Джоанна Линдсей - Пламя сердец

Кристен огляделась вокруг в поисках камня подходящей величины, чтобы оглушить охранника. Конечно, можно было снять у него с пояса кинжал и заколоть, но она на это все же не решилась. На площадке, где она стояла, не было камней нужного размера, и, пока она прокралась к валу и нашла камень, прошло довольно много времени. Однако он оказался слишком маленьким. Наконец она нашла то, что искала, и без происшествий вернулась к хижине.

Приближаясь к охраннику, она чувствовала, как сильно колотится сердце. Если он издаст хоть один звук, когда она его ударит, конец всему… Видит Бог, она не хотела причинять ему вреда, ей нужно только, чтобы он спал еще крепче.

Она ударила его по голове рядом с виском, и охранник рухнул наземь. Кристен приникла к его груди — он еще дышал. Этого было достаточно, чтобы на первое время успокоить свою совесть, и Кристен быстро обыскала его, надеясь найти ключ. Но ей не повезло. Придется потратить еще какое-то время, чтобы взломать замок; хорошо, хоть у этого незадачливого стража оказался кинжал.

Она принялась за работу и скорее прошептала, чем произнесла вслух, имена своих друзей:

— Отер! Тор!..

Огромная ладонь зажала ей рот, заставив замолкнуть, в то время как другая стиснула ее локоть так, что ей пришлось выронить кинжал.

— Вот так-то лучше.

При звуке этого голоса Кристен почувствовала страх и радость одновременно. Ройс, услышав, как кинжал упал на землю, отпустил ее локоть и сразу же обнял Кристен за талию. Он держал ее не очень крепко, но она хорошо знала, что его хватка может стать железной, если она начнет сопротивляться.

Но в следующее мгновение она уже не могла чувствовать ничего, кроме глубокого раскаяния, — за дверью хижины раздался голос Торольфа. Он услышал ее зов и решил, что она пришла, чтобы освободить пленников и помочь им бежать.

— Кристен? Ответь мне, Кристен! Скажи мне, что это не сон.

— Что он говорит? — прошептал ей на ухо Ройс.

— Он знает, что я здесь.

— Тогда расскажи ему, что произошло.

Она глубоко вздохнула. А что же, собственно, произошло? Как получилось, что ее обнаружили? До этого момента все шло гладко. Нигде не было слышно ни звука. И все же ее заметили. И этот человек оказался тем единственным, с кем она не могла бороться. Если бы это оказался кто-нибудь другой!

— Торольф, мне очень жаль. Мне почти все удалось, но хозяин меня обнаружил. Он сейчас стоит рядом со мной.

За дверью воцарилось долгое молчание. Потом Торольф произнес:

— Тебе не следовало приходить к нам, Кристен. Надо было бежать, если у тебя появилась такая возможность.

— Теперь это уже не имеет значения.

— Что он с тобой сделает?

Что она могла ответить? Обратившись к Ройсу, она сказала:

— Он хочет знать, что ты теперь со мной сделаешь.

— А что бы вы сделали, если бы тебе удалось открыть эту дверь?

Его голос был пугающе спокоен. Ради Бога! Почему он не кричит и не ругается? Ведь он, должно быть, в ярости. До сих пор она не решалась взглянуть на него, чтобы убедиться в этом, но она знала, что он взбешен. Что ж, если ему удается скрывать свою ярость, то и она не покажет ему своего страха. Поэтому она так же спокойно ответила:

— Если бы я открыла дверь, мы бы побежали назад, к этому забору, перелезли бы через него и удрали.

— Перебив стражу?

— Ты шутишь? Моих друзей всего шестнадцать человек. А у тебя только охранников в доме столько же, да люди из твоей свиты и свиты короля. Нет, викинги храбры, но они не идиоты.

— Тогда скажи ему, что с тобой не случится ничего плохого, так как ты тоже не сделала ничего плохого, кроме как наказала заснувшего охранника. Так ему и надо, он заслужил такой удар. В следующий раз, вместо того, чтобы спать на посту, будет работать.

Она не могла поверить тому, что слышала собственными ушами. Точнее говоря, не могла поверить, что он говорит серьезно. Ведь как-то же он должен ее наказать. Это очевидно. Она — рабыня, совершившая попытку к бегству и намеревавшаяся даже помочь бежать другим.

Она быстро передала Торольфу слова Ройса. Однако тот тоже засомневался.

— Он не верит тебе, сакс, — сказала Кристен.

— Тогда передай ему, что завтра ты принесешь им еду и точно сможешь сообщить, что я с тобой сделал.

Мороз пробежал у нее по коже, когда она передавала Торольфу слова Ройса. Торольф, казалось, был удовлетворен этим ответом, и Кристен обрадовалась — она знала, что Ройс больше ничего не добавил бы.

Не снимая своей руки с ее талии, он увел ее от хижины. Страх все больше овладевал ею. Как это мрачно прозвучало — «точно сможешь сообщить им, что я с тобой сделал». Она собралась было еще раз обдумать все возможности для защиты, как вдруг Ройс остановился. Он повернул ее лицо к себе, так что она не могла не смотреть на него, и обнял уже обеими руками за талию, однако прижал к себе не слишком сильно. Запрокинув голову, он рассматривал ясное, светлое небо и великолепную луну. Она услышала, как он вздохнул.

— Недавно ночью я предлагал тебе сходить на озеро искупаться. Ты еще не передумала?

— Ты хочешь меня утопить?

Он снова посмотрел на нее, и на его губах промелькнула едва заметная улыбка.

— Ты что, не поверила тому, что я сказал?

— Я пыталась сбежать. Допустим, ты помешал побегу, но это не меняет дела, ведь попытка была. Что положено, согласно вашим законам, за попытку к бегству?

— Ты пленница, обращенная в рабство, а не британка. Законы более свободны в отношении к пленным. Но в данном случае нет речи о том, что ты должна по закону нести ответственность, ведь о происшествии никто, кроме меня, не знает.

— А охранник?

— Он будет считать, что упал во сне и набил себе лоб. Может, в будущем не будет спать на посту.

Она широко раскрыла глаза от удивления.

— Ты это серьезно? Ты меня действительно не накажешь?

— Как волка ни корми, он все равно в лес смотрит, он все равно сбежит, какой бы страшной ни была расплата. Однако ты не должна заблуждаться: если бы я нашел вас после побега, твои друзья попытались бы сопротивляться, и пролилось бы много крови. И для тебя это было бы самым ужасным наказанием. Но побег не удался. И поскольку я могу понять волка, я могу понять и мотивы твоих действий. Ты хочешь обрести свободу. За это желание я не могу тебя наказывать. Но и отпустить тебя я тоже не могу.

— Ты мог бы все же это сделать, — сказала она с горечью в голосе. — Мои друзья сооружают вокруг замка вал. То, что они делают, — очень нужно для Виндхёрста. А моя работа по дому — это пустяки. У тебя нет особых причин держать меня здесь.

— Ты нужна лично мне, Кристен.

Весомость этих слов заставила Кристен замолчать. Он говорил абсолютно серьезно, и, о Боже, как удивительно приятно было слышать эти слова! Но ее больше не проведешь. Она не будет принимать эти слова слишком близко к сердцу. Конечно, он влюблен в нее, потому что раньше не знал таких женщин. Но со временем его чувство к ней притупится и она ему будет не нужна… может, уже сразу после женитьбы на этой даме. Может быть, после свадьбы ей удастся уговорить его отпустить ее. А пока же — да поможет ей Господь! — она будет страдать и желать его и молить небо о том, чтобы сохранить хоть немного гордости. А это будет нелегко.

Ройс крепче прижал ее к себе и почувствовал, что она замерла.

— Ты мне все еще не веришь?

— Да нет же, верю, но… ты хочешь пойти со мной на озеро, да еще после того, что я натворила… это похоже на награду, а ведь я только и делаю, что перечу тебе. Ты сбиваешь меня с толку, сакс!

Ройс засмеялся, обнимая ее еще сильнее.

— Это приятно слышать. Слишком долго мне приходилось быть сбитым с толку; наконец-то нашелся хоть один человек, кто может составить мне компанию. Нет, не сердись на меня, — добавил он, чувствуя, что она пытается освободиться от его объятий. — Я позабочусь о том, чтобы твое удивление прошло, и это даже больше того, что ты для меня делаешь.

— Ну? — сказала она с вызовом, увидев, что он оставил шутливый тон и снова говорит серьезно.

— Я просто забуду это происшествие. Я спустился вниз, в зал, чтобы сходить с тобой на озеро. Когда я понял, что тебя нет… — Он замолчал; ему совсем не хотелось рассказывать ей, что он почувствовал в тот момент. Никогда в жизни он не хотел бы испытать ничего подобного.

Он вновь привлек ее к себе, прижался щекой к ее лицу и только потом продолжил:

— Слава Богу, ничего не случилось, Кристен. Я смогу забыть о твоей проделке, в надежде, что ты поймешь, как бессмысленно пытаться сбежать отсюда. Я всегда успею опередить тебя.

Она встрепенулась.

— Так ты знал? И поэтому там сидел охранник?

— Который, однако, оказался не на высоте, — пробормотал он. — Да нет же, я ничего не знал. Я просто не могу рисковать, когда речь идет о тебе.

Интуиция подсказала ей, что это именно так, что он будет внимательно следить за ней, пока она ему дорога. Действительно, не оставалось никакой надежды сбежать отсюда, пока он не найдет себе другое увлечение.

— Когда ты женишься?

Она почувствовала, как удивил его этот вопрос. Он даже вздрогнул. Он никак не мог догадаться, как этот вопрос связан с тем, что они сейчас обсуждали.

— А что?

— Разве это меня не касается?

— Нет, тебя это не касается.

— Ну, мне просто интересно.

— Я полагаю, что ты опять скорее хитришь, чем просто любопытствуешь. Пытаешься меня рассердить?

Теперь наступила очередь Кристен удивляться.

— Как тебе в голову могла прийти такая мысль? Я задала тебе очень простой вопрос, и он меня очень даже касается. Ведь когда Дама, на которой ты женишься, будет жить здесь, в нашей жизни кое-что изменится. Она будет делить с тобой постель, а не я.

Если Кристен думала настроить его этими словами на более мирный лад, то она ошибалась.

— Так ты уже заранее радуешься этому! — вскипел он. — Если это так, то я должен тебя разочаровать. Моя свадьба будет очень не скоро, во всяком случае, срок еще не назначен.

Не долго думая, Кристен сказала то, что было у нее на сердце:

— Говоря откровенно, ты меня вовсе не разочаровал.

Это заявление смягчило Ройса, и его настроение заметно улучшилось. Он засмеялся, и Кристен, услышав его смех пожалела, что не может взять своих слов обратно. У нее совершенно не было желания показать ему, как она тоскует по нему. Она сердилась на свой длинный язык и на хорошее настроение Ройса.

Она попыталась изменить ситуацию и очередной колкостью продемонстрировала недовольство его поведением:

— Твое веселье совершенно неуместно. По мне, так пусть твоя невеста…

— Давай больше не будем о ней, — попросил он и добавил мирно: — У меня все еще нет никакого желания идти в свою комнату. Эверилл во сне издает такие звуки, что можно подумать, будто в комнате лев. Так ты идешь со мной на озеро?

Было нечестно с его стороны соблазнять ее именно озером. Но она не чувствовала в себе достаточно злости, чтобы отказать себе в этом удовольствии. И уже более спокойным тоном сказала:

— Да, я бы охотно сходила с тобой туда.

Голос его звучал хрипло, когда он, покашливая, спросил:

— А ты позволишь мне любить тебя там?

Кристен задохнулась от возмущения:

— Об условиях не было никакой речи.

Ройс засмеялся:

— Ну, тогда посмотрим по обстоятельствам.

И все же Кристен в эту ночь отдалась Ройсу. Они спали до рассвета на заросшем травой берегу озера. Спала, впрочем, одна Кристен. Она с таким наслаждением плескалась в холодной воде, что совершенно расслабилась и даже забыла, что Ройс наблюдает за ней с берега. Он не пошел с ней в воду, признавшись, в конце концов, что не умеет плавать. Кристен ликовала. Она чувствовала себя свободной, почти как дома. Разница состояла лишь в том, что вода была не так холодна. И дома ее не ждал бы на берегу любимый.

Когда она наконец вышла из воды, Ройс не дал ей времени как следует вытереться. Он сразу же заключил ее в свои объятия и ловил губами капли воды, стекающие с ее губ, щек и груди. У нее не хватало силы воли сопротивляться ему здесь, на берегу, в свете луны. Она сама испытывала страстное желание и хотела и ему доставить радость, потому что эта прогулка на озеро стала для нее настоящим событием.

Он и не подозревал, как много она для нее значила. Потом, может быть, он и догадался, потому что она не только позволила ему овладеть ею, но и сама дала волю своим чувствам, отвечая на его ласки, пока он наконец не утолил свою страсть. Он не скоро забудет эту ночь на озере.

И все же Ройс, в отличие от нее, не мог спать спокойно. Когда на ветках деревьев защебетали первые птицы, объявляя всему лесу о наступлении рассвета, Кристен, проснувшись увидела, что Ройс лежит с открытыми глазами и, кажется, совсем не спал, потому что вид у него был очень усталый.