Хавьер Аспейтья - Плач Минотавра

Для благородных афинян в Кноссе устроили пир, но те, помня о близившейся смерти в пасти Минотавра, почти не коснулись угощенья. Минос же ел за десятерых и еще успевал отпускать шуточки по адресу поникшего и безропотного Тесея. Ну а я наконец напился, радуясь тому, что все еще мог считать на пальцах до девяти.

После ужина пленники, ведомые Ариадной, Федрой и Тесеем, исполнили символический танец смерти в лабиринте, выложенном Дедалом на полу центрального двора. Тесей, которого Ариадна научила этому танцу еще в Магоге, двигался почти безукоризненно и привлек внимание кносских ценителей. Под конец пленников вознаградили долгими и бурными аплодисментами, лишь захмелевший Минос взирал на действо равнодушно. Затем пленников посадили под замок, а мы с Ариадной направились в Магог на ритуальные празднества в честь полнолуния.

В ту ночь луна была скрыта тучами. Впервые с тех пор как я попал в Магог, Пасифая не участвовала в церемонии жертвоприношения. Ее ждали до последней минуты, но заколоть ягненка пришлось Ариадне. Она окропила меня его кровью, дала отхлебнуть из своей чаши и увлекла в тень садов. Я не почувствовал, что это наша последняя ночь, и до сих пор корю себя за это. То была самая короткая ночь в моей жизни.

Скоро мы покинули Магог: встревоженная Ариадна так спешила попасть во дворец, словно что-то тянуло ее туда. Несмотря на хмель и усталость от долгой дороги, я чувствовал, что она беспокоится о своей матери. Я попытался представить себе Пасифаю идущей по переходам дворца — и не смог; попробовал найти ее в будущем, но вспомнил лишь обрывки прошлого. Почти бегом мы перешли мост через Влихию, Ариадна едва не стонала от беспокойства. Мы прошли главную стену и центральный двор. Вдруг Ариадна остановилась как вкопанная. На верхней ступени лестницы, слегка пошатываясь, стоял Минос, в одной его руке был меч, в другой — бесформенный предмет, который он презрительно швырнул на камни, заметив наше присутствие. Он покатился по лестнице и остановился почти у ног Ариадны. Это была голова Пасифаи. В глазах ее навсегда застыла ненависть. Крик Ариадны разорвал ночную тишину. Затем она бегом поднялась наверх и набросилась на своего отчима, но тот легко отшвырнул ее одним ударом руки.

— Ты мне не дочь, и я не позволю тебе касаться меня. Эта змея, — он презрительно показал на голову своей жены, — пила мою кровь. Я — царь без наследников, и я могу покончить со своим народом, если он не признает меня и прячется от меня.

Царь был совершенно пьян. Ариадна поспешила скрыться во дворце. Я хотел последовать за ней, но наверху меня ждал Минос.

— Подойди-ка ко мне, мальчик. Я хочу отблагодарить тебя за лечение.

Тогда-то все и произошло, всего за одно мгновение. Спускаясь по лестнице быстрее, чем позволял ему хмель, Минос потерял равновесие, споткнулся и покатился вниз. Его тело рухнуло к моим ногам, меч выскользнул из его рук Голова Пасифаи все еще смотрела на меня. Повинуясь ее взгляду, я поднял меч, занес его и… В какой-то момент мне показалось, что голова Миноса легла рядом с головой Пасифаи. Этого оказалось достаточно. Я воззвал к Богине и понял, что земля не позволяет убивать. Все очень просто: либо ты почитаешь Богиню, либо нет; выбор за тобой, но никаких поблажек быть не может. Я отбросил меч подальше. Минос, ворча, стал подниматься, в нем боролись ярость и пьяная лень.

Я побежал за Ариадной. Смятение и страх мешали мне сосредоточиться и понять, куда она направилась. Миновав сады, я вошел в ее покои, но там никого не было. Я не знал, к кому обратиться за помощью, и решил разбудить Дедала. Пока тот протирал глаза, в покои вломился Главк, одетый в броню.

— Полиид, — воскликнул он, завидев меня, — я везде искал тебя. Мой отец сошел с ума. Он приказал гвардейцам убить всех его детей и советников. Я выжил лишь чудом. Я не мог заснуть, и это меня спасло, хоть мне и пришлось биться с гвардейцами. Что же до твоей жены Навкраты, — добавил он, обращаясь к Дедалу, — ее уже казнили.

Дедал молча закрыл лицо руками. Затем он сказал:

— Час настал, и теперь мы должны вывести из лабиринта твоего брата Астерия, наследника Миноса: только он сможет остановить царя.

Порывшись в сумке с одеждой, Дедал достал клубок ниток размером с кулак. Мы покинули комнату и направились к дворцовым подвалам. Спустившись вниз, мы увидели, что камера Тесея открыта и пуста. Остерегаясь возможной засады, мы подошли к галерее, с которой начинался путь в лабиринт. Там стояли Ариадна и Тесей, вооруженный мечом.

В этот момент в голове моей всплыли слова пророчества: «Чтобы предупредить убийство, береги спину окровавленной женщины, обрежь нить нежданного воина, беги от поцелуя, ведущего в подземный мир». Послание пифии Иеноклеи, переданное мне загадочной старухой в Магоге. «Окровавленной женщиной» наверняка была Ариадна. Мысль о том, что кто-то может причинить ей зло, ослепила меня, и я побежал вперед, хотя царевне ничто не угрожало.

Внезапно Тесей бросился на Главка с яростью, подтверждавшей ходившие о нем легенды. Я уже было попрощался с моим учеником, но он неожиданно легко и изящно ушел от удара и поставил подножку. Тесей с разбегу ткнулся лицом в землю. Главк повернулся к нему и спокойно принялся ждать следующей атаки. Афинянин поднялся и осторожно двинулся вперед. Поединок был коротким: Главк легко остановил двуручный меч своего противника, повернулся вокруг своей оси и нанес Тесею сокрушительный удар локтем в подбородок. Тесей на несколько мгновений перестал ориентироваться в пространстве, и Главк, нанеся легкий, но болезненный укол, вырвал у него оружие.

Меч Тесея отлетел в сторону. Главк победил. Я мысленно благословил своего ученика. Я поблагодарил его так, как не благодарил его ни один учитель за то, что все эти годы его подопечный отлынивал от занятий и учился драться назло своему отцу, назло тому, что его всегда оставляли в Кноссе с женщинами и детьми, когда Минос отправлялся на войну, во главе армии, воины которой были беспомощны по сравнению с этим гигантом.

— Убить безоружного — малая честь, чужеземец, — сказал царевич с улыбкой, крепко держа обескураженного Тесея. — Возьми свой меч и встреть смерть, как мужчина.

Главк повернулся спиной к своему врагу и отошел, чтобы дать тому поднять оружие. Я увидел блеск в глазах Тесея, его губы беззвучно сосчитали до трех. Я вспомнил другие слова старухи, которые она сказала, когда встретила меня вместе с Миносом в одеждах дровосека: «Я должна повторить послание и исправить ошибку…». Да, она ошиблась, послание гласило: «Береги спину нежданного воина». Теперь я точно знал это: Тесей метнул свой меч в спину Главку, словно насадив царевича на вертел. С широко распахнутыми от удивления глазами Главк мешком рухнул на землю.

Окрыленный своей победой, Тесей склонился над трупом Главка, уперся ногой ему в спину и двумя руками рывком вытащил меч из раны. Затем он вытер клинок о тунику убитого и повернулся к Дедалу, намереваясь покончить и с ним.

— Не смотри на меня так, господин, — воскликнул ученый на ахейском наречии. — Меня зовут Дедал, я афинский врачеватель, я работал гончаром на службе у твоего отца Эгея и теперь готов предложить свои услуги тебе.

Тут вмешалась Ариадна, увидев, что жажда убийства в Тесее переросла все границы, и Дедал находится на волосок от смерти.

— Нет, Тесей, — сказал она; ее равнодушие к участи Главка поразило меня. — Я не могу провести тебя по лабиринту, я больше не вижу пути. Дедал — твой единственный шанс добраться до Минотавра.

— Да, я могу помочь. Я знаю, что делать, — поспешно сказал Дедал. Он достал клубок и показал его нам.

Тесей остановился и, опустив меч, выжидающе посмотрел на мастера.

— Ариадна, тебе знаком этот клубок? — продолжил Дедал. — Ты сама плела эту нить долгие годы, с самого детства. У нее нет конца, как нет его и у лабиринта. Я знаю это, потому что как-то пытался распустить клубок, но он не уменьшался, сколько я его ни разматывал. Привяжите конец нити к одной из колонн этой галереи, дающей начало лабиринту. Потом вы смело можете идти искать Астерия, а затем вернуться, сматывая нить.

Тесей взял клубок, решив в точности следовать советам Дедала. Я же повернулся к Ариадне.

— Зачем тебе Астерий?

Она молча посмотрела на меня. Я вдруг понял: ничто не заставит ее переменить своего решения.

— Это конец Кносса! — выкрикнула царевна. — Неужели ты до сих пор не понял? Я не оставлю эту землю в руках Миноса. Я уже не борюсь с пророчеством, произнесенным моей матерью в день ее свадьбы, я хочу только, чтобы Кносс был разрушен, а для этого должен умереть мой брат, чья жизнь к тому же сплошная пытка, от которой я обязана его избавить.

— Ты не должна убивать его. Тебя покинула Богиня, и ты не можешь найти дороги в лабиринте. Надо покончить с разрушителем Крита, с Тесеем.

— Проклятый глупец, — зло сказала она, — погибель Крита не Тесей, но Минос. Богиня покинула всех нас. Моя мать мертва, и я могу сделать лишь то, что делаю сейчас.

Она отвернулась, и я схватил ее за руку. Я хотел поцеловать ее, или ударить, или даже убить и оплакать. Я сам не знаю, чего я хотел, но это продолжалось недолго. Я услышал боевой клич Тесея и почувствовал тяжелый удар меча по руке. С окровавленным предплечьем я упал на пол, мне хотелось лишь одного — умереть. Афинского царевича остановил лишь сухой властный голос Ариадны.

— Если ты убьешь этого человека, мой дух будет преследовать тебя вечно. Я — Ариадна, дочь Пасифаи и Госпожа Луны после ее смерти, говорю тебе это. Если ты убьешь его, ты никогда не будешь знать покоя.

Она не кричала, но ее голос, тяжелый и властный, казалось, заполнил все вокруг. Тесей остановил занесенный меч и зло посмотрел мне в глаза.

— Ты связан со мной, — продолжила Ариадна, — клятвой, которую принес в обмен на свою свободу. Повинуйся мне или я тебя покину.

Тесей наконец опустил оружие.

— Я был должен тебе свою жизнь, и я возвращаю тебе долг, Полиид! — воскликнул он. — Не попадайся больше на моем пути.

Он повернулся и покрепче завязал нить на ближайшей колонне. Дедал подошел ко мне.

— Мальчик, — сказал он, осмотрев мою окровавленную руку, — это нехорошая рана, ее нужно лечить как следует. Прости, но сам я не смогу тебе помочь. Я знаю, как сбежать с острова, но места хватит лишь для меня и моего сына Икара.

Затем он решительно направился обратно во дворец, Ариадна же и Тесей пошли в лабиринт: она несла в руках факел, он бережно разматывал клубок. Я сел, разорвал плащ Главка и начал перевязывать свою руку. Уже второй раз за последние несколько дней я проливал свою кровь по вине афинского царевича.

Что же я должен был сделать? Старуха ошиблась, передавая мне послание Иеноклеи, но сейчас я легко мог восстановить его истинный смысл. «Чтобы предупредить убийство, береги спину окровавленной женщины, обрежь нить нежданного воина, беги от поцелуя, ведущего в подземный мир». Если в первой части было «Береги спину нежданного воина», во второй, видимо, говорилось «Беги от поцелуя кровавой женщины», чего я тоже не смог сделать. Третья же часть гласила «Обрежь нить, ведущую в подземный мир». Вот она, последняя возможность исполнить волю Иеноклеи, «чтобы предупредить убийство». Я взял меч Главка. Обрезать нить в самом начале лабиринта было бессмысленно, поэтому я взял факел и пошел вглубь, держась белой дорожки.

Ариадна шла куда глаза глядят. Очень скоро я понял, что она не лгала, когда сказала, что не может найти дороги к Астерию и теперь продвигается наугад, старясь лишь обходить пещеры, в которых уже была. Достаточно углубившись в лабиринт, я решил исполнить предначертанное: перерезать нить и смотать клубок Я уже поднял меч Главка. Но тут перед моими глазами возник образ Ариадны, умирающей вместе с Тесеем от жажды и отчаяния в одном из переходов этой бесконечной пещеры. Я знал, что воля Иеноклеи — воля Богини. И все же я решил не делать этого и отбросил меч точно так же, как прежде кинжал Дедала и всего несколько часов назад меч Миноса. Потом я решил бросить нить и пошел вперед, повинуясь своей интуиции. Я нашел Минотавра первым. Он ждал меня, стоя посреди своей жуткой пещеры. На сей раз он не прятал своего звериного лица.

— Музыкант Полиид! — воскликнул он, увидев меня. — Ты снова не взял с собой лиры? Неужели я умру, так и не услышав твоих песен?

— Смерть и вправду спешит к тебе сквозь толщу стен лабиринта.

— Сегодня смерть идет отовсюду. Разве ты не чувствуешь гнева Богини? Она сотрясает почву под твоими ногами, ведь ты тоже ослушался ее… ослушался из-за любви, как это ни удивительно. Да… настоящие чувства. Любовь. Очень трогательно. Но мне незнакомы все эти тонкости. Мне больше нравится тело сестры, что приходит ко мне в моих снах, а оно потеряно и для меня, и для тебя. Наступило время ахейцев, дорогой Полиид. А что можем мы с тобой делать в мире, в котором правят ахейцы, а?