Дженнифер Албин - Первый раз

– Закажете что-нибудь еще?

Я перевела взгляд на официантку. Та не смотрела на меня, сосредоточив все свое внимание на Хантере. Ей было, наверное, чуть больше двадцати. Глаза ее оживленно блестели, несмотря на ночную смену. Заправив за ухо белокурую прядь, она кокетливо склонила голову набок. На губах ее играла зазывная улыбка. «Пожалуй, такие взгляды девушки кидают на Хантера постоянно», – подумала я. На лице официантки отчетливо читалось приглашение. Я вдруг почувствовала себя неуютно, сидя в этом кафе в потертых джинсах и клетчатой рубашке. «И как меня только сюда занесло?»

– Нет. Мы уже уходим, – буркнула я, отодвигая пустую тарелку.

Девушка растерянно захлопала глазами, и я поняла, что выбрала не самый дружелюбный тон. По лицу Хантера скользнула улыбка, и, будь я проклята! – ямочка на его щеке обозначилась четче.

Хантер расплатился, мы вышли из блинной на холодную ночную улицу. Я направилась к машине. Он шел рядом, касаясь меня плечом. Я уже собиралась открыть дверцу автомобиля, когда послышался его низкий, хрипловатый голос.

– Хотите зайти ко мне?

Я негромко рассмеялась.

– Спать с тобой я не собираюсь.

Слова прозвучали грубо, но на это я и рассчитывала. Не только ради него, но и ради себя. Мне следовало помнить, кто он и кто я. Наша встреча отнюдь не напоминала романтическое свидание. Я слишком хорошо знала, что подобные отношения ничем хорошим не кончатся. Я могла бы стать для него очередным забавным эпизодом, еще одной зарубкой на столбике кровати. Он рассказывал бы потом своим приятелям… как привел домой и затащил в постель стриптизершу.

– Черт побери, Брук. Ты не дала мне свой телефон. Не желаешь зайти. Может, я просто думал узнать тебя получше. Может, мне не хочется расставаться с тобой.

Я со вздохом повернулась к нему. Он стоял так близко, что нас разделяло лишь несколько дюймов. Исходивший от него жар обволакивал мое тело, туманил голову, путал мысли.

Меня охватила досада. Напрасно я остановилась. Напрасно предложила его подвести. Мне не следовало, но искушение было слишком велико, и я не устояла.

– Может, мне это просто не интересно. Тебе такое в голову не приходило?

Хантер растерянно моргнул. Об этом он явно не подумал. Мои слова сразили его наповал. Он прищурился, внимательно изучая меня, но я выдержала недоверчивый взгляд его карих глаз, стараясь изо всех сил выглядеть невозмутимой. Всего на одно мгновение я отвлеклась на его губы и тотчас подняла глаза, но он заметил.

– Чепуха, – отрезал он почти сердито, но с тайным торжеством.

Вскинув руку, он обхватил ладонью мой затылок. Его теплые пальцы зарылись в волосы, и меня словно подбросило взрывной волной.

Он притянул меня к себе. Прижался всем телом, и я почувствовала, как кружится голова, как пылает огнем кожа. Меня не назовешь миниатюрной, но рядом с ним… огромным, высоким, мускулистым, я ощущала себя хрупкой, как фарфоровая статуэтка. Его грудь и плоский живот казались твердыми, будто высеченными из камня.

Наши лица сблизились, дыхание смешалось, клубясь туманным облачком в холодном ночном воздухе. Пальцы Хантера разжались. Глаза сверкнули темным блеском, изучая мое лицо, мои губы. Несколько долгих мгновений мы смотрели друг на друга. Казалось, он предоставляет мне выбор. Дает время опомниться и сбежать. Предотвратить то, что может свершиться. Остановить нас.

Мое сердце билось о ребра, словно пойманная птица о прутья клетки. Я уже целовалась раньше. И даже потеряла девственность. Год назад. Об этом позаботился парень, с которым я тогда встречалась. Это вышло на редкость неловко и неуклюже.

Но сейчас, с Хантером… все было иначе. По-новому. Словно впервые.

Я не сдвинулась с места, и когда его жаркие губы коснулись моих, в этом не было ничего неловкого и неуклюжего. Меня будто опалило огнем. Пальцы Хантера пробежали по моему затылку, лаская кожу.

Его зубы легонько куснули меня за губу, и у меня внутри будто разжалась какая-то пружина. Потом он завладел моими губами, его язык скользнул в глубину рта, у меня вырвался протяжный вздох.

Тут-то все и началось. Я привалилась спиной к машине, не обращая внимания на прикосновение холодного металла. Я могла думать лишь о Хантере. О его восхитительной мускулистой груди. О его губах, горячих и нежных. О дразнящем, пытливом языке, от касаний которого плавилось мое тело.

Мои пальцы впились в его плечи. Рука Хантера легла мне на спину, скользнула вниз, и в следующий миг мои ноги оторвались от земли.

Не знаю, как это вышло и что случилось сперва: то ли я подпрыгнула, то ли он подхватил меня на руки. Мои ноги обвились вокруг его талии. Наши губы слились в яростном, жадном поцелуе. Силы небесные, я в жизни не испытывала ничего подобного!

Невдалеке просигналила машина, и я, вздрогнув, отпрянула. Потом ошеломленно огляделась, в голове стоял туман, руки и ноги налились тяжестью. Хантер с хриплым рычанием притянул меня к себе, и все началось сначала.

Мы припали к машине. На холоде. Но никогда прежде я не чувствовала такого жара.

Это было что-то невероятное. Казалось, я тону или сгораю заживо.

Наконец я прервала поцелуй, упершись ладонью Хантеру в грудь. Он отстранился, тяжело дыша, не сводя с меня неподвижного, затуманенного взгляда. Его карие глаза влажно блестели в темноте.

Я молча спрыгнула на землю. Задыхаясь, беспомощно хватая ртом воздух, я залезла к Хантеру в карман и достала мобильник. Потом дрожащими пальцами открыла список контактов, добавила свое имя и номер телефона, зная, что веду себя как последняя идиотка. Не стоило даже надеяться.

Я чувствовала на себе взгляд Хантера, его горячее дыхание обжигало мне щеку.

– Держи. – Я сунула трубку ему в руку.

Его пальцы сжали мою ладонь, заставляя меня поднять взгляд.

– Я позвоню завтра.

Я улыбнулась и небрежно дернула плечом, будто это не имело значения. Будто я вовсе не ждала, что он позвонит. Не надеялась, что этот парень войдет в мою жизнь.

– Завтра позвоню, – повторил он.

«Нет. Не позвонишь». Я закусила губу, мысленно ругая себя. Опасная штука… надеяться на большее. Верить, что небывалое возможно.

Я слегка оттолкнула его, вынудив отступить на шаг. Пришлось сделать над собой усилие – больше всего на свете мне хотелось обвить руками его шею и прильнуть губами к его губам.

Он попятился.

Я открыла дверцу машины и уселась за руль. Затем завела мотор и повернулась к Хантеру.

– Доброй ночи. Приятно было познакомиться.

– Я тоже рад знакомству. – Его слова прозвучали многозначительно: «Приятно было наблюдать, как ты неуклюже танцуешь перед толпой мужчин. Приятно было поболтать с тобой. Поесть вместе оладий и поцеловаться».

Уезжая прочь, я заставила себя не смотреть в зеркало заднего вида, чтобы не видеть, провожает ли он меня взглядом. Я не хотела знать, стоит ли он, глядя мне вслед, или ушел.

По дороге домой я прокручивала в памяти наш разговор. Представляла себе лицо Хантера… слишком красивое, недосягаемо совершенное. Вспоминала его руки, губы, прикосновения.

Я вошла в пустой трейлер. Мама с Челси еще не вернулись из стрип-клуба. Переодевшись в удобную пижаму, я пристроилась за столом. Потом включила компьютер и, дожидаясь, пока он загрузится, скрутила волосы в спутанный узел на затылке. Мой комп, купленный четыре года назад, грузился целую вечность.

Когда наконец он оказался готов к работе, я начала изучать условия предоставления грантов. Прошло чуть больше часа, и у меня появилась надежда. Я кое-что нашла.

Тут зажужжал телефон, брошенный в другом конце комнаты. Я решила, что это Челси звонит узнать, не нужно ли чего-нибудь купить по дороге домой. Наверное, она беспокоилась, что я осталась без ужина. Иногда она привозила нам пиццу. Если платили щедрые чаевые.

Но звонила не сестра. На экране мобильника высветился незнакомый номер.

Я нерешительно произнесла:

– Алло?

– Привет. – Стоило мне услышать этот густой низкий голос, и внутри будто все перевернулось. Кровь, оглушая, ударила в голову, а губы запылали, будто Хантер оказался здесь, передо мной, и поцеловал меня снова. – Завтра уже наступило… Я сказал, что позвоню…

Колония Балзир, 3017 год

Лайра сама не знала, что больше выводит ее из себя: смешение запахов или какофония звуков.

В пиршественном зале ее врага, защищенном каменными стенами, звучала чужая речь и громогласный смех, бряканье посуды, звон кубков и торжественный гром боевых барабанов. За закрытыми дверями повизгивали гончие, выпрашивая объедки у хозяев – военачальников и командиров, которые сидели за огромным деревянным столом, поздравляя друг друга с недавней победой. Шум колыхал душный вечерний воздух, вился вокруг головы Лайры, словно облако докучливых насекомых. Виски ломило тупой болью.

Она перевела взгляд на металлическую чашу с едой. Над зловонным варевом клубился пар. В комковатой жиже, некогда бывшей, вероятно, овощами, плавали серые кусочки мяса. Лайра почувствовала, как внутренности скручиваются в тугой узел.

Пожалуй, запахи досаждали сильнее. Да, точно, запахи.

Она потянулась за кубком и отхлебнула глоток дынного вина. Этот напиток – единственное, что примиряло ее с унылыми обедами в новом «доме». Сладкий и терпкий на вкус, он напоминал ей о счастливых летних днях в родительских владениях на морском берегу, вдали от битв и разрухи, от голых пустынных пейзажей. Пробуждал воспоминания о тех безмятежных временах, когда все ее мысли занимала одна забота: какому поклоннику отдать предпочтение, кто составит подходящую партию.

Она и представить себе не могла, что отец отдаст ее серинцу как военный трофей.

– Выпьем! – проревел наместник короля, вскидывая руку с кубком. Он милостиво кивнул в сторону Лайры. После обильной выпивки голос его звучал хрипло. – За мою новую дочь, – проскрежетал он, перейдя на родной язык невестки. – Пусть она родит мне побольше внуков!

Взгляды всех пирующих обратились к ней. Лайра поникла, смущенно опустив голову, щеки ее вспыхнули. Ладони тотчас взмокли, руки стали ватными, ей захотелось сползти под стол, спрятаться от этих жадных глаз. Но в голове ее зазвучал строгий голос матушки: «Ты знатная дама из рода Бетел, в твоих жилах течет королевская кровь. Веди себя соответственно. Будь достойна своих венценосных предков».

Растянув губы в приветливой вежливой улыбке, которой она научилась еще в раннем детстве, Лайра подняла глаза на правителя, провозгласившего ее своей дочерью.

Как у всех мужчин его племени, темнокожая голова наместника была гладко выбрита, лишь на макушке торчала угольно-черная коса, спускавшаяся на затылок. Его одежду составляла традиционная серинская туника. Глубокий треугольный вырез открывал круглую татуировку на широкой мощной груди, покрытой шрамами – следами битв.

Лайра невольно задумалась, много ли отметин на теле правителя оставил ее отец за минувшие годы.

Несколько уж точно.

За могучими стенами отцовской крепости на Севере Лайра всегда чувствовала себя в безопасности, зная, что ей ничто не угрожает, однако война длилась все время, сколько она себя помнила. За восемнадцать лет на этой уединенной планете-колонии Лайра не видела иной жизни. Пока ее народ сражался с серинцами за драгоценные рудники, она потеряла множество сородичей и друзей. Лайра с горечью поняла еще в детстве, что смерть от вражеского клинка рано или поздно настигнет всех, кто ей дорог.

Когда старший из шести ее братьев погиб в битве за рудники, она, рыдая, молила богов ниспослать мир, и те услышали ее мольбу, исполнили желание. Но боги жестоко посмеялись над ней.

Отцовская армия потерпела поражение в войне.

Несколько недель назад серинцы приняли капитуляцию поверженного противника, устроив торжественную церемонию, на которой заставили присутствовать всю родню Лайры. Вначале она решила, что врагам захотелось их унизить, но довольно скоро поняла свою ошибку. Два враждующих семейства решили скрепить примирение брачным союзом своих отпрысков, положив начало объединенной династии. Совершенно неожиданно Лайра оказалась полезной своему отцу как единственная дочь, достигшая брачного возраста.

Не тратя время на сборы нарядов и приданого, отец отправил ее за сотни миль на знойные земли Юга, заключив брачный договор с Каем, старшим сыном и наследником королевского наместника. Отец даже не дал ей толком проститься с братьями и сестрами. Младшая из всех, двухлетняя Элисса, любимица Лайры, вряд ли узнает сестру, когда та приедет навестить родных.

Если ей суждено когда-нибудь вернуться домой!

Лайра исполнила долг перед своим народом. Поклялась в верности Каю с улыбкой на лице и с печалью в сердце. Даже теперь при мысли об этом к глазам ее подступили слезы, но она быстро взяла себя в руки, спрятав горечь за наигранной улыбкой.