— А это типа намёк — помирать, так с музыкой? — ржу в ответ и прибавляю газ.

На весь салон раздаётся песня «БЭ ПЭ VSEGDA 17 — Фанта», и Костян для пущего эффекта опускает стёкла; внутрь тут же проникает морозный воздух, но мозги настолько заволокли азарт и адреналин, что ему оказалось не под силу привести нас в чувство.

— Ю-хуууу! — орёт Матвеев, чем вызывает мой дикий ржач.

Ну ок, может это была не такая уж плохая идея.

В самом начале дороги, где когда-то было написано слово «Старт» белой краской, Егор тормозит; остальные равняются с ним по воображаемой линии. Наблюдаю сквозь своё окно и окно Кира, как Ёжик что-то втирает Максу, пока тот не откидывается на подголовник и начинает дико ржать, а после выходит из салона и… залезает на капот. Костян выключает музыку, чтобы была возможность расслышать разговор.

— Что происходит? — спрашиваю Кира, который сидел ближе всех к машине Егора.

— Корсаков собирается прокатить Макса на капоте, — ржёт Романов, пока мои брови лезут на лоб.

По лицу Макса не понятно, что он чувствует, но, думаю, после такого он точно перестанет жаловаться на то, что ему скучно. Ну и ещё становится чуточку обидно, потому что у меня отбирают лавровую ветвь идиотизма.

— Всё в порядке, — бубнит Соколовский, вскарабкиваясь на капот. — Я же вырос в компании придурков. Ерунда.

— Эй, Макс, — высовывается в окно Егор. — Паникуешь, да?

— Нет.

— Не правда.

— Я же сказал — нет!

О, кажется, теперь кое-кто выходит из себя.

— Слушай, чувак, только зрелый мужик способен на это чувство, так что тебе нечего стыдиться. Если надо поплакать, то давай, не стесняйся. — Меня, как и всю, компанию, разбирает дикий ржач, и я не вижу поводов его сдерживать. — Я твой друг, и меня беспокоит твоё самочувствие, поэтому я предусмотрительно положил в бардачок взрослые подгузники.

— Ты можешь просто заткнуться?! — ржёт сам Макс.

Только бы этот увалень с капота не навернулся.

— Может, всё-таки лучше в окно? — спрашиваю.

Соколовский фыркает и качает головой.

— По силе адреналина будет однохренственно, но здесь у меня хотя бы есть шанс, что я выживу.

— Можешь прыгнуть с зонтиком, — милостиво разрешаю.

— Я тебе что, Мэри Поппинс? — угарает Соколовский.

Чёрт, да там же сплошь гладкая поверхность — за что он держаться-то собирается?

Пока я над этим думаю, Егор вытаскивает из багажника моток какого-то кабеля и садится обратно в салон; опустив стёкла, он просовывает оба конца в окна и протягивает их Максу, который завязывает их узлом. Ёжик заводит мотор и ждёт от Макса сигнала о том, что тот готов.

Он это серьёзно?

— Хоть завещание составил? — хохочет Кир, обращаясь к Соколовскому. — Кому тачку отписываешь?

— А тебе всё не терпится избавиться от меня? — в тон ему отвечает Макс.

Пока наблюдаю за их перебранкой, понимаю, что где-то похожую ситуацию уже видел, но воспоминание накрывает меня только тогда, когда Ёжик провозит ржущего Макса пару кружочков и скидывает в сугроб неподалёку от машины Костяна.

— Слямзил идею из фильма «Погоня»? — с улыбкой спрашиваю. — Не думал, что ты фанат Лотнера…

— Давно хотел проверить достоверность того трюка, — фыркает в ответ Корсаков.

— Так что ж ты сам-то на капот не полез, ревизор хренов!? — угарает Макс и пуляет Егору в рожу снежок.

— Я почти уверен, что сюда надо добавить другое слово, — задумчиво роняет Костян.

— Я даже догадываюсь, какое, — ржёт Кир.

— Да, например придурок, — усмехается Матвеев.

— Идите к чёрту, — усмехается Егор.

Пока мы перебрёхиваемся, алкоголь успевает выветриться — да мы почти и не пили — и в машину я сажусь практически трезвым; тянусь за телефоном и открываю ВК, первым делом проверяя сообщения, которых было навалом от девчонок, но не от той, которую я хотел, хотя сообщение она прочитала.

Ну что ж, значит, пойдём другим путём.

Хорошо, что у меня смартфон на две сим-карты, и создать левую страничку в соцсетях не проблема.

Над своей второй личностью колдую примерно минут десять, чувствуя себя при этом хакером или агентом секретной службы; давно я уже не чувствовал себя так… по-мальчишески. По ощущениям это было даже круче азарта от гонок. Я завис только один раз — когда нужно было придумать имя; это должно было быть что-то нейтральное и не отталкивающее, хотя я всё равно сомневался, что Кристина ответит. В моей голове была куча вариантов, и ни один из них прилично не звучал; скорее всего, получив сообщение от «СуперМайка» или «Тарзана», она в лучшем случае так же промолчит, а в худшем — пошлёт куда подальше.

Оглядываюсь в ночную тьму и пытаюсь подобрать себе псевдоним, который выражал бы всё моё состояние, но в голову приходит только слово «один». Это звучит настолько жалко, что самому становится противно, так что я пишу просто «Странник». Вполне себе про меня: застрял где-то между жизнью и существованием, без определённых целей и взглядом в дерьмовое будущее.

Чтобы страничка не выглядела подозрительно, я зарегистрировался в разных сообществах на психологическую тематику и более-менее адекватные посты кинул себе на стену. На аватарку поставил парня в чёрном балахоне, а по возрасту мне теперь около двухсот лет. Хлипенькое прикрытие, но почему-то мне казалось, что это сработает.

Вновь захожу на страничку Кристины и прежде чем написать, некоторое время изучаю её фотографии; моё внимание приковывает одна, где девушка со щенком на руках — кажется, это такса.

Ещё через пару секунд я понял, что не могу оторвать взгляд от её бездонных глаз, призывно смотрящих на меня. Я хотел её — до белых пятен перед глазами — так, как никогда и никого не хотел; я хотел быть близко — так близко, чтобы кислород был один на двоих; чувствовать её каждой клеточкой тела и знать, что она целиком и безраздельно принадлежит мне одному. Но для того чтобы выдержать меня, она должна быть не меньшей оторвой, а Кристина на неё совсем не похожа, хотя до неё у меня никогда не было желания остаться с кем-то надолго. Я, конечно, слышал, что противоположности притягиваются, но если я люблю скорость, а она испуганно шарахается от одной только мысли об этом — на таких отношениях далеко не уедешь.

Отрываюсь от её лица и замечаю заинтересованный взгляд Костяна, направленный прямо на меня.

— Кто она?

— Случайно наткнулся, — вру первое, что приходит в голову.

— Ну да, конечно, — фыркает друг, но больше не произносит ни слова.

Возле дома Матвеева мы снова расходимся в разные стороны, и я ловлю такси, чтобы доехать до бабули и забрать у неё машину. А пока автомобиль неспешно двигается по городу, я пытаюсь придумать, что написать девушке, у которой, по всей видимости, хромает социализация. Если я правильно понял, абы с кем она разговаривать не станет, так что было важно правильно начать. Я набирал текст раз двадцать и столько же стирал всё подчистую, потому что эти сухие слова не зацепили бы даже мумию.

Куда подевалось моё грёбаное обаяние и умение обольщать?

Блядство.

Короче, к двадцать первому разу меня всё это задрало достаточно, чтобы написать самый искренний набор слов в совсем не мягком формате, на какой я только был способен.

«Привет. Не буду нести всю эту ванильную херню про «судьбу», сыпать комплиментами и пытаться казаться милым, потому что я совсем не такой. Я полный мудак и придурок, больной на всю голову, и для тебя совершенно не подхожу, но мне кажется, что мы вполне могли бы просто общаться и возможно даже стали бы друзьями. Я не буду принуждать тебя встретиться и узнать друг друга в живую и не претендую на звание жениха. Так что, если подобное тебя заинтересует — пиши».

Прежде чем передумать, нажимаю на «треугольник», отправляя сообщение, и прячу гаджет в карман куртки.

Чёрт.

По-моему, я превращаюсь в сталкера, одержимого до мозга костей. Ну и ещё я полный идиот, потому что только идиот всеми силами пытается проникнуть в жизнь девушки, от которой собирался держать подальше. Не могу расшифровать это дебильное чувство, когда ты понимаешь, что вам не по пути, но ты один хрен должен быть рядом. У меня либо расстройство личности, либо я просто от рождения дебил, хотя раньше я такого за собой не замечал. Я не верю в предназначение, истинные пары и судьбу, и вся вот эта моя ненормальная тяга к посредственной девчонке должна объясняться какой-то самой банальной хренью вроде тестостерона или нехватки секса. Хотя ладно, насчёт посредственной я загнул — кем-кем, а посредственной её точно не назовёшь. Но должно же этому всему быть простое объяснение, чёрт возьми, потому что и в любовь с первого взгляда я не верю!

Пока я закипаю на заднем сидении такси, в чате приходит сообщение.

«Ты неправильный ник выбрал», — пишет Костян.

Значит, сучёныш успел заметить, а теперь и остальным растрепит.

Ну и чёрт с ним.

«Если мне будет нужна консультация, я обращусь к нормальному психологу:)», — скалюсь в ответ.

Я прям вижу, как Матвеев на том конце города скуксился.

«Тебе надо было написать «Ебанат Натрия»:), — ржёт Костян. — А «нормального психолога» я тебе потом припомню!»

«Кто там кого куда не выбрал?» — вклинивается Ёжик.

«У тебя есть провод через в машине музыка играет?» — пишу подряд все слова, что подкидывает Т9.

Пару секунд в прямом эфире тишина.

«Не понял…» — честно признаётся Ёжик.

«Правильно, нехер бухать потому что:), — снова ржу. — Иди проспись, пьяная твоя морда, а то ты уже людей понимать разучился!»

Готов отдать руку на отсечение, что Корсаков сейчас сидит и чешет в затылке.

«Ну ты, Шастинский, и тролль:), — угарает Кир. — Он ведь утром всё поймёт, и ты получишь по загривку».

«Пусть сначала догонит!:)» — отправляю и блокирую гаджет до самого дома бабули.

Болтовня с парнями всегда немного разгоняет хандру, но когда приходишь домой — особенно к себе домой, где никто не ждёт — накрывает не по-детски; я не чувствую скуки или чёрной бездны внутри, просто складывается впечатление, что в моём доме всё должно быть по-другому, и чего-то не хватает. Не знаю, как это называется: подростковый кризис проходит иначе, а до кризиса среднего возраста я ещё не дотянул. Чёртова душа просто требовала того, чего я ей дать был ещё не готов — любовь и семью, но в моей голове я не мог представить, чтобы какая-то девушка ходила по моей квартире; носила кольцо на пальце, надетое мною в ЗАГСе; растила моего ребёнка. Какой из меня, к чёрту, отец, если я себя и постоянным парнем-то не представляю?!

В общем, в квартиру ба я проникаю с рожей, как у того вечно недовольного кота с инэта, вот только ба ещё не спит, а караулит меня у входной двери; и стоило только ей увидеть выражение моей морды лица, как она молча протопала на кухню и через секунду вернулась оттуда с рюмкой анисовой водки.

Её собственный рецепт.

Ядерная вещь.

— Всё настолько плохо? — понимающе спрашивает она.

— Ба, ты была молодой не так уж давно — когда по земле ещё бегали динозавры — так что должна помнить, какой это отстой, — фыркаю в ответ.

— Ты в точности как твой отец, — с лёгкой улыбкой кивает она. — Тот тоже вечно прячет за шутками свою боль и неуверенность.

— Давай обойдёмся без сеанса психотерапии, я спать пришёл, — ворчу ей, скидывая на пол ботинки и куртку. — Моя детская психика не вынесет такого перегруза.

— Вот ведь шут гороховый! — отвешивает мне шутливый подзатыльник, но я кривляюсь так, будто мой череп проломили железной битой. — Иди в душ и ложись, я уже приготовила тебе постель.

Разворачиваюсь к бабушке и целую её в щёку.

— Роза, ты лучшая!

— Давай-давай, пошевеливайся! — притворно хмурится ба. — Я с тебя сдеру плату по тройному тарифу за охрану твоего ржавого ведра!

— Между прочим, это «ведро» стоит подороже, чем твой сарай!

— Побазарь мне тут ещё!

Ржу и плетусь в сторону ванной, где быстро принимаю душ, а после заваливаюсь на кровать в одних спортивных штанах и моментально проваливаюсь в сон под мерный бубнёж бабули.

Ей Богу, прав был тот, кто сказал, что утро начинается не с кофе — оно начинается с выноса мозга под командованием бабули, которая сейчас больше напоминала генерала в юбке; ну знаете, того, кто обычно всех бесит и на уровне инстинктов заставляет себя ненавидеть.

— Ты смерти моей хочешь… — ворчу, натягивая одеяло на голову. — Дай мне всего пять минут, будь человеком!