Дарья Лаврова - Первый признак любви

– Ты не понял! – опять засмеялась Дашка. – Она наврала парню, чтобы он отстал!

– А-а, ясно, – понимающе кивнул Олег.

Так странно. Когда они не встречались, мы отлично ладили. Учимся в одном классе. Я спокойно общалась с Олегом, дружила с Дашкой. По отдельности я их обожаю, но когда они вместе – не переношу! Они становятся такими противными, что сложно находиться рядом. Наверное, все влюбленные такие противные. Самодовольные. А если и не все, то большинство.

Еще два дня назад Данька плакалась мне ночью по телефону, что этот Олег «сидит в «аське», молчит, ничего не пишет, я ему не нужна, пошел на фиг», а сегодня – у них все отлично. Все так быстро меняется, что сложно уследить. В пятницу Даня собиралась поставить крест на своей личной жизни, забить вообще на парней и думать только об учебе и экзаменах, а в субботу у нее появился парень. Не первый, в кого она была влюблена, но первый – в которого взаимно, а значит – серьезно.

Теперь все свободное время она будет проводить с ним и забудет обо мне. Подруги нужны до тех пор, пока не появится парень. А когда он есть, подруги не нужны. Так говорит моя мама, а я и сама это вижу.

Раньше нас было трое. Три неразлучные подруги. Я, Данька и Настя. Сначала парень появился у Насти, теперь у Даньки.

Я осталась одна, и с этим надо что-то делать. Или завести парня, или завести новых друзей, или растормошить старых.

С этими мыслями об Олеге и Дашке я как-то забыла о своем преследователе. Отдала тетрадь, попрощалась и пошла обратно к метро. Спустилась вниз и почти дошла до входа, как заметила, что Вадим крутится у палаток с женскими колготками. Он делал вид, что собирается что-то купить, хотя на самом деле внимательно вглядывался в проходящих мимо людей. Едва увидев меня, он решительно двинулся наперерез. Я рванулась обратно к выходу, а потом наверх, перепрыгивая через ступеньку и нечаянно толкая прохожих.

Я стояла на крыльце торгового центра, прячась за колонну, и радовалась тому, что неплохо знаю этот район Москвы. Спускаться вниз и еще час слушать бред Вадима мне хотелось меньше всего. Я вбежала в первый попавшийся автобус и доехала до «Юго-Западной».

Меня зовут Таней, а не Машей, как я сказала Вадиму. Со мной знакомятся всякие кретины, даже если я не накрашусь и натяну свой сиреневый берет почти до носа. Даже если я спрячусь в бесформенный пуховик и залезу в угги. Даже если на мне гигантские наушники, темные очки и капюшон. Даже если я перекрашусь в брюнетку, сделаю на голове гнездо и нарисую стрелки, как у Эми Вайнхаус, – со мной все равно знакомятся. Я проверяла.

Чтобы нравиться себе, мне надо быть худой, со впалыми щеками, голодными глазами и очень-очень злой! Для этого нужно сидеть на диете. Больше чем на две недели меня не хватает. В такие моменты я готова съесть все, что не прибито. А то, что прибито, я отрываю и все равно ем. Срываюсь, в общем. Подруга Настя советует мне заняться йогой. Говорит, что должно помочь. Это всегда помогает, когда не хватает внутренней гармонии.

Когда через час я вышла на улицу в родном районе, начало темнеть. Я вспоминала сегодняшний вечер и думала, как было бы весело рассказать об этом подругам. Даньке и Насте. Обсудили бы этого странного Вадима, посмеялись бы. Случись все это год назад, я сейчас со всех ног неслась бы на встречу с подругами, чтобы рассказать об этом. Так многим хочется поделиться, и вроде бы есть с кем, а как будто и нет.

Мне давно не было так одиноко и грустно. Точнее, нет. Мне никогда еще не было так одиноко, как этим вечером.

Я медленно шла домой. На пару минут остановилась у мотосалона. За стеклом красовались мотоциклы, скутеры, мопеды, квадроциклы, но я уже полгода смотрю только на него. Блестящий, беленький с розовыми вставками из пластика – 50-кубовый скутер в стиле ретро для гламурных девушек. Не сомневаюсь, что перед блондинкой, движущейся в утренней пробке на розово-белом скутере, будут расступаться самые дорогие автомобили. Перед брюнетками, наверное, тоже. Главное, не забыть надеть открытый шлем.

Все это мои несбыточные мечты. Мои родители запрещают мне даже на роликах кататься. Что уж говорить о покупке этого блестящего красавца?! Чтобы самой накопить на него, мне придется не обедать до окончания школы и откладывать все деньги.

Наш небольшой уютный двор медленно погружался в сумерки. У подъезда на корточках сидела девочка в розовой майке. У нее длинные худые руки, черные волосы и короткая стрижка. Перед ней сидит взъерошенная молодая ворона. Она не пытается улететь и даже не каркает. Просто сидит, смотрит на девочку, иногда чуть склоняет голову. Девочка что-то рассказывает ей и улыбается, а ворона, кажется, слушает и понимает. Потом девочка осторожно протягивает руку и гладит ворону по спине, потом еще раз. Птица не против. Я думаю, ей приятно.

Это моя подруга Настя – самая добрая девочка в мире, и ее почти уже ручная ворона.

После ворона ускакала в сторону кустов, а Настя встала на ноги.

– Нашли общий язык? – спросила я.

– Даже общие интересы, – улыбнулась Настя. – Кажется, мы с ней понимаем друг друга… – Засмеялась. Она смеется так, что даже карие глаза улыбаются. Вот бы мне тоже так научиться.

Я завидую Насте. Ее легкости и гармонии. Ей все нравится, у нее все легко и сразу получается, она любит весь мир, улыбается ему, смеется в лицо, а он отвечает взаимностью и дарит то, что нужно для счастья. Ходячий позитив просто! Иногда я думаю: может, она притворяется? Играет красивую положительную роль, которая ей идет, и все верят, что она такая на самом деле. А она просто вжилась в образ счастливого человека, с которого хочется брать пример.

Настя предложила мне зайти, и мы поднялись на третий этаж. Раньше мы с Данькой почти каждый день приходили к Насте после школы, когда она была дома. Мы жарили куриные наггетсы или разогревали замороженную пиццу, обедали, танцевали и пели караоке.

Ее квартиру мы прозвали «теремком» – у Насти живут три шиншиллы, две ручные крысы, пара мышек, подрастающий щенок лабрадора и лысая кошка. Полный дом зверьков! Саму же Настю мы ласково зовем Мышью. Или просто Мыша. Она не обижается. Грызунов она обожает, но на мышь ни капли не похожа. Скорее на Кетрин Зету-Джонс. Ей все об этом говорят.

Мы познакомились два года назад. Я тогда ходила на курсы фотографии. На один из мастер-классов по студийной съемке пригласили Настю. Она заканчивала школу, готовилась к поступлению и немного подрабатывала моделью – снималась для рубрики «Мода» и «Стиль» в подростковых журналах.

Я снимала ее сначала в студии, потом в Ботаническом саду. Вдвоем придумывали идеи и сюжеты для фото. Это очень сближает, особенно когда результат превосходит ожидания.

Она всегда классно получается, кто бы ни снимал. Глаз не оторвать. Спокойствие и счастье. Будто смотришь и с каждой секундой становишься немного лучше.

Подружились. Потом оказалось, что живем в одном доме, но в разных подъездах.

Настя уже тогда была такой. Счастливой, воздушной, романтичной и на редкость фотогеничной. Правда, зверьков дома было меньше. И парень-супермен еще не появился.

Они познакомились чуть больше года назад. Настя училась на первом курсе. Однажды после пар она не хотела ехать домой. Ходила по опустевшему первому этажу, пила кофе с корицей из автомата, рассматривала стенды и фотографии, читала студенческие стенгазеты, выбирала ручки и цветные карандаши в небольшом магазине. Сюда же часто привозили бракованные мягкие игрушки, сваливали в большие картонные коробки и продавали в два-три раза дешевле.

Насте нравилось копаться в этих коробках. В тот день она нашла там большую крысу. Серая, мохнатая, с розовым трикотажным хвостом и кривым носом с неровными усами из темной лески. Жалкая такая крыса, страшненькая. А Насте до слез понравилась. Бывает так, любовь с первого взгляда к какой-нибудь страшной и бесполезной игрушке. Ее стыдно показать кому-нибудь, а ты все равно ее любишь.

Денег у Насти не было. Она с грустью положила крысу обратно в коробку и пошла к выходу. Через пять минут, когда она сидела на остановке и ждала автобус, рядом сел незнакомый парень и протянул ей ту самую бедную крысу с кривым носом. Настя чуть не расплакалась.

Супермена звали Игорем. Он учился на втором курсе в том же здании, занимался спортом. Он выглядел так, как выглядят мальчики на фотографиях к статьям о том, каким должен быть идеальный парень.

С того дня они почти не расставались.

Я уверена, если бы у меня был парень-супермен, я стала бы точно такой же счастливой и позитивной, как она. Дарила бы окружающим радость, как Амели Пулен, засыпала бы со счастливой улыбкой на лице, ни на кого бы не огрызалась и обожала бы окружающий мир всей душой.

– Как у тебя дела? – спросила Настя, разливая чай. Я сидела на диване за столом и смотрела ей в спину. На кухню пришла лысая кошка-сфинкс, потерлась мокрым носом о мою ладонь и устроилась на коленях. – Давай рассказывай.

– Рассказывать? – удивилась я.

– Да, – кивнула Настя, взяв на руки серую пушистую шиншиллу. Этот шустрый зверь очень напоминает большую мышь. Настя зовет ее Шушей.

– Ну, слушай… – начала я. – В некотором царстве, в некотором государстве жила-была девочка Таня, которой нечего было рассказать своим подругам, потому что в жизни ее никчемной уже три месяца не происходило ничего интересного, кроме добра молодца из автобуса, который преследовал ее через все Московское царство! Как ты думаешь, нужно было поцеловать его? Вдруг бы он превратился…

– В принца?

– Да нет, – вздохнула я. – Я согласна и на Супермена.

– Скоро Игорь придет с друзьями, – сказала Настя. Шиншилла сидела на ее плече и, казалось, шептала что-то на ухо. – Хорошие ребята. На прошлой неделе уже приходили. Друг у него есть, Димка, он на гитаре играть умеет. Шуша его обожает просто! Бегает вокруг, танцует, на руки лезет. Сегодня увидишь! Так ты не ответила, как у тебя дела?

– Да никак. Ничего интересного.

– Такого быть не может! – ответила Настя. – Вот у Дашки каждый день какие-то новости. Только в Инет выйду вечером, а она уже ссылку на какую-то статью от американских ученых кидает, или результат теста «Какая ты бабочка?» шлет, или прикол какой-нибудь смешной. Не может быть, что не о чем рассказать!

– У меня может, – вздохнула я.

– С тобой стало трудно. Я боюсь спрашивать тебя лишний раз, чтобы случайно не обидеть. Понимаю, что вопрос «Как дела?» дурацкий, но мне правда интересно и непонятно, почему тебя он так задевает.

Я промолчала. Не хотела объяснять. Просто все мои мелкие радости, о которых я могла бы рассказать, кажутся еще более ничтожными и мелкими, если их сравнить с тем, чем живут сейчас мои подруги. Мне как-то стыдно даже об этом рассказывать.

Вот, теперь получается, что Настю обидела, нагрубила. От этого мне стало совсем грустно, и я решила пойти домой.

Только я натянула угги, как в дверь позвонили. Настя подбежала босиком, встала на цыпочки, согнув левую ногу, улыбнулась:

– Там Игорь с друзьями, – прошептала она мне. – Может, посидишь еще?

– Не знаю… – растерялась я. – Может быть, немного, минут двадцать.

Настя открыла дверь. На пороге стоял супермен Игорь и двое его друзей. Они хором поздоровались и, стеснительно вытирая ноги, зашли в квартиру.

– Знакомься, – сказала Настя. – Игоря ты уже знаешь. Это Дима и Миша.

– Димон? – Я не верила своим глазам. – Кошкин?

– Танька?! – Левый глаз парня стал в два раза больше правого. Наверное, от удивления. – Яковлева! – В голосе зазвучали нотки радости.

– Ну? Узнал?

– Танюха! – рассмеялся Димка, подхватывая меня на руки и кружа по тесному коридору. – Живем на соседних улицах, а не виделись со времен правления Буша-младшего! Ну, ты выросла! Дай, посмотрю на тебя. Рассказывай давай, что да как. Парни-то небось прохода не дают!

Мы незаметно переместились на кухню. Пока Настя развлекала разговорами Игоря и Мишу, мы с Димкой со смехом вспоминали, как до пятого класса сидели за одной партой, как донимали училок своими бесконечными разговорами, как пытались прогуливать геометрию и красть классный журнал, как весело проводили время. В шестом классе его перевели в физмат-лицей; Димка хорошо разбирался в математике.

Мы не виделись почти четыре года.

– Нужно срочно наверстать упущенное! – сказал Дима.

– Нужно, – согласилась я.

Мы обменялись номерами телефонов, и я начала собираться домой. Натягивая сапоги в прихожей, я заметила, что на меня смотрит Миша.

Какой-то очень странный парень. Пришел в коричневой кожаной куртке, на шее яркий платок с цветами – у моей бабушки такой есть, но она его не носит. Джинсы, кроссовки светлые. Но платок! Ужас.

Когда я уходила, Миша сидел у открытого окна. На подоконнике, хлопая крыльями, стояла Настина ручная ворона. Миша осторожно кормил ее сыром и ветчиной.