Дебора Мартин - Пиратская принцесса

Права была Камилла, говоря, что месть, однажды начавшись, никогда не будет удовлетворена. Прав был и Зэн, который с такой болью говорил о гибели своей молодой жены.

— Черт бы тебя побрал! — крикнул Саймон, имея в виду Зэна, а заодно и Камиллу. Он нанес удар, но пират его парировал. — Ты говоришь так, будто не ты убивал людей сотнями, не грабил, не лгал!

— А скольких ты убил в сражениях? А все во имя чего? Во имя войны, развязанной твоим правительством.

Я никогда не убивал женщин и детей. Я никогда не убивал тех, кто мне не сопротивлялся.

Зэн отвлекся, и Саймон воспользовался этим, нанеся очередной удар. Им руководил инстинкт бойца, хотя его стремление убить Зэна начало потихоньку сходить на нет. Он сумел скользнуть клинком по руке пирата, и тот пробормотал проклятие, увертываясь. Жак Зэн стал уставать. Он был старше Саймона и, конечно, порядком утомился, гребя в тяжеленной лодке против течения. Теперь он скоро должен будет сдаться или умереть.

Издали донеслись крики и выстрелы, солдаты явно окружали пиратов. Об этом Саймон не беспокоился. Его люди превышали пиратов численностью вдвое, и капитан Хоскинс был хорошим командиром. Его занимал только Зэн. Потому что если главарю удастся бежать, то арест остальных членов шайки ничего не даст.

— Скажи-ка мне одну вещь, майор, — сказал Зэн, глядя, как кровь медленно окрашивает его рубашку. — Как ты объяснишь мое убийство своей жене? Или тебя не волнует, что моя смерть разобьет сердце Камилле?

Камилла! При упоминании о жене Саймон крепче сжал в руке шпагу. Меньше всего сейчас хотел он задумываться о разбитом сердце Камиллы.

— Моя жена уже все знает. Она ждет моего возвращения у Фонтейнов. — Это была лишь часть правды, и он понимал, что не все так гладко, как хотелось бы.

Шпага дрогнула в руке Зэна.

— Знает? — переспросил он с недоверием. — И одобряет, что ты вот просто так возьмешь и убьешь?

— Если бы ты сдался, — возразил Саймон, — мне не пришлось бы этого делать.

— Я никогда не сдаюсь, майор!

— Тогда приготовься к смерти. — Он пообещал Камилле постараться сделать все возможное, чтобы уберечь ее дядю от виселицы, но он не обещал позволить ему удрать, и она его об этом не просила. Она должна понять, что это невозможно. Хотя, конечно, когда дело касалось ее дяди, она ничего не хотела понимать.

Саймон набросился на Зэна, и несколько минут они сражались, пока не выбились из сил и не отскочили друг от друга перевести дыхание. Теперь Зэн дрался по-настоящему, хотя Саймон понимал, что пират только защищается, не нападая.

— Поверить не могу, что Камилла это одобрила, — с трудом проговорил Жак Зэн.

— Не одобрила, разумеется. Но признала, что я обязан выполнить свой долг.

Зэн удивленно поднял бровь.

— Правда? Неужто ты думаешь, что она простит, если ты меня проткнешь насквозь, а, майор?

В душе Саймон чувствовал себя виноватым.

— Это не имеет значения! — солгал он. — Это не ее дело. Зэн грустно покачал головой.

— Тогда мне жаль тебя. Если ты не боишься потерять расположение прекрасной женщины ради удовлетворения жалкого чувства мести, то…

— Заткнись и сражайся! — прорычал Саймон. Слова Зэна подействовали на него сильнее, чем он хотел, но он не подавал виду. — Пусть у тебя не болит голова о Камилле. Не впутывай ее в наши дела.

Погоня, судя по доносившимся звукам, все еще продолжалась, и Саймон хотел поскорее закончить здесь, чтобы помочь своим людям. Он сделал выпад, но злость сыграла с ним скверную шутку, он потерял равновесие, и Зэну удалось проткнуть дыру в его мундире, хотя и не до крови.

Зэн улыбался, довольный, но внезапно увидел что-то за спиной Саймона, и улыбка сошла с его лица.

— Осторожно, mon ami, оглянись, — тихо предупредил он.

Саймон нахмурился.

— Если ты думаешь, что я попадусь на этот старый трюк, то… — и тут ясно услышал, как позади него хрустнула ветка.

Он повернулся вовремя, чтобы избежать удара шпаги прямо в сердце. Удар пришелся на его левое плечо. Боль пронзила его. Он увидел перед собой лицо Гарри Робинсона.

Робинсон выдернул шпагу и снова сделал выпад. Саймону кое-как удалось отбить его.

— Я же предупреждал тебя, — гневно вскричал Саймон, — что убью, если ты предупредишь Зэна, предатель!

— Только в том случае, если я не убью тебя первым.

— Что вы тут делаете, сержант? — донесся до Саймона голос Зэна откуда-то справа.

— То же, что и вы, — ответил Робинсон, отражая выпад Саймона. — Удираю. Я затаился, пока они все не убрались, а потом побежал в эту сторону.

Саймон чувствовал, как кровь пропитала его рубашку и мундир, но силы его поддерживало бесконечное презрение к человеку, предавшему страну ради денег.

— Я вырежу тебе сердце, майор! — прошипел Робинсон, но угроза его прервалась проклятием, когда шпага Саймона пронзила его бедро.

Но Саймон не мог радоваться этой маленькой победе, зная, что его окружают два врага. Он держал Зэна в поле зрения, но драться сразу с двумя не сумел бы. Силы постепенно покидали его тело сквозь рану в плече.

Нет, черт возьми, не умирать же здесь в компании двух негодяев! Он нанес Робинсону серию ударов. Сержант никогда не отличался успехами в фехтовании, но он был крепок и здоров в отличие от раненного и слабеющего на глазах Саймона. И негодяю удалось нанести Вудварду вторую рану, в ногу. Саймон охнул.

Робинсон с победной улыбкой смотрел за спину Саймона, на своего товарища.

— Прошу вас, Зэн! Покончите с этим ублюдком. Он ваш!

Саймон скорее почуял, чем увидел, как Зэн подходит к нему сзади. Несмотря на резкую боль в бедре, он кинулся на Робинсона, потом резко обернулся ко второму противнику. Но слишком поздно. Зэн уже сделал выпад. Саймон увидел, как сверкнул клинок, нацеленный на него, и увидел злую усмешку Зэна.

Но удара не почувствовал. Шпага прошла под его поднятой для защиты рукой прямо в сердце Робинсона. Саймон обернулся и удивленно смотрел, как сержант упал на колени, вскрикнув от неожиданности. Гарри смотрел на Саймона с выражением полнейшего недоумения, потом рухнул лицом вниз и затих.

Саймон взглянул на Зэна, все еще не в силах поверить в произошедшее. Тот смотрел на Саймона со странным выражением лица.

— Не люблю людей, у которых отсутствует понятие чести, — сказал он сухо и опустил шпагу.

Саймон сделал рывок и выбил оружие из рук Зэна. И хотя боль от раны в плече разлилась уже по всей левой половине тела и несмотря на пугающе быструю потерю крови из раны в бедре, Саймон почувствовал прилив радости, приставив острие своей шпаги к горлу врага.

— А я не люблю людей, которые воруют и убивают за деньги.

К удивлению Саймона, Зэн спокойно стоял, скрестив на груди руки.

— Ну что ж, у тебя теперь есть выбор, mon ami, — сказал старый пират. — Ты серьезно ранен и нуждаешься в помощи. Твои солдаты, может, и услышат тебя, если ты будешь достаточно громко кричать, но скорее всего нет, ибо они увлечены погоней за моими людьми.

Все удаляющаяся пальба и звон клинков подтверждали правоту Зэна.

— Если убьешь меня, то, пожалуй, на помощь тебе рассчитывать не приходится, — продолжал Зэн.

Саймон собрался было возразить, но потом понял, что так и есть. Рана в бедре была серьезнее, чем в плече, он знал это по опыту. Он уже почти не чувствовал правой ступни. Через несколько минут он и стоять не сможет.

— Можешь убить меня и удовлетворить жажду мести, но тогда у Камиллы не будет ни дяди, ни мужа. Неужели отмщение стоит такой жертвы?

Саймон мысленно увидел лицо жены и застонал. Это подло со стороны Зэна — наносить такой удар.

— Второй вариант, — говорил между тем Зэн, — это вложить шпагу в ножны и позволить мне оказать тебе помощь. Я единственный, кто может сейчас это сделать.

Саймон недоверчиво смотрел на Зэна.

— Зачем бы тебе помогать мне?

— Потому что Камилла никогда не простит меня, если я позволю тебе умереть. Она любит тебя.

Шпага дрогнула в руке Саймона.

— Вот здесь ты ошибаешься, — холодно сказал он. — Камилле на меня наплевать… Она заботится только о своих родных — о тебе да кузине.

— Ты сам знаешь, это неправда, mon ami. В тот день, когда я пришел к ней в гости, я понял, как она за тебя беспокоится.

— Это не обо мне она в тот день беспокоилась, черт подери! О тебе! Она пыталась предупредить тебя!

Зэн бросил взгляд на раны Саймона, лицо его стало озабоченным.

— Зачем она стала бы волноваться, что я что-то заподозрю? Почему она просто не сказала мне правду? А, mon ami? Потому что боялась, что я убью тебя, если все узнаю. Камилла не хотела рисковать твоей жизнью.

— Потому что не хотела быть виновницей моей смерти.

— Потому что она любит тебя! А ты просто самовлюбленный болван, — зарычал Зэн. Саймон чуть не оступился, нога окончательно отказывалась повиноваться ему. — Да, черт бы тебя побрал, дай мне помочь! — Зэн сделал шаг к нему, и острие шпаги уперлось в горло. — Неужели ты хочешь умереть и разбить ей сердце?

При мысли, что Камилла может любить его, тепло разлилось по телу Саймона. В конце концов, ведь Зэн только что спас ему жизнь.

И вдруг его старая жажда мести показалась ему мелкой и никчемной по сравнению с возможностью быть с Камиллой всю долгую, счастливую жизнь. Что хорошего принесет ему смерть Зэна, если он потеряет Камиллу? Даже если он и выживет, Камилла ему этого никогда не простит.

— Я не хочу… разбивать ей сердце, — проговорил он едва слышно, и шпага выскользнула из его пальцев.

Зэн поймал Саймона как раз в тот момент, когда колени его подогнулись.

— Бог ты мой! — воскликнул пират. — Надеюсь, еще не слишком поздно.

И Саймон отдал свою жизнь в руки врага.

Камилла напряженно выпрямилась на стуле, вслушиваясь в далекую канонаду.

— Это что еще такое? — воскликнула тетя. Дети уже лежали в кроватях, а дядя Август мирно посапывал на кушетке. Камилле удалось не дать тете Юджине уснуть, советуясь с ней по поводу ведения хозяйства.

— Саймон и его солдаты… упражняются в стрельбе, — вяло ответила Камилла.

— Посреди ночи? — Тетя встала со стула. — Ерунда! Это похоже на бой.

«Это и есть бой, — подумала Камилла. — И мой муж находится в самой гуще». Но этого она не сказала. Все, что ей оставалось, — это гадать, останется ли в живых Саймон, или… или…

Пресвятая Дева Мария, она не в силах больше сидеть тут. Если с ним что-то случится, она узнает об этом только несколько часов спустя, а это невыносимо. И к тому же она могла помочь раненым.

— Мне нужно идти, — сказала она, — домой. Тетя Юджина положила руку ей на плечо.

— Разве ты домой собираешься? Я же вижу: помчишься сейчас прямо туда, на поле боя?

— Поле боя как раз находится в моем доме, тетя. Сегодня ночью армия задумала операцию по аресту пиратов, которые собираются в моем доме.

— Пиратов? То есть людей твоего дяди?

— Да, да! — бросила Камилла и быстро пошла к двери.

— Разумнее тебе оставаться здесь, разве не так?

— Я не могу. Просто не могу! Саймон может быть ранен. И другим я смогу быть полезна, если понадобится медицинская помощь.

— Разве в армии нет врачей?

— Есть, но ты сама знаешь, как мало смыслят врачи-американцы. Они скорее помогут умереть, чем вылечат.

— Хорошо. Раз так, то и я иду с тобой, — твердо заявила тетя Юджина.

— Что? — не поняла Камилла.

— Я вырастила восемь детей, — сказала тетя, снимая с вешалки жакет. — И всех лечила, включая мужа. Я тоже могу пригодиться.

«Вообще-то не такая уж плохая мысль», — подумала Камилла.

— Хорошо, только скорее.

— Я только проверю перед уходом, как там Дезире. Вдруг ей хуже…

— Подожди! — вскричала Камилла, но тетя уже убежала вверх по ступеням.

Камилла затаила дыхание, услышав, как та входит в комнату кузины. Теперь тетя наверняка захочет взять карету и догонять Нейла и Дезире, хотя сейчас это уже бессмысленно.

Дверь наверху хлопнула, и тетя Юджина сбежала вниз с письмом в руках.

— Боже, какой ужас! Дезире убежала с каким-то Нейлом! Она… — И тут до нее дошло. — Нейл Вудвард! Тот самый, о котором вы говорили за ужином. Брат Саймона, — взгляд у нее стал подозрительным. — Так ты знала? Так это ее я видела бегущей через двор, а вовсе не тебя!

Камилла кивнула.

— Дезире любит Нейла, — слова срывались с ее языка сами собой. — Они встретились еще в прошлый его приезд в Новый Орлеан. Он просил ее руки, но она отказала ему, потому что боялась дяди Августа. Теперь Нейл вернулся за ней. — Она глядела на тетю умоляющими глазами. — Нейл ее любит. Очень, очень сильно.

Тетя поджала губы и упрямо сказала:

— Ну и что. Необходимо соблюдать правила. Дети не могут выбирать себе пару. Это должны делать их родители. Так было и так будет. Мы не то что эти американцы, которые позволяют неразумным детям решать столь важные вопросы!