Бриджит ни на йоту в этом не сомневалась. Ей достаточно было ознакомиться с убийственным состоянием банковского счета своей семьи, чтобы понять всю правду о человеке, который был ее отцом, В последние несколько лет он швырял деньги налево и направо, лишь бы вести образ жизни состоятельного джентльмена. Почти маниакальная страсть к азартным играм и к скачкам плюс регулярные встречи с высокооплачиваемыми жрицами любви стоили немало.

Когда сэр Клемент Холлис умер, выяснилось, что он основательно превысил свой банковский кредит и под залог принадлежащего семье особняка одолжил солидную сумму. И «ягуар» сэра Клемента, и «бентли» леди Кариссы уже сменили владельцев. Непроданным остался только новенький «астон мартин» Бриджит, но и с ним придется расстаться и обзавестись дешевой машиной.

— Зачем надо открывать ресторан? У нас что, совсем нет денег? всхлипнула леди Кариеса.

— Боюсь, совсем нет, — призналась Бриджит. — Папины кредиторы угрожают продать дом, чтобы компенсировать свои расходы. И сделают это, не сомневайся.

Из красивых глаз леди Кариссы обильно потекли слезы, плечи затряслись.

— Но это же мой дом! Его купил еще мой дед, когда женился на бабушке! Я в этих стенах родилась, выросла… Тут столько воспоминаний! Я… я не переживу, если потеряю его.

Бриджит разделяла чувства матери. В той же мере это был и ее дом. Ей не хотелось продавать особняк, но кто-то же должен проявить практичность, кто-то же должен трезво ощенить реальность и положить конец бедственному положению!

Как и мать, Бриджит жила припеваючи, никогда ни о чем не беспокоясь.

После смерти отца ей пришлось нелегко. Но, как ни странно, когда на них свалились все беды разом, Бриджит обнаружила такую силу характера, о существовании которой и не подозревала. Частично она заключалась в решимости не поддаваться жалости к себе.

— Поэтому я и пытаюсь спасти наш дом, — твердо сказала она матери. Единственно верное решение — открыть в бывших конюшнях ресторанчик в деревенском стиле. Сейчас это очень модно. Но нам все равно придется выставить на аукцион кое-что из имущества, чтобы отдать часть долга. Я думаю начать с вещей, которые достались мне по завещанию бабушки. Они ведь достаточно ценные, не так ли?

Вплоть до сегодняшнего дня леди Кариеса просто отказывалась видеть, что представлял собой ее муж — и при жизни, и после смерти отца, видимо, искренне полагала, что если подобно страусу засунет голову в песок, то все будет хорошо. И теперь Бриджит видела, с каким трудом мать принимает истинное положение дел.

К сожалению, глубоко укоренившаяся привычка леди Кариссы игнорировать даже неопровержимые факты настойчиво давала о себе знать. Вместо того чтобы понять, в сколь бедственном положении они оказались, леди стала спорить:

— Расстаться с наследством?! Ни в коем случае! И слышать не хочу! Я…

Завтра же я лично обзвоню кредиторов и все им объясню. Не сомневаюсь, они согласятся подождать, пока мы обе не найдем работу и не расплатимся с долгами Клемента.

Бриджит просто не могла поверить, что мать настолько наивна. Ради всех святых, кто примет на работу пятидесятилетнюю женщину, которая в жизни палец о палец не ударила?! Да и у Бриджит перспективы были не многим лучше.

— Мама, ни у тебя, ни у меня нет ни знаний, ни умения, которые могли бы прельстить работодателя, — терпеливо объяснила она. — У меня есть кое-какие шансы, потому что я моложе. Но не воображай невесть что. Если даже мне повезет и я получу работу в бутике или в супермаркете, моей зарплаты ни в коем случае не хватит на выплату долга. Наш единственный шанс — организовать свой бизнес. Конюшни все равно давно пустуют, там сделаем ремонт, мебель купим самую простую, деревянную. Трасса рядом, так что мы можем неплохо заработать, кормя проезжающих простой и здоровой английской пищей.

— Но кто будет готовить и убирать? Позволь напомнить, что на прошлой неделе ты рассчитала прислугу.

— Придется нам с тобой, мамочка, засучить рукава. Мы не можем позволить себе ни повара, ни уборщицы. Да что там — даже садовника!

— О нет, только не увольняй Мэтта! — запротестовала леди Кариеса.

— Мама, и с Мэттом тоже придется расстаться, — непреклонно сказала Бриджит. — У нас просто нет денег, чтобы платить ему. Дело в том, мама, что у нас вообще нет денег. На этой неделе пришел счет за электричество, а счет за телефон лежит уже два месяца. Если мы не расплатимся до конца недели, нам угрожают отключить телефон. И уже сегодня придется продать кое-что из вещей, чтобы уплатить по счетам и купить что-нибудь поесть. Кое-какие личные вещи, в которых нет острой необходимости.

Вскинув голову, леди Кариеса с болью посмотрела на дочь.

— Только не драгоценности моей матери!

Вздохнув, Бриджит поднялась.

— Рано или поздно это придется сделать. Но пока, так уж и быть, с бабушкиными драгоценностями подождем. Во всяком случае, не станем продавать их за полцены. Я подумываю нагрузить машину одеждой и отвезти в «секонд хэнд», который — охотно принимает тряпки с ярлычками модных кутюрье. Начну с наших вечерних платьев. — И, поймав потрясенный взгляд матери, девушка объяснила:

— Сомневаюсь, что нас будут часто приглашать на званые обеды — и сейчас, и в будущем.

— Но как же день рождения Джаспера?! — возопила леди Кариеса. — Должна тебе сказать, что в приглашении ясно сказано: «вечерний наряд». В чем же мы пойдем, если продадим наши вечерние платья?

— Ну ладно, оставим по паре на каждую, — смилостивилась Бриджит. — Но тогда вместо них придется продать что-то другое. Обувь, например, или сумочки. Хочешь, чтобы я перебрала твой гардероб, или сама отберешь?

Леди Кариеса, обхватив голову руками, стала раскачиваться из стороны в сторону, причитая:

— Это ужасно. И за что только Господь нас так: наказывает?

— Не будет ничего ужасного, если я поделюсь кое с кем замыслом открыть ресторан. Я встречаюсь с этим человеком в пятницу утром.

На лице леди Кариссы застыло выражение, делавшее ее похожей на обиженного ребенка и вызывавшее желание защитить ее.

— С каким человеком?

— Из банка. Не волнуйся, папа с ним дел не имел. Это новый банк, частный.

Думаю, удастся договориться о кредите под небольшой процент. Чарити назвала мне имя управляющего, она его знает лично. И, похоже, он симпатизирует девицам в расстроенных чувствах.

На самом деле Чарити сказала следующее:

— Питер обладает непомерным аппетитом по отношению к женщинам и сделает что угодно, лишь бы затащить в постель. Не так давно он мне хвастался, будто выдал кредит лишь за то, что потискал кое-кого. Думаю, хотел произвести на меня впечатление своей откровенностью. Хотя парень он неплохой. Учитывая его тягу к женскому полу, можешь рассчитывать на успех.

— Я еще не в таком отчаянном положении, Чарити, — отрезала Бриджит, поежившись при мысли, что за заем придется расплачиваться собственным телом.

— Это не лучше, чем проституция!

— Никто и не предлагает тебе идти на это, дорогая. Конечно, я на твоем месте рискнула бы, подумаешь, дело какое! От тебя не убудет, — с проказливой усмешкой добавила Чарити. — Между прочим, Питер чертовски симпатичен. Но я понимаю, — она сделала постную мину, — что такая девушка, как ты, которая ждет настоящей любви, даже помыслить о легкой интрижке не может! Так что улыбайся, строй глазки, флиртуй я кружи голову этому сексуально озабоченному типу. Дай ему понять, что, если он обеспечит тебе кредит, за вознаграждением дело не станет. С таким лицом и фигурой, как у тебя… О, он будет истекать слюной, а когда возьмется ставить подпись, все его мозги будут в брюках.

— А что будет, когда я оставлю его с носом?

— О, он серьезно расстроится! — Чарити рассмеялась. — Даже не сомневайся.

Но вряд ли он побежит с жалобой к владельцу банка, верно? Можешь мне поверить, тот без особой радости узнает, что один из его служащих за услуги берет плату натурой. Я встречалась с Джеромом Логаном, отец пару раз приглашал его к нам. Обалденный мужик — в лучшем смысле слова. С жуткими амбициями, но прямой и честный до безобразия. Если он только узнает, чем занимается Питер, сотрет беднягу в порошок!

И поделом, подумала тогда Бриджит. Она и сейчас так считала, однако понимала, что у нее нет выбора, кроме как отправиться на встречу с похотливым Питером или смириться с продажей дома. Все другие попытки Бриджит одолжить денег или взять кредит успехом не увенчались.

Итак, завтра в десять утра, сказала себе Бриджит, я уверенно войду в кабинет Питера Сэйферса, готовая на что угодно, лишь бы добиться своей цели и спасти семейное гнездо. Я согласна даже на небольшое унижение. Как ни тяжело, я смогу поступиться своей непомерной гордыней. Правда, если придется просить, то… Нет-нет, просить я не буду, спохватилась Бриджит. Так можно зайти слишком далеко. То есть на самом деле оказаться в постели с мужчиной.

Боже милостивый! Подумать только!

— Что ты собираешься надеть? — спросила леди Кариеса. — Ну, на встречу с управляющим банком. Что ты наденешь?

— Не знаю. Еще не думала.

— А стоило бы, пока ты не продала все наши приличные платья.

Слово «приличные» Бриджит восприняла не без иронии. Она собиралась одеться так, чтобы при ее появлении у Питера Сэйферса мозги поехали. Надо подобрать что-то яркое, очень облегающее и суперсексуальное.

Возможно, подойдет платье агрессивно-красного цвета. Бриджит купила его, бродя по магазинам в компании Чарити — и, как всегда, сделала ошибку. В большинстве случаев Чарити давала подруге неправильные советы, поскольку отличалась неистребимой тягой к такой одежде, в которой мужчина просто не может не заметить ее.

Красное платье обтягивало Бриджит как вторая кожа. Несмотря на достаточно скромный верх, оно было очень коротким и вызывающе подчеркивало округлость бедер. Бриджит надела его только один раз, и, когда села в кресло и скрестила ноги, у ее собеседника глаза чуть не вылезли из орбит.

Вылезут ли они у Питера Сэйферса?

Бриджит поморщилась от этой скабрезной мысли, но пришла к выводу, что просителю не следует быть слишком разборчивым. Принципы, которыми она до сих пор руководствовалась в жизни, конечно, хороши, но — увы! — устарели. Игра теперь идет по новым правилам, и называется она — выживание.

Как ни странно, но эти размышления лишь подхлестнули ее. И, снова преисполнившись решимости, Бриджит потянула мать за руку.

— Идем, мама. Давай основательно позавтракаем. Сегодня у нас масса дел!

Джером Логан сидел за письменным столом, гневно постукивая золотой авторучкой по полированной столешнице. Он был не в силах сосредоточиться на документе, который лежал перед ним.

Он просто не мог поверить в наглость этого юнца Сэйферса: ни намека на сожаление, на угрызения совести! Даже перспектива быть немедленно выставленным вон, без всяких рекомендательных писем, не волнует этого типа!

Конечно, он отпрыск весьма состоятельной семьи, у которой масса полезных связей и знакомств. Он не нуждается в деньгах. Ему не приходилось работать не покладая рук, чтобы вылезти из унизительного болота бедности и, преодолев все трудности, добиться успеха. На самом деле, подвизаясь управляющим банком, Питер Сэйферс всего лишь убивает время, дожидаясь, когда унаследует состояние.

Такие питеры сэйферсы понятия не имеют, как живут остальные. Они появляются на свет с серебряной ложкой во рту и свято уверены, что мир вращается вокруг них.

Даже гневная тирада, которую Джером обрушил на своего управляющего этим утром, обвиняя в полном отсутствии моральных устоев, не нанесла ни малейшего урона наглому высокомерию молодого человека.

Когда Джерому доложили, что Сэйферс предпочитает выдавать кредиты, учитывая не столько деловую состоятельность замысла, сколько сексуальную отзывчивость просительницы, он побагровел. Мысль, что за его спиной кто-то порочит репутацию принадлежащего ему банка, была для Джерома солью, посыпанной на открытую рану. Если что Джером и ценил больше всего на свете, так это свое доброе имя. И тем не менее, оказывается, среди его сотрудников нашлись и такие, которые, используя свое служебное положение, в полном смысле слова шантажировали женщин, затаскивая их к себе в постель!

Но у Сэйферса, как выяснилось, была иная точка зрения.

— Шантаж? — осклабился он, когда босс бросил ему в лицо обвинение. — Мне не нужно шантажировать женщин, чтобы они спали со мной. Во всяком случае, во второй раз. — Он самодовольно ухмыльнулся. — В моих действиях нет ничего порочного. Все довольны. Я. Дамы. И ваш идиотский банк. Ни один из выданных мной кредитов не принес убытков. Только такие сухари, как вы, считают, что сочетать бизнес и удовольствие — преступление. Господи, да вы только посмотрите на себя! Вы одеваетесь, как владелец похоронного бюро. Да и ведете себя, как мой дедушка, а ему, между прочим, за восемьдесят! Ручаюсь, вы забыли, что значит оказаться в постели с премиленькой крошкой. Но это ваши проблемы, счастливо оставаться! — объявил Питер и, не дожидаясь разрешения уйти, направился к дверям.