– Правильно. Нечего старикам всякое такое видеть, – одобрил Камнев. – Познакомился уже с будущей родней-то?

– Нет. Поеду, как только тут закончим. Я еще думаю, что стоит организовать вывоз их особо ценных вещей на хранение, пока суть да дело.

– И то верно. Х*й знает, какая вожжа попадет под хвост этому Серому. Еще надумает в отместку спалить все. Кстати, исходя из такой возможной опасности, надо будет ребятам, что дом стеречь направим, завести огнетушители.

– Согласен, – кивнул Камнев. – Крупенину-то к себе на квартиру поселишь?

– А то куда же, – хохотнул Боев. – Хотя чую, всю квартиру ей осмотреть не сразу шанс предоставится, да, Корнилов? Ой не сразу.

– Андрюха! – скривился Яр. – Ты, часом, про ребенка не забыл, юморист, бля?

– О, да, точно. Тут засада. Марафонской скачки с залихватскими криками не видать вам, Корнилов.

– Переживу.

– А с этой Рубцовой-то что? – уточнил весельчак, дав понять пристальным взглядом, что скрывать ничего не стоит.

– Вопрос в процессе решения, – дернул я головой под нацелившимися на меня визуальными прицелами Камнева и Шаповалова. Объяснять придется, хоть и не слишком хочется. – Случайно пересекся с девчонкой, бывшей соседкой. Имею обоснованное предположение, что она после очень травмирующего опыта в первом раннем браке, сведения о котором раскопал Андрей, пребывает… эм… в неадекватно агрессивном состоянии, способном вовлечь ее в серьезные проблемы, вплоть до длительного срока заключения.

– Бля, Корнилов, все у тебя хорошо, но учись выражаться попроще! – возмутился Боев. – Девка умудрилась выскочить замуж за бнутого на всю голову ревнивого садюгу. На данный момент он отбывает срок за нанесение тяжких телесных бедолаге одногруппнику, сдуру попершемуся эту Оксану провожать, но так как у нас государство пздец какое гуманное где и с кем не надо, то через месяц он выходит условно-досрочно. Рубцова, судя по всему, по этому поводу почти в панике. Ляпнула нашему Михасю на эмоциях, что, типа, знает, что надо со всякими ублюдками делать, и поинтересовалась вопросом приобретения оружия, либо возможностью киллера нанять. Корнилов решил действовать на упреждение.

– Это как? – любопытно уставился на меня Николай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Послал к ней этих двоих толковых братьев, которых собеседовал вчера, – ответил я. – Чтобы походили, пресекли, если попробует реально с криминалом на связь выйти, и коли уж прямо приспичит ей, как любой бабе упертой, киллера, то пусть кто-то из них и возьмет типа заказ. А там уже разберемся что к чему. Да и как раз на степень сообразительности этих Бобровых гляну и на способность подталкивать кого-то к нужным решениям исподволь. Им практика, Рубцовой – пригляд.

– Продуманный тип, – хмыкнул Андрей.

– Ну да, лучше так, чем она сдуру на реальный гемор с криминалом нарвется, или же вломит какой ментовской стукач ее, и примут лет на несколько эту мстительницу, – одобрительно закивал Камнев.

Что за страна и жизнь стала, раз вот таким вот куклам-соплюхам, толком ничего еще и не повидавшим, проходить через дерьмо приходится и впадать в такое отчаяние, что решаться на убийство. А все почему? Потому что когда-то не помог никто, не прикрыл, не защитил от твари.

– Ладно, все это хорошо, пойди все по-нормальному. Но что будет, Корнилов, если этот Серый уняться не захочет и сильно уж разойдется? Вы с ним и его бригадой так-то в одном городе жить остаетесь. Женщину с ребенком же насовсем в квартире не запрешь.

– Будет что надо. Не уймется сам … – Угомоню и упокою. Я договаривать не стал, только перевел неторопливо взгляд на каждого из них. Не им мне тут разжевывать столь элементарные вещи.

– Ну, что надо – значит, что надо. Чё, двигаем по делам? – мигом натянув маску бесшабашности, поднялся первым Боев.

***

– Вы по объявлению? – пожилой мужчина с такими же, как у моей инопланетянки, пронзительно зелеными глазами смотрел на меня настороженно, не спеша отпирать калитку.

Следы нападения в виде набежавших под глаза синяков и рассечение на виске. Мрази, как не убили мужика, не юноша же и явно сложения не богатырского. На меня он уставился снизу вверх. Во взгляде тревога, но страха нет. Это хорошо.

– Так вы дом смотреть, или как? – уточнил Лопухин и, как ему казалось, незаметно нащупал рукоять специально, видно, спрятанного под ветошью у калитки топора.

– Или как, Валерий Владимирович, – не стал вилять я. – Меня зовут Михаил Константинович Корнилов, и я по поводу вашей дочери Елены.

– Ленка… – мужчина изменился в лице, побледнев, как стена. – Неужто ирод ее… Не успели…

– Вот дебил! – обругал я сам себя, заметив, как он покачнулся, и подналег плечом, вышибая хлипкую калитку.

Нет, ну башкой же нужно опять думать начинать, Корнилов, бля! Человек в возрасте, и так перенес нападение ублюдков, плюс все время о дочери переживает, что в лапах мужа-отморозка, а ты тут весь из себя такой официальным тоном со своей рожей фээсбэшной протокольной «я по поводу вашей дочери»! Что подумал он!

– Валерий Владимирович, спокойно! – гаркнул, подхватывая его, провел на заплетающихся ногах по дорожке и усадил на лавку у стены дома. – С Леной все в порядке! Слышите? Не хорошо, но в порядке, и я здесь, чтобы хорошо как раз стало.

– Оставьте нас в покое! – тут же из дверей с воинственным видом выскочила с лопатой наперевес худенькая немолодая женщина. А вот у нас и Лопухина Людмила Викторовна. – Что вам надо, зверям опять?!

– Прошу прощения за такое неуклюжее появление, Людмила Викторовна! – отступил я, выставляя руки с открытыми ладонями перед собой в извечном «я пришел без оружия и с миром» жесте. – Я повел себя бестактно, не приняв во внимание ваше и без того нервозное состояние. Больше не повторится.

– Вы кто такой и зачем к нам? – продолжила хмуриться и встряхивать перед собой в подрагивающих руках свое оружие женщина.

Так в этот раз конкретно и без обиняков.

– Я – Михаил Корнилов. Близкий друг, – ага, обзовем это так, – вашей дочери и пришел к вам просить помочь мне дать ей возможность избавиться от ее мужа.

– Близкий друг? – насупился Валерий Владимирович строго. – А не по твоей ли вине, близкий якобы друг, дочь моя с синяками приезжала, и Сергей так озверел? Задурил, небось, Ленке голову, ишь, красавец выискался, а она, наивная, и поплыла, за то и от мужа получила?

– Валера! – всхлипнула Людмила Викторовна. – Что же ты… Он же говорит, что помочь!

– Так конечно теперь помогать надо, когда до такого скотства дошло! И если не полез бы, то и по сию пору все нормально было бы у Ленки с Серегой. Шастают вон такие, семьи разваливают, а потом людям хоть на край света беги, чтобы кровиночку свою спасти.

– Мне бы не хотелось делать этот разговор общедоступным, – кивнул я на соседский забор. – Если вам легче считать, что моя вина в том, что ваша дочь в браке несчастлива, то пусть так и будет. Сейчас и вы, и я поставлены перед фактом: она и ее сын в опасности.

– Ее сын! – горько усмехнулся мужчина. – Тоже мне… друг, имени не знаешь. Помогать он явился! Сначала испоганил все, а теперь… Без тебя поможем!

– Валера! Хватит! Человек же с добром!

– Добрые люди мужних жен не тягают по…

– А ну хватит! Лена у нас не такая! Было бы ладно у них с Сергеем, она бы ни за что…

– Ишь ты, ладно! А жизнь тебе что, вечный праздник, да с горки все гладко катится? У всех и разлад, и мало ли что бывает, но если никто не влезет, то все и утихомириться…

– Он. Ее. Бил! – вдруг тихо, но по-настоящему яростно отчеканила Людмила Викторовна.

– В дом пошли, – мигом сдувшись, велел Валерий Владимирович и тяжело поднялся, демонстративно отказавшись опереться на мою руку.

– Чаю, Михаил Константинович? – предложила хозяйка, пока я обводил взглядом помещение с кучей коробок.

– Не стоит, – качнул я головой. – Правильно ли я понимаю, что вы планируете переезд?

– А ты, как погляжу, из органов, сразу давай вопросы задавать, – проворчал пожилой мужчина, заработав упрекающий взгляд жены. – Да что? С чего это мы должны все ему выкладывать? Явился не запылился, два слова сказал, а я верь?

– Да, Михаил Константинович, – махнула на мужа рукой Людмила Викторовна. – Мы продаем дом и собираемся переехать. Если вы действительно друг Лены, то объяснять вам почему не надо.

– Вы же понимаете, что это не выход? – не стал я ходить кругами. – Крупенину не понадобится слишком много усилий для того, чтобы выяснить ваше новое место жительства, учитывая общий уровень продажности во всех госструктурах.

Побег у подобных этому отморозку тварей только азарт охотничий разжигает и является подтверждением бессилия и беззащитности жертв.

– А что, сидеть и ждать, пока этот скот бессердечный Ленку нашу растопчет или вовсе убьет? – вскинулся Валерий Владимирович. – Когда внука морально искалечит? В кого он ребенка превратит? Не пойдет! Уедем и дочку с внуком заберем, а этот найдет или нет – посмотрим.

При всем уважении, но план «Лена уезжает» мне не подходит. Нам с ней не подходит.

– Нет, сидеть я вам ни в коем разе не предлагаю и приехал сюда как раз с предложением уехать. Но не в никуда, а в один замечательный санаторий. Для начала на месяц. И даже путевки привез. – Ну да, и доки на другие имена, на которые эти путевки оформлены.

– Да ты рехнулся, юноша? У меня с дочкой такое, а я прохлаждаться поеду куда?! – гневно вскинулся мужчина.

– Я бы не давал этому определение «прохлаждаться». Вы развяжите петлю на шее Елены. Лишите Крупенина рычага воздействия для ее запугивания и удержания. Остальное сделаю уже я. Сомневаюсь, что в вашем возрасте морально очень легко продать все и сорваться с места и все только для того, чтобы продолжать испытывать ежедневный страх.

– Да гори оно все! У тебя дети есть, Корнилов? Нет! Иначе бы и мысли не было легко там или тяжело!

Ладно, зайдем с другого бока.

– А каково будет Лене знать, что вам пришлось сорваться с обжитого места, мыкаться и бояться?

– А что ты предлагаешь?

– Позвольте мне все решить. Просто поезжайте, куда я предложил.

– Ишь ты, решальщик! А как не выйдет у тебя ничего, а мы, считай, Ленку с Федькой бросим на произвол судьбы?

– У меня выйдет.

– С чего взял? У Сергея вон целая кодла дружков, – упорствовал Лопухин.

– Я тоже в это ввязываюсь не один. Именно поэтому могу гарантировать, что как бы ни пошло, а вашу дочь не оставят в беде. Единственное, чего не могу гарантировать на все сто процентов, – это полную неприкосновенность дома и его содержимого. Поэтому предлагаю в течение этого дня вам закончить сборы всех ценных вещей. Мы вывезем их на ответственное хранение на время вашего отсутствия. В доме будут круглосуточно дежурить парни из нашего охранного агентства. Но вы же понимаете, если последуют некие силовые действия или же попытка просто отомстить, то определенные разрушения неизбежны.

– Да будь оно все неладно! – махнула руками Людмила Викторовна. – Хоть все побейте, поломайте, спалите, были бы мои кровиночки целы.

– Будут, – заверил я.

– Люда, иди все же чаю нам, – велел мужчина, пристально изучающе глядя на меня.

– Корнилов… говоришь как по писанному, лицо что камень… – сказал он тихо, когда остались одни. – Ленка моя теперь в самое сердце раненая, а ты, такой вот деревянный, выходишь ли ее? Еще и об тебя обобьется вся.

– Пустых обещаний давать не приучен. Над тем, чтобы не оббилась, намерен работать.

– Ладно, берем что есть, – тяжело вздохнул упрямец. – Носом крутить не в нашем положении.

Могу я это считать одобрением моей кандидатуры на соискание должности будущего зятя? Посмотрим. Для начала действующего устранить надо. Желательно радикально и окончательно, чтобы никаких рецидивов.

Вот же… опять, мать ее, странность. И куда это вмиг девался законник и цивилизованный до мозга костей я?

Глава 18

– Лен, солнце, может, тоже останешься, а? – шепотом спросила меня Марина у калитки своего дачного участка, поглядывая на заигравшихся в саду детей. – Ну сама же, считай, в пасть зверю голову сунешь, вернувшись.

– Марин, нельзя. Пока с родителями что-нибудь не придумаю, и речи не идет.

– Так давай и твоих ко мне! В жизни же эта сволотень Сережа не подумает вас у меня искать.

Господи, как бы я хотела, ты бы знала. Да только невозможно. Боюсь, если у этого мерзавца не будет под рукой меня, то он вконец рассвирепеет и все вокруг перевернет.

– Не будь так уверена, Марина. Да и куда к тебе? Я и так тебе проблем создаю с Федькой.

В крошечном дачном домике, на который она смогла наскрести денег после развода не без моей тайной помощи, всего одна жилая комнатушка. Ее бывший – безвольный подлец, лентяй и захребетник. Пока она вкалывала на двух работах, он сидел дома, корча из себя недооцененного всем миром гения с врожденным даром чем-либо руководить. А так как руководящих должностей не предлагали, то снисходить до другой работы для «примитивных люмпенов» он и не думал. И мало того что сидел у жены на шее, так еще и спутался с одной из Маринкиных подруг, юристом по профессии. И без всякого зазрения совести эти двое умудрились каким-то образом так все обстряпать при разводе, что Маринка ушла, как говорится, в чем была, забрав только дочку. Она мне не рассказывала всего, но я чувствовала, что в этой истории было нечто очень-очень некрасивое, прямо-таки на грани мерзости, чего она стыдилась и чем не готова была делиться.