Наступил прохладный ясный вечер, приближающий их к завершению многолетних странствий. Возможно, это будет последняя стоянка и последняя ночь под звездами. С завтрашнего дня, до отплытия в Новый Орлеан, Конолли будут останавливаться в гостиницах.

Когда над лагерем опустилась темнота, Анна отодвинула посуду с остатками ужина и села перед костром досушивать волосы. Распустив их, она потряхивала влажные кончики над догоравшими углями.

Мик тем временем зажег фонарь, висевший на стенке фургона, и поставил его на землю. От мягкого света в их пристанище стало еще уютнее.

– Подожди, еще будешь скучать по этому старому фургону! Сознайся, Анна, тебе будет недоставать спанья в нем. Верно?

– Вот уж не думала, что вы читаете мои мысли. Но я-то что, а вам придется долго привыкать к пуховой перине после жесткой земли под лопатками. Так что готовьтесь провести не одну бессонную ночь!

– Я заранее предвижу, какие это будут страдания, – притворно вздохнул Мик и потыкал палкой вокруг лунки костра, чтобы растереть в пепел догорающие сучья. Умирающие угли взметнули сноп искр и высветили всадников, выехавших из-за деревьев и вставших перед огненным обручем. В зловещем красно-золотистом отблеске четко обрисовались силуэты трех мужчин. Анну поразило малиновое отражение на их лицах, и ей вдруг стало жутко.

Мик поднялся и отгородил ее от всадников.

– Кто вы? – спросил он.

Стюарт Уилкс рванулся вперед раньше других и тотчас осадил взвившуюся на дыбы лошадь. У Мика засветились глаза, когда он узнал его. Анна в ту же минуту поняла, что это за пришельцы. Как только она встала, Мик отступил назад, оттесняя ее спиной в тень.

– Вы ведь еще не забыли меня, старина Мик? – сказал Уилкс. – Мы пришли забрать долг.

– Какой долг? Если вы имеете в виду тот покер, то это несправедливо. Я честно выиграл эти деньги!

– А я считаю, что вы мошенник, мистер Мик, – безапелляционно заявил Уилкс. – И эти мужчины помогут мне вернуть мои деньги. Они видели все.

– Черт побери, это ложь! Вы сами знаете. – Мик наклонил голову к Анне и проговорил сквозь зубы: – Держись подальше. Если начнется заварушка, беги. – Затем он отошел от нее на два шага и встал лицом к Уилксу. – Я не знаю, что вы замышляете, мистер Уилкс, но у нашей игры было множество свидетелей. Я готов поклясться, что за тем столом в «Счастливом шансе» никого не обманул даже на цент. И люди это подтвердят.

– Но где они, эти люди? – спросил Уилкс, обводя рукой вокруг лагеря. – Их нет, не правда ли? Здесь только мы с вами. И я утверждаю, что вы обманули меня. Я хочу получить обратно свои деньги, все сполна! – Уилкс выжидал, постукивая кнутом по сапогу. Видя, что Мик даже не двинулся, он пожал плечами и кивнул мужчинам: – Ребята, надо полагать, старина Мик не хочет принимать наше мирное предложение. Видимо, ему требуется некоторое убеждение.

Трое всадников спешились и приблизились к Мику, тогда как Уилкс остался на лошади. Мик, сжав руки в кулаки, расставил ноги как борец и приготовился к схватке.

– Отойди, – предупредил он Анну. – Уходи отсюда.

Анна вышла вперед и стала рядом с ним.

– Нет, я никуда не пойду, – сказала она, надеясь, что ее решение остаться на месте и малая толика логики в голове дяди смогут укротить его темперамент. – Отдайте им деньги, дядя Мик. Пожалуйста. Не стоит из-за этого подвергать себя опасности.

– Послушайтесь ее, Мик, – издевался Уилкс. – Она гораздо умнее вас. Может, для вашей физиономии несколько ударов будут ерундой и никто не заметит большой разницы, но девушке такое лечение определенно повредит.

Мик посмотрел на Анну, потом снова на бандитскую троицу, угрожающую нападением. Его плечи обмякли от сознания собственного бессилия.

– Хорошо. Я отдам вам эти проклятые деньги. Только уезжайте и оставьте нас в покое!

– Почему бы и нет? – сказал Уилкс со своей неприятной тонкогубой улыбкой. – Давайте их мне. – Он протянул повернутую кверху ладонь, показывая перебирающими движениями трех пальцев, чтобы ему принесли деньги. – Давайте-ка сюда.

Мик вынул из кармана сложенные пачкой банкноты, подошел к лошади Уилкса, протянул деньги и тотчас вернулся к Анне.

Уилкс раскинул их веером и, сложив обратно, опустил в карман жилета.

–. Вот что, ребята, – сказал он своим подручным, – пока не уехали, не мешает глянуть, что у них там в фургоне. Может, что-нибудь полезное. Пойди проверь, Джейк.

– Стойте! – вскричал Мик, когда Джейк взобрался в фургон и полез под сиденье. – Подождите минуту. Мы так не договаривались. Я отдал вам деньги, а теперь уходите!

Анна уцепилась за Мика, не давая ему идти к фургону, но он в гневе оттолкнул ее и зашагал к Уилксу. Однако его и близко не подпустили. Один из мужчин выкрутил Мику руки в локтях и держал их сомкнутыми за спиной. Тем временем другой прихвостень Уилкса дважды сильно ударил его в нижнюю челюсть и под ложечку. Поникшая голова Мика упала на грудь. Когда мужчины отпустили свои руки, он рухнул на землю.

Анна бросилась к нему.

– Как можно быть такими жестокими? – закричала она, повернувшись к Уилксу. – Что он вам сделал? И потом, он же отдал деньги. – Она положила голову Мика к себе на колени. – Дядя Мик, вы живы? Вы слышите меня? – повторяла она. – Прошу вас, скажите, что с вами. Ну пожалуйста! Господи, пусть с ним все будет хорошо!

– Перестань причитать, Анна. Все хорошо. Не волнуйся за меня, – выдавил наконец из себя Мик.

Она попыталась загородить собой его лицо, чтобы он не смотрел на фургон, но он все заметил краем глаза. Джейк Финн как раз выбирался обратно, неся деревянный сундучок, который Мик прятал под сиденьем. Увидев, что у них забирают их последние деньги, Мик вскочил с ее колен и рванулся к Джейку. После мощного удара головой мужчина распластался на земле. Сундучок распахнулся, и его содержимое рассыпалось по земле. Люди Уилкса немедленно подобрали ассигнации и монеты.

– Так, посмотрим, что у нас здесь набралось, – оживился Уилкс, кривя губы в самодовольной ухмылке, блестя своими темными глазами, и добавил: – А ты все ерепенишься, Мик.

Анна видела, что дядя вновь готовится к борьбе, судя по тому, как напряглись его мускулы.

– Не делайте этого, дядя Мик! – взмолилась она.

Но не тут-то было. Теперь уже ничто не могло его остановить. Через секунду-другую они потеряют все, что имели.

– Беги, Анна, – сказал Мик, прежде чем повернуть сверкающие глаза к своему обидчику. – Ты – подлый ублюдок! – выпалил он в наглое лицо Уилкса и ударил его.

Уилкс вытащил из кобуры пистолет – Анна на всю жизнь запомнила зловещий блеск ствола – и в упор выстрелил в Мика. Доли секунды – ровно столько длилась вспышка от выстрела – оказалось достаточно, чтобы Мик Конолли умолк навсегда. Смертельная пуля нашла свою мишень, оставив после себя зияющую дыру в груди. От столкновения со свинцом Мик на мгновение приподнялся с земли. С губ его слетел последний вздох, и он опустился у ног Анны.

Она громко закричала. То был ужасный, пронзительный крик, который она сразу даже не распознала как собственный. Закрыв рот руками, Анна упала на колени перед телом дяди. Когда она посмотрела на его лицо с обращенными к ней потухшими глазами, ей стало так больно, словно пуля разорвала не его, а ее сердце.

– Нет, нет, нет, – тупо твердила она, не отрывая застывшего взгляда от поверженной фигуры человека, восемь лет бывшего ей отцом, братом, другом.

Слезы горя жгли ей глаза, но, когда она взглянула на Стюарта Уилкса, в них горело презрение. В ответ он посмотрел на нее свысока как на пустое место, и это разъярило ее. Она даже не подозревала, что способна на подоб-50 ный накал чувств. Ярость зародилась глубоко внутри и как вулканическая лава блокировала все разумное, что было в сознании, оставляя только неиссякаемую потребность в мести.

– Мисс, не лучше ли вам выйти из игры и принять мое приглашение на ужин? – сказал Уилкс. – Вам сразу станет легче, а старина Мик поиграет здесь чуть дольше.

Слова, лишенные тени раскаяния, и эти в издевке вздернутые губы, произнесшие их, превратили Анну в подобие запала во взрывном устройстве. Задыхаясь, она судорожно хватала ртом воздух и, когда бурлившее в ней неистовство перехлестнуло через край, бросилась на Уилкса с кулаками.

– Убийца! – крикнула она и принялась попеременно тузить его куда попало и точно клешнями вонзаться ногтями ему в руки. Его конь с громким ржанием задирал передние ноги.

– Уберите ее, – приказал Уилкс, кивая на Анну с брезгливым выражением, словно отмахиваясь от назойливого москита.

Но едва его пособники попытались схватить ее, она перенесла всю ярость на них, царапая им лица ногтями.

Наконец Джейк Финн зашел сзади и остановил Анну, больно обхватив руками за грудь, но она продолжала драться ногами, отчаянно лягая его партнера. Одна нога попала в цель, и мужчина от боли согнулся пополам. Анна продолжала борьбу с Джейком. Они повалились наземь и, кувыркнувшись несколько раз, скатились в заросли с какой-то грязной жижей. В пылу схватки они не заметили, как земля отлого пошла вниз, и оба они стали сползать с опасного склона, увлекаемые оползнем. Анна выскользнула из рук Джейка, безрассудно прыгнула вниз и тут же, подобно тряпичной кукле, закрутилась и полетела в глубокую пропасть. Во время этого беспомощного падения по бесконечной спирали комья земли, коряги и сучья рвали на ней одежду и обдирали кожу. После приземления на твердый уступ из ее легких вылетело протяжное болезненное «у-у-у». Она ударилась головой о камень и затихла. Прежде чем ее окутала темнота, Анна увидела над собой яркие слепящие звезды. Они вспыхнули ровно на миг, чтобы тут же погаснуть.

* * *

Анна попыталась встать, но не смогла. Попробовала поднять руку, пошевелить пальцами ног – ничего не получалось. Боль в каждой мышце и суставе сводила на нет все ее усилия. У нее было чужое тело, полностью вышедшее из-под контроля. Сквозь темную вуаль едва брезжившего сознания она поняла, что лежит на чем-то мягком, и ей больше не хотелось двигаться. И вообще сейчас ей хотелось только глубже погрузиться в это успокаивающее ложе, чтобы выплыть на нем из боли.

До нее смутно долетали какие-то отдаленные голоса, но Анна не могла определить, откуда они исходят. Возможно, ей было бы легче сориентироваться, если бы у нее были открыты глаза, но на веках лежал свинцовый груз. И все же она напряглась и приоткрыла их, чтобы увидеть, где находится. Она перевела взгляд через узкое пространство на закрытую дверь. Похоже, звуки рождались за пределами комнаты.

– Босс, но я не мог этого сделать. Если б я прыгнул за ней, я мог бы разбиться насмерть. – Анне показалось, что ей знаком этот мужской голос. Она смутно помнила, что с ним было связано что-то очень плохое. – Надо было застрелить ее, – продолжал мужчина. – Это было и легче, и…

Застрелить? Он говорил о ней?

– Хватит канючить, Джейк, – сказал другой голос, более тихий и угрожающий. – Если б я этого хотел, я бы и сам мог убить ее. Нет, милый, у меня свои планы на мисс Анну. Потом ее скорее всего придется убрать, но пока пусть живет… пока моя жена гостит у сестры в Молайне.

Анна представила себе высокого всадника в черном, и от этого образа у нее возникла стреляющая боль в мозгу, где-то позади глазных яблок. Рыщущие глазки под капюшоном, лунный свет на стали, жесткий щелчок выстрела – и тело, упавшее у ее ног… О Боже! Стюарт Уилкс! Она ясно вспомнила ту сцену, и ужас пережитого полоснул словно лезвие ножа. На какое-то мгновение ей действительно захотелось быть убитой.

– Ты убрал труп старины Мика? – спросил Стюарт.

– А как же, – прогнусавил Джейк. – Все, как вы сказали.

Анна подняла голову, не ослышалась ли. Нет, то был не стук в висках, а гундосый голос Джейка. Как справиться с болью в сердце после всего, что стряслось в лагере! Если бы это можно было сделать так же легко, как Джейк избавился от тела ее дяди!

– Держу пари, теперь его ни одна ищейка не разыщет, – хвастался Джейк.

– А фургон?

– Фургоном займусь завтра, когда вернусь. Ночью его все равно не видно в деревьях. И эту старую клячу тоже заберу. Отдам за доллар или два какому-нибудь фермеру. Может, вспашет на ней несколько полей.

Бедная Ирландка! Из того немногого, чем больше всего на свете дорожила Анна, не осталось ничего. В одну ночь из ее жизни вырвали все, в итоге она оказалась в какой-то комнате, а по другую сторону двери находилось самое подлое существо в мире. Анна кое-как приподнялась на локте и обвела глазами небольшое помещение. Если придется сражаться с Уилксом, не мешает присмотреть что-нибудь из подручных средств, подумала она. Ей вдруг расхотелось умирать. Она должна жить, чтобы увидеть, как Стюарт Уилкс заплатит за все свои злодеяния.

Кровать, старый дубовый столик с керосиновой лампой и единственное кресло – такова была скудная меблировка комнаты. Фитиль в лампе был убавлен до минимума, но это не делало погоды: будь свет во сто крат ярче, Анна все равно не увидела бы ничего нового. Она осмотрела все до последнего угла и не заметила чего-либо подходящего для самозащиты.