Мой муж стоял в тени, отбрасываемой тентом кафе, засунув руки в карманы джинсов и натянув на глаза бейсболку «Янки». Этой ночью он выглядел, как обычный парень, но конечно, привлекательный. Это впечатление производили и отлично сидящая на нем одежда, и излучаемая им уверенность.

Я позволила себе еще раз рассмотреть его, а потом еще.

Он выглядел не так могущественно, как в идеально сидящем костюме-тройке, но был все тот же темный и опасный, способный удержать меня от безобидного флирта со многими привлекательными мужчинами.

Даже в джинсах от «Фьораванти» Гидеона Кросса воспринимаешь всерьез.

Оказавшись возле машины, едва Рауль успел притормозить, Гидеон открыл рывком дверь и замер, уставившись на меня с такой обжигающей жадностью и таким желанием, от которых стало трудно дышать.

Я проглотила образовавшийся в горле комок и окинула его таким же хищным взглядом. Он стал еще прекраснее, скульптурные черты лица стали гораздо выразительнее от пережитых страданий.

Как же я прожила последние несколько дней, не любуясь им?

Он протянул руку и я потянулась к ней, дрожа от нетерпения. От соприкосновения наших рук все тело начало покалывать, воскрешая мое израненное сердце.

Он помог мне выбраться из машины и, закрыв дверцу, несколько раз хлопнул по крыше автомобиля, отсылая Рауля прочь. Как только «мерседес» отъехал, мы остались стоять практически в шаге друг от друга, ощущая, как воздух потрескивает от напряжения.

Такси пролетело мимо, сигналя невнимательному водителю, поворачивающему на Бродвей. Резкие звуки встряхнули нас с Гидеоном.

Он сделал шаг ко мне, опаляя потемневшим взглядом из-под козырька своей бейсболки.

- Я хочу тебя поцеловать, - заявил он.

Обхватив мой подбородок и склонив голову, он приблизился к моему лицу.

Его губы такие нежные, настойчивые и сухие прижались к моим приоткрытым губам.

Его язык скользнул глубже, прикасаясь ко мне, возвращаясь обратно, а затем вновь погружаясь.

Он застонал, словно от невыносимой боли. Или удовольствия. Я испытывала и то и другое. Жаркое скольжение его языка ощущалось, как сладкое медленное траханье. Плавное, уверенное, идеальное поддразнивание, охваченное страстью.

Я застонала, от охватившей меня эйфории, земля начала уходить из-под ног и для равновесия мне пришлось прижаться к нему, схватив за запястья.

Я захныкала, когда он отстранился и оставил мои губы нудящими и опухшими, а естество влажным от желания.

- Я сейчас кончу из-за тебя, - прошептал он, и, не удержавшись, вновь прикоснулся к моим губам в коротком поцелуе. - Прямо здесь.

- Мне все равно.

Его губы искривились, прогоняя тени прошлого.

- В следующий раз, когда я кончу, то буду в тебе.

От этой мысли я дрожащим вдохом втянула в себя воздух. Мне жаждала его, но это было бы слишком скоропалительно. Это стало бы возвращением к нашим нездоровым отношениям.

- Гидеон…

Его улыбка стала печальной.

- Полагаю, сейчас мы обойдемся только кофе и круассаном.

И в этот момент я так его любила. Я быстро сняла с него кепку и смачно поцеловала в губы.

- Боже, - выдохнул он, глядя на меня так нежно, что снова захотелось плакать. - Я чертовски соскучился по тебе.

Я натянула обратно его бейсболку и, схватив за руку, повела через маленькие металлические ограждения, отделяющие зону отдыха от пешеходной дорожки. Мы вошли в кафе и сели за стол у окна друг напротив друга, не переставая держаться за руки. Наши пальцы безостановочно касались и потирали свадебные кольца.

К нам подошла официантка с меню, мы сделали заказ, а затем снова вернулись к созерцанию друг друга.

- Я даже не голодна, - сказала я ему.

- Если говорить не о еде, во всяком случае, - заметил он.

Я наградила его насмешливым взглядом, от которого на его лице появилась улыбка. А затем рассказала о предложении, сделанном Марку «Уотерс, Филд и Лимэн».

Казалось, так неправильно говорить о чем-то столь практичном и обыденном, когда сердце наполнено любовью и облегчением, но мы должны общаться.

Простого воссоединения теперь недостаточно, мне нужен полный и безоговорочный союз. Мне хотелось переехать с ним в отремонтированный пентхаус и начать там новую жизнь. И чтобы сделать это, нам необходимо научиться делиться всем тем, чего мы раньше избегали.

Когда я закончила, Гидеон угрюмо кивнул:

- Я не удивлен. За проект такой важности должен отвечать один из руководителей. Марк - отличный работник, но он занимает должность младшего менеджера. «ЛэнКорп» пришлось надавить, чтобы заполучить его. И тебя. Такое условие достаточно необычное, потому руководство и заволновалось.

Я подумала о водке Кингстон.

- Ты сделал то же самое.

- Да, сделал.

- Я не знаю, что он решит.

Я посмотрела на наши сцепленные руки.

- Но сообщила, что не смогу работать над «ФейзУан» даже если он останется руководить проектом.

Гидеон сильнее сжал мои руки.

- У тебя есть свои причины, чтобы поступать так, как тебе нужно, - тихо произнесла я. – Хотя они мне не нравятся.

Он сделал медленный глубокий вдох.

- Ты перейдешь вместе с ним в «Кросс Индастрис», если он решится?

- Пока не знаю. Прямо сейчас во мне все еще живет дикая обида. Если ничего не изменится, то у нас сложатся не очень здоровые рабочие отношения.

Он кивнул.

- Справедливо замечено.

Официантка вернулась с нашим заказом. И мы с Гидеоном расцепили руки, чтобы освободить ей место. Когда она ушла, между нами повисло тяжелое молчание.

Нам многое нужно обсудить, но для начала необходимо во всем разобраться.

Он прочистил горло.

- После приема у доктора Петерсена, могу я пригласить тебя на ужин сегодня вечером?

- Да.

Я охотно приняла это предложение, радуясь, что мы перешли от неловкости к действию.

- Я бы очень этого хотела.

Его плечи расслабились от нахлынувшего облегчения и мне захотелось помочь ему.

- Уилл спрашивал, не хотим ли мы сходить выпить на этой неделе вместе с ним и Натали.

Крохотная улыбка коснулась его губ.

- Это было бы здорово.

Маленькими шажочками. Мы начнем с них и посмотрим, куда они нас приведут.

Я отодвинулась от стола и встала. Гидеон быстро вскочил на ноги с опаской глядя на меня. Я обошла стол и села рядом, ожидая, когда он вернется на свое место, чтобы я могла прижаться к нему.

Он обнял меня, положив мою голову между плечом и подбородком, и издал мягкий звук, когда я прижалась к его шее.

- Я все еще злюсь на тебя, - предупредила его я.

- Я знаю.

- И все еще влюблена в тебя.

- Слава тебе, Господи!

Он прижался щекой к моей макушке.

- Со всем остальным мы разберемся. Все встанет на свои места.

Мы сидели и вместе наблюдали, как пробуждается город. Светлеет небо. И ускоряется ритм жизни.

Наступил новый день и принес вместе с собой еще один шанс все начать сначала.