Серёга победно рыкнул, подхватил меня на руки и поволок в спальню. Нет, всё-таки, когда у мужика всё в порядке с работой и карьерой, жена у него про всяких прекрасных незнакомцев типа джедаев и директоров заводов думать не будет. Некогда ей будет на глупости отвлекаться. Вот вам и обещанные тихие семейные радости. Скажите, как тут не верить гороскопам?

Первой, кому я сообщила радостную новость про Серёгины перспективы в Канаде, была, разумеется, Жанка.

– Ай, – она махнула рукой. – Не верю! Как Станиславский.

– Чему не веришь? – не поняла я.

– Не чему, а в кого! В твоего великого учёного не верю. Либо канадские учёные его пинками из Канады выпрут, либо профессор этот, Капитонов, взашей выгонит, либо он в последний момент сдриснет и от отечественной науки да от твоей юбки оторваться побоится. Уж если он, когда ты в командировке, без мамкиных котлет обойтись не может, то как он там в Канаде без них будет? Опять же там злые капиталисты кругом и никакой социальной справедливости.

Я тут же вспомнила свекровины котлетки, борщ, а самое главное рассуждения про справедливые налоги, замечательное государство и отечественную науку, которая вот-вот поднимется с колен, и чуть было не согласилась с Жанкой, но вовремя спохватилась:

– Жанка, вот какая ты все-таки зараза! Ну почему ты даже мысленно мужику никакого шанса не даешь. Если человеку всё время говорить, что он никудышный, он, действительно, никудышным станет.

– Жираф ишаком не станет, хоть на него с утра до вечера обзывайся. А твой ни разу в жизни никуда один не выезжал. Ни в одной командировке не был. А тут заграница. Да еще какая! Канада. Это ж чёрти где, аж за горизонтом. Сутки добираться. Точно сдриснет!

– Почему? Чего ему бояться? – удивилась я. – Мы же в заграницу в отпуск с ним ездим.

– Ты не путай. То с тобой в пять звезд «всё включено» и на твои шиши, а то один и на свои. Ты ж руководитель от природы. Сразу говоришь, куда идти, что делать. Кто им там в Канаде руководить будет? – Жанка презрительно хмыкнула.

– Скажешь тоже! Это Соня наша Гадецким руководит, а я разве могу?

– Еще как можешь, легко и непринужденно, вон, даже сама этого не замечаешь. У тебя это естественным образом получается. Как дышать, так и Серёгой руководить. Уж, мне-то со стороны видней. Только Серёга твой трудно воспитуемый, вернее трудно руководимый. Если б он тебя слушался, был бы уже сам профессором.

И тут мне пришла в голову блестящая мысль:

– Жанка! А может всё наоборот? Может, он у меня и никакущий такой, потому что я им всё время руковожу. Говорю ему, что делать. Вот уедет он от меня и станет сам руководителем. Важным таким Канадским начальником или учёным с мировым именем. Будет деньги большие зарабатывать.

– Ну, да, размечталась! Но даже, если и так, то всё равно рано или поздно ты приедешь к нему в Канаду и всё опять испортишь. Хрясь, и в бараний рог! Туда беги, сюда скачи, упал – отжался. Вот тебе и учёный с мировым именем.

– Не исключено. Может мои звезды так на его звезды влияют?

– Не исключено! Тогда разводись, – выдав свой традиционный рецепт моего личного счастья, Жанка тяжело вздохнула. – Не порти себе жизнь. И мужику заодно.

– Типун тебе на язык. У тебя вечно только один выход из положения – развод.

– А чего? Какой еще выход тут может быть? И чем развод так уж плох? Вот я, например, с Петькой развелась и ни капельки не жалею!

Жанка была замужем ровно год. Вышла она замуж сразу после окончания института за своего однокурсника Петьку Семёнова, когда Жанкино пузо уже недвусмысленно намекало, что парень просто обязан жениться. Целый год Жанка с Петькой ругались, как сумасшедшие, только что не дрались. Причем в их ссорах Серёга всегда был на стороне Петьки, а я, соответственно, держала сторону Жанки. Так что неказистая Жанкина семейная жизнь, как зараза распространялась и на нашу жизнь с Серёгой. Самый грандиозный скандал у них в семье случился, когда Жанка родила дочь и постановила назвать её Анжеликой. Петька от этого просто взбесился.

– Анжелика Петровна Семёнова! – орал он в исступлении. – А чего не Бриджит или Барбара? Эдита тоже хорошо! Или Марайя!

Тут я была целиком на Петькиной стороне. Он прав, Анжелика – это уже перебор. Однако, для порядку я, конечно, по этому поводу все-таки с Серёгой поспорила. Ну, хочется Жанке красивой жизни, а Анжелика – это что-то именно оттуда. На что Серёга сказал:

– Я, лично, ничего другого и не ожидал. Странно, чего Петька удивляется. Ведь у него жена по имени Жаннетта Ивановна, а теща Розалия Фёдоровна. Так что Анжелика Петровна логически вписывается в эту компанию.

Да уж! С этим сложно было не согласиться. У меня как-то напрочь из головы выскочило, что Жанка на самом деле не Жанна, а Жаннетта. Привыкла с юности, что подруга моя Жанка, а Серёга, поди ж ты, запомнил, как её по паспорту величают. Ну, так он же все-таки кандидат наук. От него не скроешься.

С самого рождения Анжелики Жанка и её мать Розалия Фёдоровна кинулись поклоняться этому идолу. И, конечно же, Петька был срочно изгнан из семьи. От него только милостиво принимались деньги на девочку, а все свидания Петьки с дочерью происходили под неусыпным контролем Жанки или бывшей тещи. Соответственно, свидания эти постоянно заканчивались каким-нибудь скандалом. В результате Петька на всё это дело плюнул и ограничился только переводом Жанке денежных средств на содержание ребенка. Вскоре он снова женился и обзавелся еще парочкой дочерей, которых назвали Маша и Аня. Серёга с Петькой поддерживает отношения, и считает, что тому очень повезло, вовремя от Жанки избавился. А вот Жанка, которая, по её словам, о разводе своем ни капельки не жалеет, так замуж и не вышла. Я иногда подозреваю, что Жанкина неудавшаяся личная жизнь связана не столько с её спорным подбородком, сколько с наличием у неё Анжелики Петровны. Наверное, так расположились звезды, что и Жанка и её мама кладут свои жизни к ногам этой девочки. Отчего и девочка получилась избалованная, капризная и, в отличие от Жанки, не стройная и фигуристая, а весьма даже упитанная, если не сказать больше. Анжелику учат языкам, фортепиано и рассказывают сказки про прекрасного принца, который, в конце концов, возьмет её замуж и увезёт в замок с башнями и фонтанами. Анжелика, в свою очередь, ведёт себя соответствующим её будущему положению хозяйки замка с башнями и фонтанами образом. Командует бабушкой и мамой, считает окружающих обслуживающим персоналом и хамит всем подряд. Просто какая-то ходячая претензия, а не девочка. У меня всё время руки чешутся выпороть эту Анжелику и посадить её на строгую диету. Уж какие там принцы! Не один уважающий себя слесарь на эту колоду не взглянет.

Нет, определенно, Жанкин пример нельзя назвать вдохновляющим, а вот мне уж точно не помешает предоставить супругу больше свободы в принятии решений. Хотя нельзя сказать, чтобы он уж так к этой свободе стремится или её ему не хватает. Насколько я понимаю, Серёгу всё в нашей с ним жизни устраивает. Я принимаю решения, что покупать, куда ехать отдыхать, к кому идти в гости, кого и когда приглашать к себе. Серёга с этим всегда соглашается, правда, обычно недовольно ворчит. Ворчать-то, ворчит, однако никаких альтернативных предложений не выдвигает. И вот тут Канада как нельзя кстати. Там ему, хочешь не хочешь, придется принимать самостоятельные решения и ворчать будет не на кого. Так что я уж на пупе извернусь, а Серёгу туда на эту стажировку выпихну, что бы там свекровь ни говорила, какие бы палки в колеса не ставила.

Как ни странно, Алевтина Ивановна известию об отъезде сына на стажировку в Канаду с последующей перспективой остаться там работать обрадовалась не меньше моего. Страна-то наша распрекрасная вместе с невинно убиенной отечественной наукой, как оказалась, вполне могла бы и обойтись без любимого и единственного сына Алевтины Ивановны Петровской. И без сына, и без его научных достижений, и без его честно выплачиваемых налогов с мизерной зарплаты.

Вот только канадское консульство, похоже, радоваться не спешило, надо было получить какое-то разрешение от канадского министерства труда или чего-то такое еще в этом роде, поэтому случилась небольшая задержка с выдачей виз. Это вызвало легкий мандраж не только у Серёги, но даже и у самого профессора Капитонова. Шутка ли! Их научную тему ввиду скорого отъезда разработчиков в университете радостно прикрыли, и оба они пребывали практически в статусе безработных. Капитонов-то хоть еще замещал некоторых преподавателей, почитывая лекции, а вот Серёга постоянно сидел дома и маялся звездными войнами. Соответственно, отсутствие его, хоть и копеечной, но зарплаты, сказалось на нашем семейном бюджете. Вот так вот, не успеешь еще получить дополнительный заработок, выклянченный у Гадецкого, как расходы моментально под этот заработок подстраиваются. Нет, не жить тебе по средствам, Екатерина Андреевна Петровская!

Нагрузка моя на работе в результате моей договоренности с Гадецким увеличилась в разы, так как его заместитель по фамилии Ковальчук как-то очень плавно переложил на меня не только Одесский объект, но и обратно навесил все остальные стройки, которые я в свое время благополучно ему спихнула. Справедливости ради надо сказать, что при этом он честно пытался во всём разобраться. То есть, старался. И я подумала, что может быть это и неплохо. Что ни делается, делается всё-таки к лучшему. Как не крути, а формально Ковальчук является одним из моих непосредственных начальников. И лучше иметь своим начальником человека, который с толком разбирается в деле, чем невнятного и явно блатного оболтуса, который еще по незнанию и подставить может. А уж если у Серёги в Канаде всё благополучно сложится, то – пишите письма! Соберу вещички, улечу за океан и через три дня забуду и про Ковальчука, и про Гадецкого, и про весь «Теплоинжиниринг» в полном составе. И не дрогнет мое сердце, и не пророню я ни единой слезинки при воспоминании об этом сумасшедшем доме.

Каждый день у меня теперь проходил в совещаниях и планёрках. И на этих совещаниях я всё больше и больше задумывалась о том, не приобрести ли мне такую же указку, как у Гадецкого. Пусть шутят на эту тему, как хотят, но указка показалась мне на тот момент довольно-таки весомым аргументом в спорах. Разумеется, в довесок к емким и нелицеприятным матерным выражениям. Тут уж ничего не поделаешь, прорабы лучше всего понимают прорабский язык. Ну, ладно прорабы, в конце концов, им «можно везде», как полковникам, ладно женщины в пылу производственной полемики, ладно в составе шутки юмора, как говорится, из песни слов не выкинешь, но когда на прорабском языке начинают говорить просто в быту, вот этого я терпеть не могу. Особенно, если это делают милые барышни.

Во время одного из очередных совещаний мне и позвонила на мобильник именно такая вот милая барышня. Она принялась обзывать меня всякими нехорошими словами, используя тот самый прорабский язык, но было это хоть и эмоционально, но как-то бестолково. Чувствовалось, что для неё всё это в новинку. И обороты, и лексика. Поэтому я сделала вывод, что звонит мне не прожженная стерва, а именно милая барышня. Сквозь поток корявой нецензурной брани, я уяснила, что обязана данному звонку благодаря тому, что якобы регулярно прелюбодействую с супругом звонившей. Так как я, собственно говоря, могла позволить себе прелюбодействовать исключительно мысленно и ни эту барышню, ни тем более её супруга совершенно не знала, то ни капельки не обиделась на столь щедрый словесный понос, а честно попыталась разъяснить ошибочность и несостоятельность подобных предположений. Однако барышня слушать меня не стала, а повесила трубку. Видимо, выдохлась, исчерпав словарный запас.

– «Ну, и дура!» – решила я, тут же выбросив из головы странный звонок. – «Наверное, ошиблась номером».

* * *

Наконец, Серёге с Капитоновым дали визы и они улетели в Канаду. Правда, перед самым отъездом, как и предполагала Жанка, Серёга слегка сдриснул и попытался дать задний ход.

– Кать, может, ну её на фиг эту Канаду? – этот вопрос он мне задал в ресторане, куда я завлекла его по случаю последнего дня пребывания на родине. С родителями он попрощался накануне. Свекровь, хоть глаза её и были на мокром месте, всячески бодрилась и старалась приободрить сына. Свекор был хмур и сосредоточен, а Павлуша составлял список подарков, которых папа был должен приобрести ему в Канаде. В присутствие свекрови Серёга держался и даже шутил. И вот, нате вам.

– Здравствуйте, приехали!

– А чего? Жили мы без этой Канады, и дальше проживем. Как без ресторана этого, – Серёга сунул в рот кусок мяса. – Только деньги зря потратили. Могли бы и дома поесть. Ты ничем не хуже готовишь. А иногда даже и лучше!

– Знаешь, – возмутилась я. – Я всё делаю хорошо. Всё, за что берусь. Либо берусь и делаю хорошо, либо не берусь вовсе. Вот и ты, давай, соответствуй уже. Сделай, наконец, что-нибудь так хорошо, чтобы мне все подруги завидовали.