Кристен Каллихан - Пламя (ЛП)

В тусклом утреннем свете двое мужчин стояли над трупом. Один высокий и тощий, с похожими на лежалое сено светлыми волосами. Второй — полный и низенький, с настолько яркой копной рыжих волос, что даже жуткая обстановка не усмиряла это буйство цвета. Голоса их плыли в тумане, заглушаемые плеском воды и гулким перестуком дальних буев, но убийца, притаившись за грудой брошенных ящиков на краю пирса, прекрасно все слышал. Обычно у него не возникало желания задержаться, чтобы понаблюдать за последствиями убийства. Но поскольку тело обнаружили так быстро, посмотреть, как полицейские придут к неверным выводам, представлялось развлечением не хуже прочих.

— Дело нечистое, — сказал рыжий мужчина, осторожно завернул найденную на теле жертвы золотую монету в ткань и положил в карман.

Блондин рассеянно кивнул, занятый головой мертвеца, где на месте ушей зияли две дыры. «Как же приятно было избавить Мерриуэзера от ушей», — с удовольствием вспомнил убийца.

— С каждым днем все более нечистое.

Рыжий поправил коричневую фуражку, заслоняясь козырьком от слабого солнечного света.

— Ты же понимаешь, что это собственность лорда Арчера? — кивнул он в сторону склада за спиной высокого и прищурился. — По-прежнему сомневаешься, что ублюдок виноват?

— Осторожнее, Шеридан. — Блондин опустился перед телом на колени. — Ты говоришь о моем зяте. И пэре Англии.

— Тысяча извинений, инспектор, но давайте будем объективны, а? Каждая найденная нами жертва тем или иным образом связана с Арчером. Свидетели видели мужчину в маске, шастающего неподалеку в неурочный час. Они говорили… они говорят, что он переодетый дьявол. — Молодой человек быстро перекрестился.

— Кликушество, — фыркнул инспектор. — У нас есть заявления, что лорд Арчер появлялся в пяти разных местах одновременно. Вчера юный Джек проследил за ним до особняка Маккиннона и доложил, что затем Арчер сразу вернулся домой. Мы должны действовать осторожно и не верить слухам и сказкам. — Он поглядел на Шеридана. — А теперь давай вернемся к насущному. Что ты видишь? На что это похоже?

— На кровавое месиво. — Шеридан торопливо откашлялся. — Все верно. Каждый раз забирает сердце, больной ублюдок. Но у этого не хватает ушей, Челтенхем лишился языка, а сэр Персиваль — глаз. Просто оторопь берет.

Инспектор большим пальцем пригладил кончик усов.

— Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю.

— Зловещий дьявол наш убийца.

— М-м…

Зловещий дьявол, ну надо же! Значит, инспектор полагает, что он действует по схеме? На самом деле не имело никакого значения, что старые дуралеи видели, слышали или говорили. Они просто заслужили наказание. Они подвергли Арчера остракизму, изгнали его из страны. И тот исчез, исчез слишком надолго. Теперь, когда ублюдок вернулся, он будет страдать, пока не лишится жизни. Убивать же его друзей, заставляя лондонское общество верить в виновность Арчера — перед такой потехой не устоять было невозможно. Единственной загвоздкой оставалась женщина. Она вернула Арчера в Лондон, так что она будет жить. Пока. Но это не значит, что нельзя с ней сперва немного поиграть.

«Все лгут», — думала Миранда, стоя в гардеробной и глядя на свое отражение в зеркале из-под полуопущенных ресниц. В хмуром молчании она дожидалась, пока горничная закончит облачать ее в вечернее платье для бала-маскарада у Блэквудов.

Снова вспомнилось и не давало покоя предупреждение Виктории. Без сомнения, Арчер что-то скрывал. И продолжает скрывать. Лжет. Но ведь и она с ним нечестна.

Заслонив ее отражение своей хрупкой фигуркой, горничная осторожно разгладила корсаж Миранды, а затем повернулась, чтобы подать белые атласные перчатки и веер, и Миранда вновь увидела себя в зеркале. От света ламп в ее волосах плясали красные отблески, похожие на тлеющие угольки. В мыслях снова ярко вспыхнул образ: огонь и разрушение. Она подпалила мраморную столешницу в оранжерее, и та раскололась пополам, словно кусок подгоревшего тоста.

Всюду ложь. Интересно, а тайна тоже считается ложью? Если что-то скрывается ради защиты другого человека?

Нельзя винить Арчера за стремление отвести от нее опасность. Убийца взбешен из-за неудачи, и его ярость будет только расти. Внутреннее чутье подсказывало: он снова нанесет удар. Скоро. Хотя Миранда сама до конца не понимала, откуда взялось предчувствие. Муж попытается взять ее под защиту, оградить от всех превратностей судьбы, держа в неведении. Но кто защитит его?

«Я могу. И это сделаю, — сказала она себе. — Если понадобится вызвать огонь — вызову, и плевать, что придется раскрыть свой дар».

Спускаясь по лестнице плавной походкой, Миранда увидела Арчера и крепче сжала перила. Он стоял в центре холла, чуть расставив ноги, и смотрел прямо на нее — весь в черном, включая шелковую полумаску и длинное домино, лишь алый жилет выделялся ярким пятном. В этом наряде он походил на разбойника с большой дороги.

Да, они лгали друг другу. Но кое в чем были честны. В своих чувствах. В глубине души Миранда была уверена, что знает, каков Арчер под личиной, и хорошо понимает мужа, его сердце и душу. Пожалуй, этого достаточно.

Когда она приблизилась, он заметил:

— Не очень похоже, что вы едете на маскарад.

Миранда могла бы высказать ему все, потребовать серьезного разговора или даже излить душу. Но она просто показала маску, которую держала в руках:

— Это потому, что я не закончила надевать костюм.

Арчер тихо фыркнул.

— И что же это за персонаж, требующий такого сложного перевоплощения?

Трудно было назвать перевоплощением небольшую полумаску в форме бабочки, сделанную из серебряного кружева и расшитую хрустальными бусинами.

— La luna[11], — улыбнулась Миранда.

— Тогда я буду la notte[12] для вашей луны. — Легким движением супруг поднес к лицу жесткую черную маску и надел ее поверх тонкой шелковой полумаски. Полностью закрывающая лицо личина преобразила его из только что непринужденно улыбавшегося человека в непреклонного лорда Арчера. Миранда не сразу сообразила, что изумленно на него таращится.

Снова его красивый рот и словно изваянная скульптором нижняя челюсть оказались скрыты от ее взора. Арчер шагнул ближе и добавил:

— Впрочем, это всего лишь красивые слова, потому что каждый поймет, что мой наряд — вовсе не маскарадный.

— Ерунда. Это будет первый прием, на котором никто из гостей не станет глазеть на вас с разинутым ртом, словно глупая рыбешка. И я, например, этому рада, — ответила Миранда, чуть запинаясь от того, что он стоял так близко.

В его глазах мелькнула улыбка:

— Вы щадите мои чувства, леди Арчер. Это отрадно.

По щекам Миранды разлился жар.

— Неужели? — отозвалась она, неловко пытаясь надеть маску. — Просто терпеть не могу невеж. Можно поглазеть в первый раз, но во второй или в тре…

Арчер поднял руки к ее лицу, и теперь уже сама Миранда замерла с открытым ртом. Он аккуратно забрал маску, легко пристроил на место и выдохнул:

— Как странно вы выглядите, когда ваше лицо скрыто.

«Возможно, теперь муж чуть лучше понимает то замешательство, что я испытываю, общаясь с ним», — подумала Миранда, но оставила эту мысль при себе, дабы его не смущать.

— Я скучал по вам, красавица Миранда, — с непривычной нежностью прошептал он.

— Арчер…

Он замер, и Миранда заставила себя заговорить. Только слова оказались неверными.

— Прошу прощения за вчерашний вечер. Я хочу сказать: извините, что вот так сбежала.

Она мысленно приказала себе не краснеть и не думать о том, каковы были на вкус его губы.

Он осторожно отстранился.

— Я сам виноват. Но думаю, все… к лучшему.

От этих негромких слов внутри словно что-то опустилось, но Миранда заставила себя кивнуть. Он хочет держать ее на расстоянии? Хорошо, пусть так. Пока.

— Тогда мир? — спросила она.

Он улыбнулся:

— Мир.

Она хотела отойти, но муж удержал ее за локоть:

— Что бы ни случилось, Мири… — Арчер шагнул ближе, крепче сжимая ее руку. — Какие бы ошибки я ни совершил, вы для меня — самый важный в мире человек.

И хотя слова эти должны были согреть ее сердце, вдруг захотелось плакать.

Вокруг было так много мужчин в черных масках и плащах, что Арчер в кои-то веки выглядел как все. Но уговорить его станцевать все-таки не удалось.

— Я не танцую, — ответил он, когда Миранда повторила свою просьбу.

— Я вам не верю! — В ее груди вскипело раздражение. Мимо пронеслись в зажигательной польке Мария-Антуанетта и король Людовик. — Вы прекрасно движетесь в поединке, черт возьми.

Арчер вперил в нее взгляд:

— Так, может, мне стоило принести с собой шпаги? Вы все еще увлекаетесь фехтованием?

Она от досады топнула ногой, но заставила себя сдержаться, лишь прошипев:

— Скотина.

Миранда почувствовала, что он улыбнулся под маской своей порочной улыбкой, и едва удержалась, чтобы не улыбнуться в ответ. Может, это и странно, но поединок с супругом развлек бы ее гораздо больше, нежели пышный бал. «Интересно, — внезапно мелькнуло в голове, — Арчер считает так же?»

Словно успокаивая, он положил широкую ладонь ей на спину:

— Позвольте принести вам бокал шампанского, а потом вы расскажете мне, какая маска вам больше всего нравится. — В глазах вспыхнуло веселье. — И, может быть, я куплю себе такую же.

Миранда еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Самоуверенный ублюдок!

А ведь она могла бы сейчас нежиться в кровати. Они здесь, чтобы побыть в обществе? Но это же курам на смех — потому что Арчер упрямо вписал свое имя в ее бальную книжечку напротив всех танцев! Уловка эта, абсолютно неприличная в глазах света, позволила упрямцу не отходить от нее ни на шаг.

Едва отправившийся за шампанским Арчер исчез из виду, как к Миранде скользнул Маккиннон и с озорной улыбкой пригласил на первый вальс, зная, что правила приличия не позволят ей отклонить приглашение.

Когда они закружились в танце, она спросила:

— И что это у вас за маска? Волка?

На Маккинноне была полумаска в виде выступающей вперед волчьей морды, но необычные голубые глаза и кривая усмешка, напоминающая оскал дикого зверя, его сразу же выдавали.

Ухмылка стала шире, отчего ямочки на щеках углубились.

— Оборотня. — Он наклонился поближе к Миранде. — По-моему, это существо гораздо страшнее.

Она в ответ промолчала, и он сам задал вопрос:

— А кого изображаете вы в этом очаровательном наряде?

Миранда немного отвернулась, чтобы не чувствовать его дыхания, отдававшего мясом. Запах напомнил столь любимый ее отцом стейк с кровью.

— La luna, — ответила она.

Из груди его вырвался смех, до странности напомнивший рычание:

— Не удивительно, что я вами покорен.

— До чего же банальная фраза, — вежливо заметила она.

От его руки, чересчур собственнически лежащей на ее талии, исходил жар. Когда Миранда еле заметно отстранилась, Маккиннон улыбнулся и снова ловко привлек ее к себе.

— Я здесь, чтобы вас предупредить. Мой отец намерен уничтожить вашего мужа, — произнес он, кружа ее в вальсе, а затем бросил взгляд в угол бальной залы. Там стоял Россберри, глядя на них с плохо скрываемым гневом, перекосившим его лицо, отчего шрамы стали похожи на корни дерева. Поймав взгляды сына и Миранды, он резко развернулся и вышел.

Маккиннон склонился ниже:

— Понимаете, он считает, что лорд Арчер причастен к тому взрыву, который его обезобразил.

По глазам собеседника Миранде стало ясно, что он и сам так думает.

— Какой резкий поворот, сэр. Можно подумать, вам действительно есть дело до жизни Арчера. Но ведь мы оба знаем, что это не так.

Виконт усмехнулся.

— Если бы речь шла только о жизни Арчера, меня это не озаботило бы ни в малейшей степени. Хочет вести себя безрассудно — его личное дело. Но я боюсь, что пострадать можете и вы. — Под бурой маской его голубые глаза посерьезнели. — Вы неравнодушны к Арчеру, это ясно как божий день.

Миранда с трудом кивнула.

— Тогда послушайте, что я вам скажу, и поймите, что мной движет. Мне казалось, я убедил папашу вернуться в Шотландию и не будить лихо, пока оно тихо. Но он настроен решительно… — Кружась, они обогнули какую-то неуклюже танцующую пару. — Мой отец не совсем здоров — у него взрывная натура.