Натали Андерсон - Плейбой с повадками пирата

– Сделай то, чего не сделал я.

Прилив вернулся. Нахлынули высокие волны. Через какой-то час здесь останется лишь узкая полоска песка у основания утеса. Ей нужно было идти обратно вокруг скал к заливу. Она не собиралась бездумно рисковать, забираясь на утесы, теперь, когда носила под сердцем ребенка.

Стелла плескалась в воде, намочив сандалии. Человек ее отца поджидал у залива, готовый отвезти ее туда, куда ей заблагорассудится. Требовалось лишь решить, куда именно.

К Эдуардо? Или куда-то далеко-далеко отсюда? Она знала, куда он отправился после их ссоры. Ей сказал отец. Ну почему Эдуардо не объяснил ей, не попросил поехать с ним?

Они оба молчали о самом важном. Именно это и добивало ее. Она пошла в своего замкнутого отца.

Ведь могла же она найти в себе смелость! Сказать Эдуардо, что полюбила его, попросить его быть помягче, когда их брак закончится. Он не был виноват в том, что не любил ее. Он страстно ее желал. Уважал ее. Разве этого было мало?

Всю свою жизнь она пыталась угодить отцу, вместо того чтобы просто быть самой собой. Ее жизнь могла быть гораздо богаче, если бы она не пыталась контролировать себя. У нее не было друзей, потому что она не впускала людей в свою жизнь.

Эдуардо тоже был одиноким и отстраненным. Как сказала Джулия, у них было много общего. Не исключено, что они могли бы стать чем-то большим, чем муж и жена. Одной командой.

Наедине с собой Стелла наконец-то призналась: боль и гнев, которые она ощущала, не были связаны с ребенком. Она боялась за себя. С самого начала она ощущала к Эдуардо пылкую страсть, но, узнав его ближе, полюбила всем сердцем, и ей было больно осознавать, что он не чувствует то же самое. Но она должна была стать сильнее этого. Она должна была вернуться.

Стелла повернулась, снова зайдя в воду по щиколотку, чтобы обойти залив. Но стоило ей сделать несколько шагов, как она заметила Эдуардо, направлявшегося к ней в облаке водных брызг. Его джинсы наполовину промокли, волосы беспорядочно растрепались, но выглядел он великолепно. Пылкий, полный энергии. И он шагал к ней, раскинув руки, словно собирался прижать к себе крепко-крепко. Но потом спохватился и пихнул руки в карманы.

– Он сказал тебе, где я? – спросила Стелла.

– Нет. Он тебя не подвел. – Эдуардо взглянул на ее промокшие сандалии и основательно забрызганную юбку. – Ты плавала?

Стелла покачала головой.

– Течение слишком сильное, мне не хотелось, чтобы меня унесло прочь.

Его впавшие глаза загорелись.

– С тобой все в порядке?

– Почему ты здесь? – Ее сердце замерло в ожидании ответа.

– Прости, что тебе приходится спрашивать об этом. – Эдуардо подошел ближе, поднимая брызги. – Мне так жаль, Стелла.

Ее сердце с надеждой заколотилось.

– Отец сказал мне, где ты был сегодня днем. Твой личный проект. Больница. Он сказал, что ты все время там бываешь. И что ты хорошо знаком с некоторыми детьми.

– Только не выставляй меня героем. Я занимаюсь этим лишь потому, что это доставляет мне удовольствие.

– По-моему, тебе нравится видеть их улыбки, – тихо сказала Стелла, зная, какое доброе у него сердце.

– Это пустяки, – пробормотал он.

– Это не пустяки. – Как же ей не нравилось, что Эдуардо умалял значение того, что делал! – Большей частью ты общаешься с молодыми пациентами. Такими, как Алессия. Это, должно быть, нелегко.

– Я…

– Не вздумай снова сказать, что это пустяки, или я тебя стукну!

Улыбка замерцала в его глазах, но тут же померкла.

– Мне никогда не удастся загладить свою вину.

– Ты был молод, и это была не совсем та тайна, которую тебя попросили хранить.

– Здесь не может быть оправданий. Мне не следовало рассказывать той девушке.

– Тебе требовалось довериться ей. Как хорошо поговорить с людьми, которых ты любишь! Разделить бремя своих проблем… Это она совершила ошибку. Не ты.

И с тех пор он расплачивался за эту ошибку. Вот почему он делал все, что говорил ему брат. Вот почему не добивался большей свободы.

– Антонио – самый одинокий человек на свете, и я пытаюсь помочь ему. – Эдуардо посмотрел Стелле в глаза. – Почему ты ушла? Ты хотела навсегда оставить Сан-Фелипе?

– Не Сан-Фелипе. – Она подняла на него взгляд.

– Меня, – удрученно произнес он. – Ты не хочешь, чтобы ребенок закончил тем же самым.

– Нет… – прошептала Стелла, потрясенная тем, что он мог вообще подумать об этом. – Я решила, что мне нужно…

– Тебе нужно, – перебил Эдуардо, и на миг прежнее высокомерие вспыхнуло на его лице. – Я не хочу больше бороться с этим, Стелла. Я сдаюсь.

Она смотрела на него во все глаза.

– Сдаешься – в чем? Речь о нашем браке?

Неужели он уже отказался от нее?

– Нет. – Он помолчал и пожал плечами. – Все зависит от твоего решения, Стелла. Наше будущее – в твоих руках.

– Что? – еле слышно прошептала она.

Он сжал ее похолодевшие руки.

– Я так злился, когда узнал, что ты беременна! Потому что ты ничего мне не сказала. Ты решила сбежать, не дав мне и слова сказать…

– У меня даже не была шанса подумать о том, что я буду дальше делать, – перебила Стелла.

– Сейчас-то я это знаю, но в то время я составил план и решил, что он безупречен. Я считал, что могу контролировать то, что происходит между нами, – эту страсть. Что она будет управляемой. Исчерпаемой. А еще я думал, что могу контролировать тебя. Я думал, что обернул ситуацию в свою пользу. Принял идеальное решение.

Он мягко сжал ее руки.

– Но я не подумал о том, как это повлияет на тебя. Я был таким высокомерным! Какая женщина не захотела бы стать моей принцессой, верно? Какая честь… Какой потрясающий образ жизни… И кругленькая сумма в итоге, в награду за молчание и послушание. Я думал, что сделал тебе самое большое одолжение в жизни. – Он скривился. – Я был полным придурком. Прости.

– Я действительно хотела быть твоей принцессой, – тихо сказала Стелла. – Мне это нравилось.

– Но это не то, чего ты хотела, – опустил глаза Эдуардо. – Я не тот, кого ты хотела.

– Я переспала с тобой через десять секунд после знакомства, – криво усмехнулась она. – Как ты можешь говорить, что ты – не тот, кого я хотела?

Он грустно улыбнулся.

– Это страсть.

– Неуправляемая, – смело прошептала Стелла. – Неисчерпаемая.

– Стелла! – Он нежно взял ее за подбородок.

– План был хорошим, – опередила она его. – Единственно правильное решение.

– Но ты ушла.

Теперь-то она знала, что сделала ему больно. Значит, была ему небезразлична. В ее душе всколыхнулась надежда.

– Ты был прав. Твой титул может дать ребенку так много – и как я могла отрицать все эти преимущества? И ты был прав, когда сказал, что я могу дать ребенку любовь… но мне всегда не хватало любви. На самом деле проблема не в ребенке – во мне. Я ушла, потому что оказалась трусихой. Я не могла вынести, что буду рядом с тобой…

– Ты боишься меня? – Он побледнел на глазах.

– Я боюсь желать того, что ты не можешь или не хочешь мне дать. Я слышала, как ты говорил с Антонио. «Какой принц когда-либо женился по любви?»

– Стелла…

– Позволь мне договорить, пожалуйста. Я не говорила начистоту, так, как следовало бы, и я должна высказаться.

Глаза Стеллы увлажнились.

– Я думала, что не хочу провести остаток своей жизни, пытаясь заслужить любовь и одобрение того, кто стал для меня всем. – Она прерывисто вздохнула. – Но потом я поняла, что это не имеет значения. Потому что если ты любишь кого-то, ты сделаешь ради них все, что можешь.

– И очень важно уметь говорить с ними. – Стелла попыталась улыбнуться. – А это у меня плохо получается. Я замкнутая, как мой отец. Только действие, а слов маловато.

Повисло молчание, и Стелла взглянула на Эдуардо. Ее принц-пират стоял тихо, но был слишком эмоциональным, пылким. Стелла не могла отказаться от него. От них.

– Да что такое слова, Стелла? – с нежностью произнес Эдуардо.

Ее горло и грудь сжало спазмом так сильно, что они заболели. Наконец-то, оказавшись на самом краю, она бросилась в атаку, сделав решительный шаг.

– Как я мог признаться Антонио в том, в чем едва мог признаться самому себе? – тихо произнес Эдуардо. – Я думал, это перегорит, но оно лишь разгорелось сильнее. Безрассудное мгновение на этом берегу было искрой, которая разожгла огонь.

Он помолчал, все больше мрачнея.

– Почему ты не сказала мне, что встречалась с доктором Руссо? Почему не рассказала о своих волнениях? Он позвонил мне после того, как я поговорил с Антонио этим утром. Я так злился, что ты не рассказала мне… Мне казалось, мы стали намного ближе прошлой ночью…

Стелла не могла произнести ни слова. Она оцепенела от боли, которую видела в Эдуардо.

– Я не хочу, чтобы ты скрывала от меня хоть что-нибудь, – резко бросил он. – Когда люди, которые мне небезразличны, не говорят мне о своих переживаниях, я чувствую себя так… словно не могу им помочь. Словно они считают, будто я на это не способен.

Она сделала ему больно. Именно поэтому он не стал откровенничать с ней утром.

– Я просто боялась, – пробормотала Стелла. – Не тебя. Я – солдат. Я должна быть храброй. Но я панически боюсь родов.

– О, милая…

– А еще я боялась, что тебя волнует только ребенок. Не я сама по себе. – Она закрыла глаза. – Ненавижу быть жалкой!

Эдуардо приобнял ее за талию.

– Никогда не назвал бы тебя жалкой. Ты не должна быть одинокой и испуганной. Больше никогда.

Слезы хлынули из-под ее прикрытых ресниц. И, несмотря на ком в горле, Стелла наконец-то заговорила четко:

– Я запала на тебя еще давно, заочно, а потом все это произошло, и мне захотелось чего-то большего. В тебе оказалось столько всего, гораздо больше, чем я могла себе представить. Такой обворожительный, сексуальный… и, как оказалось, остроумный и добрый. Самый настоящий принц… Я не хотела быть женой, с которой ты ложился бы в постель, которая родила бы тебе ребенка и которую ты потом бросил бы. Я хотела сказку, всю, целиком. И с моей стороны было неправильно ожидать от тебя всего…

– Почему нет? – перебил Эдуардо. – Я хочу большего от тебя. Я хочу от тебя всего.

Он окутал ее теплом и силой. Стелла растаяла в его объятиях, потянувшись к его губам. Это был поцелуй, полный отчаяния, мольбы о прощении и страстного желания. А еще самой настоящей любви.

Эдуардо отстранился со страдальческим стоном.

– Нам нужно сказать твоему отцу, что с тобой все в порядке. Он волнуется.

– А мы могли бы в ближайшее время пригласить его на ланч?

Стелла была настолько счастлива, что хотела попробовать еще раз. Отец предложил ей помощь. Возможно, при поддержке Эдуардо, они смогут наладить родственные отношения.

– Ему придется воспользоваться вертолетом. На ближайшие несколько недель мы возвращаемся в Секрето Реал, – Эдуардо с нежностью отбросил волосы с ее лица.

– Мы?

– Если ты не против. – Он вгляделся в ее глаза и прижался лбом к ее лбу. – Нам нужно время, Стелла. К счастью, у нас впереди целая вечность.

Она вскинула подбородок и встретила его поцелуй. Нежный, верный и такой эмоциональный… А потом крепко прильнула к Эдуардо.

– Я люблю тебя, – сказал он.

Две крупные слезы сбежали по ее лицу. Эдуардо стер их поцелуем.

– Никто… – прошептала она, но голос сорвался.

– Никто – что? – Глаза Эдуардо округлились, и он спросил сдавленным голосом: – Тебе еще никто никогда этого не говорил?

Стелла не могла даже покачать головой, так перехватило горло.

– Даже твой отец? О, Стелла. – Его лицо смягчилось, но объятия, которыми он окутывал ее, стали сильнее. – Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя!

Он поцеловал ее, подхватил на руки и, полный решимости, огляделся вокруг. Пройдя три шага, он повернулся и опустился на песок у самого основания утеса. Эдуардо немного ослабил хватку, дав Стелле возможность изогнуться и обвить ногами его поясницу. Она поцеловала его в ответ, изливая всю свою страсть, желая дать ему все, что только может. Она никак не могла насытиться его близостью…

– Я боялся, что потерял тебя, – задыхаясь, простонал он между поцелуями, которые становились все безрассуднее, но при этом нежнее. – Что ты никогда больше не будешь со мной…

Сгорая от нетерпения, Стелла завозилась с застежкой его джинсов. Эдуардо, помогая, пошевелился под ней. А потом скользнул рукой ей под юбку, вверх по бедру, отодвигая ее трусики настолько, чтобы добраться до ее тайного жара.

Но тут Стелла замялась, глядя в самую глубину его глаз, впитывая смелость от того, что видела в них. Ее сердце воспарило к небесам. Страстное желание было лишь частичкой того, что она чувствовала.

– Я люблю тебя, – прошептала она.

– Еще один первый раз? – еле слышно произнес Эдуардо в ответ, всматриваясь в ее глаза, и она кивнула. – Самый драгоценный.