Подобрав подол рубашки, Венеция качнула кресло маленькой босой ногой. Ступня была изящная, с высоким подъемом и с нежной розовой кожей на пятках. Хэзард вспомнил, как любил целовать эти почти детские ножки…

— Я все помню, — спокойно ответил он.

Лидия никогда не слышала, чтобы кто-то называл Хэзарда «Джоном». И она ни разу не видела такого выражения в его глазах.

— Почему бы вам тут вдвоем не предаться воспоминаниям, а я пока приготовлю ужин, — сказала миссис Бэйли, но они даже не заметили ее ухода.

— В ночной рубашке Лидии ты выглядишь как маленькая девочка, — заметил Хэзард.

Ему бы следовало сказать что-нибудь более нейтральное, упомянуть о погоде или о спелых виноградных гроздьях, светящихся в лучах заходящего солнца, но он думал именно об этом, и слова сами сорвались с его губ.

— А мне кажется, что я очень взрослая. — Венеция улыбнулась. — И очень беременная! Я надеюсь, ты не разлюбишь толстую жену? А ты, кстати, выглядишь в своем черном наряде как заряженное ружье, совершенно неуместное на этом залитом солнцем крыльце. Как тонкое ружье… Что ж, мы составим отличную пару!

Венеция говорила как всегда открыто, откровенно, и Хэзард сразу вспомнил их жизнь в хижине.

— Когда-то нам это было нетрудно, — невольно вздохнул он.

— А теперь это не так?

— Нет.

— А если я захочу?

Он улыбнулся своей неотразимой улыбкой, хотя глаза его оставались печальными.

— Ты всегда этого хотела. Но сейчас у нас нет повода. — Его улыбка погасла, Хэзард снова спрятался за броней недоверия. — Я не хочу ничего начинать сначала. После взрыва у меня было достаточно времени подумать, и я не нашел ни одной веской, логичной причины для нашего союза.

— А как насчет такой нелогичной причины, как любовь?

— Пора тебе вырасти, Венеция. Ты употребляешь не то слово. Наш союз — это только проблемы.

— Я с тобой не согласна!

— Ты никогда со мной не соглашаешься, принцесса. И это еще одна проблема. — Хэзард встал и отодвинул качалку. — Я собираюсь прогуляться перед ужином.

Легко перескочив через перила, он пошел прочь от дома.

40

— Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Венеция, входя в кухню. — А впрочем, не буду скрывать. Мне нужен совет.

Лидия повернулась к ней. В окно она видела, как Хэзард широким шагом направился к реке.

— Поссорились?

— Если бы все было так просто!

Венеция коротко описала все то, что случилось с ними за последние несколько месяцев. Лидия долго молчала, покачивая головой.

— Но ведь Хэзард все-таки за тобой приехал, — сказала она наконец.

— Не за мной. Он приехал за своим ребенком.

— Он просто себя в этом убеждает. — Лидия могла распознать любовь, когда видела ее, и понимала, что Хэзардом движут отнюдь не только отцовские чувства.

— Но он даже не подходит ко мне.

— Это вполне объяснимая осторожность. Он ведет себя как волк, однажды попавший в капкан.

— Вы так думаете? А вот я не уверена, что Хэзард еще любит меня. В поезде мне пришлось просто устроить сцену, чтобы он со мной поговорил.

— Нет, он тебя любит.

Венеция улыбнулась и прижала ладони к мгновенно вспыхнувшим щекам. У нее стало теплее на душе.

— Если он меня еще любит… — прошептала она.

— И не сомневайся в этом, дитя мое. Он смотрит на тебя так… В общем, я еще ни разу не видела, чтобы Хэзард так смотрел на женщину.

— А вы давно его знаете?

— Мы познакомились, когда ему было лет пятнадцать. Он приходил со своим отцом и отрядом индейцев, когда мы торговали на Паудер-ривер. Обычно абсароки редко встречались в тех местах, но они услышали, что у Джоэла есть хорошие часы с репетиром. Хэзард даже тогда выделялся в толпе юнцов. Абсароки — самые красивые люди на равнинах, но Хэзард был все-таки чуть выше остальных, чуть красивее, а одет так, что можно было умереть на месте. Ни одно племя не может соперничать с воинами абсароков, когда они надевают свой боевой наряд. От мальчика просто невозможно было отвести взгляд.

— Неужели вы это помните? — удивилась Венеция. — Через столько лет?

— Конечно, помню. Хэзард купил у нас свои первые часы и просиял этой своей неподражаемой улыбкой. Потом мы несколько лет его не видели. Говорили, что Хэзард женился, потом его жена умерла. А затем он снова появился на Паудер-ривер года четыре спустя — с подстриженными волосами, уже одетый как белый. Хэзард попросил Джоэла помочь ему добраться до Бостона: его отец хотел, чтобы он учился в университете для белых. Мальчик был очень несчастлив, когда уезжал: он ведь очень был привязан к своей земле и к многочисленным родственникам. А потом Хэзард каждый год навещал нас по дороге в университет и обратно. Однажды он так спокойно сказал, что любит нас, потому что доверяет нам. Хэзард не добавил больше ни слова, но я-то знаю, что всем остальным белым он не слишком доверяет.

Венеция кивнула, пытаясь представить себе Хэзарда в пятнадцать или в восемнадцать лет.

Лидия чистила фасоль к ужину, ее проворные руки так и летали.

— Я ему говорила, что все ваши проблемы можно решить, — заметила она. — Уж я-то знаю! За все эти годы у нас с Джоэлом возникало множество проблем, но как только мы с ними справлялись, мы тут же забывали о них. — Лидия пожала плечами. — По-моему, самое главное в браке — это как можно быстрее забывать все плохое.

— Это не наш случай, — вздохнула Венеция. — И никогда так не было. У Хэзарда слишком много обязанностей, потому что он вождь своего клана. А потом еще эта горнорудная компания, которая хочет отобрать у него прииски, и Янси, самый опасный из всех… У нашего союза слишком много врагов.

— Что ж, в моем доме вы можете забыть обо всем этом. Во всяком случае, на одну ночь.

Лидия подмигнула Венеции, и та улыбнулась в ответ:

— Это было бы замечательно!

— Мужу и жене очень трудно дуться друг на друга, когда они спят в одной постели.

— А что, если Хэзард не захочет?

— Сегодня захочет! — уверенно заявила Лидия. — А теперь давай займемся печеньем. Хочешь его сама приготовить? Мужчины часто привыкают именно к тому печенью, которое делает жена.

Венеция покраснела до корней волос.

— Я не умею готовить…

— Господи, девочка! — воскликнула Лидия. — Как же ты надеешься удержать его, если не умеешь готовить? Мужчины могут говорить что угодно о похоти и любви, но хорошая еда приручает их куда быстрее, чем шелковая ночная рубашка каждую ночь. Смотри внимательно, детка, и я покажу тебе, как делать самое лучшее печенье к западу от Миссисипи.

Венеция смотрела, слушала, что-то рассказывала о себе, а потом попробовала сама месить тесто и нарезать кружочки. Наконец Лидия осталась довольна.

— Очень хорошо. Тебе просто надо почаще этим заниматься, и у тебя все получится. А теперь иди вымой руки и наведи красоту. И выкини ты это черное платье! Моя Эбби приблизительно твоего роста — в отца пошла. В твоей комнате осталась пара ее платьев. Ничего модного, конечно, но все-таки куда лучше, чем черное. Я уверена, твой папа не обиделся бы на тебя: родители всегда больше всего на свете желают счастья своим детям.

Венеция ушла переодеваться, и очень скоро вернулся Хэзард. Он снова мог держать себя в руках, его волосы блестели и были еще влажными после купания.

— Я и забыл, как здесь хорошо! — с улыбкой сказал он Лидии.

Пожилая женщина улыбнулась в ответ.

— Я рада, что тебе нравится. Веревочные качели, которые ты повесил, все еще там. Мои внуки их обожают.

— Нет ничего приятнее, чем в жаркий день прыгнуть с качелей прямо в воду.

— Это точно. Садись и выпей лимонада. Я почти закончила.

Когда несколько минут спустя Венеция появилась на кухне, глаза Хэзарда расширились от изумления.

— Надо же, те самые цветочки, которые я безуспешно искал для тебя в Даймонд-сити! Тебе идет.

— Спасибо.

Венеция присела в реверансе и улыбнулась. Комплимент обрадовал ее. Теперь Хэзард казался не таким напряженным, он больше улыбался, легче разговаривал с ней.

— Нам надо приобрести для тебя такие платья. Я опять забыл, из чего они?

— Из ситца, — Венеция закружилась, открывая босые ноги.

— Верно, ситец. Мы можем такие купить, как ты думаешь, Лидия?

— Зачем же покупать? Возьмите платья Эбби.

— Что скажешь, Венеция?

Хэзард невольно залюбовался ею. Босоногая, с распущенными волосами, в ситцевом платье с желтыми цветочками, Венеция казалась совсем другой. Словно не эту женщину он увел из особняка мадам Рестел четыре дня назад.

— Только если Лидия возьмет себе мой жемчуг. Вряд ли мне когда-нибудь еще придется его надеть.

— Господь с тобой, детка! — запротестовала Лидия. Она видела великолепное ожерелье на Венеции, когда они с Хэзардом переступили порог ее дома, и сразу поняла, что это целое состояние. — Просто возьми эти платья и мое благословение в придачу. А теперь к столу. Хэзард выглядит так, словно может проглотить быка.

Хэзард ел, как мужчина, проведший две недели впроголодь. После ужина они все втроем уселись на заднем крыльце и наблюдали, как сумерки сменяются темнотой. Лидия и Хэзард вместе вспоминали разные забавные истории из жизни семьи Бэйли. Венеция слушала, и за эти два часа на крыльце она узнала о прошлом Хэзарда больше, чем за все то время, что прожила месте с ним. Рядом с ней сидел не величественный вождь племени, а обычный человек, с плеч которого сняли огромную тяжесть. Он просто отдыхал здесь в сельской местности на берегу Миссури и наслаждался закатом.

Когда пришло время укладываться спать, Лидия безапелляционно заявила:

— Под моей крышей, Хэзард, вы с Венецией можете забыть о ваших проблемах. Ты будешь спать с женой в гостевой комнате, а если попытаешься сбежать, то я тебя просто запру!

Хэзард собирался спать в карете или на сеновале. Услышав слова Лидии, он пристально посмотрел на нее и вдруг снова почувствовал себя подростком. Миссис Бэйли всегда имела над ним власть. Пока он молча раздумывал, как ему поступить, Лидия добавила, поднимаясь во весь свой могучий рост:

— И не думай, что я не смогу тебя заставить, Хэзард! Я на тридцать фунтов тяжелее, и у меня многолетний опыт.

Хэзард понял, что ее не переспорить, и неожиданно легко улыбнулся.

— И у тебя до сих пор отличный удар левой, которому я всегда завидовал?

— Именно так! И я не побоюсь опробовать его на тебе.

— Ладно, будем считать, что ты сумела меня напугать, Лидия. — Он добродушно улыбнулся Венеции и склонился в учтивом поклоне: — Не пора ли нам пройти в опочивальню, дорогая жена?

— Я с удовольствием.

Венеция с готовностью положила руку на протянутую руку Хэзарда и робко улыбнулась. Когда его пальцы сомкнулись, как это бывало сотни раз, она почувствовала себя чуть спокойнее.

— Будут ли еще какие-нибудь инструкции, Лидия? — с озабоченным видом поинтересовался Хэзард. — Мне бы не хотелось разочаровать тебя.

— Хм… — Лидия уселась обратно в качалку и раскачала ее. — Ты не нуждался в моих инструкциях еще в то время, когда мы с тобой только познакомились. А теперь прочь отсюда!

— Слушаюсь, мэм, — негромко ответил Хэзард и отсалютовал ей свободной рукой.

Когда они вошли в спальню, Хэзард тут же отпустил руку Венеции, закрыл дверь и прислонился к ней спиной.

— Приношу свои извинения, если прямота Лидии поставила тебя в неловкое положение, — сказал он таким тоном, каким оправдываются за сумасшедшего родственника перед новыми знакомыми.

— Меня это совсем не смутило, — Венеция оперлась на резную спинку кровати и посмотрела прямо в глаза Хэзарду. — На самом деле Лидия мне кажется очень милой.

— Признайся, это была твоя идея? — довольно сухо поинтересовался Хэзард.

Венеция нахмурилась.

— Я никогда не собиралась насильно затаскивать тебя в постель! Чтобы справиться с мужчинами, существуют более изощренные способы. Но не бойся, я не стану на тебя покушаться. Только лечь нам все-таки придется вместе — иначе мы обидим Лидию, а она была так добра к нам обоим. Как бы мне хотелось иметь такую мать! — вздохнув, добавила Венеция.

Она оттолкнулась от кровати и подошла к окну, чтобы скрыть предательские слезы. «Все могло быть совершенно иначе, — размышляла Венеция, теребя бахрому на шторе. — Как страшно, что моя мать думает только о том, как бы любой ценой заполучить деньги отца…» Впервые в жизни Венеция по-настоящему поняла, чего была лишена с детства. Тепло Лидии, ее доброта оставили в душе Венеции горькое чувство потери.

— Кстати, о матерях, — с непонятным раздражением спохватился Хэзард. — Я, пожалуй, еще раз проверю дорогу. Нам нужно выехать до рассвета.

К его возвращению Венеция уже лежала в постели в огромной ночной рубашке Лидии. Сквозь задернутые занавески в комнату все-таки проникал ясный свет луны.

— Все в порядке. — Хэзард отстегнул пояс с кобурой. — Карета стоит в амбаре. К счастью, у Лидии достаточно земли, так что соседей рядом нет.