С утра с ней не виделся и так хочется снова заглянуть в её бездонные синие глаза, аж крутит и ломает. А при мысли о том, как она прижалась к нему ночью, и вовсе кидает в жар. Постепенно эта юная женщина превращается в его наркотик. Он с нетерпением ждал, когда в конце улицы раздастся шум мотора, к дому подъедет машина, и из неё выпорхнет стройная фигурка.

Но вместо такси с фирменным логотипом у ворот остановился старенький «ниссан».

Даша обернулась и замерла, удивлённо всматриваясь в лицо мужчины, выскочившего из автомобиля. А через мгновение девочка уже с радостным криком неслась в сторону машины:

— Папочка! Папочка мой любимый! Ты вернулся!

* * *

В следующий миг Даша очутилась в объятиях у отца, а Егор поперхнулся. Ему словно хорошенько вломили прямо в солнечное сплетение, выбив весь воздух… Как же так? Ещё час назад малышка сидела у него на руках, обнимала за шею — обнимала его, а не этого мерзкого типа! Майор думал, что отныне так будет всегда, он мысленно уже присвоил себе этих двух девочек, с именами, которые для него навсегда превратились в святыню…

Но тут заявилось это земноводное!

Егор застыл, набычился, у его ноги притаился Персик. Оба настороженно наблюдали, как мужчина с их драгоценной малышкой на руках пересекает лужайку. Майор пока ещё хранил тяжёлое молчание, а шпиц ощерился, показал мелкие клыки. Даша этого не увидела — обнималась с любимым папой. Юля плелась следом за Дутовым, вид у неё был растерянный, подавленный. И всё равно при её появлении из машины Егора захлестнуло волной нежности — соскучился!

Майор уже видел Юлиного гражданского мужа на фотографиях, его служба безопасности собрала на коммерсанта целое досье. Но живьём этот гад оказался ещё симпатичнее, чем на снимках. Именно от таких обаятельных проходимцев девушки и сходят с ума.

Но Егор — не девушка, чары Дутова на него не действовали. Как этот подонок посмел сюда приехать? После всего того, что он устроил Юле, заявляется с честными глазами, обнимается с Дашкой, подлец. На щеках играют ямочки, на губах — виноватая улыбка.

Как же хотелось наотмашь залепить в эту симпатичную физиономию! Врезать по морде прямым коротким ударом, от которого веером полетят изо рта зубы вперемешку с кровавыми слюнями, а голова мотнётся в сторону так, что хрустнут шейные позвонки.

Егор даже ощутил приятное жжение в кулаке, как будто уже врезал этому подонку. Но не сдвинулся с места. На руках у гадёныша сидела Даша. Девочка прижималась к щеке отца маленьким личиком, целовала… Только это и останавливало, иначе давно бы прибил урода.

Егор скрипнул зубами.

Дутов, конечно же, моментально понял, что здесь ему не рады: от хозяина дома шёл сокрушительный поток мрачной энергии, рыжий шпиц злобно сопел. Но визитёр упорно продолжал улыбаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Дядя Егор, смотри, мой папа приехал! — заверещала кроха. — Персик, смотри, это мой папулечка!

Дутов приблизился к майору, прикрываясь дочкой, как щитом, и протянул руку:

— Здравствуйте, Егор Михайлович! Спасибо вам огромное! Так нас выручили.

Майор на приветствие не ответил, руки не пожал, даже не пошевелился. Стоял истуканом и хмуро изучал негодяя, мерил взглядом, как букашку. Дутов виновато покачал головой:

— Попал в ужасную ситуацию, запутался страшно… Хорошо, что мир не без добрых людей. Как вы нам помогли, Егор Михайлович! По гроб жизни вам обязан.

— Отдай ребёнка матери и пойдём поговорим, — тихо, сквозь зубы, произнёс Егор.

— Да что там говорить, Егор Михайлович! Мы с Юлей уже всё обсудили, — взволнованно затараторил Дутов. — Я, конечно, виноват… Подвёл моих девчонок, прокололся везде, где только можно. Но я уже сделал выводы и постараюсь всё исправить! Милая, объясни Егору Михайловичу, что мы с тобой разобрались… Юль? Юлечка, ау! Ты чего замерла?

— Да, мы уже поговорили, — пробормотала девушка, с тоской глядя на дочь.

— Папулечка мой любимый! Ты вернулся! Это феноменально! — Дашка продолжала обнимать отца.

Тот чмокнул кроху в розовую щёчку:

— Ты ж моя сладкая! Соскучилась, да? А я-то как соскучился!

Юля смотрела на них несчастными глазами, у неё, похоже, разрывалось сердце. Потом она перевела взгляд на Егора.

— Егор Михайлович, — тихо произнесла она. — Можно я заберу вещи?

— Что? — не понял майор.

— Я… Мы уезжаем… Мне можно забрать вещи?

Девушка вспыхнула, а до Егора, наконец, дошёл смысл сказанного. И сердце провалилось в чёрную пропасть.

— Да, идём. Я помогу, — угрюмо буркнул майор.

…Только одежды набралось пять огромных пакетов. А ещё нужно было отнести в машину Дашины игрушки.

— Юля, посмотри на меня, — потребовал Егор. — Ты точно хочешь уехать с ним?

Девушка секунду смотрела в окно, потом молча кивнула. В синих глазах сверкали слёзы, пухлые губы дрожали.

— Иди сюда, малышка.

Егор взял девушку за руку, притянул к себе поближе, внимательно уставился в лицо. Ощутил запах её волос, почувствовал, как бьётся пульс на запястье под его пальцами. Какая же она хрупкая, маленькая… Совсем ребёнок.

— Что он тебе наговорил, а? Юля, ты же знаешь, он был в Эмиратах с любовницей. Бросил вас на произвол судьбы, сбежал!

— Там всё гораздо сложнее, Егор Михайлович. Денис мне всё объяснил… Попросил прощения… Он понимает, что виноват. Даже предложил оформить наши отношения.

— Вот как! — изумился Егор. — Интересно, с чего бы это!

То, что он услышал, не вязалось с информацией, собранной о бизнесмене. С какой стати Дутов вдруг решил расстаться с любовницей и вернуться к семье? Он свалил от девчонок так резко, что не оставалось сомнений — решил их бросить. Но почему вдруг передумал?

— Денис хочет признать отцовство. Переживает, что не сделал этого раньше, — безжизненно добавила девушка.

Егор разжал ладонь, и Юлина рука повисла как плеть.

— Денис нас любит… Он попал в переделку и осознал, насколько мы ему дороги, — прошептала Юля.

— И ты готова вернуться к нему, несмотря на то, что он натворил?

— Я должна.

— Ты хорошо подумала?

— А что мне делать… — безжизненно пробормотала Юля. По её лицу уже текли слёзы. — Вы же видите… У нас ребёнок… — Потом встрепенулась и добавила уже с чувством, пылко: — Спасибо вам за всё, Егор Михайлович! Никогда вас не забуду!

Она обвила шею майора руками и, заставив наклонить голову, поцеловала в щёку, которая сразу же стала мокрой от её слёз.

— А смартфон… наверное… нужно оставить? Он ведь такой дорогой.

— Ну что ты! О чём ты говоришь! — с болью прорычал Егор.

Переживает, что забирает дорогой смартфон… Да она его сердце забирает!

Егору хотелось произнести какие-то важные слова, объяснить, удержать… Просто взять за плечо и сказать: не пущу, назад. Пойти, отобрать ребёнка, забрать себе по праву сильного, а этого негодяя хорошенько отдубасить.

Но… он не на войне, не в горячей точке. Там он мог смести с пути, уничтожить, разорвать в клочья. Здесь так не получится. Хотя бы потому, что нельзя заставить женщину остаться, если её сердце принадлежит другому. Пусть даже он негодяй. Женщины как раз негодяев больше всего и любят. Вероятно, Юля не исключение…

— Вот карточка…

— Её тоже оставь себе, Юля!

— Вы что?! — изумилась девушка. — Нет-нет!

— Оставь, я тебе говорю!

— Это… Это неправильно.

— Пусть на всякий случай будет у тебя. Чтобы не повторилась та ситуация. Забыла, как сидела на скамейке под дождём?

На той самой скамейке…

Юля упрямо покачала головой и положила пластиковую карточку на стол, а потом достала из сумки бумажный платок и принялась вытирать слёзы. Майор смотрел на её несчастное заплаканное лицо, и чувствовал, как внутри один за другим лопаются тонкие сосуды, взрываясь кровавыми фонтанчиками.

* * *

Когда грузили вещи в багажник «ниссана», Денис не сумел скрыть удивления. Не ожидал, что одежды и игрушек окажется так много. Он так и не отпустил дочку, продолжал держать её на руках. Видимо, всё ещё чувствовал угрозу, исходящую от хозяина дома.

Захлопнулась крышка багажника.

Юля с горечью подумала, что за две недели жизни с майором у них с дочкой накопилось вещей больше, чем за пять лет в гражданском браке.

Тем временем в маленькой Дашиной голове выстроилась логическая цепочка. Девочка забеспокоилась:

— Значит, мы поедем домой? А как же Персик? А дядя Егор? Мы их тоже заберём?

— Нет, Даша, собачку и Егора Михайловича мы должны оставить здесь, — заботливо объяснил папаша.

— Но я не могу жить без Персика! И без дяди Егора! Мы их заберём!

— Дашенька, здесь их дом. Они не могут отсюда уехать. Никак! — сказал Денис. — Они же раньше жили тут одни. А потом приехали вы с мамой. Погостили немного, и теперь должны уехать.

Ребёнок насупился, обиженно задышал. Персик засуетился, подбежал к захватчику, облаял его. Он задирал голову, с тоской смотрел вверх — на свою любимую игрушку, компаньонку, сообщницу. Шпиц чувствовал, что грядут ужасные перемены, и он их не хотел.

Серьёзно подумав, Даша приняла решение:

— Дядя Егор, ты не плачь! Я скоро приеду в гости! И ты к нам приезжай! Я тебя люблю! Ты приедешь?

— Обязательно, — глухо отозвался Егор. — Пока, Дашенька.

Он подошёл ближе, чтобы напоследок дотронуться до ребёнка, а Денис, не распознав манёвр, испуганно шарахнулся в сторону. Потом делано рассмеялся и ещё раз повторил движение — сделал вид, что развлекает дочку своими кенгуриными прыжками.

Даша хихикнула, но потом жалобно уточнила:

— Но Персика мы заберём? Да, папа?

— Персик не может отсюда уехать, — снова принялся объяснять Денис. — Но если ты хочешь, мы купим такую же собачку, щенка.

— Правда?! Мы купим щенка?!

Даша и Юля удивлённо вытаращили одинаковые синие глаза. Не могли поверить, что глава семьи созрел для подобного шага. Раньше дочка не раз просила завести щенка или кошку, но всегда слышала убедительные отговорки.

— Конечно, купим! — Денис в который раз поцеловал девочку. — Щенки шпица такие смешные. Приедем домой и вместе посмотрим в интернете. Договорились?

* * *

Когда смотрел вслед отъезжающему «ниссану», казалось, что сердце кромсают на пласты. Где этот урод машину-то такую взял? Что за маскарад? Насколько Егору известно, в распоряжении Дутова есть отличный, почти новенький, внедорожник. Это его девчонки мотались по городу на маршрутках, управляемых обдолбанными шоферюгами, а себя самого бизнесмен возил с комфортом — на машине премиум-класса.

Лицо майора приняло обычное выражение. Он снова стал мрачнее тучи, каким и был постоянно, пока не встретил двух ангелов. Но неземные создания испарились, они от него только что улетели…

Егор помотал головой, сжал челюсти и двинулся к дому. Персик путался под ногами, скулил.

— Слушай, перестань, а? Без тебя тошно!

Рыжий пушистик на мгновение замер, а потом зарычал и… цапнул майора за ногу!

— Чего?! — не понял Егор. — Ну ты даёшь, парень… Молодец, уважаю за храбрость! Это месть? Мстишь за то, что отпустил девчонок? Да, отпустил… Видишь, как хреново всё вышло.

Закрыв рыжего страдальца в доме, майор отправился в офис, как и планировал. Рабочий день давно закончился, но у владельца предприятия он был ненормированным. До ночи собирался уладить несколько вопросов и встретиться в неформальной обстановке с нужными людьми.

Добираясь до города, Егор видел перед собой только серую ленту шоссе, поля стального цвета и мышиное сумеречное небо. Нет, небо на самом деле было изумительным — с переливами сиреневого и розового, с красивыми золотистыми прожилками. Но теперь Егор этого не замечал, мир утратил краски. Прощальный Юлин поцелуй, омытый слезами, до сих пор нежно таял на щеке, а в горле застрял комок.

* * *

В коттеджный посёлок вернулся уже затемно. Дом встретил непривычной, ужасающей тишиной. И он столько лет жил в этом вакууме? Как умудрился выжить? И что делать дальше?

Даже шпиц, бедолага, не показывался, молча страдал в каком-то уголке. Егор принял душ и медленно прошёлся по дому, сунув руки в карманы спортивных штанов. Теперь можно выходить из ванной как придётся, не переживая, что вдруг наткнётся на одну из девочек. За две недели привык маскироваться, даже обзавёлся пижамой…

Зашёл в кабинет и в который раз полюбовался настенным творчеством Даши. Вспомнил, как малышка сидела у него на руке и объясняла, что эпическое полотно изображает именно его, товарища майора…