О, сколько времени она уже не могла заснуть! Елизавете временами казалось, что она находится на грани безумия. Если этот человек не сможет помочь Англии своими знаниями об Эссексе, то пусть хоть поможет ей своим искусством.

— Мадам, я не пользуюсь снадобьями. — Сэр Дэнни бросил косой взгляд иа лорда Сесила. — Однако мне придется дотронуться до вас — это обязательно.

— Возмутительно! Немедленно прогоните его, мадам!

Королева игнорировала Сесила со всем упрямством, которое скопилось в ней зв шестьдесят семь лет жизни.

— И что вы намерены делать?

— Просто коснуться вашего лица и рук. А потом мне понадобятся инструменты вашего лекаря.

— Сесил, — щелкнула пальцами королева, — немедленно принесите инструменты.

— Мадам, он, должно быть, уже ушел домой, — доложил госсекретарь фальшивым голосом.

— Вздор! Он никогда бы не посмел уйти из дворца без вашего разрешения. Несите инструменты!

— Не могу оставить вас наедине с этим шарлатаном, мадам.

— И тем не менее у вас нет выбора. Сэр Сесил, несите инструменты, слышите? Вам приказывает королева!

— Слушаюсь, мадам, — покорился госсекретарь и взмолился более мягким тоном: — Может быть, по крайней мере позвать охрану?

— Ну, оставьте за дверями гвардейца. Считайте, что вы меня предупредили, поэтому, если этот изменник-комедиант нападет на меня, ваша совесть будет чиста. Теперь идите и закройте за собой дверь. — Королева подождала, пока Сесил оставит их наедине. — Вы понимаете, что, если вы не удалите мне зуб без боли, я отрублю вам голову.

— Ваше Величество, — улыбнулся сэр Дэн-ни, — если вы отрубите мне голову, это лишь ускорит мою предрешенную участь. Что я теряю?

— В самом деле, что? — По губам королевы пробежала усмешка. — Ну а теперь расскажите мне все, что вам известно об Эссексе.

Королева сменила тему разговора так быстро, что сэр Дэнни вздрогнул еще до того, как понял всю блестящую тактику Елизаветы. Она усыпила его бдительность, внушила иллюзию контроля над происходящим, а затем задала главный вопрос так внезапно, что никто не смог бы солгать, даже если бы захотел. А как ловко она удалила Сесила! Сэр Дэнни с жаром приступил к рассказу о коварном замысле графа и о том, зачем придворной труппе отдано приказание играть «Ричарда». Чем дольше он говорил, тем ниже склоняла голову Елизавета.

— Мадам, — наконец произнес сэр Дэнни. — Я только увеличил ваши страдания, в то врем как обещал их уменьшить.

— Мои страдания не ваша вина, — возразила королева. — Это закат моего царствования, а вокруг себя я вижу только смерть и предательство. Как горько сознавать свою старость, сэр Дэнни, как горько!

— Простите меня, Ваше Величество, но я не могу согласиться, что это закат. У вас еще достаточно преданных друзей. Кроме того, будущие поколения будут восторгаться вашей мудростью. Одна только память о вас согреет людские сердца. Все, что вы сделали для Англии, никогда не сможет кануть в небытие.

— Вы смешной маленький человечек, но вы доставляете мне удовольствие, — улыбнулась королева. — Послушайте, вы действительно сможете удалить мне зуб или просто подыграли мне, чтобы удалить Сесила?

— Мое мастерство может подтвердить любой актер из придворной труппы.

— Из придворной труппы? — приподняла бровь королева. — Это та самая компания, которая собирается выступить передо мной в субботу.

— Что они будут играть? — вскричал сэр Дэнни, забыв обо всем.

— Насколько я знаю, пьеса называется «Гамлет», — ответила Елизавета, с любопытством глядя на сэра Дэнни.

— Буду удивлен, если… Я надеюсь, что… О, Ваше Величество, вы читали список актеров?

— Нет, конечно. Зачем мне это?

— Одну из ролей может играть мое дитя. Хотя нет, вряд ли мой сын в Лондоне. Слава Богу, она сейчас в безопасности. — Сэр Дэнни настолько привык скрывать пол Роузи, что даже не замечал, что называет ее то мужчиной, то женщиной. Мысль о Роузи пронзила его сознание, и на глаза сэра Дэнни навернулись слезы. Глядя на его волнение, королева была уже готова задать вопрос, но стук в дверь помешал ей.

— Войдите.

В дверях появился Сесил, позади него нерешительно топтался придворный лекарь.

— Не беспокойтесь, сэр Сесил, я жива.

— Беспокойство о Вашем Величестве — моя обязанность, — ответил Сесил, втягивая за руку лекаря.

Почтенный муж, дрожа от страха, приблизился к Ее Величеству.

— Покажите мне ваши инструменты, — приказал сэр Дэнни.

Лекарь вручил актеру сумку и поспешно отошел к дальней стене.

— Ваше Величество, придворный лекарь еще раз покорно просит вас согласиться принять его помощь, — произнес Сесил.

— Этот червяк? — Королева одарила лекаря насмешливым взглядом. — Кстати, Сесил, позаботьтесь, чтобы завтра утром у меня был здесь сэр Энтони Райклиф. Что-то он в последнее время увиливает от исполнения своих обязанностей.

— Да, Ваше Величество.

— Но перед этим он должен отправиться к графу Эссексу и передать ему, чтоб он немедленно предстал перед тайным советом и отчитался о своей деятельности. Преступной деятельности.

— Да, ваше величество, — поклонился Сесил.

— А вы, — обратилась королева к сэру Дэнни, — подойдите сюда. Если вы намерены вырвать мне зуб, делайте это сейчас.

Сэр Дэнни двинулся вперед. Он вырывал зубы много раз — и Роузи, и Уиллу, и актерам. Но королеве? Женщине, которой он всегда восхищался издалека?

— Эй! — громко воскликнул Сесил. — Что вы намерены делать?

— Или вы немедленно заткнетесь, Сесил, или немедленно убирайтесь! — рявкнула королева.

И только потом сэр Дэнни понял, что она ничем не могла помочь ему, поскольку боялась еще больше, чем он. Но ее потребность в нем придала сэру Дэнни храбрости, и он спросил самым елейным голосом:

— С вашего разрешения?..

Королева милостиво кивнула.

— Какие у вас прекрасные руки, — заметил актер сэр Дэнни, касаясь запястья Елизаветы, — какая нежная бархатистая кожа, какие длинные пальцы… — Сэр Дэнни погладил ладони королевы, смотря ей прямо в глаза.

Елизавета продолжала в упор смотреть на него, однако не могла выдержать его взгляд слишком долго.

— Если вы очень постараетесь, боль исчезнет сама собой. Когда я касаюсь вас, вы должны думать только о сне и покое.

— Вы прекрасно снимаете напряжение.

— Разрешите мне коснуться вашего лица… Господи, какая восхитительная кожа, какие правильные черты лица! Какую боль, должно быть, вам доставляет этот проклятый зуб!

— О да, — невнятно пробормотала Елизавета.

— Покажите мне его.

Королева открыла рот и вскрикнула, когда сэр Дэнни осторожно дотронулся до больного зуба.

— Думайте только о том избавлении, которое принесет вам сон. — Сэр Дэнни заговорил тише: — Думайте только о том, как вам станет легко, когда я его удалю.

— Да… — Веки Елизаветы сомкнулись, но через секунду она снова открыла глаза.

— Сейчас вы уже можете спать, — сэр Дэнни провел пальцем по щеке королевы, — и во сне будете знать, что я помогу вам, и не сможете проснуться, пока я не позволю. Вы уверены в моей помощи…

— Да.

Теперь глаза Елизаветы были плотно закрыты, и сэр Дэнни аккуратно взял щипцы, стараясь, чтобы они не зазвенели. Лекарь подошел ближе, зачарованно глядя на действия сэра Дэнни. Рот Сесила, стоящего около камина, был открыт так же широко, как и у спящей Елизаветы. Ловким движением сэр Дэнни выдернул зуб королевы — впрочем, то не составило особого труда, поскольку зуб был настолько гнилой, что легко вышел из десны. В следующее мгновение сэр Дэнни уже запихивал в зияющую дыру между зубами порошок из паутины и толченой ивовой коры.

— Спите, моя королева, — прошептал он.

— Вы останетесь во дворце, — пробормотала Елизавета, не открывая глаз, — и сможете еще раз повидать своих друзей-актеров. Может быть, среди них вы найдете свое чадо.

Сэр Дэнни едва ли мог поверить в услышанное. Он пришел сюда, чтобы умереть, а теперь королева приказывает ему жить.

— А как же мой смертный приговор?

Голова королевы откинулась на подушку.

— Я решу это позже. И еще, — Елизавета зевнула. — Сесил, мне, наверное, нужен новый зубной лекарь.

22.

— Никогда еще не встречал человека, который бы так стремительно падал и снова взлетал, — сказал Нос-с-Бородавкой.

— Что ты имеешь в виду? — Тони вылез из лодки и окинул взглядом владения графа Эссекского, будь он проклят во веки веков.

— Просто благодарю Господа Бога за три вещи сразу: за прекрасное солнечное утро, за то, что Ее Величество опять призвала вас на службу, и за то, что у нее наконец-то открылись глаза на Эссекса. — Нос бросил лодочнику шесть пенсов и пообещал еще девять, если тот подождет их на этом берегу. — Теперь-то вы сможете подумать и о своей невесте.

— Ты лучше бы подумал о своей бородавке, а то твой нос стал слишком длинным.

Нос любовно потрогал свой нарост, благодаря которому обрел это прозвище.

— Нет, сэр, уж я никогда не доверюсь этим коновалам.

— Хирург тебе нужен только для того, чтобы немного укоротить язык, — незлобиво заметил Тони.

Нос немного подумал и согласился:

— Неплохая мысль, сэр! Я нем как рыба!

Тони кивнул и пошел по аллее, обсаженной аккуратно подстриженным кустарником. Дом Эссекса располагался к востоку от Уайтхолла, в самом престижном районе Лондона. На его постройку явно не жалели денег — поистине, и ухоженная земля, и великолепные конюшни неподалеку, и сам трехэтажный дом блистали своим великолепием. Все это чем-то напоминало Тони поместье Одиси.

Нос-с-Бородавкой следовал позади Тони.

— Да, сэр, — снова не выдержал Нос, — у вас такой отсутствующий взгляд, словно она все время стоит у вас перед глазами. Даже если я говорю, а вы слушаете, кажется, что вы слышите не меня, а голос вашей невесты.

Тони гневно выхватил кинжал, и Нос, отступив на шаг, нервно хихикнул:

— Нет, сэр Энтони, я вам еще пригожусь. — Он указал на дом Эссекса. — Там полно врагов, и в случае чего вы можете не справиться в одиночку.

— Я не потерплю идиотских речей за своей спиной! — Тони сунул кинжал в ножны, мысленно признавая правоту Носа. Он действительно видел перед собой Роузи и слышал ее голос, где бы ни находился, и тешил себя мыслью, что рано или поздно они обязательно встретятся. Очевидно, он просто прилагал недостаточно усилий для ее поисков.

Прошлым вечером, распрощавшись с Носом и Шекспиром, Тони обшарил каждый постоялый двор, где обычно останавливались актеры, но поиски не увенчались успехом. Как ему хотелось закончить сегодня дежурство пораньше и снова начать разыскивать Роузи.

— Черт побери, снаружи не так уж тепло, а двери нараспашку, — заметил Нос.

Действительно, массивные двери дворца Эссекса были широко распахнуты. Тони и Нос вступили в темноту дома, удивляясь, что при входе нет ни одного стражника, однако где-то в глубине слышался гул голосов. Мужских голосов. Ни одного слуги, ни одного лакея… Тони и Нос-с-Бородавкой беспрепятственно продолжали свой путь. Никого.

— Будь я проклят! — выругался Нос, останавливаясь около приоткрытой двери. — Да здесь целое сборище, и все при шпагах!

— Да, опасное собрание, — храбро согласился Тони, хотя понимал, что опасения Носа имеют достаточно оснований. — Ты видишь Эссекса?

— Нет, сэр, — ответил Нос, — зато хорошо вижу остальных бунтовщиков.

Действительно, главных отличительных знаков Эссекса — темно-рыжей шевелюры и окладистой бороды — нигде не было видно. Тони решительно толкнул дверь, и спорящие о чем-то лорды замерли.

— Прошу прощения, джентльмены, не могли бы вы сказать, где я могу найти графа Эссекса?

— Мы сами бы желали переговорить с графом, — ответил наконец один из присутствующих, лорд Уэльс. В руках его блестела обнаженная шпага; он посмотрел на Тони дикими глазами и добавил: — Однако граф сейчас слишком занят подготовкой восстания. А как вы думаете, сэр, суббота будет удачным днем для того, чтобы поднять Лондон?

Тони потерял дар речи и только машинально кивнул головой.

— Так где же Эссексе? — немного погодя снова спросил Тони.

— Рядом, в каминном зале.

— В таком случае ему еще предстоит встретиться со мной, — заметил Тони с холодной уверенностью.

— Разве вы не знаете, кто это такой? — услышал он позади себя чей-то возбужденный шепот. — Это же сэр Энтони Райклиф, капитан королевской гвардии.

— Подойди поближе и держись сзади, — тихо приказал Тони Носу. — Что-то у меня спина зачесалась.

— Да, сэр. Посмотрите-ка, они расчищают нам дорогу.

Действительно, присутствующие, перешептываясь, расступились перед Тони, когда он направился в каминный зал, где в окружении каких-то лордов сидел граф Эссекс. Они что-то оживленно обсуждали, но как только в дверях появился Тони, вся их веселость мгновенно испарилась. Желая сообщить графу свои полномочия, Тони направился прямо к скамье, на которой сидели Эссекс и Саутгемптон.