Рик подвинулся ближе.

– Ты у меня в голове. Ты завладела моими мыслями полностью и навсегда.

Я отрицательно замотала головой, но не смогла сдержать улыбки.

– Прямо как навязчивая идея.

– Точно!

Я рассмеялась. Не смогла удержаться.

Рик встал и протянул мне руку.

– Пойдем.

– Куда? – спросила я, принимая его руку и поднимаясь вслед за ним.

– Гулять.

– Нет. – Я отдернула руку и отстранилась.

– Ты вообще не собираешься выходить за пределы этих стен? – спросил он, вздохнув. – Никогда?

Я пожала плечами.

– Разве что после того, как мне сделают пластическую операцию и пересадят новый глаз.

Ответом мне было долгое молчание. Я попыталась рассмотреть выражение лица Рика, но не смогла.

– Ты хоронишь себя заживо, Ви.

Я уставилась на него, чувствуя, как сердце больно сжимается в груди – как еще можно отреагировать, когда тебе говорят подобное?

– Послушай, – продолжил Рик. – Я знаю, что твоя ситуация – полный отстой, но ты должна жить дальше, понимаешь? Ты ведь выжила! Разве это не повод для радости?

От слова «выжила» я снова услышала взрыв бомбы. Я поняла, что ноги подвели меня, когда Рик схватил меня за руки. Он посадил меня в кресло, и я опустила голову на колени, обхватив себя руками и стараясь прийти в себя.

– Прости… Я не имел в виду… Твою мать! – Я слышала его удаляющиеся шаги, но вскоре Рик вернулся. – Я хочу помочь, но не имею понятия как, и поэтому делаю тебе только хуже!

– Ты не делаешь хуже, – промычала я, уткнувшись в свои колени.

Рик сел рядом со мной.

– Можешь ты… Что если нам просто поговорить об этом?

С трудом вдыхая воздух, я подняла голову и откинулась на подушки. Я уже повидала десятки психологов, и каждый хотел поговорить об этом. Они утверждали, что это поможет мне справиться с чувством вины. Но мне не хотелось разговаривать, потому что нет на свете слов, способных описать то, что я видела. Я не могу найти способа охарактеризовать все правдоподобно, не могу подобрать слов, оправдавших бы меня перед Крисом и остальными парнями, которые погибли в тот день. Однако нежелание жить с моей стороны кажется оскорбительным по отношению к ним.

В мыслях снова начали возникать воспоминания, и я резко отмахнулась от них, собираясь с духом.

– Итак, куда ты меня поведешь?

Последовала пауза, и в тишине я услышала шорох волос. Я представила себе Рика, нахмуренного, чесавшего блондинистый затылок и рассуждавшего, куда меня пригласить.

– Тебе нравится пицца?

Я кивнула.

– Была в «пиццерии Джованни»?

– Нет. И как там?

– Потрясающая пицца, приглушенное освещение… Все, чего можно пожелать. Я закажу столик, и к нашему приходу все будет готово. – Рик замолчал и взял мои руки в свои. – Согласна?

Адреналин наполнил мою кровь, но я не позволила страху одержать верх. Но смогу ли я сделать это? Даже с помощью Рика?

– Да… хорошо.


Я не смогу.

Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее меня трясло, а когда мы приехали на людную парковку, паника полностью поглотила мое самообладание.

– Ви? Мы не обязаны идти туда. Я просто подумал… – Рик замолчал на миг и прошипел: – Черт! Прости меня. Я не должен был настаивать.

Я с трудом сделала глубокий вдох сквозь сдавленное страхом горло и закрыла руками лицо.

– Ты не виноват, просто я… Я не могу.

Уже сгущались сумерки, и в машине было темновато, но когда Рик открыл дверь, лучи садящегося солнца осветили салон. Я снова спрятала лицо.

– Подожди здесь, – сказал он и ускользнул в ресторан.

Я сидела в тени, закрыв руками лицо.

– Невидимка, – шептала я. – Я невидимка…

Я подпрыгнула на месте и вскрикнула, испугавшись шума снаружи. Лишь через пару мгновений я поняла, что это всего лишь собака. Большой коричневый пес высунулся из окна стоявшего неподалеку автомобиля и смотрел на меня. Он тявкнул на меня еще раз и убрал голову от окна.

Когда соседняя дверь открылась и в машину влез Рик, я все еще дрожала. Он держал большую коробку с пиццей, а на ней стояли два стакана с какой-то жидкостью. Рик поместил стаканы на консоль и протянул мне коробку.

– Я тут подумал, что мы могли бы… Эй? Ты в порядке?

Дрожащей рукой я вытерла с лица пот.

– Я просто… Может, поедем уже?

Мы уехали с парковки и прибыли в парк. На улице стемнело, но в тусклом свете фонарей я видела силуэт детской игровой площадки.

– Сойдет? – спросил Рик, когда мы остановились.

Мне трудно было поверить, что он просто не отвез меня домой и не запер в моей комнате. Я глубоко вздохнула и проронила:

– Сойдет.

– Попробуешь пиццу? – спросил он, и я услышала грохот льда в стаканах.

Я кивнула, поднимая коробку.

Рик пересел на пассажирское сиденье и притянул меня к себе. Он передал мне стакан с напитком и открыл коробку.

– Дамы вперед.

– Извини, что испортила наше первое свидание, – сказала я, повесив голову. Я так не волнуюсь, когда хожу к врачу, поэтому поняла, что причина моего настроения сейчас – страх услышать в голосе Рика нотку стеснения оттого, что другие увидят его в моей компании.

Вот почему теперь я начала особенно смущаться своей внешности.

– Эй, – сказал он, подтолкнув меня плечом. – Сначала я решил просто оставить тебя одну, но потом нашел решение получше. – Рик говорил тихо и мягко. Когда я повернулась к нему, увидела, что его лицо слишком близко.

Я отвернулась и начала отковыривать кусок пиццы – куски склеились расплавленным сыром.

Рик вытащил кусок за меня.

– Открой рот.

Я бросила на него сердитый взгляд.

– Если будешь подшучивать надо мной, клянусь, я перемажу тебя пиццей.

Он рассмеялся и протянул мне кусок.

Мы ели, и я позволила теплу от его руки, греющей мое плечо, распространиться по всему телу, и со временем оно расплавило сковавшее меня напряжение.

– Пойдем, – сказал Рик, когда мы покончили с пиццей.

Он взял коробку и выбросил ее по пути в мусорный ящик, провожая меня к качелям на площадке.

– Садись, – пригласил Рик, придерживая цепи.

Я упала на сиденье и вскоре поймала себя на том, что смеюсь беззаботно, как не смеялась очень давно, пока он раскачивал меня так высоко, что, клянусь, качели едва не крутились по кругу. Это так весело! И сейчас, в обществе Рика, рассекая качелями в полете воздух, впервые за долгое время я почувствовала себя по-настоящему живой.

4

Через два дня я снова набралась храбрости покинуть пределы дома. Я даже разрешила Рику сводить меня в «Колд Стоун», так как он обещал, что, кроме нас, там никого больше не будет. Но за мороженым ходил он, а я выбрала стол в самом углу и уселась лицом к стене. Рик сел напротив и поставил передо мной чашу. Я услышала запах арбуза. И его запах. Боже, Рик так чудесно пахнет!

– Ну… ты скажи мне, если мы выбираемся слишком часто… – Он наклонился вперед, зачерпнул ложкой розовое мороженое из моей чаши и направил содержимое себе в рот. – Просто я достал билеты на концерт. Он будет в этот четверг.

Я отстранила ложку с мороженым от своего рта.

– Мы не обязаны идти, но…

– Но?

– Но я действительно хочу сходить туда с тобой.

– Концерт симфонической музыки, – повторила я, чувствуя, как в груди начинает бушевать страх.

– Тем вечером… когда ты качалась на качелях, твое лицо преобразилось. Я хочу, чтобы ты снова научилась жить, Ви.

Я погрузила ложку в чашу с мороженым и отставила ее в сторону.

– Итак, я вызываю у тебя жалость. Думаешь, что сможешь спасти меня? Да?

– Черт, нет! Это не жалость. – Рик помахал ложкой. – Мои чувства более эгоистичны. Ты мне нравишься. Мне нравится с тобой гулять. Я не люблю сидеть у тебя дома, потому что чувствую, что твоя мать наблюдает за нами. И мне кажется, что, если я сделаю тебя счастливой, смогу что-то получить взамен.

Мои щеки вспыхнули от гнева.

– Что-то получить? Секс за мороженое? – Я пододвинула назад свое блюдо.

Рик пожал плечами.

– Ну, я предполагал, что мороженого будет недостаточно. Поэтому зову тебя на концерт.

Я съела ложку арбузного мороженого, переваривая услышанное.

– Ты заплатил за билеты?

– Нет, – помотав головой, ответил он. – Тетушка достала бесплатные.

– И ты не обмочишься от возмущения, если я откажусь в последний момент?

– Если у меня по-прежнему будет возможность кататься на машине с горячей девчонкой по паре часов в день, то я буду вполне доволен. Ну как?

Мое сердце взволнованно вздрогнуло.

– Отлично.


Когда мы вошли в театр, я держала голову опущенной, и Рик сам вел нас к местам. Я так дрожала, что едва держалась на ногах, и мой кавалер галантно поддерживал меня за талию.

Мы сидели в первом ряду бельэтажа, поэтому никто не мог развернуться и увидеть мое обезображенное лицо. Я наклонилась ближе к Рику, чтобы и сбоку меня видно тоже не было.

– Порядок? – спросил он, взяв меня за руку.

– Порядок.

Он поглаживал мою ладонь, и все мое беспокойство стремительно сошло на нет, а пульс участился уже по иной причине.

– Ты хоть знаешь, на чем играет твоя тетя? – спросила я, чтобы отвлечься.

– На чем-то со струнами.

– А, – протянула я, выдавливая улыбку. Я сразу поняла, о чем речь.

Услышав первый аккорд, я расслабленно откинулась на сиденье. Рик не отпустил мою руку. Его пальцы вычерчивали круги на моей ладони, и я облокотилась ему на плечо, позволяя очарованию музыки овладеть собой.

– Так на чем она играет? – спросила я в антракте.

– Какой инструмент крупнее скрипки, но его так же нужно держать под подбородком? – поинтересовался Рик, ущипнув меня за подбородок.

– Альт, кажется.

– Точно! Она играет на альте. Кстати, она хочет, чтобы после концерта мы спустились к ним.

Мои глаза округлились, и я в страхе взглянула на размытое пятно внизу, являющее собой сцену.

– Спустились… туда?

Рик приобнял меня за плечи и потряс, точно пытаясь стряхнуть с меня напряжение.

– В этом нет необходимости. Просто ей было бы приятно познакомиться с девушкой, которой удалось вытащить меня сюда.

Я неуверенно помотала головой. Свет снова погас, и Рик облокотился щекой о мою голову. Овации стихли, и я постаралась успокоить свое дыхание, опасаясь, что его может кто-нибудь услышать.

Внезапно тишину нарушил звук кимвалов, заставивший меня подпрыгнуть с места, – я закричала.

– Эй? – услышала я нежный голос Рика, обнимающего меня.

«Взрывы… Крики…» Я начала задыхаться.

Он взял меня за руку и повлек к лифту, беспрестанно бормоча на ходу:

– Мне так жаль…

Я даже не помню, как мы дошли до машины. Захлопнув двери, мы просто сидели внутри. Вытерев пот со лба рукавом своего пуловера, я постаралась успокоиться.

Наконец Рик взял меня за руку. Я откинулась на сиденье, опустив голову на подголовник.

– И второе наше свидание испорчено. Может, в третий раз нам повезет?

– Вообще-то, это было третье свидание. В «Колд Стоун» было второе, и все прошло отлично. Из этого я делаю вывод, что и четвертое пройдет удачно. На четных нам везет.

Издав легкий смешок, я повернулась к нему, но в темноте все равно ничего толком не разглядела.

– Со мной ужасно трудно. И почему ты все это терпишь?

Ответом стала тишина, прерываемая лишь шумом проезжавших мимо машин и дыханием Рика.

– Послушай, Ви. До того происшествия…

– Никакое это было не происшествие, – бросила я резче, чем рассчитывала.

– Прости. Понимаю. Так вот, до этого… когда мы еще общались по скайпу… – Он замер, но я ждала. – Ты мне нравилась. Очень. Ты оказалась такой остроумной, интересной, сильной, сексуальной и чертовски красивой, что я мог думать только о тебе. Когда ты перестала звонить мне, я подумал, что ты нашла кого-то другого, и так разозлился, что готов был его придушить. Но потом, когда через некоторое время ты не ответила мне даже по электронной почте, я начал подозревать, что произошло нечто ужасное. Я был в отчаянии, написал Лекси, которая написала Кэти; от Кэти я получил сообщение: «Держись, урод, подальше от моей сестры!» – и этот ответ немного успокоил меня. Ведь он означал, что ты жива. Но когда ты наконец ответила на мое сообщение… Нет, мне не подыскать слов, чтобы описать, как я себя почувствовал в тот момент.

Мое сердце бешено колотилось. Дыхание Рика участилось, когда я подняла руку и коснулась пальцами его шеи. Его кожа оказалась нежнее, чем я предполагала. Я прочертила дорожку от шеи к мочке уха, затем провела рукой по скуле и бровям – на ощупь я старалась вспомнить его черты. Я старалась вспомнить каждую деталь: правая бровь изгибается чуточку выше левой; маленькая темная родинка над губой; его узкий нос, чуть расширяющийся у кончика; его яркие голубые глаза, настолько ясные, словно не могут видеть.