Пенелопа Дуглас - Пламя

Мне было любопытно, что Джейс видел во мне. Я выглядела неплохо, но не умела так эффектно подавать себя.

Наверное, они приехали в Чикаго за покупками. Как сказал Джейс, Мэдок убедил родителей перевести его из католической частной школы в обычную. Теперь ему понадобится новый гардероб, полагаю.

– Ты сможешь поужинать с нами? – спросила Мэделин.

Выдохнув, Джейс явно почувствовал себя неловко.

– Я бы с удовольствием, милая, только у меня дел по горло, застряну здесь до утра. Лучше возвращайтесь домой сами после шопинга. Скорее всего, останусь ночевать в городе.

Она молчала. Я не видела лица женщины, однако заметила, как ее голова слегка поникла. У меня внутри все перевернулось.

– Ладно, – ответила Мэделин, – увидимся, когда вернешься.

Затем она положила руку Мэдоку на спину; они вдвоем развернулись и двинулись в мою сторону.

Мгновенно опустив голову, я начала искать в сумке свой телефон. Жена Джейса прошла мимо. Притворяясь, словно набираю номер, я все равно почувствовала ее взгляд на себе.

Я поднесла мобильник к уху, пока Мэделин и Мэдок ждали лифт. В итоге неминуемая тяга победила. Мельком глянув на нее, обнаружила, что ее внимание было приковано ко мне. Мое сердце начало биться быстрее. Она окинула меня взглядом с головы до ног и снова посмотрела в лицо, после чего отвернулась.

Мэделин знала.

Ее подбородок дрожал; устремив взгляд вперед, она вошла в кабину лифта с сыном.

Я гадала, что Джейс нашел во мне, чего не видел в ней. Вероятно, его жена сейчас задавалась тем же вопросом. Мы обе не понимали, почему были недостаточно хороши.

Номер этажа на дисплее лифта давно сменился на первый; я знала, что она уже ушла, но до сих пор стояла в коридоре.

Это бесполезно. У нас ничего не получалось, и эта пытка никогда не закончится. Мэделин страдала, ее сын не был идиотом, он подозревал что-то неладное.

Я тоже страдала, и мой сын тоже не был идиотом. И несомненно что-то чувствовал.

Лишь Джейс чувствовал себя счастливым, потому что получал лучшее от обоих миров. А я была счастлива только рядом с ним. То есть практически никогда.

В течение очень долгого времени я мирилась с этим, считая, будто не заслуживаю лучшего.

Томас и мои родители не могли или не хотели меня поддерживать, у друзей собственных проблем хватало, а я пыталась растить ребенка одна. И даже не думала, что стану жить такой обеспеченной жизнью. Мне следовало сказать спасибо и не быть эгоисткой, верно?

Поэтому я позволяла Джейсу управлять нами, редко выдвигала требования, веря, что его опасения насчет Мэдока, который был недостаточно зрел, чтобы понять развод, обоснованны.

Ничего подобного. В глубине души я понимала: таким образом он просто тянул резину.

Убрав телефон обратно в сумку, я направилась к кабинету Джейса. Его ассистентка сразу же пропустила меня, взмахнув рукой. Должно быть, она знала, что я приду.

Твердой рукой я медленно распахнула дверь, вошла внутрь и закрыла ее за собой.

Джейс стоял в противоположном конце комнаты, глядя в окна, однако обернулся, услышав щелчок замка. Его плечи сразу же расслабились, на лице появилась улыбка облегчения, словно у него небольшой камень с души упал. Он ослабил галстук, чем привлек внимание к своей шее. Во мне вспыхнуло желание. Я особенно любила эту часть его тела, мягкую, но мощную. Джейс сходил с ума, когда я целовала его туда.

– Привет, – тихо поздоровался он, подойдя ближе.

Джейсон всегда пристально наблюдал за мной, и именно в такие моменты я теряла решимость. Если он спустя столько лет по-прежнему видел во мне ту юную девушку из гаража, на которую смотрел с восхищением и налетом вожделения, словно, кроме меня, в его мире больше ничего не существовало.

Только это красивая ложь. Оставшись у двери, я подавила в себе все чувства и сказала:

– Я думала, она не приходит к тебе в офис.

Он остановился, наблюдая за мной. В его глазах промелькнуло понимание, что мы с Мэделин, очевидно, встретились в коридоре.

Не разжимая губ, Джейс раскаянно улыбнулся и подошел ко мне с распростертыми объятиями.

– Ты отлично выглядишь.

Он наклонился, собираясь меня поцеловать, однако я быстро повернула голову. В результате его губы лишь коснулись моей щеки.

– Что такое? – отстранившись, спросил Джейс.

Я поправила сумку, висевшую на локте, не в силах взглянуть на него. От одного взгляда к глазам подступят слезы, он начнет успокаивать меня, и мы вернемся туда же, откуда начали.

– Я пришла сказать, что сегодня не останусь в твоей квартире, а поеду домой, где мне и место.

Его ладони замерли на моих плечах; Джейс не шевелился, глядя на меня сверху вниз. Несомненно, он понимал, что происходит.

Мы уже проходили через это. Много раз.

Иногда инициатором выступал Джейс: «Я люблю тебя, но чувство вины невыносимо», «Я больше не могу так поступать с тобой», «Мой ребенок возненавидит меня так же, как я ненавидел своего отца», «Каким образом нам построить отношения, учитывая то, с чего все началось?»

Однако спустя несколько дней мы вновь оказывались в объятиях друг друга.

Порой инициатива исходила от меня: «Почему ты такой трус?», «Мне нужно жить собственной жизнью», «Я ненавижу себя за то, в кого превращаюсь рядом с тобой».

Через месяц, с кем бы я ни пробовала встречаться, все равно не могла выбросить его из головы. Никогда не могла.

– Значит, ты приехала в Чикаго, чтобы сказать мне это? – выпалил он резким тоном. – Что вернешься домой? В дом, который я тебе купил?

Я стиснула зубы и, оцепенев, думала, что со мной все будет в порядке, если промолчу. Хотя бы на мгновение.

Джейс склонился ниже, вторгшись в мое личное пространство и пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Хм?

В горле образовался ком, потому что я боялась. Я могла уйти отсюда, вернуться домой и проснуться завтра утром, возможно, с чувством облегчения из-за того, что избавилась от него. Но по истечении нескольких дней мне станет одиноко. Дав мне остыть, он начнет звонить или приходить. Эмоции, тоска и гребаные воспоминания о хороших временах заставят меня сдаться, и я опять соглашусь быть его любовницей. Мы всегда возвращались друг к другу.

Джейс злорадно рассмеялся.

– Брось ломать комедию, – сказал он, разоблачив мой блеф, и отошел в сторону. – Иди сюда. Сейчас же.

Сжав кулаки, я не двинулась с места. Может, я бы и послушалась, будь он ласковее. Однако его поведение задело мою гордость. Верьте или нет, она у меня еще осталась.

Глаза мужчины полыхнули яростью, он заиграл желваками.

– Я уже давно перестал трахать свою жену, – прорычал Джейс из другого конца кабинета. – Тебе ничего не известно о моей ответственности и обязательствах. Кэт, ты понятия не имеешь, что творится у меня в голове. А теперь подойди сюда.

Я покачала головой, не сдаваясь и в то же время не решаясь уйти.

– Живо!

– Нет! – вспылила я, испепеляя его взглядом. – Все кончено! Мне уже тошно от этого дерьма!

– О, Кэт опять разозлилась, – усмехнувшись, он лениво улыбнулся. – Хорошо, во сколько мне это обойдется? – Джейс достал бумажник и начал бросать деньги в воздух. – Двадцать, сорок, шестьдесят, – отсчитывал он, затем остановился. – О, извини. Ты ведь предпочитаешь сотни, да? – продолжив разбрасывать купюры, Джейс напомнил мне о том дне в автомастерской, когда я вытащила из его бумажника лишние сто баксов.

– Сукин сын! – закричав, я кинулась к нему и несколько раз ударила по лицу.

Он поймал мои руки, с такой силой сжав запястья, что кожу обожгло.

– Ничего не кончено, – распорядился он, кипя от злости, и стал оттеснять меня назад. – И закончится только тогда, когда я скажу.

В следующую секунду я упала на диван. Джейс навалился на меня сверху. Мой крик прозвучал сдавленно под весом его тела.

– Я не нужен тебе здесь, – сказал он, дотронувшись до моей головы, и силой раздвинул мне ноги. – Ты не чувствуешь меня тут. – Мужчина положил ладонь на мою грудь, прямо над сердцем, обдавая своим дыханием губы. – Вот где ты меня хочешь. – Запустив руку мне между бедер, он коснулся моей уже влажной плоти и начал поглаживать. – Я поимею тебя завтра и послезавтра, в своей машине, в этом офисе, в нашем номере в «Уолдорфе», где мужчины из моей семьи трахают своих красивых любовниц. Тебе не удастся отказаться от меня, Кэт, потому что ты – моя.

Я дрожала и плакала, пока Джейс целовал меня, медленно спустился к щеке, потом прикусил мои губы.

– Этот дерзкий рот, – прошептал он, – и мягкая кожа, на которой ощущается только твой неповторимый вкус. – Сжав мои трусики в руке, Джейс сорвал их с меня.

Резко вздохнув, я зажмурилась. Остановись. Нет.

Однако я так и не озвучила эти слова. Потому что любила Джейса. И всегда хотела его.

Он расстегнул свой ремень, затем брюки и вошел в меня. Я, как обычно, была готова для него. Ощутив себя наполненной им, я вскрикнула.

– Говори все что угодно, – сделав резкий толчок, Джейс заставил меня согнуть колени, чтобы проникнуть еще глубже, – только мы оба не в состоянии отделаться друг от друга. Это никогда не закончится.

Он прильнул к моему рту так, чтобы моя нижняя губа оказалась между его губ. Джейс постоянно так делал. Мы часто дышали. Кроме секса, нас больше ничего не связывало. Лишь этого он хотел от меня.

Я перестала плакать, словно заледенев, в то время как Джейс продолжал двигаться. Когда мы оба кончили, я испустила стон.

Такова наша сущность. И более серьезных отношений между нами никогда не будет.

Он лежал на мне, его грудь вздымалась и опадала. Как будто оказавшись в вакууме, я ничего не видела и не слышала. Меня поглотил белый шум. Я не видела будущего. Не знала, что будет завтра. Не видела ни Джареда, ни себя. Кругом была одна пустота.

Горло сдавило из-за рвавшихся наружу рыданий; я зажмурилась, чувствуя, что вот-вот закричу.

Я допустила ошибку. Наделила его слишком большой властью над собой, почти потеряла себя.

Моя голова свисала с края дивана. Выскользнув из-под Джейса, я рухнула на пол рядом со своим разодранным бельем.

– Я люблю тебя, – прошептала, глядя в никуда. – Но, пожалуйста, держись от меня подальше. Пожалуйста.

Его голос прозвучал тихо и напряженно:

– Не могу.

В груди все содрогнулось. Я опустила голову, слезы полились по щекам. Подхватив свою сумку, побежала к двери, однако не успела ее открыть. Джейс подскочил с дивана и не дал мне уйти, прижавшись грудью к спине.

Плача от отчаяния, я развернулась.

– Посмотри на меня, – произнесла с мольбой в голосе. – Посмотри, что ты со мной сделал.

Его глаза покраснели и тоже наполнились слезами. Он сглотнул. Наконец-то Джейс выглядел так, словно не знал, что сказать.

– Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Я удерживала его взгляд. Видел ли он, во что я превратилась? Волновали ли его мои страдания?

– Тогда отпусти меня. Пожалуйста, отпусти. Если любишь…

Отвернувшись, я собралась выйти, но Джейс ударил рукой по двери. Его грудь вибрировала от каждого вздоха.

– Кэт, пожалуйста, – шепотом взмолился он. – Пожалуйста, не делай этого.

Я все равно открыла дверь, отказываясь на него смотреть. Слегка повернув голову, чтобы Джейс услышал, сказала:

– Ты обещал дать мне все и не выполнил это обещание. Потому что просто не можешь, – бросила я. – Рано или поздно я бы ушла от Томаса. А ты? – Из глаз опять полились слезы, боль пронзила грудь и живот. – Ты меня растоптал.

Я стремительно шла к кабинету директора. Стук моих каблуков разносился по коридору. За этот год меня уже четыре раза вызывали в школу: забрать Джареда домой или побеседовать с директором по поводу его поведения.

Все было нормально до прошлого лета. Более-менее нормально. Мне не следовало отпускать сына к Томасу. С тех пор он совсем слетел с катушек. Я знала причину, однако Джаред отказывался принять мою помощь, что приводило меня в отчаяние. Слава богу, его отца-ублюдка посадили в тюрьму.

Но, несмотря на это, ущерб уже был нанесен. Мой сын изменился. Сейчас он как никогда напоминал Томаса.

Распахнув тяжелую деревянную дверь, я ворвалась в офис, остановилась и сразу же огляделась по сторонам в поисках Джареда.

Он сидел с еще одним мальчиком на стуле у стены. Заметив его, я не сдержалась и выпалила:

– Травля? Мне даже слышать об этом противно. О чем ты вообще думал?

Джаред устремил взгляд вперед со скучающим выражением лица, пропустив мои слова мимо ушей.

– Это была не травля, – проворчал кто-то. Я посмотрела на парнишку, сидевшего через два стула от моего сына. – Джош Рутгерс – такой нытик.

Никогда не видела его раньше, но, судя по всему, они с Джаредом были оба причастны к случившемуся.