Пенелопа Дуглас - Пламя

Все окружающие хохочут, включая моего братца. Ощущая, как от злости буквально гудит кожа, запрыгиваю в салон.

Дилан смотрит на меня, вопросительно приподняв брови.

Я тяжело дышу, накидываю на себя V-образный гоночный ремень и защелкиваю передний замок.

– Мне хочется повидать мир, и я еще множество рецептов не опробовала. Не съезжай с дороги и не убей меня в этой штуковине, – предупреждаю ее.

Девушка лишь хмурится.

– Дороги? Там, куда мы направляемся, дороги не нужны.

Ой, без разницы. Я закатываю глаза на ее отсылку к фильму «Назад в будущее».

Хихикнув, Дилан подключает айпод к стереосистеме.

– Боевой плей-лист, – бормочет она себе под нос, нажимая на тачскрин. – Пятый трек.

На дисплее появляется название Through Fire Stronger. Пока звучат первые ноты, водительская дверь открывается. Джаред наклоняется и протягивает дочери какой-то кулон, что-то вроде амулета на ленточке.

Улыбнувшись, моя племянница медленно забирает его, словно в состоянии шока.

– Спасибо, – едва слышно произносит она.

Джаред кивает, послав ей полуулыбку, затем проверяет, надежно ли закреплены наши ремни. Быстро поцеловав Дилан в лоб, он захлопывает дверь.

– Что это такое? – интересуюсь я, наблюдая, как она вешает талисман на зеркало заднего вида.

– Отпечаток пальца моей мамы. Она сделала эту поделку в детстве. Папа брал его с собой на удачу во время каждой своей гонки.

Подвеска представляет собой овальный кусочек глины, не больше четвертака, с отпечатком маленького пальца в середине. Чем-то похоже на окаменелость. Она держится на потрепанной светло-зеленой ленте, явно очень старой.

Снаружи голос распорядителя гремит из динамиков. Я напрягаюсь, услышав нарастающий шум толпы.

Пора.

Дилан крепко сжимает кожаную обивку руля, сосредоточившись на трассе. Музыка тоже набирает обороты.

Моторы ревут снова и снова. Девушка начинает покачиваться в такт песне, которую ей посоветовал Хантер; прищурившись, смотрит на дорогу так, будто та – ее сучка.

С усилием сглотнув, я чувствую, как все вибрирует из-за рокота двигателя. Когда бросаю взгляд на машины слева и справа, ничего не могу разглядеть, потому что стекла сильно затонированы. Дерьмо. Живот словно в тисках сдавливает, сердце норовит выскочить из груди.

Гребаный Мэдок.

Красный сигнал сменяется желтым, моторы вновь ревут, от криков закладывает уши, и потом…

Дилан срывается с места. Меня отбрасывает назад, на спинку сиденья.

– О боже, – произношу, едва не подавившись воздухом.

Мы мчимся по трассе; моя племянница резко переключается с третьей на пятую, пропустив вторую и четвертую передачи. Я часто дышу, оглядываясь по сторонам в поисках остальных машин.

С соперником слева разрыв минимальный, а тот, что справа, идет ноздря в ноздрю. Дернув руль влево, Дилан преодолевает первый поворот и опять летит вперед, виляя туда-сюда на легких виражах, после чего включает пятую передачу. Машина справа отстает, однако белая «хонда» равняется с нами.

Освещение трека мелькает за окном, напоминая падающие звезды; я хватаюсь одной рукой за поручень, а второй стискиваю ремень безопасности.

Впереди маячит крутой поворот направо. Мельком глянув на Дилан, вижу напряженные мышцы ее рук и стиснутые челюсти.

Она притормозит? Мы перевернемся на такой скорости!

– Дилан.

«Хонда» не уступает, похоже, он собирается преодолеть поворот вместе с нашей машиной.

– Дилан, – снова предупреждаю я. Ей нужно сбавить скорость.

Вместо этого она врубает шестую передачу и рычит:

– Пошли они.

Девушка поддает газу; музыка грохочет, наполняет весь гребаный салон.

– Да, черт побери! – вопит Дилан. – Спасибо, Хантер! Ю-ху!

– О мой бог! – кричу я, накрыв лицо ладонями, потому что не могу на это смотреть.

Мое тело бросает в противоположную сторону, когда она поворачивает, крутящий момент тянет нас. Я визжу, зажмурившись, и ощущаю, как машина накреняется. В животе порхает армия бабочек.

– Офигеть! – взрываюсь я.

«Сильвия» выравнивается, шины с моей стороны возвращаются на асфальт. Резко оглянувшись, замечаю, что оба соперника остались позади. Синий автомобиль теперь прилично отстает.

Адреналин разливается по венам. Каждый волосок на моих руках встает дыбом.

Я смеюсь, не в силах сдержать шквал эмоций.

– Давай, давай, давай! – подгоняю племянницу.

Она улыбается мне, а я включаю музыку на полную громкость.

Повороты Дилан преодолевает быстро и гладко – налево, направо – и выходит на последнюю четверть дистанции.

Белая «хонда» опять подкрадывается к ней. Внезапно что-то плюхается в водительское окно. Мы обе подпрыгиваем от неожиданности, нас заносит. Дилан бросает взгляд в сторону, воюя с рулем в попытке вернуть контроль над машиной.

– Какого черта? – рычит она.

Белый комок мокрой бумаги, судя по всему, прилип к стеклу, постепенно распадаясь на мелкие фрагменты.

– Урод, – кричит девушка, нажимает на кнопку и опускает стекло.

– Дилан, не надо.

Но она не слушает.

Парень из другой машины, с черными волосами и наглой улыбкой, оскаливается на нее.

– Уэстон шлет привет, пиратская сучка!

Я испускаю стон. Серьезно?

Вернув внимание к трассе, моя племянница вновь включает шестую передачу.

– Дилан! Сбавь скорость! – выкрикиваю я, пока она приближается к последнему повороту.

– Нет! – ворчит Дилан. – Тупой кусок дерьма. Это трек Фоллз. Он не смеет нам хамить.

Уэстон – один из самых заядлых соперников Шелберн-Фоллз Хай. Они наведываются сюда только для того, чтобы развязывать конфликты. Уэстон и Сент-Мэттьюз, частная школа в окрестностях Чикаго. Порой обе школы объединяются и задирают «Пиратов», нашу футбольную команду, а заодно и всех остальных учеников Шелберн-Фоллз.

– Ага, давай, попробуй стать своим папочкой, детка, – подначивает ее парень. – Силенок не хватит!

– Ты разве не слышал? – кричит Дилан в окно. – Я вся в маму!

И она разгоняется еще сильнее.

– Дилан! – ору я, вцепившись в поручень.

Мы входим в поворот, однако «хонда» движется по внутреннему кругу и отступать не планирует. Угол его поворота увеличивается, вытесняя Дилан с трека. Мы летим в кусты. Я замечаю, что машину парня тоже выбрасывает на газон. Нас подбрасывает на сиденьях, потому что «Сильвия» съезжает на неровный грунт, и дергает вперед, когда машина резко останавливается и глохнет.

Мои плечи горят в тех местах, где ремни безопасности сдавили кожу.

Тяжело дыша, я спрашиваю:

– О боже, ты цела?

Поворачиваюсь к племяннице, но она уже отстегивает ремень и выскакивает из машины.

Я несколько раз сжимаю и разжимаю пальцы, оценивая, все ли со мной в порядке, прежде чем тоже отстегнуть свой ремень.

Выбравшись из машины вслед за Дилан, вижу бегущую к нам толпу.

Справа уэстонский говнюк выползает из своей колымаги, потирая голову.

Добравшись до нас, Джаред обхватывает ладонями лицо дочери, осматривает ее с головы до ног.

– Ты в порядке?

Она тяжело дышит, все еще не оправившись от встряски, и кивает:

– Да.

Брат подходит ко мне.

– Ты не ранена?

– Нет.

Мэдок, Джекс, Тэйт и Фэллон подбегают следом, вьются вокруг нас, проверяют наши конечности в поисках любых синяков и царапин. Кольцо сопереживающих сжимается так тесно, что мне становится трудно дышать.

Джаред вплотную приближается к парнишке из Уэстона.

– Если бы я не был взрослым, ты бы сейчас валялся на земле, – угрожающим тоном произносит он. – Проваливай ко всем чертям с этого трека и больше никогда не возвращайся. Ты в черном списке.

Парень отворачивается, хмурясь, в то время как мой брат нависает над ним.

– Дилан, с тобой все в порядке? – Хантер протискивается сквозь толпу.

Вдруг сбоку доносится плавный голос Кейда.

– Ну, – говорит он, широко улыбаясь, и подходит к виновнику переполоха, – мне повезло, что я не взрослый.

Кейд ударяет парня по лицу. Пошатнувшись назад, тот врезается в Дилан. Они вдвоем падают на гравий. Девушка вскрикивает:

– Ай, черт.

– Кейд! – Хантер орет на своего брата, расталкивая людей, чтобы добраться до нее. Стащив уэстонца с Дилан, он помогает ей подняться, затем переворачивает ее руки и осматривает царапины на ладонях.

Его близнец этого даже не замечает.

– Когда приходишь к Фоллз, – предупреждает Кейд, нагнувшись и схватив парнишку за воротник, – бери с собой подкрепление, гребаный идиот.

– Довольно! – Мэдок оттаскивает сына от него.

Кейд отпускает парня, после чего усмехается вместе со своими друзьями.

– Всем очистить трек! – рявкает Джекс, пытаясь оттеснить людей назад. – Сейчас же! Нам нужно больше места!

Джаред пристально смотрит на уэстонца, сидящего на земле.

– Забирай свою машину и проваливай отсюда, иначе я вызову эвакуатор.

Любопытствующие начинают рассеиваться. Чтобы убедиться, что она не пострадала, я проверяю руки Дилан. Кожа красная, но хотя бы крови нет.

Едва посторонние расходятся, Хантер срывается на брата.

– Что с тобой такое, черт возьми?

Кейд лишь язвительно ухмыляется.

– Ой, может, отрастишь себе пару яиц, а? – Его друзья прыскают от смеха.

Когда взгляд парня опускается к ладоням Хантера, которые лежат на плечах Дилан, он отталкивает его.

– Отпусти ее. Она в порядке.

– Перестань, – наконец вмешиваюсь я.

– Хантер, я в норме, – уверяет моя племянница. – Все хорошо.

– Видишь, – Кейд улыбается брату, – с ней не нужно нянчиться.

Хантер качает головой. У него на лице написано, насколько он зол.

– А ночь только начинается, – подмечает Кейд, оглядев своих приятелей. – Кто-нибудь хочет прокатиться в Уэстон?

Парни улыбаются, их глаза озорно сияют.

Я провожу ладонью по лицу.

Забросив руку Кейду на шею, Хоук вместе с ним смотрит на Дилан:

– Мы плывем под черным флагом, – напоминает он ей, процитировав девиз «Пиратов».

– Да, черт побери, – добавляет один из ребят.

Взгляд Дилан прикован к Кейду. Его вызов очевиден. Уэстонцы заслужили возмездие. Присоединится ли она к ним?

Глядя на нее, Хантер прищуривается.

– Дилан, нет.

Она смотрит на Хантера, после чего переводит взгляд обратно на Кейда, и я улавливаю конфликт в ее глазах. Дилан знает, что правильно, но хочет то, что ей во вред.

– Я в состоянии позаботиться о себе, Хантер. – После этого девушка делает шаг в сторону Кейда, Хоука и их друзей.

– Эй, вы едете домой?

Фэллон, согнувшаяся над открытым багажником, поднимает голову и кивает.

– Да. Приготовим зефир на костре, а дети смогут наловить светлячков, чтобы отвлечься от сегодняшних событий. Вино тоже может понадобиться. – Она смеется. – Хочешь с нами? Мэдок потом отвезет тебя.

– Конечно.

Немногим ранее я отправила эсэмэску родителям, дав им знать, что буду с Мэдоком и остальной компанией и, возможно, останусь у них ночевать.

Помогаю Фэллон погрузить в машину кулер, который ощутимо полегчал после того, как она слила растаявший лед. После чего открываю заднюю дверь, подхватываю свою сумку и бейсболку Лукаса. Покрутив ее в руках, надеваю на голову. Если честно, я могу сколько угодно винить папу за то, что он контролирует меня, но есть другие вещи, не позволяющие мне сдвинуться с мертвой точки. Из-за них я нервничаю перед отъездом в колледж, боясь что-нибудь пропустить дома, чувствую себя слабой и увлекаюсь тем, что, вероятно, не стоит моего внимания.

– Как дела у Лукаса? – прочистив горло, спрашиваю и стараюсь держаться непринужденно. – Часто с ним разговариваешь?

– Только по работе, – отвечает Фэллон, поправив свои очки в черной оправе. – Когда у наших фирм появляются совместные проекты. Он просто… – она умолкает, задумавшись, – обустроил там собственную жизнь, полагаю. Хотя Мэдок с ним общается, не позволяет Лукасу совсем потеряться.

Не сомневаюсь. Мэдоку нравится видеть, как его семья растет, а не уменьшается.

– Интересно, что держит его за границей, – гадаю я, прекрасно понимая, на что действительно намекаю. – Наверное, ему там нравится. Ты не скучаешь по нему?

– Конечно, скучаю, – спешит уверить Фэллон. – Но…

– Но что?

Пристегнув ремень Эй-Джей, она захлопывает дверь машины и пожимает плечами.

– Я уверена, Лукас вернется домой, – заявляет Фэллон. – Все возвращаются. У него была причина уехать. Может, она не совсем нам понятна, только он явно хотел отдалиться, и я уважаю его решение. Лукас знает, где нас найти, когда будет готов вернуться.

– Ну, ему не стоит с полной уверенностью предполагать, что все будут просто его ждать.

Фэллон хмурится, рассматривая меня.