Лорен Смит - Плененные страстью

Когда Эванджелина удалилась, Годрик направился в гостиную и нашел там Люсьена, Седрика и Чарльза, которые сидели вокруг стола из розового дерева, играя в вист. Эмили умостилась на диване рядом с Эштоном, слушая, как он читает. Она поднесла руку к губам, сдерживая зевок, и погладила Пенелопу. Годрик заревновал. Он хотел, чтобы она примостилась возле него, а еще положила голову ему на плечо и отдохнула. Девушка подняла взгляд, как только его светлость ступил на порог комнаты.

Вид ее глаз сразу же смягчил его. Мужчина наслаждался этим простым веселым выражением и спрятал его в самую сокровенную часть своего сердца.

Она, моментально опустив Пенелопу на пол, вскочила с дивана и направилась к Годрику.

– Ты был со своим посетителем? – Эштон, поднявшись, подошел и встал за спиной Эмили.

Она с любопытством посмотрела на двух парней. Годрик знал, как сложно ей, должно быть, не спрашивать о деталях.

Он взглянул на Эштона.

– Она будет ужинать одна. Ей известно, что она должна уехать завтра до полудня.

От всевозрастающего чувства неловкости у него внутри все сжалось. Эмили вскинула бровь, и он вздохнул.

– Мисс Эванджелина Мирабо, моя бывшая знакомая. Она ошибочно подумала, что я пригласил ее сюда.

Эмили быстро заморгала. Ее фиалковые глаза потемнели от каких-то неуловимых эмоций.

– Эванджелина? Твоя любовница здесь? – Голос девушки прозвучал немного громче и резче, чем ей этого хотелось бы.

Годрик поморщился.

– Откуда тебе известно, что она была моей любовницей?

Трое других парней, повернувшись, уставились на нее.

Эмили заколебалась, но все же ответила:

– Посмотри, в какой я компании. Это было несложно.

Герцог обхватил ее подбородок и поднял голову.

– Бывшая любовница, – признал он. – Ей больше не рады в этом доме.

Эмили, взяв Годрика за руку, посмотрела ему в лицо, ища хоть малейший намек на ложь.

Он поцеловал ее лоб.

– Поверь мне, милая. Она для меня ничего не значит. Есть только ты.

К его изумлению, он действительно имел это в виду. Для него существовала лишь Эмили. Только ее смех, ее улыбка, солнечные фантазии, пылкая страсть. Все, кроме нее, казалось неважным, не имеющим значения.

Эмили не могла успокоиться. Она была простодушной, но обладала природным женским инстинктом отстаивать и защищать то, что принадлежало ей. Годрик, по крайней мере сейчас, был, скорее всего, ее. Если мисс Мирабо решила объявить войну за него, Эмили покажет себя опасным противником. Грозная решительность на ее лице смягчила мужчину. Он крепче обнял девушку.

Эштон свел брови.

– Ты сказал, она подумала, будто бы ты пригласил ее?

– Да. Она показала мне письмо, которое получила. Почерк в нем действительно похож на мой. Эванджелина утверждает, что кто-то, должно быть, разыграл ее.

Эштон еще больше нахмурился.

– Может быть. Но время очень подозрительное. Нам стоит быть начеку.

Чарльз кивнул.

– Я согласен. Эванджелина неблагодарная маленькая…

Люсьен наступил Чарльзу на ногу, чтобы тот умолк.

– Когда ужин? – спросила Эмили у Годрика, все еще опираясь на него.

– Полагаю, через несколько часов. А что?

– Можно я приму ванну? Я не успела утром. – Она пожала его руку.

Губы Годрика изогнулись в улыбке.

– Конечно. Прости, я забыл. Пойдем со мной. – Он проводил ее из гостиной, оставив четверых парней, которые знали о его личной жизни больше, чем подобало. Впрочем, все, что касалось Лиги, относилось к разряду неподобающего, однако так и должно было быть.

Когда они подошли к лестнице, Эмили удалось унять страх от неожиданного приезда Эванджелины, но это облегчение оказалось коротким. Дверь в дальнем конце коридора открылась. Герцог крепче сжал ее руку.

– Ах, bonsoir[14], Годрик!

В коридор вышла самая красивая женщина из всех, что доводилось видеть Эмили. Она была ослепительна в своем оранжево-розовом платье, с огромной грудью и пышными бедрами. Светлые идеально уложенные локоны спускались по ее спине.

У Эмили все сжалось в груди. Девушка ожидала, что Годрик выбирал себе в любовницы прекрасных женщин, но увидеть Афродиту собственной персоной было уже слишком. В сравнении с ней она выглядела юной и неопытной. Она никогда не смогла бы состязаться с Эванджелиной ни по красоте, ни по сильному взгляду, да и так покачивать бедрами не умела. К своему разочарованию Эмили поняла, что не сможет с ней соперничать. Если бы герцог захотел настоящую женщину, он без проблем мог бы вернуть Эванджелину.

Годрик нахмурился, чувствуя явную неловкость из-за необходимости представить их.

– Сейчас же вернись в свою комнату!

Резкий тон его голоса заставил обеих женщин вздрогнуть.

– Но, Годрик… – начала Эванджелина с мелодичным французским акцентом.

Эмили была благодарна, что ей не надо обмениваться любезностями с этой женщиной. Ей хотелось вышвырнуть ее в ближайшее окно, предпочтительно в то, что выходит на розовый куст с шипами. Это хорошенько подпортит ее идеальный внешний вид.

Эванджелина положила на его руку свою ладонь с идеальным маникюром.

– Я как раз искала, чем бы себя развлечь. Годрик, ты уверен, что не присоединишься ко мне?

Он протянул другую руку Эмили.

– У меня дела. Остальная компания в гостиной. Я так полагаю, ты ищешь их. – Его слова прозвучали как приказ.

Но Эванджелина проигнорировала это повеление.

– Ты ведь не бросишь меня тем волкам, которых называешь друзьями?

Эмили едва не оскалилась.

– Волки? Эти четверо парней внизу самые благородные и доброжелательные люди во всей Англии. Не смейте оскорблять их. – Девушка со злобой произнесла свою речь в надежде, что Эванджелина замрет на месте.

Но та вместо этого рассмеялась.

– Я пошутила. – Злобный огонек в ее глазах противоречил ее словам. Она снова повернулась к Годрику. – Где ты нашел такое приятное наивное создание, Годрик? Дети могут быть столь милы, когда неправильно понимают что-то.

Дети? Эмили закипела от негодования. Если бы здесь не стоял Годрик, она могла бы и правда поступить по-детски… например, повыдергивать этой женщине волосы, локон за проклятым локоном.

Годрик спас Эмили от дальнейшего затруднительного положения.

– Прошу нас простить. – Это выглядело скорее не как спасение, а как трусливый побег.

Уже в своей комнате, находясь в безопасности, девушка отстранилась от него.

– Почему ты не защитил меня? Почему не… сделал что-нибудь? – Эмили сдержалась, чтобы не закричать на него. Бездействие Годрика выглядело как предательство.

Он сидел на краю кровати, пока она расхаживала по комнате.

– Больше всего мне хотелось обнять тебя и слегка поцеловать в доказательство того, что ты моя женщина.

Эмили бросило в жар от этой мысли.

– Тогда почему ты не поступил так?

Герцог казался смущенным.

– Потому что она стала бы ревновать, а когда она это делает, страдают люди, моя дорогая.

– То есть, ты говоришь, что хочешь защитить меня? – Забавно было слышать это от человека, который испортил ее репутацию.

Губы Годрика дрогнули, но он продолжил:

– Мне не хочется, чтобы она пошла к судье и рассказала, будто я тайком удерживаю тебя. Особенно до того, как я еще раз нанесу визит твоему дяде. Из-за этого Бланкеншип может нагрянуть на наши головы.

– Она, естественно, не знает, почему я здесь.

– В настоящее время – нет, но она умная и не исключено, что догадается. Тебе лучше избегать ее.

Эмили знала, опасно рассказывать о своих истинных чувствах, однако все равно сделала это:

– Годрик, меня больше не волнует моя репутация. Меня волнуешь ты.

Он обнял ее за талию. Девушка, уступив, прижалась к нему. Герцог нежно и дразня поцеловал ее шею.

– Ты действительно так считаешь? – Его дыхание шевелило ее волосы.

– Да. Меня не волнует, что она обо мне думает.

Крепче обняв Эмили, Годрик наклонил голову, прикоснувшись своим лбом к ее.

– Нет, маленькая лисичка, я имел в виду, ты действительно считаешь, что тебя волную только я?

– Конечно, это так. – Щеки девушки горели. Она призналась в том однажды, в полусне, но сейчас все по-другому. Она не была ослеплена страстью. Ее сердце открыто и волнуется о том, чтобы он ответил на ее любовь взаимностью.

Годрик опустил руки на поясницу Эмили, прижимая девушку еще ближе к себе. Он поцеловал уголок ее рта, затем кончик носа и подбородок.

– Ты любишь меня, Эмили? – Он еще крепче прижал ее, удовольствие от его прикосновения пробудило в ней желание.

– Я…

– Ответь на мой вопрос. – Это напоминало скорее сладострастный ропот, чем принуждение.

Эмили вздрогнула.

– Да. Да, я люблю тебя!

Приятное удивление отразилось в изумрудных глазах Годрика. Он был волшебником, наложившим любовное заклинание на ее сердце, похитившим ее душу своими медовыми поцелуями и мечтательным шепотом.

Подняв ее подбородок, Годрик внимательно посмотрел ей в глаза.

– Тогда расслабься. Пока ты любишь меня, тебе не нужно беспокоиться ни о какой другой женщине. Понимаешь?

– Да.

Но она не понимала. Он не признался ей в любви, однако пообещал быть верным до тех пор, пока она его любит… Что, черт возьми, все это значит? Может ли она доверять слову бунтаря?

Герцог отпустил ее и направился к двери.

– Я пришлю Либбу наверх, чтобы она приготовила тебе ванну.

– Годрик… – Эмили не следовало заговаривать с ним. Она не смогла скрыть своего разочарования.

Он остановился, рука лежала на дверной ручке. Затем оглянулся на девушку.

– Ты любишь меня? – Господи, в устах Эмили это прозвучало так жалостливо.

Приятное, довольное выражение лица мужчины потухло.

– Эмили… – Ее имя сорвалось с его губ, как тяжелый вздох. – Для меня это непростой вопрос.

«Я не должна плакать… Я не заплачу». Она попыталась напомнить себе, что этот человек похитил ее и соблазнил. Надо сконцентрироваться на темных воспоминаниях, иначе боль в ее сердце подавит каждый ее вздох.

– Ты требуешь от меня ответа, а сам не можешь ничего сказать мне?

Когда он не ответил, она бросилась к нему и начала целовать. Эмили сжала в руке его шейный платок и потянула вниз, чтобы лучше достать до губ мужчины.

Прижав Годрика к двери, она овладела его удивленно открытым ртом. Обидно, что он не любил ее, но она не могла ничего поделать со своей любовью к нему. Будь что будет, она по-настоящему глубоко любила Годрика Сен-Лорана.

Эмили оборвала поцелуй и отвернулась, затем немного отстранилась. Скрипнула половица, когда он сделал шаг ей навстречу, но дальше не пошел. Эмили бессильно опустила голову и уставилась в одну точку на полу, пока ждала, что он скажет или сделает.

– Ты… ты мне нравишься, очень.

А потом он ушел, забрав ее сердце с собой. И она понимала с мучительной уверенностью, что никогда не сможет вернуть его обратно.

Ужин в тот вечер проходил намного более формально, чем предыдущие с момента похищения Эмили. До приезда Эванджелины все пристойности и формальности были запрещены там, где дело касалось интересов пяти лордов. Сейчас они соблюдали малейшие правила этикета, даже несмотря на то, что Эванджелина за трапезой не присутствовала. Либба поведала Эмили, что Годрик приказал бывшей любовнице ужинать в ее комнате. Осознание, что он не позволил ей ужинать с ними, немного успокоило Эмили.

Герцог сидел во главе стола, Эмили – справа от него. Остальные мужчины расположились по четырем сторонам, в соответствии с их титулами. Одеты были с иголочки: на каждом джентльмене – черные брюки и пиджаки хорошего покроя. На Эмили было шелковое платье холодного голубого цвета под серебряным сетчатым материалом. Туфли того же тона украшали бледные звезды, а в волосах блестела жемчужная нить, как замерзшие капли росы. Она не могла поверить тому, что удалось сделать Либбе. Еще никогда Эмили не выглядела столь прекрасно и не чувствовала себя такой неотразимой. Помимо жемчужин ее волосы украшал гребень с бабочкой. Глаза герцога заблестели, когда он пришел к ней, чтобы проводить на ужин. Гордая улыбка заиграла на его губах, что заставило девушку тоже улыбнуться.

В комнате стоял гул от разговоров в разных краях стола, пока они ужинали жареными фазаном и карпом. Стол был сервирован лучшей фаянсовой посудой «Веджвуд», а бокалы – наполнены превосходным бордо.

Эмили беседовала с герцогом и Чарльзом. Годрик оставался малоразговорчивым, он ненадолго задержал на ней взгляд, а потом перевел его на остальных гостей.