— Я поеду прогуляюсь, — говорил он в таких случаях. — Ты мне надоела.

С большим облегчением слышала она стук дверцы его автомобиля и шуршание шин по гальке у подъезда и медленно, держась за стены, пробиралась к своей спальне. Часто Пандору тошнило от выпитого вина, а потом накатывала нервная дрожь, сотрясающая все ее тело. К счастью, всего этого Маркус уже видеть не мог. Вот в таком состоянии Пандору впервые и встретил Ричард. Это была даже не женщина, не человек, а просто пустая коробка со страшно поцарапанными боками…

Пандора вздохнула и допила кофе. Последнее время она все чаще думала о Ричарде. Жизнь на острове, конечно, очень помогла успокоиться ее душе. Теперь даже отношения с матерью стали вполне сносными. Однако понять свое отношение к Ричарду она так до конца и не могла. Наверное, надо спросить совета у Джанин. На этом удобном решении Пандора поставила чашку из-под кофе в мойку и опять легла в постель рядом с Беном.


Пандора была весьма удивлена, когда утром увидела мать, завтракающую в компании Чака у бассейна. Они так увлеченно беседовали, что Пандора сначала не решилась их прерывать. Потом, правда, аппетитный запах бекона и яичницы взял свое, она подвинула третий стул к их столику и села.

Моника подняла на дочь невинный взгляд.

— О нет. Это все совсем не то, о чем ты думаешь, — сказала она. — Чак и я замыслили стать партнерами в бизнесе здесь, на острове. Правда, дорогой? — Моника по-хозяйски положила руку на локоть Чака.

— Конечно. Твоя мама и я подумываем о том, чтобы открыть тут салон красоты, используя при этом профессиональный опыт Моники, накопленный у вас там, в Айдахо. Что же касается меня, то я буду продавать мои подводные фото и снаряжение для плавания. Что ты об этом думаешь?

Пандора взглянула на них обоих и рассмеялась. Мать, как обычно, роняла пепел с сигареты на скатерть, а Чак был облачен в свои традиционные полупрозрачные плавки из желтой «ламе». Золотые цепочки, которыми он был увешан, сверкали на солнце, волосы цвета пакли стояли дыбом.

— Так значит, вы тут всю ночь так и проторчали за обсуждением проблем бизнеса?

— Ну, не всю ночь, — признала Моника. — Со времени коктейля мы успели еще переодеться, если ты заметила.

— Это я заметила. Да, пожалуй, этому острову еще один салон красоты вовсе не повредил бы. — Пандора мигом проглотила свой завтрак, чмокнула мать и бегом отправилась на поиски Евы.

К причалам она прибежала тяжело дыша.

— Привет, Ева. Вчера у меня выдался просто замечательный день, а только что я позавтракала с мамой и Чаком. Они так здорово ладят! Я просто не могу в это поверить.

— А вот я могу. Твоя мать как раз та женщина с сильным характером, что может справиться с Чаком. И, в некотором смысле, Чак тоже будет способен позаботиться о ней.

— Я даже поцеловала мать на прощание сегодня утром. Знаю, это звучит по-детски, но я как-то совершенно естественно наклонилась к ней и чмокнула, как будто бы я всю жизнь только так и поступала.

Ева улыбнулась.

— На карибском острове может случиться все, что угодно. Особенно на Малом Яйце. А теперь давай вытащим снаряжение. И двинемся в путь. Мне так хочется опять оказаться под водой.

Теперь уже и Пандора во многом освоилась под водой. При этом она не спешила, погружалась медленно, постепенно, с оглядкой. А вдруг покажется какой-нибудь призрак большого голубого марлина, которого, кстати, уже сняли с крюка весов в бухте? Пандора знала, что марлина продали одному флоридскому ресторану, и, как она считала, это был недостойный конец для столь великолепного воина. И все же, а вдруг марлин где-то здесь и наблюдает за ней из неподвижной глубины.

Они двигались к Пиратской стене, месту, где скалы обрывались вниз на глубину в многие тысячи футов. Когда они дошли до этого места, Ева подняла вверх большой палец, и Пандора, оторвавшись от камней, начала свой полет. Она была невесома и свободна, единственным звуком вокруг был шум выходящих из аквалангов пузырьков воздуха. Пандора то устремлялась резко вниз, то затормаживала движение. У отвесной стены в одном месте она заметила подозрительно застывшую мурену. Половина ее туловища была скрыта в норе, зубы сверкали в неодобрительном оскале. На этой глубине рыб было гораздо меньше, но царили тишина и свобода. Пандоре показалось, что именно здесь к ней пришло то ощущение, которое всегда раньше от нее ускользало, — ощущение себя. Это чувство давно не посещало ее. «Давно или никогда?» — задала себе вопрос Пандора, тщетно пытаясь вспомнить. Воспоминания, нахлынувшие на нее, дали ответ на вопрос: это чувство посещало ее, когда ей было двенадцать лет от роду, а потом оно ушло, вместе с уходом отца, держа, так сказать, отца за руку. И потом это чувство больше уже никогда не возвращалось. И вот только теперь, когда рядом была лишь Ева, в сердце Пандоры вернулось удовлетворение и этот высокий покой, покой созерцания. Созерцания чего? Может быть, того, что стало ей понятно только здесь, — бесконечности. «Вероятно, — подумала Пандора, — так ощутить бесконечность можно, только еще стоя на луне. Потому что та сила, что создала эти извороты скал, должна была быть поистине непостижимой». Замерев рядом с творением этой силы, Пандора впервые приблизилась к тому пониманию, которое пока что постичь ей было не суждено. Наконец именно здесь, в этом месте, она почувствовала, что в ее животе проснулась жизнь.

Ева делала ей знаки. Пора было подниматься наверх. Две женщины радостно взглянули друг на друга сквозь стекла масок. Всплывали они медленно, так, чтобы избежать кессонной болезни. Пандора благодарила этот остров. Приезд сюда оказался лучшим из поступков, совершенных ею когда-либо.

Глава двадцать седьмая

Еве пришло время улетать.

— Мы здорово провели время, Пандора. Ты была прекрасной напарницей.

— Спасибо, Ева, за все то, чему ты меня научила. — Пандора крепко обняла подругу. — Теперь мне придется искать другого напарника.

Ева ухмыльнулась.

— Ну что же, Чак не может им стать.

Пандора удивленно раскрыла глаза.

— Почему это?

— Да потому, что я видела, как сегодня утром он записался в пару к твоей матери.

— К маме? Ты уверена?

— Ага. Они оба были этим очень довольны.

— Уж не думаешь ли ты, Ева, что они серьезно смогут сойтись?

Ева пожала плечами.

— Знаешь, с моим стариком мы сошлись после того, как я многие годы провела в убежденных холостячках.


Пандора помахала Еве, когда ее аэроплан, хлопая полостями маленьких крыльев, пролетел над хижиной Бена. Ева возвращалась в свой обычный мир, к магазинам, городскому шуму, людям, не знающим ничего друг о друге. Пандора ни капли ей не завидовала. Потому что сама собиралась заняться куда более захватывающим делом — сбором раковин. За несколько ночей до этого с юга дули сильные ветры, поэтому она решила отправиться на южное побережье острова, где располагался и дом мисс Рози.

Ступая босыми пятками по пляжу, Пандора набрела на мистера Логана. Старик стоял, печально прислонившись к своей маленькой рыбачьей лодке. Левой рукой он закрывал глаза, зубы его отбивали дробь. Когда Пандора приблизилась, он отодвинул два пальца и глазами человека, выпившего за свою жизнь гигантское количество рома, уставился на нее.

— Ты дамочка, что зовут Пандорой?

Пандора кивнула.

— Да, — ответила она весело, надеясь, что ее веселье хоть как-то скрасит его тяжелое похмелье.

— Хорошая ли ты христианка?

— Надеюсь, что да. — Пандора немного удивилась такой постановке вопроса. Она уже привыкла к прямоте в разговорах островитян, но старик Логан даже среди местных выделялся способностями к пьянству и блуду. Поэтому Пандора невольно относилась к нему чуть настороженно.

— Подойди-ка сюда, сядь, девочка. Я расскажу тебе о том, что случилось прошлым вечером. Я был в баре, вместе с друзьями. Мы играли в домино. И вдруг эта бездельница, негритоска с Ямайки по имени Сандра…

Пандора нахмурилась. Она терпеть не могла, когда о ком-либо из ямайской общины острова так зло отзывались. Мистер Логан, однако, был слишком увлечен своим рассказом, чтобы это заметить.

— …подошла ко мне и обозвала членолизом и лжецом. — По подсчетам Пандоры, мистеру Логану должно было быть около восьмидесяти. Тем не менее на лице старика от нахлынувших воспоминаний появилось выражение, сочетавшее страх и гнев.

— А потом она еще сказала: «Ох, мистер Логан, извините, я не хотела вас обидеть, это было бы грешно, потому что вам и так скоро помирать». Помирать? — удивился я. — Кто это сказал, что я собираюсь помирать. А она отвечает: «Да я была на днях у мисс Мейзи, и она на вас заклятье, обеа, наложила». Мол, извините, мистер Логан, но вам просто не следовало тогда изменять мне с этой Дульсией.

— А вы и вправду ей изменили, мистер Логан?

Мистер Логан кивнул, при этом по лицу его пробежала хитроватая улыбка.

— А как я мог поступить иначе, если Дульсия спряталась в грейлфрутовых кустах позади бара и окликнула меня, когда я шел домой полный рома и жажды любви? Женщина хочет любви, и мужчина тоже ее хочет.

— Но вы же в то время уже были с Сандрой, мистер Логан?

— Знаю. — Мистер Логан обхватил голову руками. — В общем, я спросил мисс Мейзи, снимет ли она с меня свое заклятье. Она отказалась. За это я двинул ей по зубам.

— Но это вряд ли помогло вам, мистер Логан.

— Вот я и думаю, может, мне надо сходить к преподобному Хевгуду и рассказать ему обо всем. Может быть, он отпустит мне грех, и тогда заклятье спадет само собой?

Пандора тщательно обдумала проблему старика.

— Вполне возможно, все так и получится. Преподобный Хевгуд очень громко читает свои проповеди, так что если он отпустит вам грехи, то Бог может и услышать вашу просьбу и простить вас.

— Ты так думаешь?

— Я уверена, — сказала Пандора с удивительной твердостью в голосе. — Мы все ошибаемся, но и все мы получаем прощение. Но для начала, мне кажется, вам следовало бы сходить к мисс Мейзи и попросить прощения у нее.

Мистер Логан ухмыльнулся.

— Что? Пойти с извинениями к этой старой ведьме?

— А почему бы и нет? Возможно, никто в жизни перед ней ни разу не извинился. Потому что все слишком боятся ее.

— Ну что ж, мисс Пандора, я последую совету и пойду к ней, сяду ей на колени и чмокну ее в носик.

— Сделайте это, пожалуйста, мистер Логан.

«Надо же, — думала Пандора, продолжая свой путь по пляжу, — людям за восемьдесят, а они все еще только о сексе и думают, только им и занимаются. Возможно, это из-за местного климата».

Она остановилась у маленькой мелкой лагуны, выдолбленной в горной породе словно динамитным взрывом. От лагуны к морю через скалы уходил канал. Она опустила голову в воду и сразу же заметила на песчаном дне «лейс мюрекс». Пандора взяла в руки эту редкую раковину. Счастливая находка обрадовала ее. Хотя та забавная встреча с мистером Логаном и так улучшила ее настроение.

Вскоре Пандора проголодалась. Но Бен был занят — он давал уроки подводного плавания в бассейне гостиницы. Так что Пандора решила его не беспокоить, а отправиться проверить, как там поживают посадки мисс Рози.


Выйдя на пляж рядом с домом мисс Рози, Пандора услышала, как та раскалывает раковины на кухне. На будущие выходные к мисс Рози приезжали родственники с Большого Яйца. Оставшиеся в живых дети мисс Рози обзавелись семьями и работали на большом острове.

Старушка продолжала вызывать у Пандоры восхищение. Она просыпалась каждое утро в четыре часа, купалась в море и только затем начинала свой день.

Пандора окликнула мисс Рози из-за пальм.

— Это я, Пандора. Я пришла повидать вас, можно?

Мисс Рози вышла к ней, вытирая руки фартуком.

— Как раз вовремя, — сказала она. — Я только что приготовила цыпленка, горох и рис на обед.

Пандора присела за стол, а мисс Рози продолжила свое занятие.

— Мисс Рози, как вам удается достать моллюсков из раковин?

— А вот так. — Женщина взяла новую раковину, размахнулась устрашающего вида мачете и прорубила трехдюймовую дыру на одном из конусов. Потом взяла кусочек проволоки и через образовавшуюся дыру осторожно выволокла моллюска наружу. — Молодые и неопытные хозяйки запихивают моллюсков в морозильник, ждут, пока они умрут, и только потом вытаскивают из раковин. Молодежь ведь всегда ищет в жизни легких путей.

— А разве плохо иметь в доме стиральную машину, плиту и тому подобное?

— Я и сама стираю в машине, но все белье я все равно сушу на улице. Солнце сушит и очищает вещи лучше, чем горячий воздух. К тому же я люблю снимать сухое белье с веревок, люблю чувствовать под ладонями выбеленное солнцем белье.