Милая лгунья. Милая, милая лгунья…

Еще недавно, выйдя из комы, Никита думал, что всю жизнь мчался к собственной смерти, что его спасло лишь осознание того, что надо наконец остановиться, прекратить эту гонку. А все не так, оказывается…

Не к смерти он мчался, а – навстречу Дине. Вся жизнь его была стремлением к ней, к своей любви.

Никита раньше никогда и ни в кого не влюблялся всерьез, надолго, потому что романы мешали его карьере гонщика. Интрижки, короткие встречи, имена, которые уже не вспомнить, женские лица, номера комнат в гостиницах, нацарапанные на бумажках телефоны – бумажки эти выбрасывались через пару дней…

Никита предполагал (чисто теоретически!), что, да, когда-нибудь, в далеком будущем, он все-таки женится на приличной девушке, заведет семью, детей, и все будет правильно и хорошо. И он станет правильным и хорошим отцом семейства. И вообще, такой порядок вещей – правильный и хороший. Прелестное бюргерское счастье. Мещанские радости, как то: покупка квартиры, ремонт, облагораживание дачи, совместные поездки в торговый центр, устройство детей в садик, а потом в хорошую школу…

Только вот, боже мой, какой скучный, нестерпимо скучный – этот правильный сценарий жизни! Так пусть же добропорядочный хеппи-энд случится как можно позже.

Но то, что происходило сейчас, никак не напоминало правильный сценарий. Никитой двигало чувство долга? Да, долг женщине, которая его выходила, пожертвовала ради него многим. В том числе и особо ценным кольцом. Никита ей определенно теперь должен. Хотя… Какой, к черту, долг? Долг тут ни при чем! Просто сердце без нее, без Дины, не бьется. Жить без нее, без Дины, нельзя.

И собственной жизни ради Дины не жалко. Вообще, ничего не жалко. Как и ей для него, для Никиты, было не жалко.

Это же чудо, когда судьба посылает тебе такое чувство. Вот тогда не страшно и целый день в торговом центре толкаться с тележкой, и стены в новой квартире шпаклевать, и со строителями-таджиками на дачном участке ругаться, и прочее… Потому что мещанские радости и бюргерское счастье наполняются великим смыслом.

Любовью.

Тьфу ты, какое глупое, пошлое слово – любовь. Из дамских романов. Не мужское совсем слово… И вообще, мужчина должен не говорить о любви, а поступками доказывать свои чувства.

«Пойду и верну Дину. И плевать на все! Не убьет же меня этот псих, ее муж… Ну даже если убьет – так и что? Ради Дины и умереть не жалко», – решил Никита.

* * *

– Будешь дома, поняла? – повторил Руслан. Жена сидела рядом, такая тихая, задумчивая. Странная. Как будто другая, как будто ее подменили. И Руслану эти перемены ужасно не нравились. – Дина! – настойчиво повторил он. – Ты меня слышишь? Почему ты не отвечаешь?

– Какой смысл тебе отвечать… Это ты меня не слышишь, – устало произнесла Дина. – Ты со мной давно перестал говорить.

– Как это – перестал? А что я сейчас делаю? Дина, я тебе всю жизнь твержу, как люблю тебя, что ты для меня дороже всех на свете… Каких еще, на хрен, слов тебе не хватает?!

– Ты не говоришь со мной. Тебе со мной неинтересно. Ты… Я для тебя и не человек вовсе.

– Дина! Не пори чушь.

– Я не знаю, как у тебя это получилось, но ты меня держишь в постоянном страхе, в напряжении. Я сама уже не могу сказать тебе, о чем думаю, что чувствую, чего хотела бы… А вдруг ты опять будешь целую неделю меня за что-то пилить, пилить, пилить… Я тебя боюсь. А вдруг ты взорвешься, а вдруг ты меня опять ударишь?

– Это было в последний раз, – Руслан схватил ее руку, прижал к губам. – Я больше никогда тебя не ударю. Ты же сама прекрасно понимаешь, что я был вне себя от ревности… Это случилось один-единственный раз и больше не повторится, клянусь.

– Неправда. Ты бил меня и раньше. Только я почему-то не считала это битьем. А ты меня бил. Толкал… Сколько раз ты меня толкал, а я отлетала прямо в стену головой? Это не битье, что ли?

«Как она не понимает… – с раздражением, со злостью подумал Руслан. – Конечно, это не битье. Это было случайно. Ну я же живой человек, могу не сдержаться!» Но тем не менее он произнес:

– Прости. Прости меня за все. Такого тоже больше не произойдет.

– А мне все равно! – пожала плечами Дина. – Мне теперь все равно.

– Это из-за Лильки. Я так и думал, что ты начнешь ревновать…

– Нет. Я просто поняла, что как-то неправильно оценивала нашу с тобой жизнь. Я думала о ней одно, а на самом деле было другое. Все не так. Все, все не так. Я не хотела видеть… – глядя в сторону, пробормотала Дина.

– Ты из-за этого парня, да? Ты втрескалась в него, да? И чем он меня лучше? У него член длиннее, да? Ты скажи! – сквозь зубы произнес Руслан и схватил ее за плечо, развернул. – Чем он лучше меня?

– Я хочу уйти от тебя, – устало произнесла Дина. – Не из-за Никиты и не из-за Лили с Аришей. Я тебя не люблю. Я больше не люблю тебя, понимаешь, Руслан?..

– Не-ет, ты ревнуешь… Утром-то ты осталась со мной, а сейчас вот какие речи толкаешь… после того, что от Лильки узнала. Точно, точно. Ты не можешь простить мне Лильку.

– Лиля только повод. Только повод. Повод понять, что все было не так у нас с тобой… Но я не ревную. Мне противно, у меня самолюбие задето, да, но я – не ревную! – упрямо повторила Дина. – И ты, пожалуйста, не ругай ее, Лилю. Не гони. Живи с ней, пусть у Аришки отец будет. Пусть будет, мне не жалко.

– Я не хочу Лилю. Не хочу быть Аришке отцом. Только тебя хочу, слышишь!

– Я уйду. Все равно уйду.

– Я тебя не пущу, Дина! – улыбнулся Руслан. – Я тебя в доме запру, никуда не пущу.

– Пустишь. Если ты вздумаешь меня удерживать, я расскажу всем, что ты занимаешься контрабандой оружия. Рано или поздно мне ведь придется выйти из дома? – хладнокровно произнесла Дина, глядя ему прямо в глаза.

Руслан почувствовал, как улыбка сползает с его лица.

– Ты… меня шантажируешь, что ли?

– Да. И, кстати, это еще одна причина, почему я не хочу оставаться с тобой. Я не хочу жить рядом с преступником.

– Помнишь, ты сама говорила: любой человек может стать преступником. А хорошая жена должна поддержать…

– Что, я сообщницей твоей должна стать? – возмутилась Дина. – Не хочу. Это мой выбор. Не хочу!

Руслан сжал ее плечо чуть сильнее. Ему хотелось ударить Дину, он едва себя сдерживал. Пожалуй, это ее заявление больше всего его уязвило. А она, оказывается, предательница… Готова мужа заложить!

– Я сейчас уйду, а ты меня не смей задерживать, ладно? – тихо, спокойно произнесла Дина. – Ты меня не знаешь, Руслан. Мне тебя не жалко совсем.

– Донесешь, значит?

– Донесу. Если ты станешь меня удерживать, преследовать – донесу рано или поздно, не сомневайся.

– К нему, значит, к хахалю своему, сейчас побежишь?

– К Фиделю, в больницу. Что потом будет – не знаю. Мне все равно. Но к тебе точно больше не вернусь.

– Ох, Дина, пожалеешь ты… – начал Руслан, но договорить не успел.

Калитка в воротах хлопнула, и во двор влетела Лиля.

* * *

Рыжие волосы, прежде подобранные вверх, теперь рассыпались по плечам. Платье – в пыли, на щеках – пунцовый румянец. А зеленые глаза – огромные, неподвижные – пугали исступленным, каким-то фанатичным выражением. «Она очень сильно рассердилась, кажется…» – машинально отметила Дина.

– Ты сказал, что Ариша для тебя ничего не значит, да? – хриплым, сорванным голосом начала Лиля. – Ты сказал, что любил только Марьяшу, да?.. Ты это сказал?

– Лиля, перестань, – угрюмо ответил Руслан.

– Еще чего! Узнаёшь? – закричала Лиля и подняла вверх какой-то предмет – до того она судорожно прижимала его к груди, даже не разглядеть, что это было. Но в тот момент, когда женщина подняла руки, Дина узнала предмет.

Это была урна, в которой хранился пепел ее дочери. Марьяши.

Дина узнала урну с первого взгляда, а вот Руслан – тот не сразу все понял.

– Чего ты там притащила? Чем ты мне грозишься? – Он недовольно нахмурился.

Дина встала. Белое солнце висело высоко в голубом чистом небе, солнце обжигало кожу, жар его пробирал до самых костей, а кровь, текущая по венам, казалась раскаленной лавой. «Это мираж. Галлюцинация. Этого не может быть…» – растерянно подумала Дина, протягивая руки.

– Лиля, отдай, – едва шевеля губами, произнесла Дина.

– Ты сказал, что любишь только Марьяшу? – Лиля топнула ногой, обращаясь исключительно к Руслану и не замечая Дины. – Ну так вот тебе Марьяша, получай!

Лиля сорвала крышку и опрокинула урну. Пепел, словно от сгоревшего костра, струйкой ринулся вниз, но до земли не долетел, его мгновенно унесло ветром. Он растаял в воздухе.

– Получай! – Лиля швырнула пустую урну к ногам Руслана и захохотала.

– Лиля, нет… – пробормотала Дина и упала коленями в горячий песок. – Лиля, что же ты…

Ладонями Дина пыталась хватать воздух в надежде поймать хотя бы крошечную частичку пепла – но нет, бесполезно.

Тогда Дина зачерпнула ладонями песок, но тот тоже стал просачиваться сквозь пальцы, а дальше его подхватывал ветер и уносил вдаль.

Именно тогда Руслан понял, что за предмет держала в руках Лиля и что именно разметал сейчас по всей округе ветер.

– Ты!.. Ты… Ах ты, разорительница!.. – придушенным голосом произнес Руслан и шагнул к Лиле, сжав кулаки. Женщина опять захохотала и бросилась бежать.

Руслан – за ней. Хлопнула калитка, двор опустел.

Маленькая девочка в длинной, до пят, рубашке. Круглое личико, ямочка на подбородке, темные длинные волосы вьются по ветру. Она стояла напротив. Смотрела серьезно и ласково. Дина хотела ее обнять, но руки опять поймали пустоту. Тогда Дина закрыла глаза и, обхватив себя руками, повалилась уже всем телом на песок.

…Лиля каким-то образом достала из ячейки колумбария урну с прахом Марьяши и пустила пепел по ветру. Лиля только что уничтожила последнее, что оставалось от дочери Руслана и Дины.

Это было настолько чудовищно, невероятно, немыслимо, что Дина не сразу поверила в произошедшее.

Она находилась в сознании, она не упала в обморок, нет. Она была ошеломлена. Лежала посреди двора, на горячем песке. Крошечный кустик полыни рядом с лицом – горький запах этого растения не дал Дине сойти с ума, стал тем ориентиром, за который она смогла ухватиться и держалась.

Хотя зачем держаться за что-то? Ниже она все равно не упадет. Она, Дина, и так сейчас лежит на самом дне бездны.

Ниже уже точно не упадешь. Теперь только один путь – вверх.

Чьи-то шаги рядом. Чьи-то руки подхватывают ее, помогают встать на ноги.

Дина приоткрыла глаза и увидела перед собой Никиту.

– Ты? – прошептала она.

– Я. Я за тобой.

– Зачем?

– Не зачем, а почему. То есть потому. Потому что я без тебя не могу. Вот ты мне теперь скажи. Ты-то как? Ты без меня – можешь? – спросил Никита, настойчиво глядя Дине в лицо.

– Я не знаю… – растерянно пробормотала женщина. – Наверное, могу. Только смысла в этом нет. Если без тебя…

Никита коротко засмеялся, прижал ее к себе.

– Ну, все в порядке… ты шутишь – значит, все хорошо. А я в первый момент здорово испугался – смотрю, ты лежишь. Подумал – убил он тебя. Динка! – Никита опять засмеялся, прижал ее к себе еще сильнее. Дина подняла руки, обняла его в ответ. – Динка, я же теперь все про тебя знаю… Про кольцо – правда? Ты кольцо Фиделю отдала, чтобы он меня спас?

– Я… То есть да.

– Теперь я тебе всей своей жизнью обязан!

– Если обязан – не надо… – покачала она головой.

– Я только что об этом думал. Я хочу быть с тобой. Но не потому, что должен, а потому, что без тебя нет смысла. Потому что я тебя люблю. Я люблю тебя – слышишь!

– Ты хороший. Ты хороший… Ты ведь тоже меня спас. Прямо сейчас спас, знаешь?

– Как я тебя спас? – ласково спросил Никита, прижимая Дину к себе.

– Я вспомнила твои слова. Сейчас ведь что произошло… – Дина отстранилась, убрала ладонями волосы назад, посмотрела себе под ноги. – Сейчас Лиля приходила. Они с Русланом… Но это неважно. Короче, она каким-то образом достала из колумбария урну с прахом моей дочери и… и пустила ее содержимое по ветру.

– Что? – От изумления Никита даже перестал моргать. – Это же… Это же… Я даже не знаю, как это назвать. Самое настоящее кощунство!

– Да, кощунство… Правильное слово. Кощунство! Я раньше бы умерла прямо на месте, если бы подобное произошло на моих глазах, – торопливо продолжила Дина. – Но я все время помнила твои слова – о том, что Марьяша – в моем сердце, что пепел – это пепел, а душа, ее бессмертная душа… – Дина не смогла договорить.

– Тихо, тихо. Ничего страшного. Ее душа всегда с тобой, – Никита снова обнял Дину.

– Да. Да. Марьяша всегда со мной… – наконец смогла прошептать женщина. Ей все-таки удалось сдержать слезы. – Ты мне это сказал недавно – как будто знал, как будто хотел предупредить… И я смогла вот это все вынести. Благодаря тебе, благодаря твоим словам.