Но его светлость являлся единственным ребенком…

Парень, опустив ножницы, снял садовые перчатки.

– Вам, я полагаю, не следует находиться здесь одной. Его светлость, должно быть, ищет вас.

– Я… Мне нужно немного свежего воздуха.

Он рассматривал ее с нескрываемым интересом… его глаза такие же чарующе зеленые. Может быть, дальний родственник? Сомнений нет, у них одна кровь.

– Свежего воздуха, говорите? Разве нельзя было выйти через дверь, как приличествует юной леди? Перелезать через окна кабинета очень подозрительно.

Она беззаботно махнула рукой.

– О, это такая лондонская мода, уверяю вас. Отличное упражнение для тех, кто не может пойти на прогулку в Гайд-парк.

Молодой человек улыбнулся.

– Такая мода? Может, и так, но, боюсь, я должен сопроводить вас назад к его светлости.

Он мог просто взять ее за руку и вежливо проводить к герцогу, но не сделал этого. Схватил ее за талию и перекинул через плечо. Казалось, они и в этом были похожи.

– О господи! Сейчас же поставьте меня! Уверяю вас, это просто игра, мы играем с его светлостью. Он и без того быстро меня нашел бы.

– Так и будет, мисс. Тем не менее…

Он даже говорил как Годрик. Если бы не его светло-русые волосы, она бы поклялась, что… но это невозможно.

Парень донес ее до входной двери. Седрик и Эштон стояли в ожидании с ружьями в руках.

Виконт хихикнул.

– Добрый день, Джонатан. Полагаю, сегодня у нас все-таки охота на лис.

– И гончая уже поймала ее, – добавил Эштон.

Эмили знала, что наверняка предоставляет бунтарям отличный вид своей спины и дергающихся ног. Джонатан положил сильную руку на ее ягодицы, и Эмили возмущенно заворчала. Неужели ни один мужчина в этом мире не будет обращаться с ней уважительно, так, как она заслуживает?

– Сейчас же отпустите меня! – Сжатым кулаком Эмили колотила Джонатана по его собственному заду. – Вам самому это нравится?

Парень дернулся от неожиданности.

– Да она злючка!

Эштон засмеялся.

– Ты даже не представляешь какая.

Несмотря на то что он был слугой, этот юноша, казалось, общался с друзьями Годрика даже более непринужденно, чем Симкинс. Эмили решила обмозговать данный факт позже.

– Как ты поймал эту лису? – Седрик обошел Джонатана сзади, чтобы посмотреть на нее.

Эмили нахмурилась, кровь хлынула ей в голову.

– Она вылезала из окна кабинета его светлости. Я подумал, что его светлость, возможно, потерял ее.

И тут, как будто в подтверждение слов садовника, из-за угла выскочил Годрик. Не было никаких сомнений: он перелез через то же окно. Ярость в его глазах сменилась облегчением.

– О, Хелприн, ты ее нашел. Я и не представлял, как далеко она убежала.

– Недалеко. Она почти не сопротивлялась. Просто стояла там и смотрела на меня. – Джонатан снял Эмили с плеча и передал в протянутые руки Годрика.

Тот крепко обхватил ее, она отвернулась от улыбавшихся мужчин. Они снова задели ее гордость, и дальше будет только хуже.

Годрик вытащил виток веревки.

Седрик и Эштон держали Эмили, пока герцог связывал пленницу. Завязав сложный узел у нее на талии, Годрик сделал так, что девушка постоянно находилась всего в шести футах от него. Друзья герцога отпустили ее. Она дернула за веревку, а затем укоризненно посмотрела на Годрика.

– Это совсем не унизительно, – произнесла с иронией.

– Не дуйся, Эмили. Теперь ты не сможешь убежать от меня. Я всегда получаю то, чего хочу, и тебе пора смириться с этим.

– Если мы обсуждаем, с чем я должна смириться, то тебе следует принять то, что я не буду вздрагивать и просто таять в твоих руках по каждому твоему приказу! В моей жизни есть занятия получше, чем быть твоей игрушкой!

Годрик, казалось, ничуть не смутился. Он схватил ее за руки, привлек к своей груди и прижался губами к ее устам. Его язык скользнул между ее губ, тело Эмили отреагировало так же, как всегда: колени ослабли и тепло разлилось по всем органам. Дурацкое чувство.

Она держалась на ногах лишь благодаря крепким объятиям Годрика. Иначе упала бы как новорожденный жеребенок, дрожащий и неопытный.

– Что ты там говорила по поводу того, что не будешь таять в моих руках?

Эмили вспомнила об окружавшей их публике и пристально посмотрела в глаза Годрика, утонув в них, словно в высокой траве на лугу, в собственном райском уголке, исключительно ее месте.

– Я… – Сложно было сказать что-то вразумительное.

Годрик улыбался будто кот, объевшийся сметаны. Эмили вспыхнула от негодования. Ему безумно нравилось подавлять ее сопротивление. Коль он намерен сделать ее собственной игрушкой и обращаться как с остальными своими женщинами… «Посмотрим! Этого не произойдет».

– Ты привязал меня, будто я собака на поводке, и берешь, что хочешь, не спрашивая моего разрешения. Прикоснись ко мне еще раз без моего согласия… – Ее голос превратился в леденящее шипение. – И ты лишишься части тела, которую ценишь больше всего. Подумай об этом. Я не просила держать меня здесь. Я не какая-то там вертихвостка, и то, что ты относишься ко мне, как к одной из них, унизительно.

Годрик оторопел. Он явно не ожидал такой реакции.

– Но, дорогая…

– Не называйте меня «дорогая», ваша светлость, – Эмили провела указательным пальцем опасную черту от его груди до талии и чикнула пальцами. – Я кастрирую вас как лошадь, если вы продолжите так со мной обращаться.

Ее слова могли бы произвести большее впечатление, если бы все остальные не умирали со смеху.

– Можем отправляться? – спросил Седрик. – Хоть мне и нравятся хорошие поцелуи, но если я в них не участвую, то теряю всякий интерес. Мы попусту проводим день, наблюдая за вашими дурачествами.

Годрик долго смотрел в лицо Эмили, затем убрал выбившийся завиток волос с ее щеки.

– Мы готовы, Седрик. Показывай дорогу.

Охотничий отряд выдвинулся в путь. Пенелопа неслась впереди, руководствуясь своими врожденными инстинктами. Седрик, самый заядлый охотник, держал ружье наготове, пристально вглядываясь в поля и пролéски. Они перелезли через каменную ограду и направились в лес. Погода стояла чудесная. Прохладный ветерок игриво развевал волосы Эмили.

Сегодня она не воспользовалась заколкой-бабочкой, которую подарил ей Годрик. Либба сказала, что это не подходит к ее сегодняшнему наряду. Она была права, но Эмили все же взяла ее с собой, чтобы заколоть волосы позже.

Устало идя за Годриком и Эштоном, девушка вынула ее из потайного кармана юбки и, собрав волосы в пучок, закрепила их заколкой.

Годрик шел впереди нее. Когда она замешкалась, закалывая волосы, веревка между ними натянулась и дернула ее вперед. В тот момент он оглянулся и успел поймать споткнувшуюся девушку.

Мужчина с легкостью притянул ее к себе, удержав от падения.

– Что ты снова задумала, лисичка? Опять побег?

– Чтобы дать тебе повод преследовать меня? Ни за что.

Она надеялась, он заметит заколку, но не собиралась специально обращать его внимание на нее. Зачем и дальше раздувать и без того чрезмерное самодовольство Годрика?

Эштон подошел к ним ближе.

– Какая красивая заколка у тебя в волосах, Эмили. – Он поспешил догнать Седрика.

Схватив Эмили за руку, его светлость повернул ее к себе.

– На тебе не было гребня, когда мы выходили.

Девушка опустила глаза.

– Либба сказала, он не подходит к моему наряду, но я подумала, что будет ветер, поэтому взяла его с собой.

Годрик улыбнулся с такой теплотой и гордостью, что Эмили смутилась. Он снова взял ее за талию, притянул к себе, прижал к своему телу, теплому и упругому, в отличие от прохладного ветра, танцевавшего, кружившего и резвившегося вокруг них. Она вовсе не возражала.

– Ты действительно находишь способы получить то, чего желаешь, хотя и ведешь себя, будто это не так. – Он рассмеялся.

– Это минимальные победы, ваша светлость, не стоит их даже брать во внимание.

– Все, что касается тебя, достойно того, чтобы это подсчитывать.

Он не наклонился поцеловать ее, как она того ожидала. Лишь гладил ее спину поверх свободного охотничьего плаща.

Она вздрогнула от его прикосновений.

– Тебе не холодно, дорогая?

– Мне всегда тепло от твоих прикосновений. – Осознав, что во многом ему призналась, поспешно добавила: – Но только тогда, когда мне хочется, чтобы ты прикасался, вот в чем загвоздка.

– Хм, я запомню это.

Он убрал руку с ее талии и обнял за плечи, так они и пошли за остальными.

Эмили заметила, что у Годрика нет ружья.

– Ты не будешь сегодня стрелять?

– Мне не нужно охотиться. Я уже поймал тебя. – Он поцеловал ее в макушку.

– Как несправедливо, Пенелопа свободно бегает вокруг, тогда как я на поводке.

Годрик задумался.

– Ты права. Седрик, привяжи щенка, чтобы он не мог далеко уйти. – Герцог взглянул на Эмили. – Вот так, моя дорогая, справедливость восторжествовала.

– Не могли бы вы двое перестать ворковать как пара голубков? – проворчал Седрик. – Вы распугиваете фазанов.

– Завидуешь, Шеридан?

Эмили впервые услышала, как один из пятерых парней называл другого по фамилии. Это прозвучало словно мальчишеский вызов, поэтому она едва не рассмеялась. Мужчины всегда остаются мальчишками и мало в чем меняются.

– Завидую тебе? – фыркнул Седрик. – Ты думаешь, мне хочется постоянно преследовать и привязывать лисят, вроде нее? Ни за что на свете, Сен-Лоран. Слишком много чести. Ни одна женщина не стоит того.

Эмили подняла юбки, переступая через большой камень.

– Даже Анна Чессли?

Седрик остановился и наступил ногой на бревно, наблюдая за собакой. Пенелопа обнюхала дерево, а затем нырнула внутрь.

– Пенни, сюда! – скомандовал Седрик, дернув за поводок.

Маленькая гончая выползла из бревна, глядя настороженно и ожидающе.

– Пенни, сидеть!

Она села, хвостик завилял по траве, поднимая листья.

– Хорошая девочка, – парень вытащил из кармана печенье и бросил ей кусочек. Пенелопа поймала его налету и облизнулась.

– Она быстро учится. У тебя не возникнет с ней проблем, Эмили.

– Ты не ответил на мой вопрос, Седрик.

– Я и не планировал отвечать.

– Но…

– Нет, Эмили.

Он сделал вид, будто проверяет свое ружье, затем перепрыгнул через бревно и отошел от них. Эмили разочарованно смотрела на его удаляющуюся спину.

Эштон, наклонившись, потрепал мордочку собаки.

– Он становится немного упрямым, если дело касается женщин.

– Правда? Когда он рассказывал мне, как познакомился с Годриком…

Годрик и Эштон посмотрели на нее.

– Он рассказал тебе эту историю? – Герцог покраснел.

Эмили не смогла сдержать ухмылки. Приятно было видеть, как он заволновался.

– О да. Он рассказал мне, что вы устроили драку со старшекурсником из-за девушки.

Годрик отступил на шаг.

– Правда?

Эмили вспомнила о парне с тростью.

– Вы хорошо знали Уэверли?

– Хьюго был старшекурсником и, мягко говоря, неприятным типом, – сказал Эштон. – Он доставил нам много неприятностей, но не будь его, мы бы не познакомились с Чарльзом.

– Как вы свели знакомство с ним?

Годрик и Эштон рассмеялись. Однако на самом деле им не было смешно, в их смехе чувствовалась странная холодность.

Эштон туманно ответил:

– Что это была за ночь! Достаточно сказать, что мы вытащили его из довольно щекотливой ситуации, в которую втянул его Уэверли. Спасение Чарльза стало началом образования Лиги.

– О, но ты должен подробнее рассказать мне об этом, Эштон! – Эмили дернула барона за рукав, расстроившись, что он лишает ее чудесной сказки, как ей казалось.

– Возможно, за обедом. Лучше рассказывать в присутствии Чарльза. Это скорее его история, чем наша.

Впереди лежало еще одно бревно. Эштон спокойно перешагнул через него. Эмили попробовала было собрать свои юбки, но Годрик просто поднял ее и переступил через бревно, а потом снова поставил на ноги. Она поправила юбки, пытаясь сохранить невозмутимый вид, однако никто ничего не заметил. Мужчины относились к охоте очень серьезно.

Далеко впереди послышался ружейный выстрел. Это Седрик выстрелил в фазана. Девушка вздрогнула от резкого звука и сделала шаг навстречу Годрику. Она не боялась оружия, но стрелявший был вне поля зрения и первые несколько выстрелов взволновали ее.

– Все-таки не можешь без меня, да?

– Вообще-то, твой рост и телосложение – прекрасное укрытие.

Эштон хихикнул, но Годрик быстро собрался и, снова обняв ее за плечи, прижал к себе.