Анна вновь окинула взглядом Филипа. Тусклый свет, проникавший сквозь прорези ставен, позволял видеть, как он дышит, как плавно вздымается и опадает его спина. Так же ясно различался его затылок с кончиками густых волос на подушке. Филип мягко посапывал во сне, и, слыша эти размеренные звуки, Анна подумала, что они каким-то непонятным образом создают ощущение надежности. Возможно, в минуты сна он улетел куда-то очень далеко, но его дыхание напоминало, что в действительности он рядом. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли, и стала сползать еще ниже. Вода медленно закрывала ее по самое темя, помогая утопить волнение.

После ванны ей предстояло вплотную заняться планом, постепенно вырисовывающимся в голове. Анна считала, что не может оставаться с Филипом Бришаром. Нужно действовать, как подсказывает ее разум. Она должна пересилить себя, сойти в Ганнибале с «Герцогини Орлеанской» и вернуться в Кейп-де-Райв, к маленькому лагерю у озера. Она обязана разыскать то место, где осталось самое дорогое, что у нее было. Где у нее отняли человека, которого она любила больше всего в этом мире.

Чтобы не попасть в руки полиции, требовалась искусная маскировка. Все надлежащие аксессуары имелись в каюте Филипа Бришара. Анна надеялась, что у него действительно крепкий сон.

Глава 5

Анна вес еще нежилась в деревянной ванне. Час спустя вода была уже только тепловатой, свешенные за бортик волосы почти высохли. Вконец расслабившись, Анна заставила себя выйти из дремоты и взглянула на Филипа, она хотела убедиться, что он спит. Затем вылезла из ванны и завернулась в полотенце. Если кожа в местах ушибов и вокруг ссадин оставалась довольно чувствительной, то по крайней мере боль в мышцах после прогревания стала не такой сильной. Голова хотя и болела, но была куда яснее.

Помня о женской одежде в гардеробе Филипа, Анна решила приступить к осуществлению своего плана. Когда она распахнула дверцы шкафа, послышался скрип петель. Она метнула взгляд в сторону кровати. Филип не проснулся, он даже не шелохнулся. Воистину, спал как убитый. Она с облегчением вздохнула.

Платья оказались все же разных размеров, но отличались ненамного. Оба комплекта предназначались миниатюрным женщинам. Анна со вздохом взглянула на свое тело – пять футов и шесть дюймов – и нахмурилась.

Она вынула самое большое платье из шелка цвета меди и приложила к груди. «Это, может, еще и подойдет». Покрой был довольно удачен: юбка с широкими фалдами от бедер и прямой лиф. Ниже талии шла поперечная строчка, чтобы скрыть микроскопические складочки возле вытачек па животе, так называемые морщинки аккуратности. Лиф окаймляло гофрированное кружево высотой в два дюйма, так что, несмотря на глубокое декольте, грудь должна быть закрыта. И синяки – соответственно.

Анна оглядела платье со всех сторон и заметила бирку, прикрепленную к подкладке с внутренней стороны декольте. Вышитая надпись гласила: «По индивидуальному заказу для Клодетт Бришар». Анна всегда обшивала себя сама, и у нее были все основания гордиться своими способностями, поэтому она оценила и крой, и качество отделки. Держа в руках прекрасный образец искусства модистки, она вдруг почувствовала себя виноватой: она одалживала это шикарное платье без особой надежды когда-нибудь вернуть его. Тем не менее она прицепила платье к наружной стенке гардероба и приступила к выбору шляпы.

– Простите меня, Клодетт, кто бы вы ни были! – пробормотала Анна, добравшись до круглой коробки на верхней полке.

По завершении экипировки Анна повернулась к распахнутой дверце шкафа. Зеркало с внутренней стороны позволяло видеть себя в полный рост. Платье оказалось слишком коротким, чтобы отвечать требованиям моды, и слишком тесным, чтобы чувствовать себя в нем удобно, но Анна решила, что за неимением иного сойдет и это. Главное, что в целом этот наряд отвечал необходимым требованиям. Пышный рукав длиной в три четверти закрывал ссадины на руках, а плоская шляпа с расклешенными полями и большим страусовым пером – большую часть лица.

Анна положила шляпу на пол и, разбирая пальцами спутавшиеся волосы, стала убирать их как можно плотнее. Затем оторвала от платья золотой пояс и приспособила его вместо сетки, чтобы тяжелый пук волос не сползал на шею. Шляпа сидела достаточно ловко, оставалось только прикрепить страусовое перо. Анна принялась вертеть его так и этак, пока наконец не нашла нужное положение. Теперь перо повисало над глазами наподобие козырька.

– Так, – прошептала она, размышляя вслух, – совсем другое дело. Совсем другой человек.

Однако непрекращающаяся боль в висках напомнила ей, кто она на самом деле – девушка, недавно свалившаяся в овраг во время схватки с Джейком Финном.


Солнце, перекочевав на западную половину неба, опускалось к горизонту, когда «Герцогиня Орлеанская» пришвартовалась в Ганнибале. Филип спал уже больше шести часов. Анна осторожно наклонилась к нему, чтобы убедиться, так ли ровно он дышит, как прежде. Она посмотрела на спокойное лицо, копну темных волос, упавших на лоб, и темные ресницы, совсем по-детски касающиеся щек. Морщинки распрямились, напряженные складочки вокруг рта разошлись. Анна подумала, что он выглядит почти юношей, когда не хмурится.

– Простите меня за то, что беру платье, – прошептала она, – и за то, что собираюсь сделать.

Она достала небольшой дорожный саквояж и, вынув из него вещи Филипа, бросила в него свое вывалянное в грязи платье, которое обнаружила на дне шкафа. Анна сунула саквояж под мышку и пошла к выходу.

Она уже собралась покинуть каюту, но в самый последний момент остановилась, заметив небольшой блестящий предмет. Первый раз она увидела эту булавку с бриллиантом во время их знакомства в Ривер-Флэтс. Тогда в ресторане Анна тайно восхищалась изумительной игрой граней на галстуке Филипа Бришара. Сейчас булавка лежала среди груды небрежно разбросанных монет. Анна подобрала ее и, подойдя к окну, поднесла к свету. Ей трудно было даже предположить, сколько может стоить эта прекрасная вещь, но она была уверена – за нее дадут кучу денег.

Анна не сомневалась, что сумма, малоощутимая для Филипа Бришара, но существенная для нее, поможет ей осуществить свой план в Кейп-де-Райве. Если ее маскировка удастся, если ей и дальше повезет, можно разыскать Ирландку. Если ее действительно продали, равно как и вещи из фургона, то за сумму, вырученную от продажи булавки, можно выкупить все обратно.

«Анна, ты прекрасно знаешь, что не должна брать эту вещь, – сказала она себе и положила булавку на прежнее место. – Ты не воровка, даже если мистер Бришар считает тебя таковой».

Анна попыталась отойти от бриллианта, но он не отпускал ее, подмигивая с туалетного столика, маня и соблазняя. «Да что ты в самом деле!» – подстегнула она себя и снова взяла булавку. «На бирке есть адрес мистера Бришара в Луизиане, и ты всегда можешь выслать ему деньги. Рассчитаешься со временем. Возможно, для него эта булавка ничего не значащая безделушка, а для тебя от такой вещицы зависит многое. Жить или умереть. Есть разница?». Анна быстро сунула вещицу под эластичный манжет рукава и позволила ей упасть в раздутый пузырь у локтя. «Во всяком случае, Филип Бришар может не беспокоиться за свою репутацию. Хуже от этого она не станет!» После такого рационального довода она швырнула в рукав еще и несколько монет. «Коль уж решилась, бери больше!»

Для верности Анна еще немного понаблюдала за Филипом. Убедившись, что он спит, она осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Время моциона уже прошло, и в прогулочной зоне не было ни одного задержавшегося пассажира. Вероятно, все отправились в город. Анна открыла дверь чуть шире и примерилась к щели, как побыстрее выскользнуть на палубу. Именно в этот момент заходящее солнце неожиданно выглянуло из-за облака, и яркий сноп золотистых лучей ворвался в каюту.


Филип приподнял тяжелые веки, пытаясь приспособиться к слепящим лучам. Едва он открыл глаза, как в двери мелькнул медный шелк, попавший в пучок света. Блеснул и тотчас исчез, прежде чем Филип успел среагировать. Он смотрел на дверь, пытаясь сообразить, что произошло. И когда до него дошел смысл произошедшего, он резко оторвал тело от постели и схватился за ботинки.

– Проклятие! О чем она думает! – Филип подбежал к гардеробу и сдернул с вешалки рубашку. Просовывая руки в рукава, он дотянулся до двери и выскочил на палубу. В следующую секунду со шлепающим сзади хвостом рубашки он уже подбежал к перилам и впился взглядом в пирс. На сходнях, ведущих к берегу, он ясно увидел Анну в платье его сестры.

Филип сбежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки сразу, в минуту преодолев три пролета. Когда он достиг суши, Анна уже исчезла из виду. Но он видел, что она свернула к северному кварталу, туда, где находилась центральная улица, ведущая в деловую часть города. Филип ринулся в том направлении. Он лавировал между пешеходами, входящими и выходящими из домов, магазинов и ресторанов, пытаясь разглядеть блестящее медное платье.

Тщетно он вытягивал шею поверх голов с высоты своих шести футов двух дюймов. Анна словно испарилась. На центральной улице Ганнибала ее не было. Не было видно ни платья Клодетт, ни волнистых светлых волос – их он распознал бы с полувзгляда! Люди оторопело смотрели вслед мужчине, который протискивался сквозь толпу, бросая направо и налево свое «извините». Его определенно принимали за полоумного.

Филип знал: скоро зазвонит колокол, предупреждая об отправлении «Герцогини Орлеанской». Это подстегивало его к более настойчивому поиску. Он прижимался носом к витринам и окнам, заглядывал в двери лавок и ресторанов, наконец, обшарил все близлежащие закоулки, но так и не увидел ни медного платья, ни золотистых волос.

Но что это?! На крытом городском рынке его внимание привлекло огромное страусовое перо, нелепейшее опахало на широкополой шляпе. Ателье в Чикаго, модистка и круглая коробка с пестрой миткалевой подкладкой. Филип сразу все вспомнил. Конечно, эта была та самая экстравагантная шляпка. Он еще стоял в ленивой позе и со снисходительной улыбкой следил, как ее упаковывали. Сейчас он видел через стекло павильона знакомое белое перо, прыгающее вверх и вниз над лицом Анны Конолли, словно трепещущее крыло вспугнутой птицы.

Филип наблюдал, как Анна вынула из рукава какой-то предмет и протянула продавщице. Та в обмен выдала ей стопку одежды. Анна сложила ее в… Что такое? Филип напряг зрение и узнал… свой саквояж! Видя, что Анна направляется к выходу, Филип отскочил за угол, а затем, прижимаясь к стене, пошел следом. На этот раз он ее не упустит!

Анна пересекла оживленную улицу и прошла два коротких квартала. Филип, продолжая прятаться за домами, старался не потерять ее из виду. Преследование несколько затянулось. Наконец он настиг ее и схватил за руку, прежде чем она успела войти в помещение платной конюшни. Анна вскрикнула, но он, не обращая внимания на ее реакцию, притянул ее к себе. Чтобы избежать ненужных свидетелей, которые могли принять его за насильника, он быстро потащил ее в улочку между конюшней и лавками.

– Кто?!. Что?!.

Анна не успела поднять шум – Филип зажал ей рот и не отпускал, пока они не дошли до тупика. Здесь он круто развернул ее лицом к себе и прижал спиной к стене конюшни.

– Что вы делаете?! – Глаза Анны сверкали гневом. Филип парировал, вернув ей вопрос:

– Что я делаю? Вы еще спрашиваете? Интересно, кто здесь стоит в ворованном платье и с чужим саквояжем под мышкой, я или вы?

– Да… но в чем бы я тогда пошла по городу? – оправдывалась Анна с непокорным блеском во взгляде. – В ворованной рубашке? Я подумала, уж лучше украсть это платье!

Филип смерил ее глазами с головы до ног и нахмурился.

– Между прочим, оно вам не подходит. Люди засмеют вас. Анна сама знала: подол на несколько дюймов не доставал до мысов туфель.

– Перестаньте так смотреть на меня! – возмущенно сказала она. – От этого я не стану меньше. Я не виновата, что женщины в семье Бришаров носят такие крохотные размеры.

– Нет, вы не виноваты, – задумчиво проговорил Филип. Он отвел взгляд от ее груди под туго натянувшимся лифом, чтобы задержаться на более безопасной части тела. – Конечно, вы не виноваты. Вам можно только посочувствовать. Втиснуться с женской фигурой в платье, рассчитанное на угловатого пятнадцатилетнего подростка, это надо уметь! – Увидев, что Анна готова бросить ему новый дерзкий упрек, Филип переключился на шляпу. – А это дурацкое перо, – сказал он, отпихивая прыгающий веер с ее лица, – зачем вы вообще нацепили эту шляпу? Хотите привлечь к себе внимание? «Эй, шериф, вот я…»

– Прекратите. Мне лучше знать, что и зачем надевать. Так нужно. Вот и все. Если вы беспокоитесь за свою собственность, могу вас успокоить, у меня есть ваш адрес. Я вышлю вам деньги за платье, как только устроюсь там, куда я еду.

Анна начала отодвигаться от него, но Филип рукой загородил ей дорогу.