Майя Кросс - Плененная

Он разорвал пакетик.

— Хорошо. В следующий раз я докажу, что чист. Ты сделаешь то же самое. И тогда мы обойдемся без них. В будущем я не хочу чувствовать между нами никаких преград.

Я медленно кивнула, по-прежнему сомневаясь в том, что смогу принять его, но одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять — его бы сейчас ничего не остановило. Он даже не потрудился снять рубашку. Когда его брюки упали на пол, мой взгляд на мгновение задержался на обнаженном участке его пленительной оливковой кожи, а затем Себастьян стал медленно проталкиваться в меня.

— О господи, София, — простонал он.

Даже не глядя, я могла с уверенностью сказать, что его член был огромным. В первые секунды чувство растяжения было почти подавляющим, и мою чувствительную плоть ожгло в знак протеста. Но постепенно мое тело подстроилось под его размер. Мои мышцы начали сокращаться и пульсировать, жадно затягивая его глубже. Я почувствовала, что моя киска намокла еще больше, и постепенно дискомфорт исчез, уступив место божественному чувству наполненности.

Мои руки в очередной раз отправились в странствие, скользя по его груди. Его мышцы были напряжены под мягким хлопком рубашки. Не в силах сдержаться я направила пальцы чуть выше, к самому воротнику, и проскользнула внутрь, наслаждаясь теплом и гладкостью его кожи. В течение нескольких секунд он терпеливо сносил эту вольность, но затем его руки снова перехватили мои, прижав их к подушке. Прежде чем я успела возразить, он наклонился, впиваясь в мои губы, его язык проник внутрь, заявляя права на другую часть моего тела.

Придавленная его весом и удерживаемая за руки, я не могла пошевелиться. Мне оставалось только лежать, пока он овладевал мной. Я почувствовала колоссальный прилив возбуждения. Чувство бессилия было необычайно опьяняющим.

— Вот так, я хочу, чтобы ты взяла всего меня, — сказал он, его член теперь был глубоко во мне.

— Боже, да. Не останавливайся, — ответила я, покачивая бедрами вперед и назад, облегчая болезненное давление от его проникновения и побуждая войти еще глубже.

Когда я наконец приспособилась к его размеру, он начал трахать меня сильнее. Его тело обрушивалось на мое, потирая мой клитор, пока его член наносил удары по моей точке G. Ощущение было запредельным. Каким бы невероятным это не казалось, но я чувствовала, как во мне зарождается очередной оргазм.

Он тоже был явно на пределе. Его дыхание стало прерывистым, а из горла вырывалось рычание. Мне нравился этот звук. Я чувствовала, как он вибрацией проходил через его тело и проникал в мое. Еще одно проявление его собственнических замашек.

Его бедра работали, как вышедший из-под контроля поршень, неуклонно набирающий силу. Его толчки стали более дикими, а пальцы усилили хватку, впиваясь в мою кожу. Он склонился, и его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего.

— Я сейчас кончу, София, — задыхаясь, выпалил он.

— О, черт, дай мне это.

Мои слова, кажется, разрушили его самоконтроль. Последний мощный толчок, и он взорвался во мне. Его спина изогнулась, а глаза вспыхнули ярким пламенем, пока моя киска сжималась вокруг него.

Этот внезапный выброс опаляющей струи был слишком силен, и в очередной раз вскрикнув, я тоже кончила. Не думала, что такое возможно, но этот оргазм был еще более интенсивным. Он прошел через мое тело, как волна прилива. Пальцы на ногах свело, дыхание перехватило, а тело обмякло.

Когда силы нас покинули, мы оба рухнули на кровать. Я была рада отметить, что он выглядел таким же, как и я — лицо покраснело, а тело блестело от пота.

Лежать, прильнув к нему, было здорово. Я и забыла, каково это, когда тебя обнимают сильные руки. Это был поразительно нежный жест, словно то, что между нами произошло, частично лишило нас брони.

— Вау, — произнесла я, когда снова обрела дар речи.

Себастьян усмехнулся.

— У меня те же самые мысли. Боже, это было невероятно. — Его брови сошлись на переносице. — Надеюсь, я не перестарался? Я не хотел торопиться. Не хотел брать тебя наскоком, но как только ты оказалась подо мной, я потерял над собой контроль.

Я вспомнила о том всплеске адреналина, когда он схватил меня за руки. Мне было страшно это признать, но возможно он был прав. Возможно, было нечто такое, чего я о себе еще не знала.

— Все в порядке. На самом деле, когда ты придавил меня своим телом, отчасти мне это понравилось. Это было так… дико.

Он расплылся в широкой улыбке.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — он нежно провел рукой по моей голой заднице. Этот изумрудный пристальный взгляд прожигал меня насквозь. — Теперь, когда я распробовал тебя на вкус, не думаю, что смогу остановиться. Есть масса вещей, которые я хочу тебе показать.

Я сделала глубокий вздох. Понятия не имею, на что я подписалась, но не уверена, что у меня был выбор. Необычайный голод, который пробудил во мне Себастьян, не проходил. Все началось в ту первую ночь, когда я сидела в шкафу, а этот вечер был сродни бензину, щедро вылитому на костер.

— Хорошо, думаю, что хотела бы, чтобы ты это продемонстрировал, — произнесла я, мой голос дрожал. — Но не торопясь, — добавила я, внезапно представив, как он похищает меня, облачает в кожу и приковывает цепями в подвале.

— Ради тебя я готов не торопить события.

Это прозвучало и как угроза, и как обещание. Я подозревала, что независимо от скорости продвижения наших отношений, данный опыт будет чем-то особенным.

Я облизнула губы. Не уверена, какие именно правила характерны для таких соглашений, но существовали определенные вещи, которые все еще меня беспокоили.

— У меня есть условие.

Себастьян выглядел удивленным.

— О?

— То, чем мы занимаемся, остается строго в пределах спальни. Ханна, возможно, позволяла тебе управлять другими сторонами своей жизни, но не я. Везде, кроме постели, я — независимый человек.

Он улыбнулся.

— Честно говоря, я и не ожидал ничего другого. Подчинение для каждого свое. Оно глубоко индивидуально. Для Ханны была важна дисциплина, поэтому я дал ей то, в чем она нуждалась. — Он нежно провел рукой по моему боку. — Я абсолютно счастлив просто обладать твоим телом здесь и сейчас.

— Это идеально мне подходит, — ответила я, наслаждаясь ощущением его прикосновения. — Ох, и еще кое-что. Никаких словечек вроде «сэр» или чего-то похожего. Меня от этого коробит.

Он рассмеялся.

— Хорошо. Принято к сведению.

Мы лежали несколько мгновений в тишине.

— Это была прекрасная ночь, — в конце концов сказала я. — Прошло немало времени с тех пор, как я ходила на свидание, особенно на то, которое так быстро перерастало в нечто большее.

Выражение его лица чуть-чуть помрачнело.

— Я рад, что тебе понравилось, — он задумался, словно тщательно подбирал слова. — Но ты ведь понимаешь, что так будет не всегда? Это, — он жестом указал на кровать, — то, что я могу тебе дать, но я не могу обещать большего.

Я медленно кивнула головой. Я не строила иллюзий о мужчинах вроде него, и то, что он предлагал, полностью меня устраивало: отношения, построенные на удовольствии и никакой суеты. Но, тем не менее, его прямолинейность вызвала у меня небольшое чувство тревоги. Было тяжело примириться с мыслью о том, что я не представляла для него особой ценности.

— Понимаю, — ответила я, стараясь вести себя непринужденно. — Знаешь, было приятно провести ночь, просто занимаясь чем-то привычным. Большинство дней я едва нахожу время на то, чтобы заварить в миске двухминутную лапшу.

Он немного расслабился.

— В этом мы с тобой похожи.

Мы лежали несколько минут в тишине. В попытке отвлечь себя я начала изучать его тело. Он по-прежнему был одет выше пояса, но на этот раз он не остановил меня, когда я просунула руку под рубашку. Я нежно провела пальцами по его коже, восхищаясь гладкими и твердыми изгибами. А затем я обнаружила то, чего не увидела прежде.

— Вау! Ты не похож на любителя тату, — сказала я, опираясь на локти, чтобы присмотреться поближе. На правой стороне груди была искусно выведена витиеватая буква А. Что-то в этом знаке показалось мне смутно знакомым, но я не могла вспомнить что именно. — Что это означает?

Он раздумывал над ответом.

— Ничего особенного. Назовем это пережитком моих глупых юношеских дней, — он повернулся на бок, протянул руку к моей юбке и положил ладонь на мою задницу. — Знаешь, если ты и дальше будешь так ко мне прикасаться, то напросишься на неприятности.

Себастьян прижимался ко мне всем своим телом, я чувствовала, как в мое бедро начинает упираться его пульсирующее достоинство. Он снова становился твердым. Все прочие мысли тут же испарились из моей головы.

Я отодвинула край рубашки, и передо мной предстал его член. Это был первый раз, когда мне удалось как следует его разглядеть. Длинный и почти толщиной в мое запястье, с двумя четко проступающими венами, обвивающими его как украшения. Меня снова накрыло волной возбуждения. Я не могла поверить, что это было во мне. Он казался невероятно большим.

Я всегда относила себя к девушкам, которым было достаточно одного раза, и считала, что просто не была создана для нескольких оргазмов. Но сегодня Себастьян уже успел развеять эту иллюзию, и теперь, несмотря ни на что, я чувствовала, как мое тело в очередной раз пробуждается к жизни. Он снова смотрел на меня тем взглядом, источая порочную, ненасытную потребность, которой я не могла противостоять.

Я протянула руку, чтобы погладить его член.

— Итак? — сказала я. — Думаю, существует лишь один способ начать мое обучение. 

Второй раз с Себастьяном был еще более выматывающим, чем первый, и когда он, наконец, отпустил меня домой, я заснула практически мгновенно. Понятия не имею, как ему удавалось оставаться таким энергичным. Казалось, он обладал выносливостью десятерых. Не то чтобы я жаловалась.

Проснулась я, чувствуя бодрость и приятную боль между ног. Полагаю, в конечном итоге я бы привыкла к беспрерывным сексуальным импровизациям, но на данный момент мое тело было не подготовлено к таким энергичным играм. Вспоминая о четырех оргазмах, я решила, что легкая боль — справедливая цена.

Мой день в офисе начался со встречи в конференц-зале за обсуждением будущих стратегий. Обычно наша работа представляла собой смесь мимолетных встреч, телефонных звонков и электронных писем, но всякий раз, когда мы начинали большое дело, как в случае с Райтами, нам требовалось больше согласованности в действиях. Я была взволнована тем, что наконец-то появилось нечто стоящее, во что я могла впиться зубами.

После не самой воодушевляющей речи от Алана, старшего партнера, который был главным руководителем на нашем этаже, о важности «добиться справедливости для тех людей, которые в противном случае могли лишиться всего», мы взялись за дело.

Постепенно работа была распределена, и все, кто ее получил, направились на выход, чтобы приступить к выполнению возложенных на них задач. Вскоре в комнате осталось всего несколько человек.

— Что касается оставшихся, — сказал Алан, — мы нуждаемся в вас, чтобы не забрасывать другие текущие дела. Райты важны, но это не единственные наши клиенты.

Эти слова были подобны удару под дых. Я снова оказалась на скамейке запасных.

Считалось неприемлемым противиться возложенным на тебя обязанностям, но мне надоело довольствоваться второсортными ролями среди работников с меньшей самоотверженностью и опытом, нежели у меня.

— Простите, сэр, — обратилась к Алану, пока остальные сотрудники выходили из комнаты друг за другом. Я плохо его знала, но у него была репутация человека, с которым трудно найти общий язык, так что мне следовало действовать осторожно.

— Да, София, что такое?

— Я хотела поговорить с вами о моем задании. Если честно, я в некоторой степени разочарована, что не привлечена к работе по делу Райтов.

Он бросил мне сочувственную улыбочку, но ей недоставало какой-то человеческой теплоты.

— Я понимаю, что это не верх совершенства, но на других делах нам тоже нужны люди.

— Знаю. Просто над тем делом работает много неопытных коллег. Думаю, что могла бы быть куда более полезна там, чем здесь.

Он плотно сжал губы.

— Никто не сомневается в твоих талантах, София. Они — причина, по которой ты работаешь у нас. Нам нужен кто-то с твоим опытом работы, чтобы вести другие дела. Не волнуйся, довольно скоро тебе представится возможность присоединиться к работе по делу Райтов.