Спрыгнув с кровати, она поспешно отбежала к дальней стене.

– Ради бога, Павел, опомнитесь, что вы делаете?! – пробормотала она, настороженно следя за каждым его движением. – Проклятье, да вы, верно, совсем рехнулись, если позволяете себе подобные выходки! Возьмите себя в руки и объясните спокойно, что вас так взбесило!

Он окинул ее таким грозным, пронизывающим взглядом, что внутри у нее все сжалось. Когда же он медленно двинулся в ее сторону, ей пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы не начать метаться по комнате и сохранить хотя бы видимость достоинства.

– Ты спрашиваешь, что меня взбесило? – переспросил он с жесткой усмешкой. – Да твое проклятое притворство, вот что! И я буду не я, если не вытрясу из тебя правды.

– Но что вы хотите знать? – быстро спросила Наташа, не дожидаясь, когда он исполнит свою угрозу.

Павел устремил на нее пристальный, испытующий взгляд.

– Я хочу знать, почему ты с такой легкостью согласилась на условия Стентона. И не пытайся лгать, что тебя волнуют государственные интересы: я не верю в подобную чепуху. Конечно, я не сомневаюсь, что ты искренне желаешь выручить нашу государыню… Но не такой же ценой, в конце концов!

– И вы решили, что я влюблена в Стентона! – Наташа окинула его иронично-презрительным взглядом. – Что ж, надо заметить, вы рассуждаете вполне по-мужски. Ведь мужчины считают, что женщины всегда действуют либо из корыстного расчета, либо под влиянием эмоций.

– А под влиянием чего приняла решение ты? – хмуро спросил Павел. – Эмоций или расчета?

– Ни того ни другого. Просто сегодня утром я тщательно все обдумала и пришла к заключению, что предложение Стентона… вполне приемлемо для меня.

– Вполне приемлемо для тебя? – переспросил Павел.

Наташа беспечно тряхнула головой.

– А почему бы и нет? Ведь все складывается не так уж плохо! Наша государыня получает назад свое письмо, а я отправляюсь в Англию с молодым, богатым и привлекательным любовником. – Наташа посмотрела на Павла с вызывающей улыбкой. – По-вашему, это так ужасно?

– А по-твоему, просто замечательно, да? – спросил он, вглядываясь в ее лицо потемневшими, как туча, глазами.

– Конечно, – ответила она, не переставая дерзко улыбаться. – Я не сомневаюсь, что в Англии меня ждет…

– Я не знаю, что там ждет тебя в Англии, – свирепо прорычал Павел, заметавшись по комнате, словно в поисках какой-то вещи, – и вряд ли узнаю, потому что черта с два ты туда поедешь! Но зато я прекрасно знаю, что ждет тебя прямо сейчас. – Его глаза сверкнули ожесточенной решимостью. – Хорошая, основательная порка!

– Что?! – потрясенно выдохнула Наташа. – Да вы…

Он, наконец, нашел то, что искал – хлыст для верховой езды. Внезапно Наташа поняла, что он не шутит, и от страха у нее задрожали колени.

– Да, теперь я вижу, что вы точно рехнулись! – заговорила она нервным, срывающимся голосом, оглядывая по сторонам в поисках укрытия. – Но если вы думаете, что я позволю вам…

Он резко шагнул ей навстречу, и его ладонь сдавила ее предплечье. Наташа попыталась вырваться, но не тут-то было. Не обращая внимания на ее отчаянное сопротивление, Павел протащил ее через всю комнату и бросил лицом вниз на кровать, а затем принялся яростно стегать хлыстом.

– Вот тебе за твое проклятое притворство! За твои постоянные насмешки! За то, что ты так долго мучила меня, злобная, мстительная ведьма! – приговаривал он с каждым взмахом руки. – А! Ты думала, что я буду бесконечно сносить твои издевательства, как безмозглый, терпеливый осел?!

– Ради бога, перестаньте, вы же делаете мне больно! – закричала Наташа, вскакивая на кровати и обращая к нему залитое слезами лицо.

Павел посмотрел на нее с мстительной улыбкой.

– Больно, говоришь? А мне, по-твоему, было не больно, когда ты прямо на моих глазах вешалась на шею другим мужикам?

– Никому я… не вешалась на шею… – пробормотала Наташа, судорожно всхлипывая.

– Ну-ну! – насмешливо бросил Павел.

Он резко переломал хлыст через колено и зашвырнул обломки в дальний конец комнаты. Потом сел на кровать и притянул Наташу к себе.

– Ну все, успокойся, прошу тебя! – проговорил он неожиданно мягким голосом, бережно вытирая платком ее слезы. – Я знаю, что повел себя, как настоящее чудовище, но ты вынудила меня.

– Мерзавец, он еще и оправдывает себя!

Наташа окинула Павла негодующим взглядом, затем оттолкнула его руку и отодвинулась на безопасное расстояние.

– Если бы вы только знали, как мне хочется вцепиться в ваше нахальное лицо! – воскликнула она, сжимая в бессильной ярости кулаки. – К несчастью, я всего лишь слабая женщина и мне ни за что с вами не справиться!

Из груди Павла вырвался тяжкий вздох, а его губы сложились в горько-ироничной усмешке.

– Ты очень долго добивалась, чтобы мое терпение лопнуло, и вот, наконец, это случилось. Так чем же ты теперь недовольна?

Он только что избил ее хлыстом, а теперь издевательским тоном читает нотации! Наташу охватила такая безудержная ярость, что она забыла про осторожность и бросилась на Павла, норовя вцепиться ногтями ему в лицо. Однако, к ее непередаваемой досаде, ей не удалось причинить Павлу даже малейшего вреда. В считанные секунды он перевернул ее на спину и подмял под себя, лишив возможности двигаться.

– Ну все, Наташа, все, успокойся! – сказал он, с тревогой всматриваясь в ее искаженное гневом и болью лицо. – О боже ты мой! – прибавил он, шумно вздыхая. – Вот уж не думал, что мне придется воевать с женщиной!

– Ненавижу вас! – прошипела Наташа, сверля его яростным, непримиримым взглядом. – Всем своим сердцем, всей своей душой! Никогда в жизни еще никого так сильно не ненавидела!

Она изо всех сил рванулась, пытаясь сбросить с себя его тело или хотя бы высвободить руки, но снова потерпела неудачу. От осознания собственного бессилия на глазах Наташи выступили слезы, при виде которых Павел почувствовал себя последним мерзавцем. Проклятье, как он мог довести ее до такого состояния? И это называется любовь?!

Его ладони, державшие запястья ее рук, медленно разжались. Потом он осторожно слез с нее, и Наташа тут же переместилась в сидячее положение.

– Ненавижу вас! – повторила она, столь воинственно вздернув подбородок, что Павел невольно рассмеялся.

– Очаровательная злобная ведьмочка, – проговорил он, нежно погладив пальцами ее вспухшее лицо.

Он еще смеет прикасаться к ней! Наташа была так потрясена, что даже не догадалась оттолкнуть его руку. Не встретив сопротивления, Павел начал ласкать ее чуть смелее. Его пальцы обежали контуры ее лица и заскользили по шее, спускаясь к чувствительным ямочкам ключиц. Другая рука легла на талию и стала нежно поглаживать спину, отчего по всему телу Наташи разлилось приятное, расслабляющее тепло. Шумно вздохнув, она прикрыла глаза… и тут же широко распахнула, почувствовав возбуждающее дыхание Павла на своей шее. А затем он прильнул к этому месту губами, и все тело Наташи пронзило такое сладостное, захватывающее ощущение, что она протяжно застонала.

– Прекратите, – прошептала она, пытаясь побороть нарастающее желание. – Прекратите немедленно, говорю вам, я не должна… – Она замолчала, запутавшись в собственных мыслях.

– Что ты не должна, дорогая? – ласково-насмешливым голосом спросил Павел. – Получать удовольствие от моих ласк?

– Да! – в растущем отчаянии выкрикнула Наташа. – Я не должна этого чувствовать, потому что вы – мой смертельный враг!

– Можешь обращаться ко мне на «ты». – Павел запустил пальцы в ее растрепанные волосы. – Я тебе великодушно разрешаю…

– А я не хочу, чтобы вы мне что-то разрешали! – Наташа сердито мотнула головой, уклоняясь от непрошеной ласки. Она находилась в таком взвинченном состоянии, что даже не заметила его дразнящего тона. – Вы только подумайте: он мне разрешает!.. Самовлюбленный болван!

– Да, я действительно болван, – неожиданно согласился Павел. – Потому что только полный болван способен влюбиться в такую жестокосердную женщину и терпеть такое гадкое, несправедливое отношение.

Наташа воззрилась на него оторопелым взглядом.

– Вы что… смеетесь надо мной?

– Да уж какой тут смех! – хмыкнул Павел. – Если кому-то из нас двоих и следует смеяться, то это как раз тебе, а не мне.

– Так вы что, – изумленно ахнула Наташа, – в самом деле влюблены в меня?

– А ты до сих пор этого не поняла?

Глаза Павла неистово полыхнули, и Наташа внезапно осознала, что он говорит серьезно.

– Так, значит, это вы из ревности набросились на меня… словно взбесившийся бык? – спросила она, не сумев удержаться от колкой улыбки.

Павел посмотрел на нее таким мрачным взглядом, что она невольно подалась назад.

– Решила взять реванш, да?! – прорычал он, властно и решительно притягивая ее к себе. – Нет уж, голубушка, не выйдет!

Он запустил пальцы в ее волосы и, запрокинув назад ее голову, впился в ее губы отчаянным, яростным поцелуем. Наташа попыталась вырваться, но Павел лишь сильнее сдавил ее голову. А затем его поцелуй сделался таким нежным и сладостным, что противиться ему оказалось выше Наташиных сил. Мысленно проклиная себя за безволие, она обняла Павла за плечи и горячо ответила на его поцелуй. В ответ он крепче впился в лепестки ее губ, словно желая слиться с ней воедино…

Когда они остановились, чтобы перевести дыхание, их взгляды встретились, и Наташе показалось, что она сейчас утонет в зеленых глазах Павла, полных безграничной любви и нежности.

– Невероятно! – пробормотала она, растерянно вглядываясь в его лицо. – Наверное, это я лишилась рассудка, а не вы. Иначе как объяснить, что я позволяю вам целовать меня после того, как вы… – она замолчала, залившись краской.

Павел мягко привлек ее к себе. Потом приподнял кончиками пальцев ее подбородок, вынуждая смотреть себе в глаза.

– Прости меня, – сказал он тихим, дрожащим от волнения голосом. – За то, что случилось сегодня, и… за все остальное тоже. Клянусь, я сделаю все, чтобы загладить свою вину, только не отталкивай меня больше! Я схожу по тебе с ума, я больше не могу выносить этих мучений! И… – его взгляд внезапно сверкнул отчаянной решимостью, – я не отпущу тебя, даже если ты потом будешь меня ненавидеть…

В его голосе прозвучало столько неподдельного чувства, что Наташа совершенно растерялась. Не зная, что думать, она вопрошающе посмотрела на Павла, и ее сердце забилось в сумасшедшем, бешеном ритме. Она поняла, что означают его последние слова. Ее охватила паника, которая очень быстро сменилась трепетной радостью. То, чего она так страстно желала и чему так отчаянно противилась, должно было свершиться! Вернее, это уже происходило…

Обреченно вздохнув, Наташа потянулась к Павлу, и он тут же крепко прижал ее к себе, осыпая жаркими поцелуями лицо и волосы. Его руки прошлись по ее спине, нащупали крохотные пуговицы платья и быстро расстегнули их. Отстранив от себя Наташу, Павел нежно поцеловал ее в губы, а затем осторожно стянул с нее платье, сорочку и панталоны. Его затуманенный взгляд скользнул по ее обнаженному телу, заставляя Наташу залиться краской смущения. Она машинально прикрыла ладонями грудь, но Павел тут же развел ее руки в стороны. Не сводя с нее жадных, обжигающих глаз, он торопливо разделся, а потом в страстном нетерпении прильнул к Наташе всем своим сильным, горячим телом.

Ощущение от его близости было таким волнующим, что Наташу в один миг охватило жгучее желание. Глухо застонав, она запрокинула голову, подставляя лицо и шею под неистовый водопад поцелуев. Ее сердце бешено колотилось, по всему телу бежали огненные ручьи. Ласки Павла сводили ее с ума, заставляя выгибаться в его объятиях и вскрикивать от восторга.

Ее отзывчивость заставила Павла удвоить усилия, и вскоре страстное томление Наташи сделалось невыносимым. Распахнув затуманенные глаза, она посмотрела на Павла с призывной улыбкой, от которой у него перехватило дыхание. Всхлипнув от избытка эмоций, он судорожно стиснул ее в объятиях. А затем опрокинул на спину и вошел в нее одним быстрым, точным движением, заставив ее застонать от усилившегося наслаждения. Их жаркое дыхание слилось, тела сплелись…

Глава 18

Монотонное жужжание, раздавшееся над ухом Наташи, заставило ее встрепенуться и открыть глаза. Ее сонливость мгновенно улетучилась, когда она увидела рядом с собой огромную пчелу. Однако, вопреки опасениям Наташи, пчела вовсе не собиралась на нее нападать. Покружившись несколько секунд над Наташиной головой, она метнулась к открытому окну и исчезла за шелковой занавеской.

Облегченно вздохнув, Наташа перекатилась на правый бок. Ее взгляд упал на часы, и она приглушенно ахнула. Пять вечера… стало быть, она находится в этой комнате больше трех часов. Наташа просто не понимала, как такое могло случиться. Вероятно, они с Павлом задремали, когда…

«Когда закончилось то, чего нельзя обозвать иными словами, как самое настоящее безумие», – сказала себе Наташа, чувствуя, как ее с каждой секундой все сильнее охватывает смятение.