Альден высунулся из окна и, увидев уже сделанную работу, присвистнул.

— Это правда. Нам опять потребуются камни!

— Еще бы, — проворчал Ройс. — Вдвоем они поднимают такие камни, с которыми едва справляются пятеро рабов. Рабы до сих по не построили сарай, и пройдет еще не меньше двух дней, прежде чем мы сможем на ночь запирать туда викингов. Тогда не нужно будет столько людей для их охраны, по крайней мере, ночью.

— Ты зря беспокоишься, Ройс. Что они могут сделать в цепях?

— Цепи можно разрубить топором, кузен. А викинг голыми руками успеет задушить двоих моих воинов, прежде чем третий вынет меч. А эти глупцы подходят к ним слишком близко, хотя я приказал им держаться подальше. Если викинги не оставили мысли о побеге, а в этом я ни на минуту не сомневаюсь, они рано или поздно начнут действовать, и очень многим это будет стоить жизни.

— Сожги их корабль. Пусть они знают, что путь морем для них закрыт, — предложил Альден.

Ройс буркнул: — Неужели тебе не сказали? Я давно это сделал.

— Тогда нужна какая-нибудь надежная гарантия, чтобы держать их в повиновении, — возразил Альден.

— Да, но какая?

— Возьмем заложником их предводителя. Если они будут знать, что при малейшей попытке бунта его убьют, то…

— Нет, Альден, я уже думал над этим, но они говорят, что тот, кто их сюда привел, мертв. Корабль, который я сжег, это корабль его отца. Они выбрали нового предводителя и сделают то же самое, когда я изолирую этого.

— Они говорят, что он мертв? — Альден наморщил в задумчивости лоб. — А если это не так?

— Что?! — воскликнул Ройс.

— А если он среди них, почему они должны говорить об этом и подвергать его риску?

— О Господи, об этом я и не подумал. — Ройс тоже задумался. — Нет. Единственный, вокруг кого они все толпятся, — это мальчишка. Они охраняют его так, словно это малое дитя.

До этого Ройс полагал, что мальчишка брат Торольфа и потому взрослые его так опекают. Но с началом строительства он заметил, что заботятся о нем абсолютно все, даже не позволяют охране придираться к нему. Они забирали у него тяжелые камни и позволяли носить только самые легкие, целой толпой бросались ему помогать, если он падал. Черт побери, он был все же самый грязный из них и никогда не пользовался водой, которую специально ставили, чтобы они могли помыться. И все же они баловали его.

— А может, он и есть их предводитель? — осторожно спросил Альден и посмотрел на юношу, который в это время присел на стену, пока остальные укладывали последние камни по указаниям Лимана.

— Ты не в себе, кузен? Подумай, сколько ему лет. Конечно, они все молоды, но этот уж совсем безусый юнец.

— Но если корабль принадлежал его отцу, то они должны признавать его предводителем, ведь команда находится в его подчинении.

Ройс мрачно смотрел на него. Неужели все так просто? Его король на несколько лет младше него. Правда, Альфред с шестнадцати лет был вторым человеком в государстве. А здесь — неопытный юнец, нуждающийся в постоянной опеке. И все же этот юнец на равных бился с Альденом и ранил его, а Альден бывалый, закаленный боец, как и сам Ройс. И опять ему бросилось в глаза: как только внимание охранников приковывалось к юноше, каждый викинг бросал работу и только ждал момента, чтобы прийти к нему на помощь.

— Я думаю, настало время снова поговорить с Торольфом, — сказал Ройс подавленно.

— Который из них?

Ройс показал. — Тот, кто как раз позвал мальчишку к себе. Он единственный, кто понимает наш язык, хотя и не очень хорошо.

— Похоже, Лиман закончил с ними на сегодня, — заметил Альден.

— Да, завтра он поведет их на руины, чтобы принести камней. Это означает, что я должен выделить еще больше людей для их охраны.

Какое-то время оба наблюдали, как охранники суетились вокруг викингов, пристегивая их к столбу. Потом Ройс отвернулся от окна и хотел отойти, но его остановили слова Альдена:

— Мне кажется, начинаются неприятности. Смотри, один викинг упал, а Хэнфрит пнул его сапогом.

Совсем не трудно было угадать, о каком викинге шла речь, потому что пленники все как один поднялись на его защиту. Торольф что-то гневно крикнул Хэнфриту, и вот Хэнфрит уже на земле. Он тут же поднялся, вытирая пыль с рук, а викинги хохотали во все горло.

— Я предупреждал этого дурака, чтобы он оставил их в покое, — прошипел Ройс сквозь зубы. — Хорошо еще, что у него не отобрали меч, пока он валялся на земле.

— Святые небеса, — воскликнул Альден, — он собирается их проучить!

Ройс увидел, как Хэнфрит вытаскивает свой меч, бросился вон из комнаты и побежал вниз по лестнице. Уже во дворе он понял, что беды не миновать. Охрана кликнула подмогу, неподалеку уже изготовились лучники. Трое охранников угрожающе надвигались на Отера, который взял Хэнфрита в такие тиски, что, казалось, переломает ему все кости, хотя никаких особых усилий к этому не прилагал.

Торольф тихо говорил что-то Отеру. Мальчишки нигде не было видно, пока Ройс не заметил, что он выглядывает из-за плеч тесно стоящих викингов.

— Скажи ему, пусть отпустит моего человека, иначе я буду вынужден его убить, — Ройс говорил медленно, чтобы Торольф мог его понять. Он смотрел на Отера, который отвечал ему бесстрастным взглядом. — Скажи ему, Торольф.

— Я уже сказал, — ответил викинг и попытался объяснить, как все произошло. — Кузен Отера. Кузену Отера нельзя причинять зло.

Ройс перевел взгляд на Торольфа.

— Он кузен мальчишки?

— Да.

— А кем тебе приходится мальчишка, Торольф?

— Друг.

— Он ваш предводитель?

Торольф очень удивился этому вопросу. Затем ухмыльнулся и передал слова Ройса товарищам. Многие начали смеяться, и этот смех несколько разрядил напряженность, висевшую в воздухе. Даже Отер сдержанно хохотнул и поставил наконец задыхающегося Хэнфрита на ноги. Ройс ухватил коротышку за рубаху и оттолкнул в сторону. Меч Хэнфрита лежал между Ройсом и Отером в пыли. Ройс поднял его и направил острием в землю.

— У нас проблема, Торольф, — сказал он спокойно. — Мои люди не должны подвергаться нападению.

— Хэнфрит сам напал.

— Да, я знаю, — уступил Ройс. — Я полагаю, его честь была задета.

— Толкнул — ударил — заслужил, — возмущенно ответил Торольф.

Ройсу потребовалось несколько секунд, чтобы уяснить смысл сказанного.

— Если он ногами пинал мальчишку, то, может быть, и заслужил, чтобы ему выдернули ноги. Но мальчишка доставляет слишком много неприятностей. Он все портит.

— Нет.

— Нет? Может, дать ему отдельную работу, полегче?..

— Нет.

Ройс нахмурился.

— Позови его. Он должен сам сделать выбор.

— Он немой.

— Это я уже слышал. Но он прекрасно понимает тебя, Торольф. Я видел, как ты с ним разговаривал. Позови его.

Торольф сделал вид, что не понял сказанного, и молчал. Ройс не стал дожидаться, когда он разберется в его словах, отодвинул в стороны викингов, заслонявших собой мальчишку, схватил его за плечо и вытащил из толпы. Отер хотел ему помешать, но замер, когда Ройс приставил острие меча к горлу мальчишки.

Ройс прищурился и пристально посмотрел на Торольфа.

— Мне кажется, ты обманул меня, викинг. Скажи мне, кто этот мальчишка?

Торольф молчал. Охранники подошли ближе, наставив копья, чтобы удерживать викингов на расстоянии.

— Ты думаешь, я не найду, чем развязать тебе язык? — зло спросил Ройс.

Он начинал терять терпение, поскольку Торольф продолжал молчать. Ройс потащил юнца к столбу, к которому были прикованы пленные. Когда тот споткнулся, не поспевая за его широкими шагами, он рывком поставил его на ноги и бросил своим людям короткое приказание. Он толкнул мальчишку к столбу лицом, завел ему за столб руки и связал. Затем оглянулся на Торольфа. Викинги что-то кричали, а Торольф молчал и только смотрел на Ройса полными ненависти глазами.

Он, наверное, думает, что Ройс так и оставит мальчишку стоять у столба? Как бы не так. Он быстро разочаруется, и Ройс поможет ему в этом.

Ройс вытащил из-за пояса кинжал и вспорол кожаную вестовку юнца. Рубашка так плотно прилегала к телу, что разрезать ее, не повредив спину, было невозможно, однако парень не издал ни звука.

Взгляду Ройса открылась белая, нежная кожа, и он нахмурил брови. Он не увидел мускулов, которые могли бы сопротивляться ударам плетки. Он действительно поранил нежную кожу — тонкая красная полоска тянулась от лопаток до талии. Это был на самом деле почти ребенок, и все же ему придется отведать плетки, если Торольф не скажет правду.

Ройс отошел в сторону, чтобы викинги могли видеть, что он сделал. Торольф закричал: «Нет!» — и с силой оттолкнул направленное на него копье, чтобы броситься на Ройса. Отер выхватил копье из рук охранника, отшвырнул двух других и, кипя ненавистью, ринулся к столбу.

Ройс что-то крикнул им, и они остановились, когда увидели, что он приставил свой кинжал к белой, нежной спине.

— Правду, Торольф!

— Ни для кого не имеет значения! Один из ребят! — настаивал Торольф по-прежнему.

Подошел Вайте с плеткой. Торольф опять закричал:

— Нет! — и хотел крикнуть что-то еще, но мальчишка энергично покачал головой, и Торольф замолк.

Даже не говоря ни слова, он властвует над ними, желания его значат больше, чем все остальное.

— Это глупо с твоей стороны, — рычал Ройс, обходя столб, чтобы посмотреть в лицо юноши, и в то же время не выпускал из виду примолкших викингов. — Страдать будешь ты, не он. Ты не можешь говорить, но его я заставлю сказать, что ты их предводитель. Это очевидно. Мне нужно только подтверждение.

Ройс не ожидал ответа от немого и не рассчитывал на то, что его слова будут поняты. Он был вне себя, так как его вынудили заниматься тем, что он должен сейчас довести до конца. Ярость его еще возросла, когда мальчишка поднял на него свои аквамариново-голубые глаза на какую-то долю секунды и тут же опустил голову, так что лица нельзя было рассмотреть. Черт бы его побрал, если это не женские ужимки! Действительно, в поведении этого юнца было что-то женственное. Если бы Ройс не был так уверен, что перед ним юноша, он попытался бы, разорвав его рубашку до конца, убедиться в правильности своей догадки. Не так уж редко бывают у мальчишек и нежная кожа, и красивые глаза, и длинные ресницы, до тех пор, пока они не станут мужчинами. Этот юнец наверняка не достиг еще такого возраста.

Ройс кивнул Вайте. Резко просвистела плетка. Только этот звук и раздался над притихшей площадью. Торольф молчал по-прежнему, хотя его руки были сжаты в кулаки и каждый мускул напряжен. Ройс кивнул второй раз.

На этот раз стройное тело юноши было отброшено на столб, затем оно, насколько позволяли связанные руки, откинулось назад. Кожаная рубашка соскользнула на плечи. Юноша быстро прижался к столбу грудью, но при этом из-под рубашки выпала полоска белой ткани.

Ройс наклонился, чтобы поднять ее. Она напоминала повязку, хотя на ней и не было крови. На одном конце Ройс увидел узел, рядом с узлом ткань была разрезана — видимо, его кинжалом. Два круглых углубления, слабо отпечатавшихся на ткани, ясно давали понять, что…

— Нет, я не могу поверить!

Взгляд Ройса упал на склоненную голову юноши, рука потянулась к рубашке, и резким движением он разорвал ее до конца. С шумом выдохнув воздух, Ройс громко выругался, когда получил доказательства, превратившие юношу в женщину. Он поднял другую руку, сорвал повязку с головы Кристен и вновь разразился проклятиями, когда длинная золотистая коса упала на спину.

Пленники вздохнули, как один человек, но Кристен не издала ни звука, и в ее глазах, которые прямо смотрели на Ройса, не было ни слезинки. Что же это за женщина, которая скрывала свой пол, хотя могла избежать порки? Или она не понимает, что он никогда не позволил бы высечь женщину?

Ройс разрезал ее путы, и она тут же натянула рубашку на тело. Он схватил ее за руку и потащил к Торольфу, который, подавленный, стоял неподалеку.

— Итак, она — это юноша? И ты допустил, чтобы я ее высек?! Что ты хотел скрыть? Что она — женщина? — гневно спрашивал Ройс.

— Он хотел защитить меня, — ответила за него Кристен.

Ройс быстро повернулся к ней, но ярость, наполнявшая его глаза, не испугала ее.

— И вовсе она не немая, и язык наш она понимает! Во имя всех святых, ты мне скажешь, почему ты не открыла рот и не спасла себя от порки?

— Чтобы спасти себя от саксов. Они могли изнасиловать, — просто сказала она.

В ответ раздался его грубый смех. — Посмотри на себя. Ты слишком велика для моих мужчин, неужели непонятно? И совсем непривлекательна, девка.

Это он сказал по злобе, но ее эти слова обидели.