Вопреки своему твердому решению держаться от жены подальше Арчер вдруг понял, что стоит с поднятым кулаком перед блестящей белой дверью в спальню Миранды. Он крался мимо, к себе в комнату, когда до него донеслись сдавленные рыдания.

Он сжал кулак крепче. Наверное, послышалось. Сейчас стояла тишина, лишь равномерно тикали часы да старая мебель и лестницы поскрипывали и потрескивали. Арчер собрался было сделать шаг, как… вот! Еще один приглушенный всхлип. Миранда плачет. Наверняка в подушку, пытаясь скрыть слезы. Сглотнув от волнения, он собрался с мыслями и постучал. Тотчас же все стихло. А затем…

— Да? — раздался ее хрипловатый испуганный голос.

От беспокойства сердце Арчера забилось быстрее.

— Миранда, с вами все хорошо?

Ответом стало молчание. Арчер прижал ладонь к прохладному дереву, раздумывая, уйти ли или ворваться и унять свою тревогу.

— Заходите, — произнес наконец дрожащий неуверенный голос.

В комнате Миранды было теплее, чем в коридоре: жар исходил и от углей в камине, и от ее тела. И все пропиталось ее запахом — дикой травы и чего-то свежего и сладкого, как весенние пионы. Несмотря на кромешную тьму, Арчер легко нашел дорогу. В темноте он видел так же хорошо, как и днем.

Она сидела на кровати, ее золотисто-рыжие волосы рассыпались по плечам и спине. Чопорно-белая ночная рубашка закрывала тело от шеи до запястий. Закрывала, но не спасала. Арчер шагнул ближе, и колени подогнулись. Пресвятой Боже, женщина не должна выглядеть столь аппетитно в столь скромном наряде!

Миранда пошарила в поисках спичек.

— Не надо, — сказал он, приблизившись. — Не беспокойтесь насчет света.

Она помедлила, мило нахмурившись, отчего на гладкой коже между бровями образовались морщинки, но затем откинулась на подушки.

— Не хочу, чтобы вы споткнулись.

— Все в порядке. — Он прошел рядом с кроватью, и она вздрогнула, поняв, насколько он был близко. — Я знаю, где тут что стоит.

Миранда посмотрела в его сторону, но расположение его определить не смогла. Едва заметно улыбнулась. На щеках ее подсыхали серебряные дорожки слез.

— Почему вы плачете?

Она прикусила нижнюю губу.

— Посидите со мной?

Против широко раскрытых глаз и подрагивающих пухлых губ брони не существовало. Арчер осторожно опустился на кровать. Опасная идея! Его окутал сладкий аромат, от которого голова пошла кругом, а сердце понеслось вскачь. Дабы успокоиться, он набрал в грудь воздуха. Или это, или положить голову ей на колени и умолять обнять.

— Арчер? — позвала Миранда в безмолвной тишине. — Вы… — Она снова прикусила нижнюю губу и неистово тряхнула головой. — Неважно.

— Ну же, говорите, — тихо попросил он.

— Вы… — Прелестный румянец окрасил ее щеки. — Останетесь со мной?

Едва слышная просьба жены выкачала весь воздух из его легких. Арчер изо всех сил пытался вдохнуть, сердце в клетке ребер трепыхало, словно испуганный кролик.

Ощутив его смятение, Миранда покраснела еще больше.

— Просто… — Дрожь поймала ее в свои крепкие объятия. — О боже… Неважно. Смешно было…

— Конечно, останусь, — перебил Арчер бессвязный поток слов.

Через мгновение Миранда, успокоившись, откинулась на подушки. Розовый поцелуй смущения по-прежнему не сходил с ее щек. Силясь унять дрожь в руках, Арчер медленно снял пальто и сапоги. Затем перчатки. Он больше не мог их выносить. Кожа уже зудела, и терпеть не было мочи. Но повязка на лице осталась. Пусть сейчас Миранда и не могла его видеть, снаружи собиралась гроза, и одна яркая вспышка молнии могла открыть ей все.

Арчер растянулся подле нее на кровати, и его тотчас же прошиб холодный пот. Под одеяла он не лег, ибо не доверял себе. Черт, да он едва разрешил себе просто вытянуться рядом! Вытянуться… и оказаться в раю. Ведь ее теплое тело было так близко! Наконец болезненное дрожащее чувство, крутящее нутро, отпустило.

Миранда отодвинулась, чтобы дать ему больше места и освободить подушку. Они лежали в мягкой постели и неловко пялились в потолок. Она была на расстоянии вытянутой руки, а по ощущениям — прямо под боком. От такой мысли пробудился член. Арчер велел тому угомониться. Даже опустился до мольбы. Но маленький ублюдок не слушался.

— Ну а теперь, — прошептал Арчер, не доверяя голосу, — почему вы плакали?

Миранда вновь прикусила губу.

— Я легла спать… расстроенная. И мне приснился кошмар. — Вся дрожа, она быстро-быстро заморгала. — Мне снилась усыпальница. А на полу, подобно глыбе льда, лежали вы. Мертвый.

Арчер хотел поцеловать ее в щеку в благодарность за доверие, но услышанные слова заставили его нутро сжаться в ледяном предчувствии. Он повернулся к ней лицом.

— Нас с вами преследуют одинаковые сны.

Она тоже повернулась на бок, и ее тонкая рука бледной тенью легла между ними.

— Мне не понравится, если вы умрете, Арчер.

Сердце остановилось, дыхание перехватило. Он медленно потянулся. Миранда потрясенно ахнула, когда его голые пальцы прикоснулись к ее. Да ну и пусть. Он сжал ее ладонь, и их пальцы переплелись. В это мгновение что-то внутри него обрело равновесие, будто, держа ее за руку, он каким-то образом стал на якорь. И его душа словно спокойно вздохнула.

— Мне тоже это не понравится. — Он хотел пошутить, но голос изменил.

Они держались за руки, и пульс Миранды стучал о его запястье. Не способный сопротивляться, Арчер гладил шелковистую кожу ее пальцев своим большим. От Миранды слегка пахло дымом — возможно, перед его приходом она ворошила угли в камине. Она переместилась, и запах улетучился, оставив только ее природную сладкую свежесть. Жаркое дыхание коснулось его холодной кожи. Зеркально отражая его движения, она провела большим пальцем по тыльной стороне его ладони. Арчер ощутил прикосновение всем телом. Дыша от напряжения легко и быстро, он весь замер.

— Ваша рука, — прошептала она.

Он понял, о чем речь, и улыбнулся.

— Не радуйтесь. Это левая. — Его улыбка стала шире, когда он увидел, как она нахмурилась от разочарования. Его красавица Миранда обожала хорошие головоломки. Несомненно, то, что у нее отняли кусочек мозаики, ее раздражало.

— Вечно вы дразнитесь, — пробормотала она.

Арчер тихо рассмеялся. Боже, как же с ней хорошо. Ужас ночи растаял, спрятался в каком-то затененном месте; сохранившись в памяти, он больше не стоял перед глазами.

— Да, — прошептал Арчер. — Но вам ведь это нравится.

Тяжелые веера ее ресниц коснулись щек.

— М-м. — Миранда слегка улыбнулась. — Только утром на меня не дуйтесь.

— Никогда, — пообещал Арчер. По телу растеклось тепло, удовлетворение разбавилось сладкой болью, отчего он еще больше захотел прижать жену к себе. Он с трудом сглотнул. Свободной рукой коснулся ее волос и заправил непослушный локон за ухо. Движение вышло быстрым и легким, чтобы она не успела толком почувствовать кожу его правой ладони. От неистового желания поцеловать Миранду Арчер задрожал. Но нет, нельзя. Один поцелуй — и он займется с ней любовью. Он мог бы. Здесь, в темноте, она ничего не увидит. Только его Миранда этим не удовольствуется и захочет выяснить, что же муж скрывает. А это будет невыносимо.

Непрошено нахлынули воспоминания о другой женщине, Мариссе, бывшей невесте. Они не были влюблены, но Марисса была другом детства и наперсницей. До тех пор, пока он не рассказал ей о содеянном и не показал начавшую изменяться руку. Ее отвращение, ужас и возмущение его «извращенной и полнейшей глупостью» до сих пор жгли ему сердце. «Ты стал посланцем из ночного кошмара, Бенджамин». Она бросила его и ни разу не оглянулась назад.

И теперь она уже в могиле. Как и многие другие.

Миранда открыла глаза и посмотрела на него с нежным беспокойством.

— Вы дрожите, Арчер. Забирайтесь под одеяло.

Борясь с искушением, он даже зажмурился.

— Через минуту согреюсь, обещаю. — Все еще держа жену за руку, он подтянул ее ладошку чуть ближе, почти к своему сердцу. — Спите. Я здесь.

Миранда со вздохом закрыла глаза, пальчики в его руке расслабились. Арчера окутали ночные шорохи, но через мгновение в них вторгся ее тихий голос:

— Я была воровкой.

Арчер удивленно застыл. Она все-таки решилась ему рассказать. Конечно, он знал, кем она была. Он пришел в ярость, когда поверенный передал, что Эллис, растратив деньги Арчера, заставил Миранду воровать. Как Эллису удалось скрывать от него свои преступления так долго, Арчер мог только диву даваться, но вести эти укрепили его решение по возвращении в Лондон забрать невесту к себе.

— Меня обучил отец. Он родом с Севен-Дайлз[10]. Научил меня говорить, как в тех местах, как вести себя, как смешиваться с толпой. — Она усмехнулась. — Матушка всю мою жизнь пыталась сделать из меня леди, но весь этот флер улетучился за две недели. — Арчер сжал пальцы и в ответ получил дрожащую улыбку. — Начала я как карманница, с милой улыбкой обчищая всяких шишек. — Она перешла на язык, который выучила, дабы выжить, и говор ее изменился. Голос стал теплее, но тверже. — Потом заговаривала зубы неопытным приказчикам в ювелирных лавках. — Она тяжело сглотнула. — Им не приходило в голову опустить глаза ниже корсажа. Иначе они увидели бы, чем заняты мои руки.

Миранда медленно водила подушечкой большого пальца по его костяшкам, и внимание Арчера разрывалось между ее словами и изумлением от прикосновений. Казалось бы, годы ношения перчаток должны были притупить его чувствительность. Но вместо этого пробудилась каждая клеточка, делая каждую ласку, каждое мимолетное прикосновение сладчайшей пыткой. Он почувствовал тот момент, когда супруга напряглась, но Миранда лишь крепче вцепилась в его ладонь. Как в спасательный круг.

— Поначалу я упивалась этим, ибо они были столь глупы, что велись на смазливое личико. — Она нахмурилась. — И ненавидела их так же сильно, как ненавидела саму себя.

— Если вы просите меня тоже вас возненавидеть, боюсь, я не смогу удовлетворить эту просьбу.

Невольная улыбка коснулась ее губ.

— Нет?

Арчер сжал ее пальцы.

— Никогда.

Улыбка Миранды поблекла.

— Я уже во второй раз поведала вам позорную историю своего прошлого. И оба раза вы выслушиваете меня без осуждения, которого я ожидала.

Арчер скользил большим пальцем по мягкой впадинке между ее большим и указательным пальцами.

— А почему я должен вас судить, — спокойно спросил он, — когда сам творил дела не в пример ужаснее?

— Какие? — полюбопытствовала она ему в тон, и глаза ее сверкнули даже во мраке.

— Я нарушил все заповеди, кроме… пятой и девятой, если мне не изменяет память. Я всегда почитал отца и мать, — произнес он с шутливой торжественностью, — и не припомню, чтобы когда-нибудь против кого-нибудь лжесвидетельствовал.

Улыбка на мгновение тронула ее губы.

— А «не убий»?

Лежа в тишине на удобной кровати рядом с женой, Арчер будто воочию увидел лица своих жертв. Сердце сковало льдом. Несмотря на взрывной нрав, он никогда не отличался жестокостью. Родители научили его ценить жизнь. Но то было раньше. В голове раздался голос Виктории: «Только я знаю, что ты есть на самом деле». К горлу подступила тошнота, и Арчер тяжело сглотнул. Господи, спаси и помилуй.

— Да. — И какое у него право находиться рядом с Мирандой? Совесть велела бежать, но сердце удерживало на месте. — Хоть я и могу сказать, что каждый раз защищался, это не изменит того факта, что я забрал жизни.

По телу Миранды прошла дрожь, и она закусила жемчужно-белыми зубами пухлую губу. Вдалеке низко и раскатисто прогремел гром. Старый детский страх выпустил свои когти, понуждая Арчера съежиться под одеялом. Он хотел было отодвинуться, но Миранда не позволила.

— Вы спасали себя, но от угрызений совести никуда не деться, ведь так? — она говорила с уверенностью пережитого опыта, и Арчер поклялся, что ей больше никогда не придется мучиться чувством вины. Никогда не придется воровать или бояться. Даже если его не станет, деньги его обеспечат ей безопасность.

Он вынудил себя заговорить:

— Нет, не деться.

Миранда кивнула, и ее волосы красным шелком заструились по подушке. В окно застучал дождь, ветер загремел оконными створками.

— Я никогда никому не рассказывала о своем воровстве, — спустя какое-то время сказала Миранда.

Зашуршав подушкой, Арчер повернулся на бок. Он хотел видеть лицо жены.

— Почему же доверились мне?

Нежная ладошка крепче стиснула его руку, притягивая Арчера ближе.