— Не играй в игру, в которой не можешь победить, сладкая, — шепчет он.

Я невинно улыбаюсь.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — говорю я, прежде чем приняться за еду.

Он убирает руку и берет свой бокал вина. Пьет из бокала, и, кажется, слушает разговор, но я-то знаю лучше. Я перебираю пальцами материал его брюк, который становится всё более выпуклым с каждым движением моей руки.

Его ладонь снова оказывается на моей. Он продолжает свой разговор, убирает мою руку и кладет ее мне на бедро. Медленно задирает платье и проводит моими пальцами по внутренней стороне бедра. Возможно, я играю с огнем...

— Лилли? — Стив и Майк пялятся на меня. На лице у Тео самодовольная усмешка.

— Ой, извините. Что? — пытаюсь прийти в себя я.

— Чем вы занимаетесь? — спрашивает Стив. Его глаза смотрят намного южнее моего лица. Я сердито щурюсь.

— Я — адвокат.

Он хмурится.

— Правда?

Нет, я это только что придумала, ради прикола.

— Да, — я сладко улыбаюсь и замечаю, что Тео трясется от смеха рядом со мной.

— Вау, вы не похожи на адвоката, — он качает головой.

— И на кого же я похожа, мистер Хиллфорд?

Он посылает мне льстивую улыбку.

— Ну, вы здесь с мистером Эллисом, а он хорошо известен своим пристрастием к моделям, — кивает он в сторону Тео, его мерзкая ухмылка всё еще у него на лице. — И вы выглядите так… Я полагаю, вы нашли своей внешности хорошее применение, — смеется он и смотрит на Тео и Майка так, как будто сказал что-то смешное.

Тео улыбается и шепчет, обращаясь к Майку:

— Готовься.

Если я что-то и не переношу, так это подобных мудаков.

— Я действительно очень не хочу вас расстраивать, но просто то, что у женщины есть сиськи, не означает, что она не может иметь нормальную профессию и должна раздеваться, чтобы зарабатывать деньги, — говорю я очень спокойно.

— Я не говорил, что вы раздеваетесь, но теперь, когда вы упомянули об этом, я думаю, что вы делаете больше, чем делает адвокат, — он снова смеется. — Без обид, — он поднимает руки. Майк стонет и кладет свою голову на руки. Сара, похоже, вовсе не замечает того, что её муж-мудак делает неуместные замечания другой женщине.

Я обращаюсь к Тео.

— Действительно?

Он смотрит на меня и хмурится.

— Такой тип людей ты нанимаешь управлять мультимиллионными компаниями?

Он улыбается.

— Нет.

Вот так, просто нет.

— Что?

Он такой странный иногда.

— Было приятно, ребята, но нам пора. Стив, я позвоню в понедельник, — Тео поднимает меня на ноги. Стив выглядит бледным как полотно. Я сердито смотрю на него, пока мы уходим.

Тео берет меня под руку, пока мы идем к ожидающему нас автомобилю. На улице упала температура. Я дрожу, пока он придерживает для меня дверь.

— Вот, — он снимает свою куртку и накрывает мои плечи, словно одеялом.

— Спасибо…

Пахнет им, одеколоном и мужественностью.

Он садится за руль и поворачивается ко мне лицом.

— Всё хорошо, сладкая.

— Что? Ты о чем? — спрашиваю я.

— Ты сделала то, что я и думал.

— Что, накричала на твоих сотрудников за их сексистское дерьмо? — хмурюсь я.

— Нет, подтвердила мои подозрения. Были некоторые неофициальные намеки сексуальных домогательств со стороны Хиллфорда. Я не позволю, чтобы такие люди работали в моей компании, но мне требовалось подтверждение, так как никаких официальных жалоб не было, — он хихикает. — Поэтому, я привел самую красивую женщину, которую он когда-либо видел. Как я уже сказал, у меня лучшие сотрудники в моей компании, мне нужно выкидывать мусор.

— Отлично, спасибо. Приятно знать, что я хорошая приманка для извращенцев — ворчу я.

Он хватает меня за подбородок и прижимается поцелуем к моим губам.

— Самая лучшая, — говорит он с улыбкой.


***


— Лилли, — голос Тео прорывается в мое подсознание.

Я отклоняюсь назад, мои глаза щурятся из-за яркого света.

— Мы дома. Идем, — он оборачивает руку вокруг моей талии и помогает мне выйти из машины. Я прислоняюсь к боку автомобиля, чувствуя себя растерянно, когда я успела заснуть? Тео вздыхает.

— Дорогая бог, женщина, пара бокалов вина, и ты похожа на ходячего мертвеца, — с этими словами он неожиданно подхватывает меня на руки так, что я ложусь ему на грудь. Я хочу сказать ему, чтобы он опустил меня, и что я вполне способна ходить сама, но его грудь настолько притягательная, излучающая горячий жар, и его аромат замечательный. Я прижимаюсь ближе к нему и мгновенно проваливаюсь в сон.


***


Я просыпаюсь в три утра, и во рту у меня будто пустыня Сахара. Постель холодная, и Тео нигде не видно. Я встаю с кровати и иду в прихожую, на мне одета одна из его футболок, но я не помню, как надевала ее. Мягкий свет заполняет зал, и, кажется, его источник наверху. Я тихонько поднимаюсь по лестнице. Становится очевидным, что Тео в своем кабинете. Он сидит за столом, уставившись на монитор, всё еще одетый в тот же самый костюм, в котором был на ужине.

Тео улыбается, когда видит меня.

— Эй, сладкая, — он смотрит на меня, у него под глазами темные круги.

Я обхожу стол и сажусь на край его кресла. Беру его бутылку воды со стола и делаю огромный глоток, успокаивая свое горящее горло. Он наблюдает за мной, пока я снова не ставлю ее на стол, затем обнимает меня, просовывая руки мне под футболку и лаская обнаженную кожу моей спины. Я беру его лицо в руки и смотрю в его воспаленные глаза.

— Ты ещё не ложился. Почему ты еще не спишь? — шепчу я.

— Прости. Были некоторые проблемы в Италии. Я пытался решить их, но, думаю, что я должен буду поехать туда.

Он проводит рукой по волосам.

— Надолго? — спрашиваю я.

— Надеюсь, не дольше недели, — улыбается мне он.

— Хорошо, — вздыхаю я.

— Я собираюсь поговорить с Симмонсом, скажу ему, что мне нужны мои адвокаты из Великобритании на совете. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Я смотрю на него и закатываю глаза.

— Ты не должен этого делать. Я буду в порядке. Я была в порядке, пока ты не появился, Тео, — улыбаюсь я ему.

— Ты, может быть, и будешь в порядке, но я не буду. Кроме того, я могу действительно использовать тебя. Есть много правовых вопросов на данный момент, — хмурится он.

— Чушь. Любой другой может разобраться, — качаю я головой. — Послушай, теперь, когда мы «вместе», я думаю, будет лучше, если мы не будем смешивать профессиональные отношения и личные. Я не хочу, чтобы моя карьера зависела от тебя.

Мои пальцы гладят его подбородок со щетиной.

— Мне будет не хватать тебя, — подмигиваю я ему.

Он улыбается.

— Верю твоему слащавому признанию.

— Не привыкай к этому, — ворчу я.

Он смеется.

— Слушай... у нас был уговор. Две недели ты будешь жить со мной, поэтому ты едешь со мной. Я дал обещание и намерен выполнить его до конца. Я делаю это, чтобы доказать тебе, без тени сомнения, как много ты для меня значишь, даже если это убьет меня, что уже и происходит, — он криво улыбается.

— Ты делаешь меня сентиментальной. Думаю, что я просто немного жалкая, — усмехаюсь я.

— Ух ты, такой привлекательный образ.

— Эй, ты видел, как меня вырвало. Ты должен быть невосприимчивым сейчас, — улыбаюсь я.

— Сладкая, я люблю тебя, но должен сказать, что ты была не грациозна, когда тебя выворачивало.

Я бью его по руке, когда он смеется.

— Придурок, — бормочу я.

— Так ты поедешь? — он пытается застать меня врасплох.

Я вздыхаю. Я не собираюсь выигрывать этот спор прямо сейчас.

— Ты невозможный человек. Ладно. Пойдем спать, — беру я его за руку и веду обратно в постель. Он забирается в нее и ложится рядом со мной.

— Тео, можно у тебя кое-что спросить? — тихонько говорю я.

— Всё, что угодно, сладкая, — он целует мои волосы.

Хорошо, была не была.

— Что случилось с твоими родителями? Я имею в виду, вы и Майк так близки, ты сказал, что он был самым близким тебе человеком.

Я чувствую, что вмешиваюсь не в свои дела, но мне действительно хочется это знать.

— Ты не обязан отвечать, — шепотом добавляю я.

— Нет, всё в порядке. Моя мама живет в Италии. Она была замужем шесть раз. Мой отец умер от рака, когда мне было пять лет. Кэт не знала отца. Мама отослала нас в интернат, когда мы были очень малы. Ее мужья не хотели, чтобы вокруг были дети, — он крепче сжимает меня. — Мы почти не говорим об этом.

— Я сожалею.

То, о чем рассказал Тео, мне знакомо, за исключением того, что я бы с удовольствием уехала в школу-интернат. Умерший отец, мать, которой плевать на тебя. Это всё очень знакомо.

— Ты думаешь... ты думаешь, что твоя мама любит тебя? — шепчу я. Этот вопрос я задаю себе постоянно, но ответ всегда один и тот же, и его всегда трудно принять. Правда ранит.

— По ее собственным странным стандартам — возможно, но в традиционном смысле этого слова, нет, — говорит он спокойно.

— Но у тебя всё хорошо. Я имею в виду, ты успешный, так что ты, очевидно, смирился с этим? — это, по какой-то причине, важно для меня.

— Я думаю, что ты можешь позволить себе или остаться в дерьме и барахтаться в нем, или можешь встать из него и жить для себя, — он целует мои волосы. — А что насчет твоих родителей? Ты никогда не говоришь о них.

Я напрягаюсь.

— Ты не обязана отвечать мне, — он гладит мою руку, пытаясь убрать напряженность. Он спросил меня однажды о моих родителях, но я сумела сменить тему разговора.

— Хм, мой отец погиб в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Моя мать...

Образы моей безумной матери вспыхивают в моем сознании. Она стоит и смотрит на меня.

— Моя мать для меня умерла, — наконец говорю я.

— Ладно. Я люблю тебя, моя сладкая.

Я улыбаюсь. Он точно знает, что мне нужно услышать, и когда мне нужно это услышать.

— Спасибо, — шепчу ему я, и я не шучу. Я искренне благодарна ему. Я прижимаюсь к его груди, пока он гладит мои волосы, успокаивая меня, и проваливаюсь в глубокий сон.


***


На следующее утро я просыпаюсь в обнимку с Тео, его сильные руки словно железные.

— Привет

Он вздыхает.

— Привет, — я поворачиваюсь к нему лицом. Его улыбка останавливает мое сердце. Его лицо озаряет солнечный свет. Моя кровь вскипает, и я чувствую ноющую боль между ног. Прошло уже больше недели, и это меня убивает. Я не могу больше и решаюсь перейти в наступление. Я переворачиваюсь и сажусь на него, оседлав его бедра, уже чувствуя горячий жар его эрекции через трусы. Хватаю его запястья, прижав их над головой на подушке, и целую его. Я подразниваю его языком, а затем покусываю губы, провожу руками по его голому торсу, сопровождая движения моих рук поцелуями. Обвожу языком каждый сосок и слегка покусываю их зубами, заставляя его дыхание учащаться. Я останавливаюсь у пояса его боксеров и провожу языком у края резинки. Он слегка вздрагивает и внезапно переворачивает меня на спину, прижимая к матрасу.

— Достаточно, — явно забавляясь, говорит он.

Вот и всё. Как он может быть таким сдержанным? Я так возбуждена, я буду его умолять.

— Тьфу, Тео, пожалуйста, — я в возбуждении раздраженно валюсь обратно на подушку.

Он медленно целует мою шею.

— Ты такая сексуальная, когда возбуждена, — он дышит мне в шею. — Невыносимо смотреть на твое лицо. Почти невозможно отказаться, — мурлычет он.

— Почти... — я поднимаю бровь, и он ухмыляется. Я стягиваю его огромную футболку через голову, оставаясь только в клочке кружева.

Он делает глубокий вдох. Его глаза горят желанием, я вижу, как его контроль ускользает. Он склоняет голову и берет в рот один сосок, он сосет жестко, наслаждение проносится через меня. Моя спина выгибается, пока я задыхаюсь в постели.

— М-м-м, совершенно неотразима, — он целует мой живот, пока не достигает края моих трусиков, целует вдоль резинки, передразнивая мои предыдущие действия.

Тео подцепляет пальцами кружево на моих бедрах и быстрым движением тянет трусики вниз по моим ногам. У меня перехватывает дыхание. Его взгляд удерживает мой, глаза опасно блестят. Мое сердце бешено стучит, дыхание учащается. Я откидываюсь на подушку, отчаянно пытаясь успокоить свою дикую реакцию. Я подпрыгиваю, когда его губы скользят по внутренней стороне моего бедра. Бассейн между моих ног заставляет меня извиваться, отчаянно желая освобождения. Он посмеивается, издавая низкие гортанные звуки, прежде чем щелкает языком по моему чувствительному клитору, пока я бессвязно стону. Руками он удерживает меня за бедра, прижав мою спину к постели. Взгляда на его темную голову, склоненную между моих ног, достаточно, чтобы заставить меня прийти к концу, не говоря уже о мучительных движениях его языка. Через несколько мгновений с одним быстрым окончательным движением его языка я яростно кончаю. Облегчение накатывает, и я проваливаюсь в сон.