– Корри, – внезапно спросила я. – Как я выгляжу? Сносно?

Она посмотрела на меня сочувственным, немного снисходительным взглядом.

– Ну конечно, дорогая. Выглядишь чудесно.

Чудесно. Сколько раз за последние годы слышала я это слово. Мило, прелестно, иногда – очаровательно. Никогда – шикарно, отпадно или сногсшибательно. Впрочем «чудесно выглядишь» звучит все же лучше, чем «зато ты такая умная!», так что, думаю, я с этим смирюсь. Мой рост пять футов четыре дюйма[5], я блондинка с голубыми глазами. Мне говорили, что глаза у меня «как у куклы» (нет, не умопомрачительные). И вдобавок ко всему у меня еще и кокетливые ямочки на щеках. Как вам такая внешность?

Секс-бомбой меня не назовешь.

Но, похоже, Зака Харрисона это не смущает.

Мы с Заком оба посещали занятия по статистике и политике США в нынешнем триместре, поэтому всю последнюю неделю я каждый день встречала его в аудитории, но за это время мы ни разу толком не поговорили.

А главное, нам не представилось случая обмолвиться хотя бы словом о том вечере перед каникулами, после которого мы все разъехались по домам. О том самом вечере, когда мы чуть было не поцеловались.

Шагая по коридору, я услышала звуки музыки, доносящиеся из нашей с Корри комнаты. Я уже привыкла, что в этой крохотной клетушке вечно толчется человек шесть-семь.

Но я искала взглядом лишь одного.

Зак Харрисон – убийственная смесь самоуверенного мускулистого спортсмена и милого, вежливого отличника-всезнайки. Такое сочетание как раз в моем вкусе. Добавьте к этому роскошные темные кудри, синие глаза и неизменную легкую щетину на щеках, которая слегка огрубляет внешность неотразимого красавчика, и вы получите его портрет.

Поскольку мы живем в одном общежитии (его комната прямо над нашей), временами я встречаю его в домашних штанах и очках. Вот и сейчас на нем знакомый наряд. Корри говорит, что в Заке есть что-то от Кларка Кента, Супермена, и она права. Иными словами… Зак Харрисон очень умный и к тому же потрясный парень.

– Привет, Энни, – воскликнул он, встрепенувшись при моем появлении, затем легонько толкнул локтем нашу подругу Тамми, чтобы та потеснилась. На долю секунды мне показалось, что та бросила на меня уничтожающий взгляд, но в следующий миг она с улыбкой похлопала ладонью по кровати, приглашая меня сесть между нею и Заком.

– Садись! – произнесла Тамми. – Похоже, мы не виделись аж с декабря!

– Да уж, – пробормотала Корри из другого конца комнаты, ногой захлопывая дверь. – Только нечего тут рассиживаться. У меня идея.

– У Корри всегда наготове какая-нибудь блестящая идея, – прошептал Зак мне на ухо.

Я спрятала улыбку. У моей соседки и впрямь богатая фантазия, правда, большинство ее гениальных идей оканчиваются неприятностями. Легкими неприятностями. Вовсе не того рода, что приводят за решетку (о них я упоминала чуть раньше).

Корри порылась в тумбочке стола, склонившись так, чтобы Мэтт и Иан смогли насладиться видом ее изящной попки.

Наконец с торжествующим возгласом она достала из тумбочки винную бутылку.

– Браво! – насмешливо откликнулся Зак. – Пустая бутылка.

Корри одарила его свирепым взглядом, махнув бутылкой в его сторону.

– Не будь занудой, а не то не примем в игру.

– В игру? – недоуменно переспросила я.

Я не единственная, кто посмотрел в замешательстве на мою соседку. Но тут я заметила ее обольстительную, немного хищную улыбку, обращенную к Мэтту (до сих пор он оставался равнодушен к ее чарам), и в тот же миг мне, как и всем остальным, стало ясно, что у Корри на уме.

– Корри, скажи, что ты не задумала то, что, как мне кажется, ты задумала, – горестно простонала Тамми.

– Играем в бутылочку! – объявила Корри, не замечая, что все оцепенели от ужаса. – Я не играла с восьмого класса.

Зак хмуро покосился на нее.

– Мы все не играли в бутылочку с восьмого класса, и понятно почему. Это глупо.

Я немного расслабилась, поняв, что остальные вовсе не горят желанием исполнить дурацкую прихоть Корри – залезать в машину времени и переноситься в прошлое, в среднюю школу. Но тут я увидела, как Тамми соскользнула на пол и уселась, скрестив ноги, а Зак, что еще хуже, занял место рядом.

– Надеюсь, у вас есть какая-нибудь выпивка, чтобы дело пошло легче, – сказала Тамми, заправляя за уши короткие черные волосы.

Похоже, Корри и самой пришла в голову та же мысль – она достала из ящика для белья свою любимую ванильную водку.

– Это все, что у вас есть? – с сомнением спросил Иан.

– Можешь не пить, если не нравится, – хмыкнула моя соседка, повертев бутылкой у него перед носом.

Иан обвел глазами комнату. Должно быть, девушки, с которыми ему придется целоваться, не слишком его привлекают, потому что он решился выпить девчачий напиток. Пожав плечами, Иан потянулся за бутылкой.

– Ну, если лучше ничего нет.

– Это вместо спасибо, – фыркнула Тамми.

Я нервно поерзала на краешке кровати, подумав, как бы уклониться от игры. Я уже играла в бутылочку. Однажды. И меня уже целовали. Больше, чем один раз.

Знаю, это глупо и старомодно, но я всегда считала, что поцелуй должен что-то значить, что он не просто фант в игре, который достается кому угодно.

Я попыталась поймать взгляд Корри, но та деловито вскрывала пакетик с шоколадным драже и не смотрела на меня.

Зато за мной наблюдал кое-кто другой.

Зак.

Он сидел на корточках, готовясь принять участие в игре, но, встретившись со мной глазами, застыл на месте. Зак понял: я не стану играть.

Ума не приложу, как это у него выходит, но этот парень хорошо меня знает. Странно, ведь мы знакомы всего несколько месяцев, хотя в моих глазах его общество – главный плюс обучения в колледже.

Он подмигнул мне с видом заговорщика, а затем внезапно воскликнул:

– Черт! Надо же, вот черт!

Все взгляды обратились к нему.

– В чем дело? – хмурясь поинтересовалась Тамми.

Зак в досаде хлопнул себя по лбу.

– Я только сейчас вспомнил, что забыл дописать работу по статистике.

– Потом допишешь, – предложил Иан, бросив ему пакетик кукурузных палочек.

– Не могу, – мотнув головой, Зак швырнул пакетик обратно и отряхнул футболку от крошек. – Мне придется полночи провозиться с этим заданием. – Вскочив, он пошел к двери под громкие разочарованные возгласы остальных. – Извините, но мне пора. – У двери он остановился и обернулся, будто в голову ему пришла запоздалая мысль. – Слушай, Энни, мне неловко тебя спрашивать, но ты все поняла на лекции в пятницу?

На меня словно нашло какое-то затмение.

– В пятницу? На лекции? – тупо пробормотала я.

– Ну да, я все старательно законспектировал, но так и не понял, о чем толковал профессор Мейерс.

До меня наконец дошло.

– Я… вроде неплохо разбираюсь в статистике, – пролепетала я.

Все засмеялись, а Зак тайком улыбнулся мне.

– Можешь помочь мне с заданием, объяснить кое-что? Это не займет много времени, обещаю.

Иан что-то проворчал, а Корри прищурилась, сверля меня сердитым взглядом, но мне было все равно. Я воспользовалась предлогом, чтобы сбежать.

– Конечно, мне не трудно, – выпалила я, пожалуй, чересчур поспешно.

И, не дожидаясь возмущенных воплей, пробралась через чьи-то протянутые ноги и разбросанные по полу пакетики с чипсами. Мгновение спустя я закрыла за собой дверь.

В коридоре тихо, поскольку сегодня воскресенье, и почти все двери закрыты, а большинство студентов валяются у себя в комнатах и пялятся в телевизор.

– Спасибо, – тихо произнесла я, прислоняясь к стене, чувствуя себя немного робко. Я всегда смущалась, когда поблизости находился Зак. Может, потому что он до жути красивый, забавный и, должна заметить, отлично разбирался в статистике. – Сказать по правде, я не большая поклонница игры в бутылочку. Тем более когда по кругу пускают кукурузные палочки.

– Я тоже не фанат. – Зак привалился плечом к стене рядом со мной. Совсем близко. Нас разделяло лишь несколько дюймов. – Для меня такие вещи кое-что значат, понимаешь?

Я подняла глаза и встретила его взгляд. Какие такие вещи? Поцелуи?

Мне было чертовски интересно, думает ли он о том, что случилось несколько недель назад… о том удивительном, чудесном мгновении, когда мы чуть не поцеловались?

До той минуты мы немного флиртовали, обменивались взглядами, случайными прикосновениями, и вот наконец оказались наедине в прачечной (знаю, это жутко романтично, но в колледже я усвоила одно: выбирать не приходится, скажи спасибо, если удалось хоть где-нибудь найти уединение). Разыгралась очаровательная сценка, достойная любовной комедии: я сидела верхом на стиральной машине, дожидаясь, пока высушится белье, а Зак стоял, нависая надо мной, упершись руками в эту самую машину…

Он наклонился…

И тут в прачечную ворвалась Корри с воплем, не видела ли я ее зеленую майку.

Момент оказался упущен, а на следующее утро я улетела домой в Аризону, а Зак – к родителям в Бостон.

Но сейчас мы стоим одни в коридоре, и нам не нужно с утра пораньше спешить на самолет.

Я слегка запрокинула голову, жалея, что не потрудилась подкрасить ресницы, но Зак не смотрел мне в глаза. Его взгляд был прикован к моим губам.

– Энни. – Его голос прозвучал хрипло, синие глаза за стеклами очков казались темными.

– Да? – прошептала я, не сводя глаз с его рта.

– Я очень хочу тебя поцеловать… – Я так и знала, что за этими словами последует «но». Наверняка найдется какая-нибудь закавыка. – Но мне не хочется, чтобы это произошло в грязном коридоре, куда в любой момент может выскочить Корри. И еще меньше я хотел бы играть с тобой в эту глупую игру.

– А-а. – Меня охватило странное чувство – смесь неловкости с облегчением, даже не знаю, чего больше.

– Целуя тебя, я не желаю слышать, как гогочет Тамми, – продолжил Зак. – Все должно быть не так, а по-настоящему, для меня это важно. – Он заправил мне за ухо прядь волос и, не торопясь отвести руку, дожидался моего кивка.

– Ладно.

«Ладно? Ладно, Энни?! И это все, что ты можешь сказать?»

– Хочешь, прогуляемся? Убьем время, пока они там заняты своей игрой?

– Нет, вообще-то мне нужно перезвонить Даниэле, – пробормотала я, цепляясь за первое, что пришло в голову. Впрочем, мысль неплохая. Даниэла – моя лучшая подруга еще со старших классов школы. Я старалась звонить ей хотя бы раз в неделю.

Зак кивнул. Он выглядел таким же смущенным, как и я.

– Что ж, тогда пока. Доброй ночи?

– Доброй ночи, Зак.

Его взгляд снова задержался на моих губах, и на мгновение мне показалось, что он вот-вот передумает. Но Зак отступил на шаг, и темное пламя в его глазах уступило место обычным насмешливым огонькам. – Спасибо, что помогла со статистикой.

Я улыбнулась, просматривая в телефоне список контактов, ища номер Даниэлы.

Она сразу же ответила на звонок.

– Надеюсь, у тебя есть для меня свежие новости о том парне. Меня не больно вдохновила история, которую ты мне рассказала во время рождественских каникул.

Я усмехнулась, закусив губу.

– Да, кое-какие новости у меня есть.

2

Ко вторнику мое радужное настроение заметно испортилось.

Вчера я видела Зака в аудитории. К несчастью, я опоздала на лекцию, а когда появилась, мое обычное место успела занять эффектная блондинка с великолепной кожей, с безукоризненным макияжем и в изящных узких очках для чтения. Я в таких очках походила бы на маленькую девочку, которой вздумалось вырядиться взрослой, а этой девице они придавали вид умной куклы Барби.

Во вторник у нас с Заком нет совместных занятий, и в довершение прочих неприятностей сегодня мне придется проторчать в ректорате. Обычно работа не вызывает у меня отвращения, но последние два месяца университет лихорадит. Второго февраля пройдет традиционный торжественный вечер – профессорский бал, и всех студентов, работающих в администрации, загрузили скучными, утомительными поручениями.

Сегодня придется корпеть над именными карточками. Распечатывать на клейкой бумаге миллиард карточек подряд – жуткая тягомотина. Причем каждую нужно распечатывать индивидуально, затем разрезать листы вручную, потом их нужно засунуть в пластиковые держатели, которые будут смотреться нелепо на праздничных нарядах гостей. Впрочем, это уже не моя печаль.

Что же до моих бед, то одна из них вошла в дверь.

При виде знакомого лица я издала горестный стон.

– Я надеялась, в этом триместре у тебя другая работа.

Гарретт Рид швырнул сумку на стол и плюхнулся на стул напротив меня.

– Аннерс, мне слишком дорога наша связь. Думаешь, я упустил бы случай возобновить ее?

Я оставила без внимания дурацкую кличку, поскольку знала: стоит Гарретту Риду почуять, что вам что-то неприятно, и будьте уверены – он станет изводить вас до скончания века.