, как он красив. Но Рэнд определенно точно не собирался меня целовать. Я же к своему стыду вдруг почувствовала, как с глаз потекли слезы. Я не плакала! Я не плакала вот уже как два года, и теперь мне не хотелось этого делать.

— Ты просто устала, — тихо прошептал Рэнд, и притянул мою голову к себе на грудь. Слезы быстро начали замерзать, и кожу от этого пощипывало. Я резко вытерла слезы, и посетовав на себя за слабость, тут же оттолкнулась от Рэнда, опустив голову.

— Прости. Я знаю, парни не любят женские слезы. Я действительно очень устала, может, пойдем смотреть фильм?

Найдя в себе силы поднять голову, и увидеть жалость Рэнда, я была озадачена. Он не улыбался, и уж тем более не жалел меня. Еще такого странного взгляда у него мне не приходилось видеть.

— Что-то не так? — почему-то этот взгляд так испугал и одновременно взбудоражил меня, что кровь, показалось, на миг застыла, а потом побежала быстрее. Мое сердце, несколько болезненно кольнуло, как бывает, когда резко начинаешь бежать.

— Нет, — хрипло отозвался Рэнд. — Пойдем в дом. Надеюсь ты любишь ужасы. Твоя мачеха настаивала на них.

Кажется, к Рэнду снова вернулось обычное хорошее самочувствие, и мне стало спокойнее. На миг я поверила, что он готов оставить меня в этом доме. Не отпуская моей руки, Рэнд повел меня в дом. Я поняла, что, не смотря на холод, его руки были такими же теплыми, как и тогда в машине. В коридоре он помог мне снять куртку, и кажется, хотел еще что-то сказать, но тут выглянула из комнаты Карен:

— Вы идете или нет, я ужасно хочу смотреть фильм — в прокате описывали, что это просто жуть!

Мы с Рэндом переглянулись и усмехнулись — говорила она как наша ровесница, видимо действительно еще не совсем вышла из нашего возраста.

Я почти наслаждалась компанией Рэнда и Карен во время просмотра фильма, но Рэнд, который сидел со мной на диване, стал каким-то напряженным. Каждое мое движение, когда я то подгибала ноги, то выпрямляла, действовало на него странно. Он старался сесть так, чтобы не задевать меня. Да, зря я плакала на улице, просто на душе стало так тошно, а его это видимо напугало. Я всегда догадывалась, что парни слегка малодушны.

Мы ненадолго сделали перерыв, когда Карен отнесла заснувшего Джонни наверх, спать. Я в это время провела Рэнда в его комнату, чтобы он мог достать некоторые свои вещи из портфеля, а сама пошла переодеться в пижаму. Это были длинные штанишки, и майка, а сверху накинула батник. Все-таки было как-то неприлично ходить при нем в майке без лифчика.

Спустившись вниз я застала Рэнда в таких же пижамных штанах как мои, и в простой футболке. Она не была слишком уж в обтяжку, но вполне можно было догадаться о наличие его мускулов. Я словно знала, что увижу что-либо подобное и захватила с собой фотоаппарат. На самом деле, я просто хотела сфотографировать эту безвкусицу и показать маме, пока Карен была наверху, а я это знала, потому что слышала, как она уговаривает Джонни что-то сделать, а он привередничает.

Пока Рэнд не обернулся, я тихо подошла и прицелилась в объектив, чтобы выбрать лучшую позицию, включающую не только свет, но и чтобы захватить его босые стопы на полу, и то, как он держит фото. Послышался клац — и фото было готово. Рэнд резко развернулся на этот звук, и рассмеялся.

— Это подло, знаешь ли.

— Знаю, — я улыбнулась в ответ, даже забыв, что для этого, в общем-то, нужны причины.

— Дашь посмотреть?

— Нет. Продам его в какой-нибудь журнал, что продает мужские пижамы, и не дам тебе ни цента.

— На тебя это не похоже, — покачал он головой, и аккуратно поставил на место мое фото, я подошла, чтобы посмотреть какое. Когда-то там мы были изображены втроем — я и родители. Но теперь остались лишь я и отец, отрезанная часть прошлого, так и осталась лишь обрывчатым краем, который не доходил до конца рамки. — Здесь чего-то не хватает, не так ли?

Я удивленно глянула на Рэнда, поверх его же плеча. Как он догадался, ведь, это не было заметно для тех, кто не знал!?

— Разве ты забыла? Это я фотографировал.

— Точно! — рассмеялась я, и неожиданно напряглась, потому что прижималась к нему, что бы взглянуть на фото, а его плечо все закрывало. Я тут же отстранилась. — Хочешь чаю?