Лорен Смит - Плененные страстью

«Держи себя в руках, черт тебя побери!» Но с ее следующим стоном это было почти невозможно. Он отодвинулся от нее, и она разомкнула их объятия с громким криком удивления. Годрик выпустил семя на свою одежду, как чертов неопытный юнец. Эмили почти не двигалась, лишь тяжело дышала под ним, с удивлением подняв на него глаза.

Он попытался успокоиться, все его тело обмякло, пульсируя после всплеска эмоций.

– Проклятье!

– Что? – Эмили приподнялась на локтях. – Ты дрожишь.

Она не понимала. Он никогда не терял контроль. Что он за мужчина, если показал себя не лучше мальчишки с его первой девушкой? Герцог Эссекский, давший предупреждающий выстрел у носа корабля Эмили. Господи, если другие когда-нибудь узнают, ему от этого себя не отмыть. Годрик постарался осторожно высвободиться из объятий, но так отчаянно пытался скрыть свое смущение, что резко отбросил ее руки. Он положил локти на колени и пригнул голову, проведя пальцами по волосам. Эмили придвинулась к нему, но он отмахнулся от нее.

– Годрик, что-то не так?

– Ничего. Иди, пока не пришли служанки и не начали тебя искать. – Он не хотел, чтобы его голос прозвучал сурово, однако ему не удалось это.

– Я… Я сделала что-то неправильно? – Она потянулась к нему рукой, но он, поднявшись, метнулся к шкафу, чтобы достать свою одежду.

– Годрик? – У нее в глазах появились слезы.

Мужчина выругался про себя и вернулся к ней, обняв ее лицо и нежно целуя.

– Ты была идеальна, Эмили. Это из-за меня. Это… сложно. А теперь иди одевайся, если хочешь. – Он провел подушечкой пальца по ее губам.

– Ты не сердишься? – Дрожь в ее голосе отчетливо свидетельствовала, как собственное поведение задело его.

Она ничего не знала о мужчинах, поэтому не поняла бы, что он злился на себя, а не на нее.

– Я рассержусь, если ты расплачешься, моя маленькая проказница. – Годрик опустил руки ей на талию и начал щекотать до тех пор, пока она беспомощно не рассмеялась.

– Хорошо! Хорошо, я сдаюсь, – выдохнула Эмили.

– Теперь возвращайся в свою комнату. – Он поднял ее с кровати и похлопал по ягодицам, подталкивая к двери.

Она пошла, затем оглянулась на него – на ее лице отразилось столько эмоций, но он не мог разгадать их. В глазах девушки читалось любопытство, как будто она каким-то образом почувствовала, что завоевала его. Помоги ему Бог, если она когда-нибудь узнает, насколько права. Ему стоило рассмеяться. Власть Эмили над ним оказалась такой сильной, что он мог пойти на все, о чем бы она его ни попросила. Это была устрашающая мысль – знать, что он в плену ее поцелуя и ласки, а ведь еще никогда ни у кого не был в плену.

Эмили закрыла дверь в свою комнату и прислонилась к ней, глубоко вздохнув. Ее тело продолжало сотрясаться от небольших спазмов удовольствия. Так значит, вот как это – заниматься любовью? Что за греховным богом был Годрик, если способен подарить ей такие ощущения, не находясь внутри нее? Эмили вздрогнула. Она многое изменила за прошедшие несколько дней. Сопротивляться его обаянию не получилось. Всего после нескольких жарких поцелуев, грешных ласк совсем потеряла контроль над собой.

Это нечестно, что Эмили, так влюбившись в герцога, испытывала трепет, когда слышала, как он произносит ее имя, а также надеялась, что в какой-то определенный момент он думает о ней. Проявлять интерес к Годрику было опасной слабостью. Ей следует восстановить свою гордость, снова зажечь огонь внутри, коль она хочет выжить в этом плену. Она не опустится до уровня ничего не значащей любовницы, с которой порвут отношения и забудут об этом.

Девушка прокручивала в голове картинки того, что они сейчас сделали, как он дрожал над ней, как отстранился, словно дикое животное. Проскользнувшее на его лице ранимое выражение доказывало кое-что очень важное. Он тоже потерял контроль… с ней. Возможно ли это? Неужели она заставила его желать ее так же, как сама хотела его? Достаточно ли будет влюбить его в себя и вынудить жениться? Если все это возможно, ей надо играть в эту игру подобно тому, как она играла в шахматы – пассивно, с незаметной агрессией. Затем допустить необходимые жертвы, чтобы поставить шах и мат.

В дверь тихо постучали, и вошла Либба.

– Доброе утро, Либба.

– Доброе утро.

Служанка отправилась выбирать платье, после чего подошла к Эмили, сидевшей за туалетным столиком и разглядывавшей Либбу в отражении зеркала.

Эмили наблюдала, как та вытерла пыль с туалетного столика.

– Что заставило тебя поступить в поместье Сен-Лоран? Я имею в виду на работу. Ты же, естественно, не мечтала стать служанкой.

– Я росла среди слуг, но мне всегда хотелось стать певицей. Мама говорит, у меня прекрасный голос.

– Споешь для меня?

Либба тихо засмеялась.

– Может быть, позже, мисс.

– Так почему именно здесь? Почему ты решила работать на его светлость?

– Моя мама была служанкой у графини. Она готовила меня к работе с пяти лет.

Эмили отлично знала лишь то, каково это, когда мир принадлежит всецело тебе. Иногда ее страшила мысль покинуть этот собственный мир. Переехать к дяде было страшно. Но мир Годрика являлся мечтой, непохожей на остальные.

Она прикоснулась к руке Либбы.

– Я рада, что ты здесь.

– Вы милая. Никто из любовниц его светлости не был так мил.

– Любовница? Но я не… я имею в виду, мы не… ну, не совсем. Не то, что ты думаешь. Я хочу сказать… – Это допущение заставило девушку поежиться. Она не могла быть его любовницей… его женой – да, но любовницей… нет. Она не способна допустить это.

Либба, покраснев, указала в направлении двери, где стояла пара черных ботинок… Обувь Годрика.

– Простите, мисс. Я увидела ботинки его светлости и…

– Не обращай внимания, Либба. Этот человек имеет ужасную привычку разбрасывать свои вещи повсюду и оставлять их там, где не следует. Неудивительно, что он забыл их в моей комнате.

Справиться с герцогом и заставить его относиться к ней лучше, чем к любовнице, будет нелегко. Он должен влюбиться в нее до такой степени, чтобы захотеть связать себя с ней узами брака, а для этого ей следует выяснить мотивы его поступков.

В отличие от Годрика, Эштон ожидал за дверью спальни Эмили с целью сопроводить ее на завтрак. Барон сегодня выглядел особенно элегантно в темно-синем пиджаке, светло-коричневых брюках и безупречно завязанном шейном платке.

Он улыбнулся и взял ее за руку.

– Эмили.

– Доброе утро, Эштон. – Она не могла сдержать улыбку в ответ.

Рядом с этим молодым человеком Эмили чувствовала себя королевой. Жаль, что Чарльз лишен такого шарма. Если бы он им обладал, то представлял бы реальную угрозу всем женщинам в обществе.

Она прошла с Эштоном в гостиную, где сидел только Седрик. Он поднялся, поклонился и снова сел, после того как она заняла свое место.

– Люсьен и Чарльз уехали в Лондон около десяти минут назад. Думаю, они вернутся к вечеру, – сказал Эштон.

– Годрик спустится? – Девушка не могла забыть о напряженности, возникшей между ними. У Эмили появилось неприятное чувство, что, возможно, он станет ее избегать.

– Да, он пытается найти старый охотничий костюм.

– Охотничий костюм? А разве у него нет этой вещи?

У каждого нормального человека есть по меньшей мере один охотничий костюм.

– Да, конечно есть, – сказал Седрик. – Он хочет найти какой-нибудь для тебя.

– Для меня? – Эмили обрадовалась, что они возьмут ее с собой на прогулку в лес, на которую женщин обычно не берут.

– Да, котенок. Ты сегодня пойдешь с нами. Думаешь, почему служанка подготовила для тебя саржевое платье и черные сапоги? – спросил Седрик с легкой улыбкой.

Эмили опустила глаза и осмотрела себя. Больше не задавала вопросов, когда горничные приносили ей одежду. На ней был наряд для пешей прогулки, а не для верховой езды.

– Значит, мы не будем охотиться на лис?

Эштон засмеялся.

– Бог мой, нет, ты единственная лиса, на которую мы охотились в последнее время. Нам хочется чего-нибудь менее хлопотного, поэтому нашей добычей будут фазаны.

Эмили подвинулась на край стула.

– Вы разрешите мне подстрелить одного?

Седрик удивленно вскинул брови.

– Ни за что бы не подумал, что ты охотница, Эмили.

– Кажется, я никогда не перестану вас удивлять. Так мне разрешат стрелять?

– Если ты считаешь, что мы настолько глупы, чтобы дать тебе оружие…

– Я умею обращаться с ружьем и знаю, как стрелять!

Эштон сложил пальцы домиком.

– Мы боимся не того, что ты не умеешь обращаться с ружьем…

Недосказанные слова намекали, что он и в самом деле беспокоился, но не о фазанах.

Эмили укоризненно посмотрела на парней.

– Вы правда считаете, будто я бы стреляла в вас? В кого-то конкретно? Ну, разве что в Чарльза, и то, если бы он снова попытался щекотать меня.

Седрик, выровнявшись на стуле, слегка наклонился в ее сторону.

– Ты займешься Пенелопой. Ее нужно обучить находить дичь, которую мы подстрелим. Ведь лучше всего начинать дрессировку с раннего возраста.

– Я не против. – Эмили откусила лепешку. То, что они не дадут ей полностью насладиться охотой из-за какого-то глупого страха, будто она может в них выстрелить, возмутило ее. Хотя, вероятно, и не такого уж глупого. Она улыбнулась, представив, как пятеро парней выходят из лесу с поднятыми руками.

Через несколько минут к ним присоединился Годрик. В охотничьей куртке и кожаных брюках герцог выглядел очень мужественно. Он протянул ей черный плащ.

– Это мой старый плащ, Эмили. Давай мы наденем его на тебя.

Девушка вышла из-за стола и просунула руки в предложенный им плащ, затем герцог повернул ее к себе лицом, чтобы застегнуть его. Она хотела оттолкнуть руки герцога и сделать все сама, но понимала, что проиграла бы этот поединок.

– Вот так.

Он с такой силой похлопал ее по плечам, что она пошатнулась. Плащ был слишком свободным и скрывал ее фигуру.

Годрик снова усадил Эмили на стул и сел рядом.

– А теперь заканчивай завтрак.

Она хотела уже по-детски возразить, однако на сей раз сдержалась.

После того, как все позавтракали, Эштон и Седрик пошли за ружьями, а Годрик и Эмили задержались в холле. Он, казалось, не решался заговорить, но все же наконец-то сказал:

– Знаешь, по-моему, я не получил должного поцелуя сегодня утром. – Его светлость глядел на нее горящими глазами.

– Ошибаешься. Ты получил от меня изрядное количество поцелуев нынче.

Что-то в лице мужчины изменилось, как будто его темная сторона вернулась, а это означало, что Эмили может взять над ним верх. Девушка не могла позволить себе такого, ведь она хотела, чтобы он влюбился в нее.

– Сегодняшнее утро было предисловием к другому виду удовольствия.

– Не хочу тебя разочаровывать, Годрик, но ты упустил случай, – Эмили сделала большой шаг назад, чтобы герцог не схватил ее.

Он шагнул вперед.

– В том-то и прелесть держать тебя пленницей. Мне не нужно беспокоиться о благоприятных случаях.

Ах так? Он думал, она не сможет парировать? Ну что ж, теперь будет зарабатывать поцелуи. Она подавила ухмылку и обвела взглядом холл. Может, побежать по лестнице в комнату? Нет, он поймает ее на полпути наверх.

Эмили понеслась стрелой, думая лишь о том, как бы добраться до первой попавшейся комнаты – его кабинета. Она захлопнула дверь, повернула ключ в замке и прислонилась к ней.

Годрик постучал с другой стороны.

– Эмили, сейчас же открой! У меня нет настроения гоняться за тобой.

Она тяжело дышала.

– Но ведь это такой чудесный день для охоты, ты не находишь?

– Симкинс, дай мне запасной ключ!

– О, проклятие.

Она изучала окно. Раздвижное. Оно выходило на небольшой сад в левой части поместья.

Эмили подняла раму, пока окно наполовину не открылось. Собрав юбки одной рукой, перебросила ноги и спрыгнула на клумбу.

Надежды девушки ускользнуть от Годрика незамеченной не оправдались. Потрясающе красивый молодой садовник лет двадцати с ножницами в руках подстригал кусты тиса. Он провел рукой по светло-русым волосам, отбрасывающим тень на его глаза, и внимательно посмотрел на подстриженные кусты. Надеясь прокрасться мимо него, Эмили двинулась с места, но садовник сразу же повернулся, не успела она поднять одну ногу. Их глаза встретились, и она мгновенно попала в чарующую изумрудную ловушку, с которой уже была тесно знакома.

У нее свело живот и мелькнула мысль, что этот парень, должно быть, родственник Годрика. Молодой человек, стоявший перед ней, был златовласой копией герцога.