Брат Джордж сел на коня и поехал в Йорк. Через несколько дней он наконец добрался до обнесенного стенами города и, въехав в ворота, стал искать церковь Святого Катберта. Там служил его кузен, отец Генри, который тепло встретил родственника: их отцы были братьями.

— Я слышал, ты служишь епископу Кеннеди, — заметил он.

— Да, и приехал по его поручению. И по делу, в котором замешан Йоркский собор. Королева Мария потребовала от епископа выяснить, законно ли выдано некое разрешение на свадьбу или это подделка, — пояснил брат Джордж.

— Но почему он думает, что разрешение — это подделка? — удивился отец Генри.

— В нем некоему мелкопоместному барону дозволяется жениться на вдове своего сына, — выпалил брат Джордж.

— Она богата?

— Насколько мне известно, нет.

— До меня доходили слухи о подкупе служек и секретарей архиепископа. Такая вещь вполне естественна. Те, у кого нет средств и влияния, становятся жертвами бесчестных людей.

— Уверен, что архиепископ не захочет скандала: молодая женщина, о которой идет речь, — крестница Маргариты Анжуйской.

— И у нее нет состояния? Ты уверен? — поразился отец Генри.

Крестница английской королевы просто обязана быть богатой!

— Она дочь королевского врача. Их с отцом оставили в Вулфборне, когда старый король и его семья бежали на север, в Шотландию. Врач умер вскоре после того, как его дочь вышла замуж за сына сэра Удолфа. Потом ее муж погиб. Других детей у сэра Удолфа нет, и он вбил себе в голову, что должен жениться на вдове сына. Но та взбунтовалась и сбежала в Шотландию. Люди ее будущего мужа нашли ее полумертвой на вересковой пустоши. Сам лэрд был вдовцом, имел единственную дочь. Как мне сказали, ребенок обожает мачеху, которая теперь родила сына и снова беременна.

— Архиепископ никогда не допустил бы брака между свекром и невесткой, — покачал головой отец Генри. — Я с радостью помогу тебе, кузен, добраться до сути дела.

Брат Джордж сунул руку в карман рясы, вытащил небольшой кожаный кошель и, вынув золотую монету, сказал:

— Мой господин выкажет свою благодарность за твои усилия, и не только в своих молитвах. Вижу, кузен, твоя церковь нуждается в ремонте.

Отец Генри не стал скромничать и взял золото.

— Это позволит нам отремонтировать ступеньки, ведущие к алтарю, и купить пару серебряных подсвечников, — объяснил он. — Благодарю тебя, кузен, и благодарю твоего епископа. А теперь— идем ужинать.

Английский священник сдержал слово и лично отправился в собор, где провел негласное расследование. Его кузина со стороны матери была монахиней и служила экономкой у архиепископа. Сестра Мэри Агнес, маленькая круглая женщина с добрым лицом, дружелюбно встретила отца Генри и брата Джорджа.

Услышав его историю, она покачала головой:

— Мой господин, архиепископ, ни за что не дал бы такого разрешения. Мне говорили, что его секретари часто мошенничают. У меня есть подруга, которая сумеет узнать правду. Она выяснит, как все было на самом деле.

— Она? Еще одна монахиня? — спросил отец Генри.

— Она не монахиня, она шлюха, — пояснила сестра Мэри Агнес.

— Кузина! — ахнул отец Генри. — Откуда такое знакомство? Я потрясен и возмущен!

— Не будь дурачком, Генри! Шлюхи тоже бывают полезны! — воскликнула кузина. — Кроме того, Леттис — респектабельная шлюха и ведет себя тихо и осмотрительно. У нее есть постоянные клиенты и среди них — несколько секретарей архиепископа. Они приходят не только переспать с ней, но и поболтать. Она сможет задавать любые вопросы и не вызовет при этом подозрений, поскольку считается проклятой и не стоящей внимания.

— Не знаю… — медленно выговорил отец Генри.

— А вот я все понимаю и буду благодарен за помощь, сестра Мэри Агнес, — вашу и вашей подруги, — сказал брат Джордж.

— Но ей нужно заплатить за труды, — пробормотала монахиня.

— Если она добудет необходимую информацию, я вознагражу ее по заслугам и, конечно, пожертвую и на ваш монастырь, — пообещал брат Джордж.

— Вы очень великодушны, — улыбнулась сестра Мэри Агнес.

Шлюха Леттис немедленно сообразила, кто получал взятки от сэра Удолфа. Один из священников, стремясь произвести на нее впечатление, признался, что никогда раньше не имел денег, чтобы прийти к ней, хотя давно мечтал потрудиться меж ее раздвинутых ног.

— Его зовут отец Уолтер, — сказала она брату Джорджу. — Он часто хвастался мне, как одурачил деревенского священника и его хозяина. Сумел трижды выманить у них деньги, затем написал документ и приложил к Нему печать архиепископа. Но мои показания никто не примет во внимание, потому что я всего лишь женщина и к тому же шлюха. Меня накажут за клевету на священника, а все мои вещи и дом конфискуют. Я уже немолода, и мне есть что терять. Поэтому я не поставлю себя под удар, обвинив священника.

— Тебе и не придется этого делать, — заверила сестра Мэри Агнес. — Теперь они знают имя взяточника. Пусть заставят отца Уолтера признаться в своих гнусных деяниях. И тогда ты получишь награду.

Леттис улыбнулась, похотливо оглядывая брата Джорджа.

— Отец Уолтер часто посещает дешевый кабачок у городских стен, — добавила она. — Он бывает там почти каждый день после вечерни. Ему больше не по карману спать со мной, а служанки из кабачка готовы задрать юбки за полпенни или пенни. Для такого коротышки аппетиты у него огромные. Вы сразу его узнаете. Он маленький, жилистый, с темными глазками, которые вечно бегают, словно боятся что-то упустить.

Оба священника в тот же вечер отправились в кабачок. Там было темно, воняло прокисшим элем, мочой и рвотой. Служанки зарабатывали свои деньги у всех на виду, без стеснения и стыда. Одна из девушек нагнулась над бочонком у самой двери кабачка, задрав юбки до пояса, и какой-то солдат с натужными стонами врезался в нее. Отец Генри судорожно сглотнул, не в силах отвести глаз от соблазнительной сцены, но брат Джордж уже оглядывал помещение в поисках нужного человека. Он нашелся почти сразу.

Отец Уолтер сидел в углу кабачка с пухленькой девчонкой на коленях. Его рука скрылась под ее юбками. Еще несколько минут, и он сбросил девушку на пол. Та встала на колени и сунула руки под его коричневую рясу. Брат Джордж увидел, как шевелятся ее губы. Немного погодя девушка снова забралась на колени к священнику, впустив его в свое лоно. Подергалась немного и упала ему на грудь. Потом соскользнула на пол, взяла из пальцев священника монету и со скучающим видом удалилась.

Брат Джордж подошел к столу и сел.

— Она хоть доставила вам удовольствие? — спросил он растерявшегося священника.

— Я слабый человек, — пожал плечами брат Уолтер, но в голосе его не слышалось раскаяния.

— А я слышал, вы человек, способный на многое, — пробормотал отец Джордж.

— За деньги можно сделать все, что угодно, — хмыкнул отец Уолтер.

К ним подошел отец Генри.

— Леттис, местная шлюха, сказала нам, что вы сумели раздобыть разрешение для человека, возмечтавшего жениться на собственной невестке. Это так? — тихо спросил брат Генри. — Если это так, у меня есть для вас небольшое предложение подобного же рода.

— Такие вещи недешевы, — хитро усмехнулся отец Уолтер.

— Мой хозяин заплатит, — заверил брат Джордж.

— Чего же он желает?

— Чтобы церковь расторгла брак с женой, с которой они прожили десять лет. Она бесплодна, а ему нужен наследник.

— Почему бы ему просто не убить ее? Она ослушалась мужа, не дав ему наследника. Он может избить ее до смерти, и никто слова не скажет, конечно, если палка, которой он будет орудовать, не толще его указательного пальца. Закон это дозволяет.

— Мой хозяин — человек добрый. Он просто желает развода. Если церковь это сделает, мой хозяин сможет оставить себе ее очень большое приданое, — пояснил брат Джордж. — И он уже выбрал новую невесту. Мать девушки родила десять детей, шестеро из которых сыновья. Так что девушка скорее всего тоже окажется плодовитой. Но у нее много поклонников, поэтому мой хозяин должен действовать быстро. Кроме того, отец девушки вряд ли согласится отдать свою дочь человеку, избившему до смерти свою первую жену.

Отец Генри в безмолвном изумлении слушал речи своего кузена. Его история была вполне правдоподобна, а при упоминании большого приданого глаза мошенника загорелись.

— Скажите, у этой женщины вообще были дети? — осведомился отец Уолтер.

— Ни одного, — заверил брат Джордж.

— Можно сказать, что она отказалась выполнять супружеский долг и не легла в постель с мужем.

— Ни один мужчина не станет жить десять лет с женщиной, которая отказывается выполнять супружеский долг, — возразил брат Джордж. — Нет. Мой хозяин хочет, чтобы церковь дала ему развод. Его жена может окончить дни свои в ближайшем монастыре. Она женщина набожная.

— Развод займет много времени, — медленно протянул отец Уолтер.

— Нельзя ли как-нибудь ускорить это дело? — с невинным видом спросил отец Джордж, улыбаясь отцу Уолтеру.

Поразмыслив, тот ответил:

— Все возможно, но ваш хозяин должен сделать большой вклад на благо нашей церкви. Как по-вашему, он может себе это позволить?

Теперь уже брат Джордж сделал вид, будто размышляет. Наконец он сунул руку в карман рясы, вытащил кожаный кошель и, открыв его, вынул золотую монету и повертел перед носом отца Уолтера:

— Как по-твоему, это поможет начать процесс моего хозяина?

— Для этого понадобится по крайней мере еще пять таких монет, — сообщил отец Уолтер, потянувшись к деньгам.

Но брат Джордж ловко сжал кулак.

— Три, но сначала ты гарантируешь, что процесс начнется. И через неделю у меня должен быть документ.

— Через неделю?! — воскликнул взяточник. — Но это невозможно.

— Тогда я найду в соборе кого-то другого, кто может выполнить мою просьбу, — объявил брат Джордж, вставая. — Жаль. Леттис сказала, что безмерно наслаждалась твоим обществом. Но пока существуют кабацкие служанки, всегда можно утолить зуд, не так ли?

Он повернулся, чтобы уйти.

— Погодите! За шесть золотых монет я все сделаю, — пообещал отец Уолтер.

— Четыре, не больше, — отрезал брат Джордж.

— По рукам, — кивнул отец Уолтер, ловя брошенную францисканцем золотую монету.

— Задаток, — пояснил брат Джордж. — Встретимся здесь через неделю, добрый отче. Если попытаешься обмануть моего хозяина, я тебя убью.

Глава 14

Отец Уолтер смотрел вслед направляющимся к выходу священникам. Только когда они исчезли из виду, он сообразил, что брат Джордж не назвал ему имени своего хозяина и его несчастной жены. Но какая разница? Имена можно вставить в последний момент. Четыре золотые монеты!

Он повертел в руке полученную монету. В жизни у него не было таких денег! Большинство жертв платили ему серебром и медью. Он богат! Или будет, когда получит остальные три монеты.

Его так и подмывало пойти навестить Леттис, но лучше, если она не узнает о его везении. Еще захочет получить плату за то, что направила к нему брата Джорджа! Не делиться же золотом со шлюхой! Даже такой искусной, как Леттис.

Сунув деньги в карман, он поспешно покинул кабачок. Придется потрудиться, если он хочет вовремя составить требуемые документы!

Тем временем брат Джордж и отец Генри направились к церкви Святого Катберта. Час был поздний, и улицы были темны. Отец Генри нес фонарь, освещавший дорогу. Воры, таившиеся в темных переулках и дверных проемах, оставались на местах, видя перед собой мужчин в рясах. Помимо того что у священников никогда не бывает денег или ценностей, они могут проклясть человека и послать его душу в ад. Здесь, в Йорке, обокрасть служителя Божия считалось серьезным проступком.

Маленький домик отца Генри находился за церковью, по другую сторону сада. Войдя внутрь, они обнаружили на столе тарелку с холодным мясом, хлеб и сыр, а также кувшин с элем, оставленный одной из прихожанок. Они помолились, поели, снова помолились и легли спать. Через несколько часов они проснулись и отслужили мессу. Оба выслушали исповеди молящихся и позавтракали горячей овсяной кашей, тоже пожертвованной благочестивой прихожанкой, после чего отправились в Йоркский собор повидаться с Сестрой Мэри Агнес. Та пригласила их в сад и сразу поинтересовалась:

— Ну что, Леттис вас не обманула?

— О нет! — воскликнул брат Джордж. — И этот священник — алчный дурак: только увидел золото — и сразу согласился выполнить нашу просьбу.

— Слышала бы ты сказку, которую сплел мой кузен! — фыркнул отец Генри. — Я чуть ему не поверил!

Он рассказал монахине вчерашнюю историю, и монахиня тоже заулыбалась.

— Я сказала бы, что как секретарь вашего епископа вы далеко пойдете, — заметила она.