— А как представителю сил общественного порядка тебе не нужны такого рода проблемы? — В глазах Кендалл зажегся озорной огонек. Ее коварство было вполне очевидным.

— Только если в свободное от работы время. — Сказав это, он тут же пожалел о сказанном.

Кендалл издала смешок.

— Вы мне нравитесь, Рик Чандлер.

— Взаимно, мисс Саттон, — усмехнулся Рик. Вот черт, похоже, он еще с ней нахлебается. Но вдруг это шанс избавиться от нынешних сложностей?

Связь с Кендалл может заставить отступить мать с послушными ей женскими полками. Необычное появление Кендалл, конечно, вызовет массу толков. Наиболее подозрительные особи женского пола займут выжидательную позицию, чтобы выяснить, какое отношение имеет к этому Рик. Более упрямым, таким как Лайза, потребуется дать четкий посыл, который не проигнорируешь. На эту роль Кендалл с ее розовыми волосами и подвенечным платьем подходила как нельзя лучше.

Правда, Рик всерьез не рассчитывал, что Кендалл согласится с его безумной идеей сделать вид, будто их что-то связывает, только ради того, чтобы отвадить от него баб. Вряд ли он осмелится предложить ей такое. Но вообще-то это было бы веселенькое дельце.

— Мы так и не вытащили тебя из твоего наряда, — наконец произнес он.

— Вот стою и жду.

Стиснув зубы, он покончил с пуговицами на платье при минимуме суеты и разговоров, глядя только на свои пальцы и стараясь не обращать внимания на ее постепенно обнажавшуюся спину.

Рик остановился, когда его руки наконец спустились к талии.

— Что, если я выйду отсюда, а ты сама закончишь процедуру? — Потому что теперь предстояло стянуть лиф и обнажить Кендалл грудь. Это означало бы, что он поведет себя как настоящий любовник. Потом он спустит платье до полу. А потом…

— Да, пожалуй, так будет лучше. — Ее голос вовремя остудил его фантазии.

— Я оставлю дверь открытой. — Рик направился к выходу. — Крикни, если что-нибудь потребуется.

— Обязательно, — благодарно улыбнулась она.

Рик выскользнул из ванной, прежде чем возникла потребность удовлетворить желание. Ее или свое собственное.


Свадебное платье свисало с талии, а Кендалл рассматривала в зеркале свое порозовевшее лицо. Она предпочла бы, чтобы румянец был от духоты, однако прекрасно понимала, что это реакция на прикосновение рук и губ Рика к ее обнаженной спине.

Поцелуй оказался неожиданным, но она и до этого ощущала, как их тянет друг к другу. Сочувствие к ее горю было здесь ни при чем. А еще он расстегнул ей платье. Что может быть интимнее такого жеста? Когда его губы коснулись ее кожи… При воспоминании об этом соски ее напряглись.

Не в обычае Кендалл было вести себя развязно. Но на этот раз ей захотелось посмотреть на него, поэтому она повернула к нему лицо и наткнулась на его губы. Поцелуй потряс ее. Рик был безумно сексуален. От одного взгляда на него она начала плавиться изнутри. Такой сильный, такой уверенный! Его прикосновение позволило ей почувствовать себя защищенной. И желанной.

Всю жизнь Кендалл была бездомным и никому не нужным ребенком. И хотя Брайана влекло к ней, эмоционально он был глух. Их связь была сделкой. Он обеспечил ей работу моделью, в которой она нуждалась — надо было оплачивать уход за теткой. А взамен Кендалл выступала в роли подруги, помогая ему пережить сложный период после срыва. Потом их фиктивная связь превратилась в настоящую. Но внутреннего контакта между ними так и не появилось.

Рик — совсем другое дело. Он поцеловал ее, и она ощутила нечто большее, чем просто физическое влечение. В крохотной ванной, один на один, они словно вдруг оказались отрезанными от остального мира. И это уединение было по-настоящему чувственным. Кендалл захотелось вновь пережить это ощущение. Мысль возникла и исчезла.

Всего несколько часов назад она разорвала помолвку с Брайаном и завершила целую главу своей жизни. Да, она не любила его, но все равно это было испытанием и травмой. Хотя головокружение уже прошло, Кендалл сполоснула лицо холодной водой, а потом ледяными руками обхватила шею сзади, чтобы прийти в себя.

В голове царил сумбур. Еще бы, ведь она вовлекает себя в романтическое приключение фактически с незнакомцем. Да пусть он будет кем угодно! В его глазах она видела желание, от нее не укрылось, как дрожат кончики пальцев его сильных рук. Кендалл редко заводила роман или интрижку с человеком малознакомым. Но Рик Чандлер, с его добротой и силой, открытостью и стремлением помочь, уж не говоря о сексуальности, подверг испытанию ее принципы.

Кендалл скинула свадебное платье и переоделась в повседневное. Подвенечный наряд так и остался лежать на полу бесформенной грудой. Свадьба осталась в прошлом. Перед Кендалл открывалась дорога в будущее. Было бы чудесно насладиться нежностью, любовью и заботой. И хотя сержант Рик Чандлер казался ей самой лучшей кандидатурой, по отношению к нему это было бы нечестно.

Она не могла использовать его таким образом. Не важно, что он вызывал в ней приятные чувства. Человек, привыкший жить на одном месте, ценивший стабильность, вдобавок еще и друг семьи — совсем не тот мужчина, которого можно выбрать для любовного приключения. Даже если бы она была готова к этому. А она не готова, пришлось напомнить ей самой себе.

Плохо только то, что тело было не согласно с ней. Тем не менее Кендалл выпрямилась и направилась к двери, непреклонная в своем желании не обращать внимания на возникшую между ней и Риком любовную химию, которую невозможно было ни проконтролировать, ни отвергнуть.


Рик нервно мерил шагами пространство комнаты, когда услышал глухой стук в ванной. Неужели Кендалл снова сморило от жары и она плюхнулась на пол? Но через пару минут дверь распахнулась, и он обрадовался, увидев Кендалл. Однако радость померкла, стоило ему разглядеть новый прикид явно из сопровождавшего ее чемодана.

Короткая, в розовый цветочек, футболка оставляла открытым плоский голый живот, подчеркивая соблазнительные округлости и выставляя напоказ длинные ноги, бедра обтягивали потертые белесые и тоже короткие шорты. Кендалл была удивительно пропорционально сложена, и Рику захотелось ее еще сильнее. Хотя куда уж больше!

Приглядевшись, он замер. И тут тело ее было ни при чем. У Кендалл на бедрах болтались подвязки.

— В чем дело? — осведомилась она, осматривая себя. — О… О! — Кендалл вспыхнула, щеки ее порозовели, удивительно попадая в тон волос. — Я так торопилась, что забыла обо всем.

И она стала стягивать эластичную деталь туалета вниз по стройным ногам. Рик с легкостью представил себе, как эти ноги обхватывают его талию, когда он снова и снова занимается с ней любовью.

— Вот и все. — Кендалл подняла голову и встретила его взгляд. — По-моему, они тебя загипнотизировали. Хочешь рассмотреть их поближе? — Бело-голубые кружева взлетели в воздух.

А потом придется жениться, в соответствии с традицией?

— Ох, черт, нет! — Но было поздно. Кендалл уже кинула подвязки в его сторону, и у Рика не было другого выхода, кроме как поймать их. Не валяться же им на грязном деревянном полу. Подчинившись неизбежному, Рик схватил двусмысленный предмет.

— Отличный улов! — Кендалл захлопала в ладоши. — Я потрясена.

— Позволь напомнить, что традиция не имеет силы, если невеста не скажет: «Я согласна».

Она криво усмехнулась:

— Ага, испугался! — И громко расхохоталась.

— Я коп. И ничего не боюсь, — заявил Рик. Но если это правда, тогда почему сердце так гулко колотится в груди и стало трудно дышать?

— Ладно, не боишься. Но ты выглядишь так, как будто вот-вот хлопнешься в обморок. — Кендалл подошла и положила руку ему на плечо.

Прикосновение пронзило Рика. Удовольствие было сильнее, чем чувство осторожности.

— Тебе помочь? — спросила она.

А он все пялился на эти проклятые подвязки.

— Ты поможешь, если ответишь на вопрос.

— Так как я не вышла замуж и уже не невеста, то думаю, что подвязки — сущая безделица. Тебе теперь лучше?

Навряд ли, подумал он. Кончиками пальцев она все еще упиралась ему в плечо. От прикосновения жгло кожу под синей форменной рубашкой. Он снова оглядел ее сводящее с ума тело.

— Так тебе больше идет, — отметил он, меняя тему.

Она усмехнулась:

— Наконец-то я избавилась от этого наряда альбатроса.

Рик вскинул брови:

— Неужели есть женщина, которая разделяет мои взгляды на брак? Поразительно. — Он не мог представить себе особу женского пола, которая не затряслась бы от вида свадебного платья. Но это была Кендалл, и она была уникальна. Неудивительно, что его так влекло к ней.

— Хочешь сказать, что никогда не встречал независимую женщину?

— В этом городе не встречал. У всех у них только замужество на уме.

Кендалл широко открыла глаза. Видно было, что ее это заинтересовало.

— Но наверняка тут есть хотя бы парочка женщин, которые мечтают оставаться самими собой и поступать так, как им хочется и когда хочется.

— Значит, таков твой образ действий? — осведомился он.

Кендалл кивнула. Рик очень верно ее понял.

— Я кочевница, — усмехнулась она.

— Почему?

Ответ лежал в ее прошлом. Переезжая с место на место, Кендалл не могла позволить себе слишком привязываться к чему-нибудь или к кому-нибудь. Но ей казалось, что Рику будет неинтересно погружаться в ее заботы. Поэтому она неопределенно пожала плечами:

— Это все, что я знаю.

— Причина в твоем детстве. — Он явно вспомнил какие-то разговоры. — Но ведь сейчас у тебя нет нужды мыкаться туда-сюда. Неужели ты никогда не думала пустить корни?

— Только не в этой жизни. — Однажды она уже пыталась это сделать, подумала Кендалл. — Только что закончились те два года, которые я прожила в Нью-Йорке, оплачивая счета тети Кристал из клиники. И это был единственный раз за всю мою жизнь.

Рик понимающе кивнул.

— А почему мы не садимся? — поинтересовалась Кендалл.

— Это лучшее, что тут есть. — Он указал на кушетку, накрытую чехлом, как и вся остальная мебель в гостевом доме. Здесь давно никто не останавливался, да и Кендалл тоже не задержится.

Оба уселись на бежевую софу.

— Извини, что не могу предложить тебе места получше и почище, — усмехнулась Кендалл.

Рик пожал плечами:

— Подумаешь!

— Ну так поведай мне об этих иствикских ведьмах. — Она свернула на его тему.

Рик хмыкнул:

— Не все так плохо. Просто когда моя мать заболела, ей пришло в голову, что трем ее сыновьям пора остепениться и подарить ей внуков. — Он посерьезнел, говоря о здоровье матери. — Она развернула широкомасштабную кампанию, в которой все одинокие женщины города с радостью приняли участие.

Кендалл вспомнила слова Перл о его матери, которая ругала судьбу за то, что у нее нет внуков. Наверняка тут все не так просто.

— Бедняжечка! Тебя стали домогаться все женщины города. — Кендалл прищелкнула языком, хотя в глубине души почувствовала ревность, узнав, что она не единственная, кто оценил немыслимую сексуальность этого парня. Не то чтобы у нее появилось желание выйти замуж и осесть здесь, просто она понимала здешних женщин, которые считают Рика достойной добычей.

— Поверь, это доставляет уйму хлопот, тем более что мне-то все по барабану.

— Странно, что ты говоришь мне об этом.

— Да ты очень скоро и без меня все услышишь. В особенности после того, как Перл разнесет весть о твоем незабываемом входе в дом. — Рик провел рукой по своей роскошной темной шевелюре. — Ты превратишься в ходячую рекламу.

Кендалл рассмеялась, вспомнив, как Рик втаскивал ее на руках в дом через порог под гимн «Вот входит невеста», который распевала Перл. Между делом Перл еще умудрялась язвить по поводу слабой спины Элдина, уверяя, что именно по этой причине не выходит за него. Кендалл показалось, что Элдин совсем не против окольцевать сожительницу, но она чувствовала, что у Перл что-то есть на уме. Как, наверное, и у матери Рика.

Так как Рик явно не считал ситуацию забавной, Кендалл хлопнула в ладоши и призвала его быть искренним.

— Никто ведь не поверит, что ты женился, никого не поставив в известность.

— Они решат, что все произошло раньше. — Его взгляд затуманился. Рик явно что-то вспомнил и от этого почувствовал себя неуютно.

Значит, он был женат. И видимо, его бросили. Тогда пет ничего удивительного в том, что Рик так сопротивляется стремлению матери вновь женить его. Желая услышать исповедь, Кендалл наклонилась вперед:

— Давай, выкладывай.

— Только не в этой жизни, — процитировал ее Рик, поднялся с места и отбил мяч на ее сторону: — А какие у тебя планы?

Каждый из них чувствовал стоявшую между ними эмоциональную преграду и не торопился разрушать ее. Кендалл до смерти хотелось узнать о нем как можно больше. Так как она ни с кем не собиралась делить его, в особенности если в ее планы не входило задержаться здесь надолго, ей следовало с уважением отнестись к его личной жизни.