Марси Ротман - Плененное сердце

— Я думаю, это замечательная идея, — ответил Нэвил, все еще не уверенный в том, что именно это было причиной для расспросов. — Что еще вы хотите сказать мне?

— Поедешь ли ты в Париж по линии министерства иностранных дел? — спросил Мэйтлэнд, зажигая одну из своих знаменитых сигар с обрезанным концом, размером с приличную дубину. — У нас есть информация о том, что среди бонапартистов начались серьезные волнения. Политический переворот во Франции сейчас не в интересах Англии.

— Я не могу так быстро отвлечься от мыслей о Роберте, — возразил Нэвил.

— Это как раз то, что тебе надо, — настаивал Мэйтлэнд. — Тебя хорошо знают и любят в Париже, а это как раз то, что надо нам.

Одним из наиболее тщательно охраняемых секретов во всем Лондоне были тайные задания, выполняемые Нэвилом время от времени по линии Министерства иностранных дел, работа, на которую рекомендовал его Мэйтлэнд.

— Ты слишком умен для того, чтобы прожигать свою жизнь просто как еще один богатый лондонский бездельник, — говорил ему Тарн однажды ночью после разгульной пирушки с друзьями. Они спьяну устроили в парке средневековый турнир, где Нэвил с приятелями в рыцарских доспехах катались верхом на своих пошатывающихся «оруженосцах».

— Не будет ни медалей, ни славы, но это придаст твоей жизни какой-то смысл помимо шалопайских выходок, — сказал тогда Мэйтлэнд.

Для Нэвила это стало поворотной точкой в жизни. И за это Браунинг был готов последовать за Черно-Белым Капитаном хоть в ад.

Нэвил видел, что Мэйтлэнды ждут его ответа.

— Есть одно небольшое препятствие. Я собираюсь жениться, — проговорил он.

Мэйтлэнды очень обрадовались за него, и комната огласилась их счастливыми возгласами. Все в Нэвиле запротестовало против пародии на брак, которую он затеял, но он не мог испортить им радость или признаться в том, что ему не по себе.

— Превосходно, — наконец сказал Мэйтлэнд. — Поезжай в свадебное путешествие в Париж. Что может быть более естественным?

— Конечно, — подхватила леди Мэйтлэнд. — Но скажи нам, кто эта девушка и почему ты ее скрывал от нас?

Нэвил по возможности отмалчивался, боясь уступить проницательному разуму Барбары и сознаться в истинном положении вещей. Вскоре он откланялся под предлогом того, что ему необходимо сообщить новость матери.

Джон Лир расплатился с кебмэном, который привез Колби из гостиницы.

Девушка находилась в том же состоянии, что и при первом посещении дома Браунинга. Она чувствовала себя потерянной и смущенной быстрым развитием событий.

Мысль о том, что через несколько дней она станет леди Колби Браунинг и будет иметь деньги на любую прихоть, совершенно не радовала ее. Наоборот, эта мысль только заставляла ее чувствовать себя продажной женщиной, берущей деньги за оказанные услуги. Она была противна самой себе.

Если бы Колби нуждалась в напоминании о сомнительной перемене своего положения с тех пор, как она последний раз видела молодого секретаря, то его поведение по отношению к ней говорило само за себя. Холодный и официальный, Лир усадил Колби в гостиной и стал рядом, не проявляя ни капли той теплоты, которую она ощутила на обратном пути в гостиницу две недели назад. Тогда он был само участие и предупредительность.

Колби не ошиблась в своей оценке. Начав с попытки занять деньги, сказал себе Лир, леди Колби закончила замужеством, которое, по его наблюдениям, станет мучением для обеих сторон. Она была похожа на кого угодно, но только не на светящуюся счастьем невесту. Ему не пришлось долго ломать голову, чтобы догадаться об условиях свадьбы. — Романтик в душе, он сам не знал, к кому у него больше неприязнь: к Колби или к Нэвилу.

— Я заказал для вас три смежных люкса у Фэррэна, — объявил он ледяным голосом. — Вам будет нужна горничная, а обо всем остальном я поручил позаботиться лакею. Лир достал набитый деньгами конверт и передал его Колби.

— Спасибо, — сказала Колби таким же ледяным тоном. — Я бы предпочла отправиться туда немедленно.

«Если я собираюсь стать женой ходячей добродетели, то почему бы мне не начать прямо сейчас с того, чтобы не обращать внимания на других?» Но как только она поняла, что делает, сама эта идея вызвала у нее отвращение. «Что со мной происходит? Не с кем-нибудь, а со мной?» Колби устало поднялась на ноги, ненавидя и презирая себя.

Неожиданно Лир понял, что его предубеждение против Колби за то, что она выходит замуж за Нэвила из-за денег, ослепило его, и до последнего момента он не замечал ее страдания. Она выглядела еще несчастнее, чем в тот день, когда Браунинг прогнал ее. Смелость и присутствие духа, которые тогда вызвали его восхищение, теперь улетучились. Он видел ее осунувшееся лицо, ее дрожащие руки, когда она держала конверт. «Кто я такой, — спросил он себя, — невежда в привычках и обычаях светского общества, мне ли осуждать чьи-то мотивы для выгодного замужества?»

— Могу ли я иметь честь проводить вас в гостиницу? — спросил он мягко.

Колби мгновенно почувствовала перемену, произошедшую в Лире, хотя и не поняла ее причин. Эта перемена чрезвычайно приободрила Колби, и на глаза ее навернулись слезы. Она кивнула, и они проследовали к выходу из дома, где у обочины ждал экипаж.

— Лорд Нэвил передал эту карету в ваше распоряжение, — сказал Лир, помогая ей взобраться в блестящий черный экипаж. Со всеми церемониями он усадил ее, а сам сел напротив через проход.

— После того как вы отдохнете, я имею указание отвезти вас к портному, который приготовит для вас гардероб, в особенности костюм для вашей завтрашней утренней встречи с матерью его светлости.

Колби пристально посмотрела на Лира. Мысль о встрече с будущей свекровью привела ее в замешательство. В своих прямодушных размышлениях она никогда не задумывалась об обязательствах, связанных с замужеством, и теперь проклинала свою неспособность предвидеть эту встречу.

— Я должна так скоро встретиться с леди Браунинг? — испуганно прошептала она и попыталась загладить свою ошибку. Она выказала свою тревогу, и ей впору было прикусить язык. Никто в мире не должен был знать правду ни о ее состоянии, ни о бедности ее гардероба. Она сконфуженно замолчала,

— Я проиграл пари самому себе, — сказал Лир, стараясь прервать неловкую паузу. — Я думал, вы поинтересуетесь, откуда портниха узнала ваш размер.

— И откуда? Лир покраснел.

— Я подробно описал ей ваши габариты, ваша милость.

Колби улыбнулась, и они провели остаток пути в гостиницу с прежним благожелательным отношением друг к другу.

На следующее утро Нэвил Браунинг прибыл в гостиницу, едва Колби успела закончить свой туалет.

Несмотря на бессонную ночь, она выглядела лучше, чем накануне, но полагала, что в этом больше заслуга лондонской портнихи, чем ее собственная. Не привыкшая к таким пышным нарядам и не проявлявшая особенного интереса к своей внешности, Колби тем не менее была счастлива тем, как сидевшее на ней зеленое вельветовое платье соблазнительно облегало ее полные груди и узкие бедра. Она восхищалась, как волшебно колыхалась верхняя юбка с каждым ее шагом перед огромным трехстворчатым зеркалом. «Если я не буду следить за собой, — подумала она, — я скоро стану как мама, ходячей демонстрацией мод», — и поежилась от этой мысли.

Дворецкий объявил о прибытии Нэвила, и Колби нерешительно вышла в богато убранную гостиную. Нэвил стоял у высокого окна, разглядывая людей в парке. Одетый в строгий черный пиджак, узкие черные брюки и блестящие черные ботинки, он перекладывал из одной руки в другую цилиндр с черным крепом. Колби заметила, что его плечи, обычно прямые, выдававшие в нем бывшего полкового офицера, ссутулились. Весь его вид в другое время тронул бы сердце Колби.

Нэвил обернулся и приветствовал ее формальным поклоном.

— Прежде чем мы поедем, я хотел бы, чтобы вы надели вот это. — Он вынул из внутреннего кармана небольшую шкатулку. — Я хочу, чтобы леди Браунинг думала, будто я вручил вам это некоторое время назад. После помолвки все женщины семьи Браунинг носили это кольцо.

Колби взяла коробочку и открыла ее. Старинное небольшое колечко с бриллиантами и изумрудами было самым красивым кольцом, какое она когда-нибудь видела, и ей очень захотелось примерить его, но она не могла позволить себе его надеть.

— Я бы этим оскорбила всех женщин, которые носили его раньше.

— Леди Колби, не испытывайте мое терпение, — раздраженно сказал Нэвил. «О Боже! Может ли эта женщина сделать что-нибудь, не пререкаясь?!» — Моя мать ждет нас, и без кольца она заподозрит, что с помолвкой что-то неладно.

Колби надела кольцо.

— Я верну его после свадьбы, — спокойно сказала она и повернулась, чтобы выйти из комнаты.

Нэвил остановил ее.

— Я должен просить вас еще об одном одолжении, — сказал он, краснея. — Я заставил ее поверить в то, что это брак по любви.

Впервые Колби прямо посмотрела на него и замолчала, потрясенная страдальческим выражением его лица. В конце концов, он тоже человек, подумала она, но эта мысль была слабым утешением.

— Видите ли, я должен был дать ей какую-то надежду после смерти Роберта, — сказал Браунинг, опуская глаза и вертя в руках свой цилиндр.

Она кивнула и вместе с ним вышла из номера. С каждым словом, произнесенным между ними, Колби становилась все больше и больше подавлена чудовищностью того, во что она себя ввергла. Недобрым словом она вспоминала своих дядей, заставивших ее ввязаться во всю эту ложь и увертки. «Я заложила свою жизнь, и я ничего не могу с этим поделать», — с горечью говорила она себе.

По дороге к леди Мириам Колби так нервничала, что почти была без сознания. Она сидела наедине со своим будущим мужем в закрытом экипаже, погруженная в глубокое уныние. Для Колби это было прелюдией к их совместной жизни.

Она не собиралась часто подвергать себя подобным испытаниям после того, как благополучно забеременеет. При мысли об этом Колби стало бросать то в жар, то в холод. Капли пота стекали между ее грудями, и ноги стали ватными от ощущения слабости, раньше неведомого ей. Она вынула из рукава батистовый носовой платок и вытерла руки.

Из своего угла экипажа Нэвил украдкой наблюдал за ней, неожиданно пораженный ее царственным обликом, величавой фигурой и — да, он был вынужден признать это — прекрасным лицом. «В самом деле, — подумал он, — как живущая отдельно жена и мать она вполне подойдет».

* * *

Спрятавшись за портьерой своей гостиной, леди Мириам пришлось напрячь всю свою недюжинную волю, чтобы не броситься в парадный зал встречать свою новую дочь. По крайней мере в том, что касалось внешности, выходившая из экипажа неулыбчивая девушка обладала всем, что она только могла пожелать увидеть в жене Нэвила.

Когда ее важный дворецкий наконец объявил об их прибытии, леди Мириам отбросила сдержанность и заключила Колби в объятия.

— Простите меня за некоторую бестактность, моя дорогая, — сказала леди Мириам, наконец отпуская Колби, — но я мечтала о моменте, когда мой сын одарит меня своей женой, слишком долго, чтобы теперь прятать свои чувства так, как следовало бы.

Страхи Нэвила моментально улетучились. Женщины переместились к софе, держась за руки и болтая, как будто они были знакомы целую вечность. В своих отношениях с Колби он видел только суровую строгость. Теперь неожиданно для него она оказалась совершенно другой: улыбающейся и женственной. Если Колби играла роль, то она это делала неплохо, и впервые за несколько недель он мог спокойно вздохнуть.

Как и многие, Колби попала под обаяние сильной личности его матери. Он поступил правильно. Леди Мириам явно приходила в себя после своего ужасного горя, намного быстрее, чем он мог когда-либо предположить, и холодный узел, сжимавший его сердце после смерти Роберта, начал понемногу слабеть.

Нэвил боялся первой встречи этих двух сильных женщин, опасаясь, что они не понравятся друг другу с первого взгляда, и теперь он был очень доволен, что беспокоился напрасно.

— Вы должны рассказать мне об этой вашей тайной помолвке, — весело говорила леди Браунинг.

Колби и Нэвил в отчаянии посмотрели друг на друга.

— Что Нэвил рассказал вам? — спросила Колби с изрядным присутствием духа. — Мне не хотелось бы повторяться.

— Я сказал маме, любовь моя, — произнес Невил, с трудом выговаривая эти ласковые слова, — что ты сама захочешь рассказать ей все подробности.

— Ты такой же, как твой отец, — засмеялась леди Мириам. — Он терпеть не мог казаться романтиком, но все равно был им.

— О да, он очень романтичен. — Если Нэвил хочет, чтобы она разыгрывала из себя влюбленную невесту, пусть сам отвечает за последствия.