Единственное табу, сразу наложенное Геннадием, – никаких вопросов по поводу его работы, никаких расспросов о том, где он проводит время, как зарабатывает деньги. И деньги немалые – Нина была не настолько глупа, чтобы не понимать, что шикарная жизнь, которую они вели, требовала больших вложений. Телефон зачастую звонил не преставая, количество знакомых Геннадия впечатляло. Нина выполняла роль домашнего секретаря, регулярно записывая информацию о звонках за день. Но все равно она так и не могла понять, чем же занимается Геннадий. Девушка надеялась однажды получить ответ и на этот вопрос. А пока она отбросила ненужное любопытство и наслаждалась тем, что преподнесла ей судьба.

Раздался телефонный звонок. Медленно поднявшись, Нина подошла к телефону. Последнее время в ее движениях появилась какая-то усталая грация, ничто не могло заставить ее суетиться.

– Алло!

– Доброе утро, красивая! – Геннадий часто обращался к ней так. Нина расплылась в улыбке, запрокидывая голову назад.

– Доброе утро, – ее грудной голос спокоен, не выражая никаких эмоций.

– Ты давно проснулась?

– Не очень. Пью кофе. Ты, как всегда, покинул меня рано, неслышно. Ты поцеловал меня перед уходом?

– Да. Я всегда это делаю, девочка, – голос Геннадия дрогнул: он неожиданно почувствовал томление плоти, вспоминая, как они провели эту ночь. Одна из сотен ночей, когда мир теряет свои очертания, и важно только то, что ты чувствуешь, твой полет. Заставив себя вернуться в реальность, Геннадий спросил: – Ты настроена сегодня на ужин при свечах?

– Я всегда готова составить тебе компанию.

– Мы будем одни.

– Меня это только радует, – Нина предвкушала, как она предложит Гене заняться любовью. Она обязательно придумает что-то новенькое, вернее, воспользуется тем, что столько раз наблюдала в фильмах, которые смотрела по видео: шампанское льется по груди, кусочки шоколада тают во рту во время страстного поцелуя, льдинка медленно движется от кончика носа по шее все ниже, ниже. Она должна прочувствовать это в жизни. – Я подготовлю тебе сюрприз!

– Это интересно. Значит, так, я освобожусь около шести.

– Хорошо, я буду тебя ждать.

– Я куплю что-нибудь перекусить в ресторане, так что суетиться возле плиты не стоит.

– Годится, – Нина понимала, что Геннадий, как всегда, ждет ее «целую», но сегодня она решила воздержаться от нежностей по телефону.

– Нина!

– Что?

– Я люблю тебя.

– Я знаю.

– И все? – Геннадий знал, что она любит играть, пряча свои эмоции. – Этого мало.

– Меня не может быть много, – загадочно сказала она. – До вечера. Пока.

В трубке раздались гудки. Нина, довольная собой, направилась принимать душ, забыв о существовании Геннадия до вечера. Она найдет чем себя занять до его возвращения. А Геннадий, застыв с трубкой в руке, подумал, что совсем сходит с ума – для него стало важным только общение с этой девчонкой. Он думал над каждым ее словом, взглядом. Это было мучительно и необходимо. Ему сорок восемь лет, ей – неполных девятнадцать. На что он надеется? Он постоянно живет в страхе, что рано или поздно она уйдет от него. Но уйдет только в том случае, если ей предложат нечто большее, чем то, что способен дать он. Значит, он должен все сделать, чтобы она никогда ни в чем не нуждалась. Он избаловал ее, окружил бесконечным праздником. Она для него – ребенок, игрушка, любовница, жизнь. В ней все, о чем он мечтал.

Почему все его романы никогда не были долгими? Он легко заводил их, легко прерывал, не заботясь о том, что чувствует брошенная женщина. Так он поступил и со своей женой много лет назад. Теперь судьба решила наказать его за предумышленную жестокость. Она подарила ему достаток, положение в обществе и отняла душевный покой, подтолкнув к этой рыжеволосой, зеленоглазой колдунье. Мучительное, давно забытое состояние влюбленности – сладко и невообразимо тяжело. А может быть, она просто приворожила его, как это частенько бывает в последнее время? Сегодня столько об этом говорят. И именно поэтому он не смог пройти мимо потерянной, грустной красавицы с потухшими зелеными глазами. Он отчетливо помнил тот день и свою невероятную ложь по поводу набора на курсы стюардесс. Тогда он просто был очарован ее красотой и хотел провести с нею сладкое время, но все вышло гораздо серьезнее. Конечно, это она магнитом притянула его и не желает пока отпускать. Приворожила, кажется, у нее для этого есть все данные, а недостающие – он ей привил за этот год.

Геннадий усмехнулся – он счастлив! Счастлив, несмотря ни на что. Пусть это состояние продлится столько, сколько отмерено. Не все зависит от него, и даже баснословные деньги, которые он зарабатывает, не помогут ему купить вечное благополучие, гарантию бесконечной любви. И еще – ему не удастся остановить время. Оно работает против него, каждая секунда делает его не просто старше. Он стареет. Он почувствовал это совсем недавно, когда подумал о том, что неплохо было бы обзавестись ребенком. Может быть, Нина окажется хорошей матерью? Может быть, жизнь без забот скоро наскучит ей и проснувшийся природный инстинкт громко заявит о себе? Но только Геннадий подумал об этом, как в голове появилась несложная арифметика: допустим, пройдет еще пару лет. Итак, ему пятьдесят – ребенок только родился, а Нине лишь чуть за двадцать. Нет, это полнейшее безумие. Он не должен обременять ее детьми, просто потому, что в недалекой перспективе она останется одна. Она не выдержит. Ей нужно сильное плечо рядом – это Геннадий понял сразу. Когда Нина чувствует себя в безопасности, она предсказуема, спокойна. В другом случае – паника, хаос, ошибки. И тогда Нина будет вынуждена искать другого… Того, кто сможет помочь ей обрести покой, ей и ее ребенку. Она ведь будет думать за двоих. Нет, Геннадий понял, что зашел в своих фантазиях слишком далеко. И нужно будет уделять больше внимания тому, что не приведет к беременности. Хотя вот уже год прошел, а она ни разу не беспокоилась по этому поводу. Странно… Геннадий посмотрел на это с другой стороны – с кем-то из них что-то не так? Наверное, с ним. Бурная молодость могла сделать свое дело. Лечение определенных болезней не всегда проходит бесследно, значит, ему нечего бояться, Нина вряд ли скажет, что ждет от него ребенка. Наверняка он давно не способен иметь детей.

Единственный его сын, которому сейчас уже двадцать пять лет, появился на свет задолго до того, как его отец начал предаваться любовным утехам. Неожиданно для самого себя он почувствовал, что жить с одной женщиной – не для него. Измена за изменой, ссоры, обвинения со стороны жены – все это было, и все это Геннадий давно вычеркнул из своей памяти. Он жил все эти годы, забыв об их существовании. К тому же после развода жена уехала с ребенком в неизвестном направлении. Конечно, при желании он мог искать их, найти, но ему это не было нужно. Да и сейчас лишь изредка что-то щемило в груди, и он силился представить: на кого похож его взрослый сын? Геннадий от души надеялся, что на свою мать, во всем – только на нее. Воображение не желало рисовать какой бы то ни было портрет. Геннадий вспоминал маленького черноволосого кареглазого мальчугана, всегда выбегавшего ему навстречу по вечерам, когда он возвращался из института. Все размытее делалось его лицо, и теперь в памяти остались только волосы и огромные почти черные, смеющиеся глаза. Эти обрывочные воспоминания пробуждали чувство вины – оно способно быстро отравить самую благополучную жизнь. Геннадий гнал их от себя, навсегда решив, что больше никогда не обзаведется семьей.

Нина ломала все его планы. Он снова хотел полного и безоговорочного обладания. Теперь он, хотя это больше присуще женщинам, обдумывал возможность нового брака. Он мечтал о том, как войдет с Ниной, держащей его под руку, во Дворец бракосочетания и все взоры мгновенно обратятся на них. Ведь они будут самой красивой, самой счастливой парой – это всегда привлекает внимание. Он купит ей необыкновенное платье, подарит драгоценности, о которых она и мечтать не могла. Он покажет всем, на что он способен ради любимой! Ему казалось таким важным, что она станет его женой официально. Это возвысило бы его в собственных глазах. Почему? Он сам не мог толком ответить на этот вопрос. Он считал справедливым, чтобы Нина стала в его доме полновластной хозяйкой не только на словах, но и по закону. Он был готов отдать ей все, лишь бы знать, что это удержит ее рядом. Нина стала его болезнью, его последней любовью. Геннадий был уверен, что больше никогда не сможет так относиться к женщине. Он женится на ней. Он испытывает необъяснимое благоговение перед этой, в сущности, девочкой, от одного взгляда которой у него внутри все холодеет. Она должна стать его женой! И ему совершенно плевать на то, как отреагируют на сообщение многочисленные друзья. Вот уже год они периодически пускают шпильки в адрес его и Нины. Никто не может понять причины затянувшегося романа. Раньше очередная любовная интрижка Геннадия длилась в основном от луны до луны. В компании Геннадия прозвали Лунным любовником – так получалось, что с ее убыванием ослабевала и его связь с новой пассией. Но в случае с Ниной никто не понимал, в чем дело. Закон потерял свою силу.

Конечно, никто не отрицал, что она эффектна, обольстительно красива и держится не по годам уверенно. Несколько раз Геннадий брал ее с собой на вечеринки, и каждый раз она, оказываясь в центре внимания, не терялась. Она улыбалась кончиками губ, чуть пригубив шампанского, великолепно танцевала, но главное – Геннадий не сводил с нее влюбленных глаз, а она в ответ загадочно улыбалась ему. Давно общавшиеся с ним люди настороженно отнеслись к таким переменам. Всем хотелось увидеть в отношениях Нины и Геннадия что-то тщательно скрываемое. Вариантов выдвигалось несколько: она – дочь высокопоставленного лица, связи которого помогут Геннадию еще более укрепиться; Геннадий проиграл чудовищный спор и теперь вынужден составлять пару этой вертихвостке; она – его внебрачная дочь, и скоро последует признание в этом. Одним словом, страсти вокруг этой пары были нешуточные.

Но, как известно, человек может только предполагать, строить планы, мечтать, а реальность всегда застает врасплох. Так случилось и с Геннадием. Прошло не так много времени, прежде чем он окончательно решил сделать Нине предложение. В этот вечер он вернулся с букетом роскошных алых роз. Нина вдохнула нежный цветочный аромат и улыбнулась.

– Спасибо. По какому поводу?

– А без повода не бывало, что ли? – целуя ее, спросил он.

– Просто сегодня мне кажется, что все неспроста, – загадочно прищурилась она, ставя букет в вазу.

– Интуиция не обманула тебя, но давай сначала перекусим. Я голоден.

Геннадий дождался, пока Нина управилась с цветами, любовно расставив их, и мысленно пожелал себе удачи. Он волновался и боялся, что слова окажутся недостаточно убедительными, красивыми. Он отодвигал момент признания в своих чувствах и напряженно наблюдал, как Нина выкладывает на стол все, что он привез для ужина.

Еще горячие отбивные, картофель фри, нарезка колбас и сыров, овощи были с удовольствием съедены. Геннадий любил смотреть, как Нина ест: она не жеманничала, всегда делала это с аппетитом, но красиво. Бутылка шампанского была до половины выпита, когда Геннадий решил, что время пришло.

– Ниночка!

– Да? – она положила в рот кусочек черного шоколада и улыбнулась. – У тебя очень взволнованный вид. Что случилось?

– Все в порядке, милая. Просто я действительно волнуюсь.

– И в чем причина?

– Сейчас узнаешь… – Геннадий встал из-за стола и сел в просторное кресло напротив. Он хотел сделать свое предложение стоя, но потом решил, что это будет казаться смешным, пафосным. – Я давно хочу попросить тебя сделать меня самым счастливым человеком.

– Мне до сих пор не удалось это?

– Удавалось, но в ином качестве. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.

– Спасибо, дорогой, но я не выйду за тебя замуж, – улыбаясь, ответила она.

– Почему? Тебе плохо со мной? – ее реакция ошеломила его.

– Нет, мне очень хорошо с тобой. Настолько хорошо, что я забыла все и всех, кто был в моей жизни до знакомства с тобой. Не смотри так укоризненно. Я о той жизни, которая была у меня в Саринске, о друзьях, с которыми я перестала общаться. Я о маме, с которой разговариваю по телефону от случая к случаю. Ведь мне приходится врать ей, а я хочу это делать все реже. Наверное, она обижается на меня…

– Тогда почему «нет»?

– Я не хочу связывать тебя и себя. Сейчас мы свободны, мы принадлежим самим себе. Это очень ответственно, впускать кого-то в свое пространство. Это ответственность за другого человека, понимаешь? Я знаю, чего ожидать от себя, а от другого человека – вряд ли… – Нина подошла к Геннадию, села к нему на колени. Коснулась гладко зачесанных волос, высокого лба. – Я так привыкла к тебе, что уже не представляю своей жизни без тебя. Но только в рамках тех отношений, которые сложились у нас. Мне страшно все менять.