В Англии у нее остались родственники, и она надеялась в один прекрасный день вернуться туда, но сделать это будет нелегко, и ей надо зарабатывать на жизнь. Она была хорошо образована, любила детей и достаточно много знала, чтобы ухаживать за ними. Как бы то ни было, она будет очень благодарна, если ей дадут возможность показать себя.

Я была довольна, потому что хотела, чтобы Кларисса не теряла своих английских привычек: я надеялась, что мы еще вернемся в Англию. Я очень хотела повидаться с матерью и Дамарис, вина перед которой тяжким грузом лежала на моей душе. Она и Бенджи были теми укоризненными тенями из прошлого, которые появлялись в любой момент и омрачали мое счастье.

Как и многие другие, я думала, что после смерти Анны Якова пригласят обратно в Англию. Все мы с нетерпением ждали этого времени. Анна часто болела, и никто не сомневался, что жить ей осталось недолго. У нее была водянка, из-за которой она ходила с большим трудом, и давно уже она оставила надежду родить наследника престола.

Именно поэтому я хотела, чтобы по возвращении моя дочь оставалась англичанкой. Она уже немного говорила по-французски — на этом языке она обычно общалась со слугами. Это было неплохо, но ее родным языком должен был остаться английский.

Так что я с радостью взяла Мэри Мартон, и, когда Кларисса привыкла к ней, жизнь в доме пошла по-старому. Кларисса быстро привыкала ко всем, она считала, что все в мире любят ее, а следовательно, и она должна любить всех без исключения. Я бы с удовольствием поспорила с теми, кто раньше считал, что она испорчена. Может, когда детей балуют, в этом есть свой резон? Моя девочка росла очень нежным и любящим ребенком.

Хессенфилд был счастлив, что нам так быстро удалось найти воспитательницу. Он начал говорить мне о своих планах, о том, как члены его общества постоянно ездят в Англию, куда безопасней всего высадиться, когда начнется вторжение, и на каких людей они сейчас могут рассчитывать.

В работе сейчас находился огромный проект: несколько человек переправляли в Англию оружие и амуницию, были найдены места для хранения. Все это будет оставлено у доверенных людей — якобитов, которые жили в Англии, притворяясь верными подданными королевы.

— И подобные опорные пункты будут разбросаны по всей Англии, объяснял мне Хессенфилд. — У нас уже есть несколько подобных запасников, но тот, над созданием которого мы работаем сейчас, станет самым важным.

— Но ты же не поедешь?.. — со страхом начала я.

— Не в этот раз, у меня еще остались дела здесь. Я была благодарна ему за это.

Прошло недели две с тех пор, как в наш дом переехала Мэри Мартон, когда однажды днем ко мне подошла Жанна, одна из наших служанок, и сказала, что меня хочет видеть какой-то джентльмен.

— Кто? — спросила я.

— Мадам, он не представился, но он англичанин.

— Не… незнакомец? — спросила я.

— Я раньше его никогда не видела, мадам. К моему великому удивлению, этим человеком оказался Мэтью Пилкингтон.

— Мэтью! — воскликнула я.

Он беспомощно посмотрел на меня.

— Карлотта! — промолвил он и, шагнув вперед, схватил мои руки. — Я знаю, мне не следовало приезжать, но я ничего не мог поделать. Я должен был еще раз увидеть тебя…

— Мэтью! — воскликнула я. — Но как? Как ты попал сюда?

— Это было не так трудно, — ответил он. — Я переправился на небольшом корабле, высадился на побережье, а потом приехал в Париж.

— Ты сошел с ума! Англия в состоянии войны, а ты солдат и находишься на вражеской территории!

— Да, я знаю. Я все знаю, но я должен был увидеть тебя. Понимаешь, я слышал…

— Что ты слышал?

— Что тебя похитили.

Я почувствовала, что с моих плеч свалился тяжкий груз. Так значит, они все-таки поверили этому?

— Я зашел в твой дом… в Эйот Аббасе. Ты помнишь, я остановился неподалеку, в «Приюте скрипача»? Там только и говорили о похищении, о тебе и твоей дочке… Я должен был приехать сюда, чтобы убедиться, что это правда, чтобы снова увидеться с тобой.

— Ты не должен был приезжать сюда!

— Ты с ним заодно? Говорят, что ты леди Хессенфилд?

— Так проще.

— Но твой муж…

— Ты виделся с ним?

— Да, он очень опечален. Он говорил о том, что надо поехать сюда, но это невозможно… здесь только якобиты желанные гости.

— Ты говорил о том, что собираешься сделать?

— Нет, тогда бы они обо всем догадались. Я должен был хранить тайну. Я тихонько ускользнул, но у меня здесь есть друзья, так что… со мной все в порядке.

Я вздохнула.

— Ты не должен был приезжать ко мне, Мэтью! Тот… случай… все кончено. Это было просто кратким затмением… ты понимаешь?

— О, с твоей стороны, да, — ответил он. — Но для меня те воспоминания драгоценней всего на свете.

— О нет, Мэтью!

— Бесполезно, Карлотта! Я не хочу причинять тебе никакого вреда, расстраивать тебя. Я просто хочу иногда видеть тебя, быть рядом. Я обещаю тебе, клянусь, что никогда не буду напоминать о тех временах. Если бы я просто мог быть здесь, изредка видеться с тобой, мне больше ничего не надо. Я просто хочу знать, что ты здесь. Ты так прекрасна! Более того, ты — само очарование! Карлотта, прошу тебя, позволь мне время от времени приходить сюда, разреши видеться с тобой, пожалуйста!

— Что ж, — сказала я, — если ты один из них, то иногда ты будешь встречаться с лордом Хессенфилдом.

— Но я хочу видеть лишь тебя и девочку. Она так похожа на тебя, Карлотта!

— Где ты остановился?

— На улице Сен-Жак. Это были самые лучшие апартаменты, что я смог найти. Думаю, через некоторое время я оттуда уеду. Карлотта, позволь мне стать твоим другом и встречаться с тобой иногда!

— Мэтью, если ты пообещаешь мне забыть все то…

— Я не могу обещать забыть! — пылко вымолвил он. — Но обещаю никогда и никому не говорить об этом. Если я смогу приходить сюда, видеться с тобой, я больше ничего не прошу.

Я дала ему разрешение — так я была потрясена. Как всегда, он боготворил меня, но сколько было всего, о чем я не хотела бы, чтобы мне напоминали.

В течение следующих нескольких недель Мэтью был частым гостем в нашем доме. Он настоял, чтобы увидеться с Клариссой, и они очень подружились. Я подумала, что он пользуется этим как предлогом, чтобы почаще навещать нас, но тут мне пришло в голову, что Мэри Мартон вполне могла подумать, что сердце Мэтью расположено к ней, а не к девочке.

Это было очень хорошее притворство. Он много беседовал с Клариссой, и они с Мэри часто водили девочку по городу. Слуги уже начали сопровождать их улыбками и шептаться о романе. Я была только рада этому, но не верила, что Мэтью действительно привлекает Мэри. Когда бы я ни подходила к нему, то сразу замечала, какое воздействие на него оказываю.

Хессенфилд отозвался о нем как о настоящем патриоте и сказал, что он привез ценную информацию о положении якобитов в Англии.

— Он хорошо поработал на нас в Англии и просто ждал подходящего момента, чтобы перебраться сюда.

В этом я была совсем не уверена. Я была достаточно искушена, чтобы понять, что Мэтью приехал, чтобы повидаться со мной. Но, несмотря на все это, он строго выполнял все условия нашего договора. Он никогда и словом не упоминал о том времени, что мы провели вместе, и я только радовалась, что все думают, будто он увлечен Мэри Мартон, всем сердцем надеясь, что Мэри, этой чистой и невинной девушке, не будет нанесен вред, хотя порой мне казалось, что он и в самом деле влюблен в нее. Совсем не обязательно было им проводить столько времени вместе! Хессенфилд часто отсутствовал, и я догадывалась, что приближается важное событие.

Ночью, когда мы лежали рядом, он был менее скрытен, чем днем. Я знала, что он чем-то очень обеспокоен и все время находится в напряжении, но он все-таки поделился со мной, что это предприятие будет самым важным в деле якобитов.

— Я знаю, вы переправляете в Англию оружие.

— Это я тебе говорил? Тогда забудь об этом, дорогая моя!

— Но ты не говорил, куда.

— И не скажу: чем меньше посвященных в наш план, тем лучше. Знаю лишь я и еще двое, один из которых король. Даже те люди, которые будут заниматься этим делом, еще не знают, куда именно они поедут. Все должно быть сохранено в тайне. Если прознают хоть что-то, будет катастрофа.

— Тогда я больше не буду тебя спрашивать, только одно: ты действительно не едешь?

— Нет, я отошлю их, а потом начну готовить следующую партию.

Несколько дней спустя к нам приехали гости. Они прибыли под предлогом простого визита вежливости, но я знала, что это не так. Хессенфилд принимал их в своем кабинете, на первом этаже. Я не беспокоила их и наказала то же самое слугам.

На первом этаже находились три комнаты, и все они соединялись между собой. Кабинет был по центру, а двумя оставшимися гостиными никогда не пользовались. Одна из них была устроена как библиотека, но на самом деле комнаты эти были продолжением кабинета.

Пока Хессенфилд принимал своих гостей, случилось необычное событие. Я играла с Клариссой в детской, когда она захотела спать, так что я уложила ее в постель и оставила одну. Потом я спустилась вниз, собираясь пойти прогуляться — я частенько гуляла одна. Это было вполне безопасно, если не выходить из квартала Марэ, а я была буквально очарована маленькими лавочками в ближайших улочках. Мне нравилось покупать ленты, веера, пуговицы и всякую мелочь — во всех них было какое-то особое очарование по сравнению с нашими английскими изделиями.

Наш дом был довольно высок, детская и наша спальни находились наверху, и только я собралась было спускаться, как мне показалось, что я слышу какой-то звук этажом ниже. Я остановилась. Если это уезжают гости Хессенфилда, лучше мне немного подождать. Я знала, по возможности он не хотел бы, чтобы их видели, хотя и не особо настаивал на этом. Но это было очень важное дело, и он хотел, чтобы все шло, как обычно. У него бывали разные люди, и ему не хотелось бы, чтобы заметили что-то необычное.

Поэтому я замерла. Я услышала, как тихо закрылась дверь, затем раздался звук удаляющихся вниз по лестнице шагов.

Я спустилась. Когда я вышла на улицу, то заметила Мэри Мартон, торопливо направляющуюся куда-то. Так значит, это Мэри вышла из той примыкающей к кабинету комнаты? Интересно, что она делала там? О, конечно же, она зашла, чтобы положить книгу (она постоянно брала книги из библиотеки), а когда возвращала, она вдруг услышала голоса в соседней комнате, поняла, что зашла не вовремя, и удалилась.

Пока я раздумывала о том, догонять мне ее или нет, она уже завернула за угол. Когда я пошла вслед за ней и свернула в ту же улочку, то вдруг заметила, что она встретилась с Мэтью.

Я быстро пошла назад. Так значит, это правда: он действительно увлечен ею и даже назначил ей свидание? Они зашли в харчевню под названием «Ананас», на поскрипывающей над дверью вывеске был изображен огромный ананас. Это место пользовалось хорошей репутацией — здесь люди могли выпить стакан вина или поговорить с глазу на глаз. Вот, правда, ночью здесь становилось слегка шумновато.

Я улыбнулась. Эта встреча меня порадовала. Если Мэтью и Мэри влюбились друг в друга, значит, на моей совести одним грехом меньше. Я всегда чувствовала, что использую Мэтью и оскорбляю его невинность.

Я купила пуговицы и вернулась домой. Хессенфилд все еще совещался у себя в кабинете. Уже поздно вечером он вошел в нашу спальню. В его движениях чувствовалось напряжение, в котором он пребывал все это время.

— Ну что, закончил свои дела? — спросила я.

— Закончил?! — рассмеялся он. — Все только начинается!

* * *

Хессенфилд снова взял меня с собой во дворец, и на этот раз я осталась там на несколько дней. Это было так интересно! Я никогда не была при английском дворе, потому что хотя мой дед и был близким другом Карла II, но он был врагом брата короля, Якова, и ему не удалось достичь своего прежнего положения при Вильгельме и Марии, так что для меня это были совсем новые ощущения. Мне нравилась жизнь в Париже, этот город очаровал меня. Каждое утро я лежала в постели и прислушивалась к звукам просыпающегося Парижа, к тому, как постепенно отступает тишина ночи. Звук там, звук здесь, и вот к девяти часам утра город уже весь на ногах. Я обожала запах свежевыпеченного хлеба, который, казалось, наполнял все улицы округи, и любила прислушиваться к крикам торговцев. Когда я просыпалась, я знала, что крестьяне, прибывшие из ближних деревень, уже заняли места у лавок, разложив свои овощи, цветы, куриц, кроликов и рыбу всех сортов. Их можно было заметить во всех частях города, они считали его почти своим, так что, когда хозяйка хотела купить что-нибудь из продуктов, она уже знала, куда идти.