— Она прелестна, — заметила королева.

— И очень добра к моей дочери, — добавил лэрд.

Королева едва заметно улыбнулась, но ничего не сказала.

— Скажите, мадам, почему вы призвали меня? — осведомился Малькольм. — Вряд ли я могу быть чем-то полезен вам или нашему молодому королю. Я всего лишь простой приграничный лорд.

— Зато разбираетесь в оружии, милорд, — возразила королева. — Я хотела бы укрепить этот замок и вооружиться пушками. Само его расположение на берегу залива Ферт-оф-Форт делает его уязвимым для вражеских атак.

— Есть и другие люди, которые тоже понимают толк в пушках, — скромно ответил лэрд.

— Но вам я могу доверять безоговорочно, поскольку вы были старым и добрым другом моего мужа. Мое положение, сейчас весьма шаткое, ибо мой сын король — всего лишь маленький мальчик. Вы знаете, что случилось с его отцом в той же ситуации. Я стою между ним и кошмарным детством, которое было у его отца. У епископа Кеннеди имеются свои планы, и только я могу держать его в узде, делая все, чтобы он оставался верен моему сыну. Но среди графов и других лордов есть такие, кто готов похитить короля при первой же возможности и использовать его, чтобы укрепить собственную власть. Поэтому я хочу сделать Рейвенскрейг неприступным для любого врага. И вы поможете мне его вооружить, поскольку я точно знаю, что вы верны только самому себе и никому больше, милорд.

— И Шотландии, мадам, — тихо добавил лэрд, улыбаясь.

Королева вернула улыбку.

— И Шотландии, — согласилась она.

Оба понимали, что под Шотландией подразумевается молодой король Яков III.

— Я сделаю все, что могу, — заверил он.

— Прекрасно! Мой дядя, герцог Бургундский, согласился выполнить мой заказ на отливку Пушек и доставить их на побережье. Он также пришлет своих людей, чтобы установить их.

— А Марзин уже выстроил парапетные стены с бойницами? — осведомился граф.

— Да, сейчас заканчивают их сооружение.

— Мне нужно осмотреть их, дабы убедиться, что они достаточно крепки и выдержат вес пушек.

— О, это успеется и завтра, — сказала королева. — А окружающим мы скажем, что я захотела повидаться со старым другом мужа, поскольку тоскую по прежним временам. Кстати, все мои дети здесь, со мной. Нужно познакомить их с вашей дочерью. Сколько ей лет?

— В декабре будет семь.

— Моему сыну Александру восемь. А его брату Дэвиду шесть. Когда-нибудь им понадобятся жены, милорд.

— И вы найдете им куда более знатных невест, чем моя дочь, простая наследница приграничного поместья, — усмехнулся он.

Королеве ни к чему подкупать его. Он поможет ей во имя дружбы с ее покойным мужем.

— Вам следовало бы снова жениться и иметь сыновей, — заметила королева Мария.

— Вот и моя экономка твердит мне то же самое, — вздохнул лэрд.

— Компаньонка вашей дочери могла бы стать вам хорошей женой. Она из прекрасной семьи, и, может, вы не заметили, но ваша дочь ее любит. Видя, как она обращается с вашей дочерью, я невольно подумываю, что она может занять достойное место при дворе. Мои дочери еще очень малы, но мистрис Гивет уже показала себя прекрасной воспитательницей. И к тому же у нее превосходный французский. Однако я понимаю, что отплатила бы вам злом, украв у вас такое сокровище, — лукаво улыбнулась королева.

— Жена мне не нужна, пока есть Фиона, — упрямо ответил Малькольм.

Нет. Он не нуждается в жене. Зачем ему жена? Наследница для Данглиса у него есть, хотя последнее время он постоянно думал об Аликс. Он научил ее страсти и считал, что этого достаточно, но шутливые речи королевы неожиданно заставили его представить, какова будет его жизнь без Аликс. Но ведь жил же он без нее раньше, разве нет?

И тут он с неожиданной, болезненной ясностью осознал, что не хочет жить без нее.

Значит ли это, что он влюблен? Именно так! Но то, что он чувствует сейчас, совершенно не похоже на то, что он испытывал к Робене. Тогда он решил, что пришла пора жениться. Робена была прекрасной и волнующей девушкой. За ней давали большое приданое. Ее семья была почтенной и уважаемой. Малькольм Скотт одобрил такую невесту, дал согласие и дядя, который устраивал этот союз, и он женился на Робене Рамзи. И хотя в брачную ночь так и не понял, девственна ли молодая жена, сначала она вроде была ему верна. Но сейчас Малькольм понял, что никогда ее не любил. И когда она предала его, ранены были его гордость и честь, но не сердце — она ушла из его жизни так же легко, как вошла в нее.

Но с Аликс все по-другому. Он не хотел ее отпускать. Не хотел, чтобы она когда-нибудь вышла за другого. Она принадлежит ему! Он любит ее! А если это так, значит, она достойна большего, чем участь его любовницы! Ей следовало стать женой, той самой, в которой, по его словам, он не нуждался. И Фиона ее тоже любит.

— Милорд? — участливо окликнула его королева Мария.

— Мадам? — встрепенулся он.

— Я хочу представить вам Юфимию Грант, жену моего капитана. Юфимия, это Малькольм Скотт, лэрд Данглиса.

— Мадам…

Лэрд склонился над тонкой белой ручкой.

— Юфимия — член семейства Стюартов. Мой покойный муж устроил ее брак несколько лет назад, — пояснила королева.

Юфимия была высокой надменной женщиной с густыми темно-рыжими волосами и большими грудями, то и дело угрожавшими выпасть из низкого выреза ее темно-синего платья.

— Милорд, — отозвалась она низким, грудным голосом, оценивающе разглядывая его голубыми глазами с видом кошки, поймавшей чрезвычайно толстую мышь. Кончик языка змеей мелькнул между губами. — Вы приехали издалека?

— Из Данглиса. Того, что на границе, — пояснил он.

— Такого места я не знаю, — откликнулась она, и, когда королева отошла, чтобы приветствовать очередного гостя, Юфимия подступила к лэрду ближе.

— Вы и не можете знать о Данглисе, мадам.

Иисусе! От нее несет потом и чем-то затхлым, и он едва сдержался, чтобы не отстраниться, когда она взяла его под руку.

— И там очень красиво? — прошептала она так тихо, что ему пришлось наклонить голову, чтобы лучше слышать. При этом он невольно увидел ее груди, что, как сейчас он понял, и было ее изначальной целью.

— Это обычное приграничное поместье. Некоторым там нравится, не далеко не всем, — пояснил он.

Аликс с противоположного конца зала увидела, как лэрд низко склонился над незнакомой красавицей. Сердце ее сжалось, словно стиснутое безжалостной рукой. Кто это женщина? И почему льнет к лэрду с видом собственницы?

Аликс почувствовала, как в душе растет нечто похожее на гнев. Очень хотелось подбежать и выцарапать глаза этой ведьме!

Но она осталась на месте, зато Фиона, заметив незнакомку, вырвала руку из руки Аликс и бросилась к парочке.

— Па! — крикнула она на ходу.

Юфимия пренебрежительно оглядела девочку.

— Кто вы? — спросила Фиона по-французски, дерзко глядя на женщину.

— Что она сказала? — не поняла Юфимия.

— Вы уродина. Я вас не люблю, — объявила Фиона, тоже по-французски.

— Фиона! — воскликнула подоспевшая Аликс. — Мне очень жаль, господин.

Губы лэрда смешливо дернулись.

— Ты его служанка? Немедленно уведи это отродье! — скомандовала Юфимия. — Терпеть не могу детей, особенно тех, которые грубят! Достаточно и того, что приходится постоянно обходить стороной королевский выводок!

— Вы ошиблись, мадам, — ледяным тоном отозвалась Аликс. — Я мистрис Аликс Гивет, крестница королевы Маргариты Английской.

— В таком случае, мистрис Гивет, заберите свою девочку. Она нам мешает!

— Мне не мешает, — отрезал лэрд, нагибаясь и подхватывая Фиону на руки. — Она моя дочь, мадам.

— Она мне не нравится, па, — прошептала Фиона. — Я очень рассержусь, если ты на ней женишься.

— У мистрис Грант есть муж, Фиона, — заверил отец.

— Тогда почему она льнет к тебе и показывает свои титьки? — возмутилась Фиона.

— Фиона, платье мистрис Грант самое что ни на есть модное, я ей даже завидую, — выпалила Аликс, пытаясь сгладить неловкость.

Только сейчас лэрд показал, как сильно любит дочь. Юфимия Грант была вне себя, потому что шепот девочки оказался достаточно громким.

— Манеры вашей дочери лишены всякой учтивости и деликатности, милорд, — прошипела она и, повернувшись, отошла.

Малькольм Скотт, не в силах сдержаться, ухмыльнулся. Аликс рассыпалась звонким смехом. Фиона перевела взгляд с одного на другого и, решив, что на нее не сердятся, широко улыбнулась.

— Слава Богу и его благословенной Матери, что эта женщина не знает французского, — заметил лэрд. — Фиона назвала мистрис Грант уродиной.

— Она и есть уродина, — бросила Фиона. — И хотя она поливает себя духами, от нее все равно мерзко воняет. Она редко моется. Не то что мы с Аликс! Она противная! Почему она так цеплялась за па?

— Она одна из придворных дам королевы Марии, — пояснила Аликс. — Думаю, она просто пыталась приветствовать твоего отца.

— Совершенно верно, — отозвался лэрд.

— Она противная, — повторила Фиона.

Но тут вернулась королева в сопровождении красивого джентльмена.

— Милорд, вы знакомы с Адамом Хэлберном? Адам, это Малькольм Скотт, лэрд Данглиса.

Адам был высоким ширококостным мужчиной с густыми рыжими волосами и светлыми глазами цвета морской волны. Он протянул руку лэрду, пожал ее и улыбнулся Аликс и Фионе.

— А кто эти две прекрасные дамы?

— Моя дочь Фиона и ее компаньонка мистрис Аликс Гивет, — представил лэрд.

— Мистрис Гивет — крестница моей родственницы, Маргариты Анжуйской, — пояснила королева.

— И как крестница английской королевы оказалась в Шотландии? — удивился Хэпберн.

— Позже я расскажу вам ее историю, — пообещала королева.

— Вы уже видели стены замка? — осведомился Хэпберн.

— Не успел.

— Осмотрите их завтра, — тихо сказала королева. — Все должны считать этот визит данью вежливости. Не хочу привлекать внимание к истинной цели вашего приезда.

— Простите меня, мадам, — поспешно ответил Адам. — Но мне не терпится услышать мнение лэрда. Я забываю, что даже здесь, в Рейвенскрейге, мы не защищены от любопытных глаз и ушей.

Королева нежно улыбнулась Хэпберну.

— Будьте всегда рядом, чтобы заботиться обо мне, — прошептала она.

Малькольм поймал взгляд Аликс, заметил ее слегка поднятые брови.

— Скажите, — начал он, меняя тему, — известна ли капитану вашей стражи истинная природа его жены? Простите, но я не привык, чтобы мне так нагло навязывали себя.

Адам громко рассмеялся:

— По-моему, в жилах Юфимии течет кошачья кровь. Она постоянно на кого-то охотится. Пока что скандала еще не было и муж не пытался ее убить.

— Возможно, ему придется это сделать, — заметил лэрд, тоже смеясь. — Она ухитрилась расстроить даже мою дочь.

— Юфимия терпеть не может женщин любого возраста, — пояснил Адам.

— Господа, — вмешалась королева, — Дэвид Грант — мой верный слуга.

В зал вошла стайка детей и приблизилась к королеве. Старший был красивым мальчиком лет девяти-десяти, с оливковой кожей, темными волосами и прекрасными темными глазами. С первого взгляда было понятно, кто он.

— Джейми[7]! — воскликнула королева, приседая.

Ее примеру последовали Аликс и Фиона. Джентльмены тоже склонились в поклоне перед юным королем.

— Мичел сказал, что у нас гости, мама.

Королева представила лэрда, Аликс и Фиону.

— Не хотите ли сыграть со мной? — спросил король — Я люблю шахматы. Вы любите шахматы, госпожа Фиона?

— Я никогда не играла, — расстроено пробормотала девочка, но тут же, просветлев, добавила: — Зато я учу французский, ваше величество.

— Может, вы поговорите со мной по-французски? — обратился к ней король. — Моя мать у себя на родине говорила по-французски. Я тоже очень хорошо говорю на этом языке.

— С радостью, ваше величество, — ответила Фиона.

— Пойдемте. Вам не стоит играть с моими братьями. Они слишком грубы и неловки для такой воспитанной юной леди, как вы.

— Джейми играет с девчонками! — фыркнул Александр, восьмилетний герцог Олбани. Его братья: Дэвид, граф Морей, и Джон, граф Мар, — ехидно захихикали, подталкивая друг друга.

— Господа, король хочет приветствовать гостью как полагается, — пожурил их Адам Хэпберн. — Вам следует учиться у него.

— Я знаю, кто вы и чем занимаетесь, — прошипел Александр, герцог Олбани. — Это ни для кого не секрет, милорд.

— Александр! — вознегодовала королева. — Немедленно извинитесь перед лордом Хэпберном!

— Прошу прощения, — процедил молодой герцог и увел братьев.

— Завидует, — тихо обронил Адам. — Считает, что это он должен быть королем.