Про то, что в целом квартира напоминает соломенный домик из сказки про трех поросят, он решил не упоминать, чтобы не расстраивать Марусю.

Маруся показала, где в кухне находится посудомойка, холодильник, с джентльменским набором продуктов первой необходимости типа яиц, колбасы и сыра, рассказала, как включать телевизор, после чего упорхнула, пообещав заехать назавтра ровно в восемь утра.

– Ну, что, Серёга, я надеюсь, ты не будешь претендовать на место в моей кровати? – поинтересовался Капитонов, который сразу же, как только Маруся открыла дверь спальни, предусмотрительно кинул туда свои чемоданы.

– И не мечтайте. Подозреваю, что даже в коммунальной квартире кровати у всех жильцов отдельные. Кроме того, не гоже уважаемым профессорам в одной кровати ютиться. Еще подумают чего не того.

– А так как настоящий профессор, то есть, доктор наук у нас всё-таки я, то твое место будет здесь на коврике у входной двери, – Капитонов махнул рукой в сторону дивана в гостиной.

– Вот еще! В коммунальной квартире мне положена отдельная комната. Я совью себе гнездо в гардеробной. Я видел там запасные подушки и одеяла, – Серёга с гордым видом вместе со своим багажом в виде объемистой спортивной сумки последовал в гардеробную. Сначала он развесил на плечиках свои пожитки, в процессе чего обнаружил в одном из встроенных шкафов еще и большой надувной матрас с устройством для накачивания воздуха. К тому моменту, когда Капитонов заглянул в гардеробную, Серёга уже накачал матрас и закончил сооружение спального места. Надувной матрас был явно не из тех, на которых отдыхающие обычно заплывают за буйки. Спальное место оказалось вполне приличных размеров, и, можно сказать, прямо манило в свои объятья. Опять же обилие шкафов делало Серёгино место обитания гораздо более комфортабельным, чем спальня Капитонова с двумя тумбочками и трюмо.

– Оба-на! Да ты, оказывается, как это сейчас по-модному называется? Креативно мыслишь, вот! – Капитонов оглядел Серёгино жилище и одобрительно присвистнул. – Никогда бы не подумал!

– Это точно, – согласился с ним Серёга. – Я теперь такой. Наверное, это креативный канадский воздух на меня так влияет.

– Пустишь в шкафчик?

– Неужели вам тесно в вашем будуаре?

– Мне хорошо, а вот костюмам моим тоска. Костюмам, что в трюмо, что на трюмо – не место!

– Так и быть, только тогда у нас получится не коммунальная квартира, а общежитие, раз уж мы с вами не родственники.

– Конечно, общежитие. Диван-то в гостиной перед телевизором – по любому общий. И сам телевизор. И холодильник. Давненько, давненько я в общежитии не проживал. Это дело надо отметить, – Капитонов выразительно щелкнул себя по подбородку.

– А у нас с собой было, – поддержал Серёга начальника и достал из шкафа в гардеробной бутылку виски, на нервной почве закупленную им на борту самолета по системе дьюти-фри.

Капитонов радостно заржал. Они отправились в гостиную, где соорудили немудрёную закуску и выпили за своё общежитие и канадский креативный воздух. Сна не было ни в одном глазу, однако, как только Серёгина голова коснулась подушки, он начал проваливаться куда-то, как в вату. Последняя мысль, посетившая его уставшую голову, была удивительной. Вот он, Сергей Михайлович Петровский, кандидат биологических наук в возрасте сорока двух лет чёрти где на другом конце земли лежит на полу в кладовке какого-то хлипкого сарая, но при этом чувствует себя совершенно счастливым. Счастливым и свободным.

* * *

К концу лета супруг мой в Канаде уже вполне освоился и сообщил мне, что перспективы остаться там для дальнейшей работы из призрачных стали вполне реальными. Стажировка в Институте биоразнообразия проходит успешно, причем, как я поняла из Серёгиных сообщений, он делает какие-то вещи интересные в первую очередь ему самому. Такого с ним ещё не было, так как он занимался раньше исключительно тем, что ему поручал профессор Капитонов, то есть рутиной. Канадские коллеги Серёгой очень довольны, а Капитонов не перестает удивляться. Оба они, и Серёга, и Капитонов считают, что на Серёгу так положительно воздействует особый канадский воздух.

Институт по заказу правительства приступает к масштабному проекту создания единой базы ДНК-кодов всех существующих на земле животных и растений. И в этом проекте обязательно должно найтись место не только для Капитонова, но и для Серёги. Канадцы относятся к нему уважительно и называют профессором. Серёга даже стал всерьёз задумываться над докторской диссертацией. Кроме того большой положительный сдвиг произошёл у него в процессе овладения английским языком. Как я поняла, он теперь легко шпарит по-английски. Даже статью какую-то умную написал в специальный научный журнал.

Я задумалась, не пора ли уже и мне устроится на какие-нибудь курсы. Хотя Серёга и безо всяких курсов язык наладил, может, и у меня так же получится. Уж больно неохота мне тратить на эти курсы деньги, а главное время. И того и другого мне постоянно не хватает. Серёга сказал, что вопрос о нашем переезде можно будет решить только после того, как с ним подпишут рабочий контракт. Тогда окончательно станут ясны уже и сроки работы, и её условия. После этого он снимет отдельный коттедж, так как сейчас пока они живут с Капитоновым в одной квартире из соображений экономии. Еще ему надо будет купить автомобиль, так как в том городке, где они с Капитоновым работают, никто пешком не ходит. Все передвигаются исключительно на автомобилях. У них даже тротуаров там нет. Сейчас пока они вместе с Капитоновым ездят на арендованной машине. Так что раньше, чем на следующее лето планировать переезд не получится.

Я возгордилась достижениями супруга, а он, в свою очередь завалил меня фотографиями на фоне городских достопримечательностей, на фоне университета, на фоне профессора Капитонова, на фоне домика, где они вместе живут. Даже фотографию на фоне Ниагарского водопада прислал. Больше всего меня удивила фотография Серёги за рулем арендованного автомобиля, который был раза в два больше моего. Права у Серёги, конечно, были давно, но вот ездить на машине он никогда не стремился. Как мне казалось, даже побаивался. Может от того, что это была моя машина? Я демонстрировала все эти фотографии свекрови, и она тоже гордилась вместе со мной. В этот момент никаких баррикад между мной и Алевтиной Ивановной не существовало. Оказывается, приятное это дело – совместная гордость за близкого человека. А где гордость, там и уважение. Глядишь, любовь-то и вернется.

Из Серёгиных достижений в Канаде было видно, что из пешек он конкретно вырос, и никакой он теперь не конь в пальто. По всему выходило, что супруг мой нацелился попасть в верхний шахматный эшелон. В офицерский состав. Это такие, знаете, симпатичные фигуры с пумпочкой сверху. Еще их почему-то слонами называют. Ну, так это же совсем другое дело! Ведь от слона до короля рукой подать, особенно при грамотном руководстве. А кто еще такое руководство обеспечит, как не родная жена? Кто, как не ферзь, то есть, королева из обычного слона может короля слепить. «Я его слепила из того, что было…». Правда, я совсем никакой не ферзь, а всего лишь боевая пешка. Или всё-таки конь? Неважно. Ведь я же не рядовой сотрудник «Теплоинжиниринга», а руководящий, начальник отдела. Заметьте, безо всякой протекции. Сама всего добилась. Правда, от этого мне в основном только разных геморроев организовалось. Но ведь еще не вечер. Вон оклад-то у меня теперь уже двойной. До следующего лета у меня есть куча времени, чтобы выйти в настоящие ферзи и стать всё-таки заместителем директора. И блатной Ковальчук мне в этом деле не помеха. Я не я буду, если не заставлю его работать на мою пользу. И не просто работать, а пахать, как тот самый конь. Так что задачи у меня впереди не простые: из Ковальчука слепить коня, а из собственного супруга – короля. Короля канадской микробиологии. А что? Звучит, по-моему, неплохо.

Павлуша вернулся с дачи непривычно серьёзным, повзрослевшим и очень похожим на своего отца. Началась наша обычная жизнь. По утрам я будила сына, кормила его завтраком и отвозила в школу. После уроков его забирала няня, которую я наняла давно, сразу, как только Павлуша пошёл в первый класс. На няню уходила солидная часть моих заработков, что служило очередным поводом для обычного Серёгиного недовольства. В его критике моей жизни «не по средствам» няня занимала ведущее место. Даже с наличием у меня машины Серёга в свое время как-то смирился, но вот няня никак не давала ему покоя. Он считал, что раз мы с ним выросли безо всяких нянь и гувернанток, то и наш сын без них тоже прекрасно может обойтись. Мои аргументы насчёт того, что в Павлушиной гимназии, нет никакого продленного дня, как это было в школах нашего детства, Серёгой в расчёт не принимались. Гимназия тоже служила неким признаком моего мотовства, всё из той же оперы жизни «не по средствам». Мол, устроила ребенка в престижную гимназию, где учатся исключительно дети барыг, вожу его в школу на машине, да еще и няню ему наняла. Так что из нашего сына, по Серёгиному мнению, в этих условиях должен вырасти непременно избалованный барчук. Конечно, на всё это Серёгино ворчание я плевать хотела. Глупости это. Как же мне без няни? Работу бросить и с Павлушей сидеть? Кто ж тогда семью кормить будет? Уж не Серёга ли? Так что няня у нас была. И хорошая. Пенсионерка с высшим педагогическим образованием.

Няня, как обычно, занималась с Павлушей до моего возвращения с работы, так что отсутствие Серёги на нашем режиме дня никак не сказалось. Просто теперь я готовила жратвы гораздо меньше. Много ли нам с ребёнком надо? У меня фигура и диета, а у Павлуши, в отличие от его отца, постоянное отсутствие аппетита. Ведь Серёга даже ночью ухитрялся залезть в холодильник, чтобы слопать там чего-нибудь вкусненькое. Поэтому вкусненькое у нас в холодильнике водилось всегда. Так что отсутствие Серёги в первую очередь отразилось на нашем бюджете. Экономия получилась вполне себе ощутимая и практически покрывала затраты на няню. Поэтому наличие у меня теперь двойного заработка, позволяло не только не брать деньги в долг, но даже и самой откладывать кое-чего на черный день. Неизвестно еще, сколько мне придется просидеть в Канаде без работы, а на Серёгу, хоть и будущего короля, надеяться я как-то не привыкла. Поэтому на сэкономленные средства я покупала доллары и складывала их в коробочку на шкафу.

Жанка, наконец, окончательно расплевалась со своим полицейским офицером и решительно взялась за меня. Дня не проходило, чтобы она не звонила мне с рассказом, что все мужчины сволочи и проходимцы.

Единственное, что еще как-то отвлекало Жанку от страданий по поводу несовершенства мужской половины человечества, так это то, что её замечательная Анжелика, как и мой Павлуша, тоже вернулась с дачи и пошла в школу. От этого часть мозга Жанки всё-таки была занята школьными успехами её ненаглядного ребеночка. Правда, с приездом Анжелики с дачи Жанка всё больше и больше времени стала проводить на работе, ей же посвящая большую часть выходных. Однако в выходные ей всё-таки иногда удавалось выкроить минутку, чтобы примчаться ко мне и сверлить мне мозг уже не по телефону, а лично. Я относилась к этому спокойно, однако Павлуша в эти моменты в точности, как его отец, удалялся в свою комнату и забавлялся там с компьютером пока Жанка не уходила.

В один из воскресных дней она влетела к нам в дом уже совсем под вечер, когда мы с Павлушей давно поужинали, посмотрели телевизор и собирались ложиться спать.

– Ты представляешь, этот козел всё-таки развёлся с женой! – сказала она, скидывая туфли. Видимо решила перейти сразу к сути своего визита, не тратя время на всякие там «здрасьте» и «как поживаете».

– Который? – поинтересовалась я. – Что-то я в твоих кавалерах уже запуталась.

– Да все они козлы! – Жанка махнула рукой в пространство и тут, похоже, заметила укоризненный взгляд Павлуши, который выглянул в прихожую посмотреть, кто пришёл. – За исключением, конечно, маленьких, – она кинулась к Павлуше и принялась его тискать, как в детстве. Ребенок покраснел и вырвался. – Пока маленькие, они еще козлята, – добавила Жанка. – Козлятушки, ребятушки и так далее. Это ж не я придумала.

Павлуша с независимым видом направился к выходу из прихожей.

– Из некоторых козлятушек, кстати, иногда вырастают прекрасные принцы, – заметила я в спину удаляющегося ребенка.

– Я понял, – пробурчал Павлуша и скрылся в коридоре.

– Это только в том случае, если у них отец прекрасный принц, – зашептала Жанка. – А если, как у вас, то ничего не получится, и не ждите. Видала, какой характер?

– У нас отец, конечно, далеко не принц, – прошептала я, в целом соглашаясь с подругой. – Но он всё-таки кандидат наук.

– Ага, – согласилась Жанка. – Учёный козёл, наверное, лучше, чем обычный. Тебе видней.

Она заржала и ткнула мне в нос какую-то книгу.

– Вот, нашла. Здесь всё прописано. Всё-всё. И про звезды, и про гороскопы, и про мужа твоего великого учёного, и про моего последнего полицейского козла. И про предпоследнего. Короче, про всех козлов до копеечки. Даже про папашу Анжелочкиного скотину Семёнова всё указано.