Бренда Джойс - Пламя невинности

— Во что вы верите, Дерек? Разве вы не можете быть серьезным? — Вы собираетесь обратить меня в свою веру?

— Может быть. Брэг рассмеялся:

— Я отказываюсь иметь жену, которая будет читать мне проповеди.

— Скажите мне, во что вы верите. Вы действительно верите в Бога?

— У вас хватка бульдога, принцесса. Да, верю. Но по-своему. — Откровенно развлекаясь, он оглядывал ее золотистым взором.

Миранда не удержалась, чтобы не спросить:

— Как это — «по-своему»?

Он поднял руку и обвел ею столовую.

— Я верю, что Бог — это ветер и деревья, горы и озера. Бог — это вы и я.

Миранда задохнулась от возмущения.

— У вас такой вид, дорогая моя монашка, словно вы ждете, что меня сейчас поразит молния.

— Я… я бы нисколько не удивилась. — Она с трудом перевела дыхание. — Это кощунство язычника!

— Не совсем. Хотя, пожалуй, многие сочли бы веру апачей ересью.

Миранда побоялась расспрашивать о религии апачей. Вместо этого сказала:

— Вы пойдете со мной к исповеди на следующей неделе?

— Ни в коем случае, — сказал Брэг, бросая на стол салфетку, но все же с улыбкой. — Я терпимый человек, Миранда, и если вы хотите молиться, исповедоваться и соблюдать обряды своей религии, пожалуйста. — Он зловеще выпрямился и стал очень серьезным. — Но — и это большое «но» — день, когда эта религия станет мешать мне, этому хозяйству или нашим отношениям, станет днем, когда я перестану быть терпимым. — Он встал и протянул ей руку. — Не хотите погулять при луне?

Миранда неподвижно смотрела на Дерека, ее мысли путались, потом она заметила его руку и, еще не совсем оправившись от шока, встала и приняла ее. Они вышли на улицу под тополя. Свет большой яркой луны струился сквозь ветви, на которых совсем недавно распустили листочки: Они шли молча. Миранда не могла выбросить из головы их разговор.

Джон по крайней мере был богобоязненным человеком. Он признался, что на самом деле протестант, но все же пошел с ней к мессе, пусть даже только для того, чтобы ее порадовать. Но Брэг — настоящий язычник. Может ли она смириться с этим? Пускай умрет язычником и попадет в ад? А как быть с его угрозой, ведь это была именно угроза? Если она надумает обратить его в истинную веру, надо будет делать это так незаметно, чтобы он ни о чем не догадался. О Боже!

Молчание нарушил его короткий тихий смешок.

— По-моему, вы потрясены.

— Пожалуй, — призналась Миранда.

— А теперь я объявляю вас мужем и женой, — нараспев произнес отец Мигель. — Можете поцеловать друг друга…

Миранда четко осознавала каждое произнесенное священником слово и еще яснее осознавала присутствие мужчины рядом с ней. Брэг был одет в черный фрак и простую белую рубашку с серым галстуком. Казалось, ему неуютно в этом парадном облачении. Она чувствовала его близость, слышала ровное дыхание, ощущала жар его тела. Когда Дерек надел ей на палец гладкое золотое кольцо, такое простое и скромное, ее охватило предчувствие счастья. Однако это ощущение быстро улетучилось. Не успела Миранда свыкнуться с фактом, что действительно вышла замуж за этого загадочного сильного человека, как он властно притянул ее к себе. Нисколько не думая о приличиях, он жадно прильнул к ее рту. Поцелуй не был ни нежным, ни мягким. Пока его губы требовательно и настойчиво прижимались к ее губам, она чувствовала, что его тело сотрясает дрожь. Брэг отпустил ее, Миранда чуть не пошатнулась, он схватил ее локоть и прижал к своему боку.

В храме стояла звенящая тишина…

Из-за траура и из уважения к памяти Джона гостей не приглашали — в церкви находились только новобрачные, отец Мигель и два рейнджера, Пекос и Лейкли.

Пекос был посаженым отцом. Улыбаясь, рейнджеры подошли поздравить новобрачных.

— Повезло тебе, черт побери, — сказал долговязый Пекос, ухмыляясь.

— Пожалуй, — согласился Брэг, чем совсем смутил Миранду. Теперь его рука по-хозяйски обхватила ее плечи.

— Поздравляю, мэм, — сказал Лейкли.

— Спасибо. — Миранда вдруг почувствовала необъяснимую усталость.

— Мэм, позвольте вам сказать, что вы — самая хорошенькая женщина, которую я когда-либо видел, говорю вам от чистого сердца, — почтительно сказал Пекос.

Она улыбнулась:

— Спасибо, Пекос.

— И если капитан когда-нибудь вам надоест, только дайте мне знать. Я буду счастлив помочь вам. На этот раз новобрачная вспыхнула.

— Как самочувствие? — прошептал ей на ухо Дерек, обдавая ее теплым дыханием. По спине пробежали приятные мурашки.

— Я немного устала, Дерек, — призналась она. Он прищелкнул языком:

— Повторите.

Миранда была озадачена.

— Я нем…

— Нет, мое имя. — Брэг так нежно и так напряженно всматривался в ее лицо, что оно залилось краской.

— Не надо, прошу вас, — пробормотала она.

— Вы слишком застенчивы. Мне хочется еще раз вас поцеловать, но боюсь, что вы упадете в обморок от смущения.

— О нет, прошу вас! — Миранда по-настоящему разволновалась. Ее новый муж не отдает себе отчета в своих поступках: ведь прошла всего неделя с похорон Джона. И Миранда слишком хорошо помнила причину поспешного второго брака — долг, ответственность. Если Брэг снова поцелует ее, то он просто воспользуется сложившимися обстоятельствами. Этого нельзя допустить. К счастью, он, похоже, только дразнил ее.

Конечно же, Брэг понимает — она надеялась, что и другие тоже, — какова цель этого союза. Просто она нуждается в защите, вот и все.

Новобрачные направились к отелю, и Дерек сказал:

— Миранда, я провожу вас наверх, но потом оставлю ненадолго. Я хочу немного выпить с друзьями.

— Прекрасно. — Миранда больше всего на свете мечтала снять свое шелковое цвета лаванды платье и забраться в постель. Почему она так. безумно устала?

Брэг дошел с женой до отеля и проводил ее наверх.

— Я не задержусь. — Он открыл дверь номера и вдруг быстро притянул ее к себе.

Он снова застал ее врасплох. Миранда открыла было рот, но не смогла произнести ни слова — Дерек придерживал ее затылок своей большой ладонью, в то время как его губы наслаждались ее губами, а язык ласкал ее рот, который она сама приоткрыла. Ее как будто пронизывали раскаленные молнии — и вдруг муж так же внезапно отпустил ее.

— Скоро увидимся, — без улыбки пообещал он чуть хрипловатым голосом.

Миранда хотела выразить свое возмущение, но обнаружила, что стоит перед закрытой дверью. Она прижала ладонь к груди. Боже милостивый, не думает же он… Да, думает! Брэг явно рассчитывал, что этот брак будет настоящим!

Миранда оглядывала красиво убранную комнату, не видя ни единого предмета обстановки. Неужели Брэг собирается спать с ней? Но ведь со дня гибели Джона не прошло и двух недель!

Нет, не может быть! Миранда перевела дух. Конечно, Брэг — варвар, но он искренне любил Джона и определенно испытывал уважение к памяти погибшего друга. Просто он был самим собой — капитаном Брэгом. Успокоенная, она начала раздеваться.

К этому времени она вытянула из Елены всю информацию о рейнджере, какую только возможно. Его жена и сын были похищены команчами восемь лет назад, и ему потребовался почти год, чтобы найти и освободить жену. Она умерла через несколько месяцев после того, как он привез ее обратно в свое племя, где они и жили, потому что его дом сожгли. Брэг так и не восстановил его. Сыну сейчас должно быть лет четырнадцать; скорее всего его воспитали как команчи, и теперь он наверняка считает себя настоящим индейцем. Вряд ли кто-нибудь расскажет мальчику правду о его родителях.

Вскоре после смерти жены Брэг присоединился к самым первым техасским поселенцам в их борьбе против Мексики, участвовал во всех кровавых схватках за независимость Техаса. Он стал одним из первых рейнджеров, когда их обязанности были еще не совсем ясны. Его жизнь в последние восемь лет — со времени похищения семьи — была не чем иным, как затянувшимся кровопролитием: сначала борьба за Техас, потом личная месть команчам.

«Может ли такой человек, как Брэг, остепениться?» — думала Миранда. Он-то считал, что именно это и делает. Ей хотелось, чтобы муж не ворошил прошлое. Он вовсе не казался человеком, которым движет одна только ненависть, но теперь она хорошо знала, что Брэг умеет скрывать свои чувства.

Он очень загадочный человек, решила Миранда, забираясь в постель, закутанная до самой шеи во фланелевую ночную рубашку. Сон не заставил себя ждать.

В зале звучал низкий, чуть пьяный мужской хохот. Брэг откинулся на спинку стула. Он выглядел совершенным джентльменом, хотя и расстегнул ворот рубашки и ослабил галстук. У него начинали гореть ноги — верный признак того, что он уже вполне достаточно таскал эти чертовы ботинки. С тех пор как Брэг оставил Миранду, прошло около часа. Он все еще был чертовски возбужден. Ему это не нравилось, хотелось держать себя в руках, хотелось медленно, не спеша, всю ночь наслаждаться ее любовью. Но главное — он хотел сделать ее счастливой, очень счастливой.

— Кэп снова размечтался, — ухмыльнулся Пекос. — Влюбленный теленок!

Брэг, нисколько не обидевшись, улыбнулся и налил себе еще.

— За завистливых собак и прочих паразитов! — Он поднял стакан и выпил до дна.

Пекос захохотал, Лейкли похлопал его по плечу и сказал:

— Кто бы не размечтался? Я сам мечтатель и готов это признать.

Брэг сейчас старался не думать о Миранде, о ее белом хрупком теле, ждущем его с готовностью и нетерпением.

— Проклятие! — закричал он вставая. — Линетта! Где шампанское?

— Черт побери! Хотел бы я… Сейчас я бы продал душу дьяволу, лишь бы оказаться на твоем месте, — признался Пекос. — Будь я проклят, если тоже не женюсь.

Брэг предостерегающе взглянул на приятеля. Ему не хотелось выслушивать непристойные замечания, и, к его удивлению, Пекос от них воздержался. Появилась Линетта с бутылкой замороженного шампанского и двумя фужерами.

— Спасибо, радость моя, — сказал Брэг.

— Разве ты не хочешь как следует отблагодарить меня, прежде чем отправишься наверх? — вызывающе спросила женщина, выставив вперед бедро и демонстрируя стройную ногу. — По-настоящему попрощаться? — Она недвусмысленно улыбалась.

— Извини. — Брэг ухмыльнулся, конечно же, довольный тем, что Линетта его откровенно желала. — Но меня может заменить Пекос. — Он подмигнул своему приятелю. Тот расхохотался.

Брэг торопливо вышел из зала и поднялся наверх; сердце отчаянно заколотилось. Он не хотел спешить. Надо держать себя в руках. Просто он не мог управиться со своим пылким, похотливым воображением. Не мог дождаться момента, когда обнимет Миранду.

Она отныне принадлежит ему! Чувствовать это невыразимо приятно. Было ли ему когда-нибудь так хорошо? Брэг решил, что это слишком сложный вопрос, отпер дверь и потихоньку проскользнул внутрь, думая о том, чем она сейчас занята. В комнатах не было слышно ни звука.

Он крадучись прошел в спальню, держа в руках бутылку шампанского и фужеры, и остановился на пороге. Уже наступили сумерки. В комнате было темно, но не настолько, чтобы не разглядеть, что Миранда сладко спит посередине широкой кровати с балдахином. Волосы ее были заплетены косу. С какой стати, черт побери?

Брэг поставил шампанское и бокалы на мраморную каминную доску. Скинул ботинки, стянул фрак и галстук и сразу почувствовал себя свободнее. Снова разжег камин, вороша угли до тех пор, пока не занялся огонь. Потом встал и взглянул на свою жену.

Миранда проснулась и смотрела на него. Она казалась удивленной и испуганной.

Его сердце начало таять, потом тепло разлилось по всему телу.

— Привет, — улыбаясь, тихо проговорил он. «Какая же она у меня красавица!» Брэг заметил, что жена подтянула одеяло к подбородку. Зажег свечу и поставил ее на маленький столик возле кровати.

— Что… что вы делаете? — тихо спросила Миранда.

Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не схватить ее сразу же в объятия, не взять силой. Последняя неделя, когда Миранда была так близко, когда он знал, что она принадлежит ему, но не смел до нее дотронуться, была сущим адом. Брэг подумывал, не лучше ли было переспать с первой попавшейся женщиной, чтобы ослабить свое неистовое желание. В первый же вечер, когда он привез домой Миранду и тело убитого Джона, он грубо прогнал от себя Бианку, не стесняясь в выражениях. Он вовсе не собирался спать со служанкой под носом у будущей жены.

— Собираюсь ложиться, — сказал Брэг, не узнавая собственного голоса — так непривычно нежно и ласково он звучал. Миранда села в постели.

— Что?

Он уставился на уродливую, совсем детского фасона ночную рубашку.

— Я требую, чтобы утром вы это выбросили. Миранда на мгновение смутилась.

— Что? О чем это вы? Что вы имели в виду, когда сказали, что собираетесь ложиться?

Дерек забыл о ночной рубашке, он купит ей сотню рубашек, даже если это его разорит. Из чистого шелка, кружевные, подчеркивающие, а не прячущие ее красоту.