Натали Андерсон - Плейбой с повадками пирата

Они сошли с трапа. Эдуардо взял ее за руку и повел в терминал. Стелла едва успевала замечать многочисленный персонал, юркавший на протяжении их пути к ожидавшему лимузину. Ее улыбка померкла при виде сидевшего в машине Маттео с айпадом в руке.

– Проблема? – спросил Эдуардо, предпочтя сесть рядом с адвокатом.

– Мне очень жаль, Эдуардо. – Маттео взглянул на экран. – Я пытался, но сдержать этот поток не было никакой возможности.

Кровь застыла у Стеллы в жилах.

Эдуардо схватил айпад и уставился на экран. Он несколько раз ударил пальцем, прокручивая текст вниз. Потом посмотрел на Стеллу. И, не говоря ни слова, наклонил планшет, чтобы она могла видеть, что он читал.

«Тайная невеста Эдуардо из армии»!

Под кричащим заголовком красовалась фотография… Паника захлестнула Стеллу.

– Откуда они взяли этот снимок? – Вся беспечность последних часов испарилась без следа. – Кто-то слил информацию? Это Джулия?

– Нет. – Эдуардо покачал головой. – Она служила в моей семье на протяжении многих десятилетий.

– Всю свою жизнь?

– Всю мою, – бросил он кратко. – Она была моей няней.

– Правда? – Стелла на миг отвлеклась от темы, тронутая тем, что Эдуардо пригласил на свадьбу свою старую няню. И теперь она понимала, почему Джулия так терпеливо помогала ей готовиться к церемонии. Эта женщина питала слабость к своему избалованному почти сыну. – Тогда кто?

Эдуардо нахмурился.

– Я выясню. Но это не имеет значения – в любом случае об этом скоро бы пронюхали.

Стелла смотрела на фото, едва узнавая себя. Она стояла перед входом в часовню. Стелла решила, что снимок обработали в «Фотошопе», потому что она выглядела нежной, красивой и счастливой, с легкой улыбкой сжимая букет роз.

Она стала читать. Ее имя. Ее история. Ее учетно-послужная карточка.

– Как они узнали? – вне себя от ужаса, спросила она. – Они знают о?..

– Об этом не упоминалось, – поняв ее беспокойство, ответил Эдуардо, метнув взгляд на Маттео, который просматривал текст на другом айпаде. – Другие издания растиражировали историю, но об этом ничего нет.

– Тут написано, что мы любим друг друга с незапамятных времен. – Из-за потрясения Стелла едва могла говорить. – Что мы полюбили друг друга во дворце. Что ты познакомился со мной благодаря моему отцу…

Принц и дочь генерала. Несчастные влюбленные, которым запретил встречаться наследник престола…

– Обновите информацию, – подсказал Маттео.

Стелла смотрела, как на экране появлялись новые фотографии. Снимки из кафе. Снимки, где они идут по взлетной полосе от «самолетика», сделанные пять минут назад. Они с Эдуардо выглядели растрепанными в забрызганных водой шортах и майках, ее волосы выбились из небрежно завязанного хвоста.

Пресса устроила шумиху по поводу того, что они целый час не выходили из самолета. Все считали, что новоиспеченная принцесса прихорашивается перед тем, как попасть под прицел камер папарацци… Но внешний вид ее нисколько не изменился, и пресса решила, что они провели время за «другими занятиями». Но Стелла-то знала, что ее румянец на щеках был вызван не оргазмом, а победой в настольной игре.

Раздел «Комментарии» прямо на глазах пополнялся одной пошлой шуткой за другой.

– Мне нужно увидеться с Антонио, – мрачно сказал Эдуардо и обратился к Маттео: – Опубликуй свадебные фотографии. В противовес этим.

– Свадебные фотографии? – еле слышно переспросила Стелла.

– Маттео сделал несколько в часовне, – рассеянно ответил Эдуардо, уже печатая электронные письма.

И опять дела… Не стоило забывать, что их брак был всего лишь сделкой. Это была не сказка. Это было не навечно. Их бегство в фантазию закончилось.

Пытаясь не отстать от Эдуардо, Стелла быстро шла по огромному позолоченному коридору к его частным апартаментам. Несмотря на то что в детстве ей доводилось бывать во дворце, сейчас он казался ей угрожающим, и она точно ни разу еще не заходила в крыло принцев. Антонио занимал один этаж, Эдуардо – другой, а на этаже между их покоями располагались комнаты для официальных приемов, где они и встречались.

– Здесь есть тренажерный зал, но я распоряжусь, чтобы в наши комнаты принесли беговую дорожку. – Эдуардо открыл дверь и взмахом руки отослал материализовавшихся откуда-то слуг.

– Я предпочитаю бегать на свежем воздухе.

– Здесь ты не можешь так бегать, – отрезал Эдуардо, закрывая за собой и Стеллой дверь. – Это небезопасно, и я не хочу, чтобы папарацци сфотографировали, как ты «утюжишь мостовые».

– Принцессы этим не занимаются? – криво усмехнулась она. – Похоже, мне еще многому предстоит научиться.

– Ты прекрасно справишься. – Он перехватил ее резкий взгляд. – Ты способная ученица.

– Лучше скажи мне, что еще я могу и не могу делать.

– Просто оставайся самой собой, осторожной и благовоспитанной, и будешь в полном порядке.

Она нахмурилась, но Эдуардо уже отвернулся.

– Я должен увидеться с ним, – рассеянно сказал он. – Прими душ и переоденься. Я приду за тобой через полчаса.

Стелла прошла в его роскошные апартаменты. Они были красиво декорированы, но обезличены – здесь не было тех милых штуковин, что теснились на полках библиотеки на острове.

К шикарной спальне примыкала гардеробная. На вешалках, выстиранная и отглаженная, висела ее одежда. Там же были и другие наряды – умопомрачительно дорогие, купленные для особых случаев. Стелла отвернулась от них. Она не собиралась притворяться при встрече с князем.

Спустя сорок пять минут за ней пришли – но не Эдуардо, а облаченный в ливрею слуга.

Стоило Стелле войти, как она тут же поняла, что дело не заладилось. Братья стояли в противоположных сторонах комнаты. У Эдуардо был тот же неистовый, безжалостный вид, как в тот день, когда он объявил, что они женятся. Лицо Антонио не выражало вообще ничего. Они были очень похожи – тот же цвет волос, то же телосложение, – но если в глазах Эдуардо полыхал огонь, глаза Антонио напоминали ледышки.

– Вы – дочь Карлоса? – обратился к ней Антонио.

– Да.

Он смотрел не на нее, а куда-то мимо.

– Я могу вас поздравить?

Стелла не понимала, сарказм это или нет. Он был бесстрастным. Бесчувственным. Таким непохожим на своего брата.

– Вся Европа пожелает сделать то же самое, – добавил Антонио. – Так что бал, намеченный на субботу, должен стать празднованием брака…

– Антонио, нет, – перебил его Эдуардо, подходя к Стелле. – Ты ведь еще не планируешь…

– Это планировалось несколько месяцев, как тебе известно, – бесцеремонно бросил Антонио. – Гости съезжались целую неделю, пока ты «болел».

– Но она не готова…

– В твоем сценарии мне уготована роль злого старшего брата. – Антонио пронзил брата глазами-ледышками. – Я таким не буду.

Эдуардо злобно сверкнул глазами в ответ.

– Антонио…

– Бал организовывали несколько месяцев – или ты ждешь, что мы будем рубить все сплеча и разрушим счастье и ожидания других? Ты лишил народ королевской свадьбы. Это празднование – меньшее, что ты можешь дать людям, – с холодной яростью продолжил Антонио. – У нее менее сорока восьми часов, чтобы подготовиться.

Кинув на Стеллу пренебрежительный взгляд, он добавил:

– Потребуются лишь сапфир, платье и улыбка.

Ему что, не понравились ее джинсы? Какой холодный высокомерный наглец, низводящий ее до статуса «декорации»!

– Ты еще убедишься, что Стелла представляет собой нечто большее, – ответил Эдуардо.

Брови Антонио почти неуловимо вскинулись, и он надменно взглянул на брата.

– Ты должен был сначала обратиться ко мне.

– Даже тебе стоит признать, что это решает несколько проблем. Брось, Антонио, все уже сделано. Обещаю, мы продефилируем на этом балу, красиво и с сознанием долга. Мы тебя не подведем.

Похоже, Антонио считал, что они уже подвели.

– Вы посетите предшествующие балу торжества, – приказал Антонио. – Будете поддерживать «тайну» и усиливать ожидание. Бал станет первым официальным появлением Стеллы на публике.

Пульс Стеллы учащенно заколотился, когда Антонио дал свои ледяные указания. Она узнала это выражение его глаз. Такое же, как у ее отца. Разочарование. Антонио не хотел, чтобы Эдуардо женился на ней.

Может быть, Антонио не одобрил ее из-за того, что она была не благородных кровей? Ее отец был первым генералом, добившимся всего благодаря работе, а не из-за происхождения. Или все дело было в ней самой?

Приобнимая ее за спину, Эдуардо вывел Стеллу из комнаты. Она не потрудилась попрощаться с князем, как того требовали протокол и обычная вежливость. Она была слишком обижена.

– Пожалуйста, прости моего брата, – на ходу сказал Эдуардо. – Извини, мне снова на некоторое время придется оставить тебя одну. Попроси Джулию, если тебе что-нибудь понадобится.

Ушел он не на «некоторое время». На несколько часов. Стелла поужинала в одиночестве в его апартаментах, а потом ее сморил сон.

– Стелла… – Эдуардо разбудил ее утром шепотом и поцелуем.

Открыв глаза, она обнаружила себя в его объятиях.

– Надо бы мне пойти на ту беговую дорожку, – простонала она.

– Сначала побудь со мной.

Он буравил ее взглядом. Его тело вторгалось. Опустошало. Это было так хорошо… Этого было так мало…

Немного восстановив силы, Стелла оставила Эдуардо в постели. Она провела на беговой дорожке двадцать минут, когда Эдуардо положил на стойку перед ней айпад.

– Мой помощник подготовил досье на гостей завтрашнего бала. Фотографии, имена, положение в обществе.

– Это пригодится, – пропыхтела она, продолжая бежать и одновременно прокручивая информацию на экране. – Спасибо.

– Мне нужно выполнять другие обязанности. – В его глазах мелькнуло что-то вроде извинения. – Я вернусь вечером.

Стелла уже поняла, что он имел в виду под «очень поздно».

И таким окажется ее будущее? Запрут во дворце, чтобы томиться от безделья, прихорашиваться для какого-нибудь бала и растить ребенка, а ночами становиться сексуальной игрушкой для своего ненасытного мужа? Конечно, Стелла была столь же ненасытной, но ей нужно было вернуть контроль над своей жизнью.

Антонио был прав – отчасти. Ей требовались «сапфир, платье и улыбка», а заодно и способность запомнить пару дюжин имен и лиц.

Потому что она не собиралась терпеть неудачу.

Продолжая бегать на дорожке, Стелла запомнила имена и лица. Потом позвала Джулию и попросила чуть позже вызвать косметолога и парикмахера. Она, черт возьми, станет принцессой, которую так долго ждали в Сан-Фелипе!

– А вы можете заодно пригласить доктора Руссо? – попросила она Джулию, пытаясь ничем не выдать волнения.

Врач пришел через двадцать минут. Поскольку явился он поспешно, Стелла не сомневалась, что Джулия знала о ее положении.

– Все в порядке, ваше высочество? – войдя в гостиную, поклонился доктор Руссо.

– Пожалуйста, зовите меня Стеллой. – Она махнула в сторону кресел. – Простите, что побеспокоила, я хотела поговорить с вами о моей беременности.

– Никакого беспокойства. – Он сел. – О чем вы хотели поговорить?

Она сжала руки в кулаки, чтобы скрыть повлажневшие ладони, и улыбнулась.

– Звучит глупо, но где признаки? У меня нет тошноты, не сказать, чтобы я как-то особенно устаю, аппетит у меня не усилился… Словно все не на самом деле.

К ее облегчению, врач не стал смеяться.

– Возможно, вы – одна из немногих счастливиц, – спокойно предположил он.

– Или, возможно, что-то не так.

Он надолго задержал на ней взгляд.

– А почему что-то должно быть не так?

Стелла замялась. Горло сжало спазмом. Но это был единственный человек, которому требовалось об этом сказать.

– Моя мать умерла спустя несколько часов после того, как родила меня.

Глаза врача округлились, и его улыбка померкла.

– Я не упомянула об этом на острове, потому что не хотела вызывать панику, – поспешила добавить Стелла.

– Вам известны какие-нибудь подробности? – осторожно спросил он.

– Мне кажется, у нее была большая кровопотеря. Мой отец не говорил об этом. – Он никогда не говорил о чем-то личном или важном. – Я толком ничего и не знаю.

– Вы родились в Сан-Фелипе?

– В главной больнице, да.

– Тогда, с вашего разрешения, я проверю там медицинскую карту. И мы как можно быстрее сделаем УЗИ.

– Пожалуйста… После бала. – Ей требовалось знать, чтобы понимать и готовиться.

– Конечно. – Доктор Руссо положил на стол свой чемоданчик. – Я принес допплер. Это устройство, с помощью которого мы можем послушать сердцебиение вашего ребенка. У вас немалый срок беременности, и мы можем сделать это.

На миг Стелле захотелось, чтобы рядом оказался Эдуардо, но он был занят. И она не хотела рассказывать ему о своей матери. Или о своих страхах.