Кристен Каллихан - Пламя (ЛП)

Сквозь грохот крови в ушах Миранда слышала слова Уинстона и Арчера урывками. Сохранил ли он ее кинжал? Был ли тот где-то спрятан, как и принадлежавшая ему раньше монета?

Она представила его подарок: с вычеканенной полной луной на аверсе, монета лежала в ее шкатулке с драгоценностями. Миранда не смогла заставить себя ее заложить, потому что та стала ее талисманом.

— Милорд, вы желаете подтвердить заявления человека, который указал на вас как на главного подозреваемого в сим преступлении?

— Камердинер сэра Персиваля слышал, как тот произнес мое имя. Судомойка видела, как человек в маске бежал через конный двор. Факты, простые факты. Это вы, инспектор Лейн, превращаете их в обвинения против меня.

— Прошу прощения, милорд, я преступил черту. Я всего лишь хотел задать вам несколько вопросов.

— И у вас они еще остались?

Миранда расслышала в тоне Арчера явную насмешку. Уинстон тоже ее уловил и, криво улыбаясь, склонил голову.

— Пока все.

Они пошли к двери.

— Лишь помните, милорд: такое жестокое преступление не останется безнаказанным. Независимо от того, кто его совершил.

— Надеюсь на это, инспектор.

— Если вас не затруднит, передайте мой поклон Миранде. Однако мне бы не хотелось своим визитом вызвать у нее ненужную тревогу.

Впервые за время их разговора Арчер действительно удивился:

— Я все гадал, попросите ли вы позволения увидеть ее, хотя бы для того, чтобы предупредить. Но вы этого не сделали. Очень доверчиво с вашей стороны, инспектор. Особенно если вспомнить слова, будто она ваша сестра. Не страшно оставлять ягненка в логове льва?

Ответа Уинстона Миранда уже не услышала, ибо мужчины вышли в коридор. Она не могла пошевелиться. Мысль, что сейчас супруг вернется в библиотеку и, оттолкнув ширму, найдет ее там, привела Миранду в ужас. Но вот донеслись прощания Уинстона и отданный Гилрою приказ Арчера седлать коня, и она немного успокоилась. Но вздохнуть свободно смогла, лишь когда супруг уехал.

Пока Миранда пробиралась в свою комнату, голова ее шла кругом от всяких мыслей. Неужели она вышла замуж за убийцу? Она отказывалась в это поверить. В ту ночь, когда Арчер защитил ее, рискуя собственной жизнью, они были не знакомы. Той ночью Миранда поняла, что он — хороший, добрый человек. Она и сейчас так думала. Но на одной лишь интуиции далеко не уедешь — нужны факты.

На улице стояла тьма. Восхитительная, почти осязаемая тьма. А все убывающая луна и тяжелые облака, грозившие в любой момент разразиться дождем. Очертания безмолвного в ночной тиши особняка вырисовывались перед Арчером. Он двигался медленно, дабы не раскрыть себя, взбирался по ровной кирпичной стене, как паук, впиваясь пальцами рук и ног в цемент будто в мягкое масло.

Балансируя на кончиках пальцев на подоконнике, Арчер достал из кармана пальто нож с клеймом оружейной мануфактуры Шательро. Черная эмалевая рукоятка легла в ладонь как влитая. Губы изогнулись в улыбке. Кинжал Миранды. С тех пор, как она отдала его Арчеру, и дня не проходило, чтобы он не держал клинок, не крутил его в пальцах, думая о ней.

Арчер воткнул лезвие между рамой и подоконником. Слегка нажал, окно немного приоткрылось, и он скользнул пальцами под раму и поднял ее.

Когда Арчер забрался внутрь, ничего не шелохнулось. Огромная кровать чернела посередине, полог был плотно задернут на ночь. Очень оригинально. Арчер медленно потянул ткань, держа кинжал в руке. На кровати лежал сморщенный от старости мужчина. Мышцы его когда-то мощного тела иссохли, превратившись в мешанину жестких углов и потрепанной мягкой плоти. Обвисшая кожа болталась на шее и щеках. Но при всем этом Маурус Леа, граф Лиланд, все еще сохранял ауру гордости и силы. Арчеру было тошно на него смотреть.

Наклонившись, он навис над телом спящего Лиланда, который посвистывал во сне длинным крючковатым носом, шевелил белыми усами над провалом разинутого рта. Аромат камфоры и старого бархата витал в воздухе. У Арчера засвербело в носу, но он вдруг понял, что улыбается.

— Я спрашиваю, Лили, где, черт возьми, мои сапоги?

От крика Арчера, сжав руками халат, Лиланд рванулся вперед, слова извинений рвались у него с губ. Арчер спрятал кинжал в карман и сделал шаг назад, улыбаясь под маской и дожидаясь, пока Лиланд не придет в себя. Тот энергично сыпал проклятьями и шарил в поисках спичек, пачка которых лежала рядом с кроватью.

— Позволь мне, — сказал Арчер, взяв спички и зажигая лампу.

— Черт тебя побери, Арчер. — Лиланд замолчал, когда его глаза привыкли к свету. Он часто заморгал и свесил ноги с кровати, дабы сесть. — Ты до смерти меня напугал… — Он поднял взгляд на Арчера, и его длинное лицо расслабилось. — Слава богу, это ты.

Арчер поставил лампу на стол и опустился в кресло у остывшего очага.

— Так и есть.

— Я слышал, что ты вернулся. — Лиланд натянул шелковый халат на костлявые плечи и встал. — И сказал бы, что это извращенное чувство юмора заставило тебя ждать до сегодняшнего дня, чтобы выследить и помучить меня хорошенько, но ты слишком методичен.

Лиланд подошел к маленькому столику с графинами и плеснул бренди. Арчер молча наблюдал. Рука старика сильно тряслась, когда он подносил бокал к губам.

— Так что же? — Лиланд с глухим стуком поставил бокал. — Почему ты вернулся?

Арчер пришел в ярость. Не нужно было приходить. В горле комом встали все те вопросы, которые он хотел задать.

«Почему ты отвернулся от меня? Была ли выпавшая мне участь так отвратительна?»

— Англия — мой дом, — сказал он из уютного кресла.

— Чушь. У нас было соглашение. — Лиланд изучал стоявший перед ним бокал.

— У тебя была надежда, — возразил Арчер. — И если ты думал, что я проблема, от которой легко избавиться и забыть, ты глупец. — Он глубоко вдохнул, дабы успокоиться. — Вопрос в том, достаточно ли ты глуп, чтобы бросить мне вызов сейчас, когда я здесь?

Белые брови поднялись.

— А если и так? — мягко спросил Лиланд. — Что тогда? Меня ждет горький конец? Мое тело станет одним из многих, оставленных гнить на дне Темзы?

Голос Арчера был так же мягок.

— Возможно.

Звук старческого дыхания наполнил темноту, затем Лиланд фыркнул.

— Весь дрожу. — Он поставил бокал с необычно громким стуком. — Зачем ты здесь? Полагаю, ты проник ко мне в дом не ради убийства.

— Я женился.

Краски покинули лицо Лиланда, тонкие губы обмякли.

— Ты сошел с ума? — наконец выдавил он.

Арчер смахнул соринку с бархатного подлокотника.

— Возможно.

— С какой целью? — в волнении делая шаг вперед, выкрикнул Лиланд. — И к чему это приведет?

Арчер отвернулся от его проницательных голубых глаз. Он ненавидел эти глаза. Они ничего не упускали.

— Оставлю причины при себе.

— Кто она?

— Миранда Эллис… Арчер, — поправился он. Новизна их соединенных теперь имен будоражила кровь словно теплое шампанское.

Проницательные глаза Лиланда сузились:

— Младшая дочь Гектора Эллиса, так? — Арчер кивнул, внезапно почувствовав себя обнаженным в тусклом свете комнаты. — Понимаю.

— Уверен, что понимаешь.

Видимо, даже дряхлая знать наслышана о красоте Миранды.

Лиланд вздохнул.

— Это безумие, Арчер. Ни одна леди не могла причинить тебе такое зло, чтобы оправдать подобное наказание. Я хорошо понимаю твою потребность, но… — Он внезапно замолчал, встретившись взглядом с Арчером.

— Я очень надеюсь, — впиваясь пальцами в подлокотники кресла, бросил тот, — что ты не тешишь себя мыслью дать мне парочку отеческих советов. Я посчитал бы это смешным до невозможности.

— Нет, нет… — Лиланд сглотнул, немного отступая.

Правильное решение. Сейчас Арчер чувствовал себя способным на все. Он заметил фотографии, стоявшие на каминной полке. Жена. Дети, внуки. Все это было у Лиланда, почитаемого и любимого главы большого семейства. Возможно, все-таки не стоит говорить старику о смерти Персиваля. Арчер поднялся на ноги.

Лиланд следил за ним из-под кустистых белых бровей.

— Это настоящая причина твоего приезда в Лондон?

— Ты спрашиваешь, были ли иные, кроме низменной похоти? — Когда Лиланд нахмурился, Арчер рассмеялся: — Ты знаешь, я не успокоюсь, пока не найду способ… — И сделал глубокий вдох. А когда снова заговорил, услышал горечь в собственном голосе: — Особенно теперь.

— Я не могу тебе в этом помочь, — Лиланд ответил с такой скорбью, что Арчер вздрогнул.

— Я и не думал, что можешь. Просто не вставай на моем пути.

Арчер повернулся к двери. Больше нет нужды пользоваться окном. Его бесило, что он вообще им воспользовался: слишком уж привык скрываться в тени.

— Мою жену нужно будет ввести в общество.

«Вот. Это такая же хорошая причина для визита, как любая другая».

— Она не станет отверженной. Полагаю, сезон закончился, однако некоторые рауты продолжаются. В самом скором времени жду приглашений, Лиланд. Передай остальным.

Губы Лиланда зашевелились:

— Ты и правда думаешь о выходе в свет?

— Скажи людям, что я эксцентричен. Наше окружение всегда находило удовольствие в чудаковатости, над которой можно посмеяться. Да и все равно никто не посмотрит на меня, когда в комнате будет леди Арчер. Уверен, ты это подтвердишь.

Старик зашипел от раздражения, но отказать он не мог… как и остальные. И все они это понимали. Результат их безумного маленького эксперимента был спрятан дольше, чем каждый из них смел надеяться. И если кто-то из них надеялся его испугать? Что ж, дурак совершил ужасную ошибку.

— Арчер.

Остановившись, он медленно обернулся.

— Что-то произошло, — хмурясь, сказал Лиланд.

— Ничего важного.

Но эти глаза слишком много видели.

— Если кто-то и оскорбится из-за твоего возвращения, так это Россберри. — Лиланд наклонил голову, окидывая взглядом Арчера. — И ты должен это хорошо знать. Удивительно, почему ты не пошел прямо к нему.

Холодок пополз по шее Арчера.

— Россберри на свободе?

Лиланд скривил губы.

— С недавних пор. Полагаю, они не могли держать его в клетке бесконечно.

Арчер нахмурился. И все же они думали, что сам он должен держаться подальше от Англии вечно!

Лиланд правильно понял его молчание и соизволил изобразить раскаяние:

— Если нужна моя помощь, только попроси.

Да будь он проклят, если снова попросит Лиланда о помощи! Этот человек первым посоветовал ему покинуть Лондон.

— И какую помощь в состоянии предложить старик? — Арчер внутренне содрогнулся, когда слова слетели у него с губ, но не смог заставить себя извиниться, лишь бросил откровенно: — Персиваль мертв.

Лиланд побледнел:

— Когда? Как?

— Этой ночью. Убит. Без сомнения, его смерть станет скандалом дня. Подозревают меня: слуга слышал, как Персиваль выкрикнул мое имя. А судомойка думает, что видела меня на месте преступления.

Лиланд кивком показал, что понял.

— Ты знаешь, кто это сделал?

Боже, как же он скучал по своему другу.

— Нет. — Арчер откашлялся. — Но намерен выяснить.

— Объясните мне еще раз, почему мы идем на этот прием.

За прошедшие со времени убийства сэра Персиваля Эндрю дни страшные подробности случившегося были на языке у всех: от газетчиков до торговцев фруктами. Думать о другом было невозможно, ибо все знали, кто убийца: лорд Бенджамин Арчер.

То, что он жил у них прямо под носом и до сих пор не понес заслуженного наказания, лишь сильнее щекотало нервы. Сплетни, словно неуловимый враг, носились по всему Лондону, а разносимые болтливыми слугами подробности злодеяния окутали город подобно туману.

Миранда остро чувствовала жало пересудов. Она хорошо помнила, как общество отвернулось от их семьи вскоре после краха отца. Сплетники с наслаждением перечисляли каждый предмет мебели, каждую картину и скульптуру, которые отец продал, дабы не оказаться на улице.

Что до Арчера, то он ни словом не обмолвился об убийстве. Подобно собаке, охраняющей кость, он не отходил от Миранды ни на шаг. Не запрещая покидать их владения, муж умело находил ей занятия дома. Не желает ли она прогуляться по саду? Или, быть может, воспользоваться богатой библиотекой? В понедельник он послал за месье Фаллем, искусным маленьким портным, который, воркуя, завернул ее в рулоны роскошных тканей. Каждый вечер она наслаждалась изысканными яствами, пока Арчер забрасывал ее вопросами. Считает ли она возможным утопическое общество Платона? Что думает о реализме в искусстве? Нужно ли изображать человека таким, каков он есть на самом деле, или приукрашать его? А демократия? Все ли имеют право — и неважно, каково их положение в обществе — на блага сего мира?