«Никогда не думал, что такое возможно со мной — со мной, Риганом ван дер Рисом, который всегда был сам себе хозяин и никогда не был рабом ни одной женщины!»

Новая роль совсем не нравилась ему. Твердой рукой он прикурил сигару и на мгновение закрыл глаза, чтобы дым не разъел их.

* * *

Следующие два дня Риган провел в какой-то нервной суете. Он отдавал приказ, и через минуту отменял его. Матросы с его кораблей начали посматривать на него как на сумасшедшего.

В этот день он курил сигары одну за другой, вышагивая по своему кабинету, словно тигр по клетке. Он представлял Цезаря Альвареса и свою жену обнаженными, на роскошной кровати с кружевными занавесками, и зубы его скрипели. Неужели она испытывает страсть к этой свинье? Интересно, как ведет себя Альварес, когда занимается любовью: как джентльмен или как дикарь? Ригану хотелось все выбросить из головы, хотелось рвать, метать и все крушить на своем пути. После того как они захватят объединенными усилиями Морскую Сирену, он убьет испанца. Он будет к нему безжалостен и попросту перережет ему горло. Будет ли Сирена плакать над искалеченным телом любовника? Риган представил, как она стоит над мертвым Цезарем и плачет, не стыдясь своих слез, у всех на виду. Эта картина привела его в такое бешенство, что он ударил ногой по ножке стола, оказавшегося у него на пути. Боль в ноге была такой сильной, что он стиснул зубы, чтобы не застонать.

Риган проклинал себя за собственную глупость: дать обещание целый год не трогать собственную жену! Он всегда гордился тем, что был человеком слова, и ни разу ему еще не довелось изменить собственному обещанию. Почему, черт возьми, он пообещал Сирене, что их брак будет формальным, пока не закончится ее траур?! И теперь он не может обладать ею из-за своего дурацкого обещания! А из-за этого проклятого испанца она, возможно, не придет к мужу, даже сбросив свои черные траурные одежды.

И тогда бедному Ригану придется жить и только смотреть на нее через стол, вспоминая, как быстро билось ее сердце, когда он обнимал ее однажды… Неужели он заслужил такое наказание за ту грешную жизнь, которую вел до сих пор? За ту распутную жизнь, как кое-кто считает?

Теперь Сирена, как и Морская Сирена, была в его крови. И сердце Ригана раздирали двойные муки. А прошлой ночью, пытаясь овладеть яванской женщиной, которой добивался несколько месяцев, он потерпел фиаско! Эта дамочка презрительно плюнула ему в лицо. Сегодня, наверное, весь остров гудит от пересудов.

Глава 21

Минула неделя с тех пор, как объединенный голландско-испанский сторожевой флот под руководством главных представителей обоих государств покинул гавань Батавии. И город, казалось, вымер. Пока в море вели охоту на Морскую Сирену, на берегу и голландцев, и испанцев объединил страх перед другими грозными «дамами» — перед рокочущими жерлами вулкана с невинным названием Сестры Огня. Однако Сирене было не до страха.

Она вышагивала по своей красивой спальне, стиснув кулаки, в одном из которых были зажаты жемчужные четки. Уже в сотый раз после того злополучного вечера, когда Риган вручил их ей, она спрашивала себя: сколько же нужно было иметь жестокости и наглости, чтобы принести и подарить ей четки погибшей сестры Исабель?! А сейчас… сейчас у нее не осталось выбора: она должна уничтожить ван дер Риса.

— Да, Калеб, — пробормотала она, — все-таки я должна убить его! Да поможет мне Бог! Я должна убить! Этот подарок уничтожил всякие сомнения, и теперь я уверена в причастности Ригана к смерти сестры!

В дверь робко постучали.

— Войди! — резко крикнула Сирена.

Мальчику были известны ее намерения, и последние несколько дней он был очень грустным. Вот и сейчас глаза его были полны слез.

Не обращая внимания на его чувства, поскольку понимала, что должна оставаться непреклонной, она резко спросила:

— Калеб, «Морская Сирена» готова к отплытию?

Мальчик был озадачен: уже три раза сегодня он сообщал ей, что команда находится на корабле и все приготовления закончены.

— Пора отправляться, Сирена, если мы хотим успеть до отлива. Ты сама-то готова?

Она вздохнула.

— Я готова, Калеб. Хотя на этот раз я неохотно отправляюсь в плавание. Но во мне нет сомнений, что я должна его убить. Ты видел его подарок, братишка. И я говорила тебе, чьи это были четки.

— Но Риган сказал тебе, что выиграл их на пари.

— Мой муж, хотя он и опытный лжец, даже не пытался обмануть меня. Он, фактически, бросил мне вызов. И… братишка… возможно, это означает одно: ему известно, что не я его суженая.

* * *

Стоя на палубе корабля, Сирена со смешанным чувством смотрела на звезды. Они были такие далекие и такие яркие. Исабель, в некотором смысле, была похожа на звезду: красивая и далекая, недоступная и непритязательная. Но ее звезда погасла…

Ян легонько дотронулся до ее плеча.

— Капитана…

Отрешившись от своих мыслей и вернувшись к реальности, она повернулась к голубоглазому голландцу.

— Виллем только что вернулся с дальнего конца бухты, — сообщил он ей, — и говорит, что пятый корабль прошел мимо устья реки. Слава Богу, сегодня светлая лунная ночь, иначе бы он ничего не увидел. Он считает, что флагманский корабль — личное судно ван дер Риса — скоро появится на горизонте.

— Тогда мы должны немедленно выйти из укрытия и, спустившись вниз по реке, встретить его, Мы появимся перед ним, преодолев мели и пороги. Под покровом ночи никто нас не выследит: ни эти пять кораблей, которые уже прошли, ни те, что стоят на якоре в Батавии. Если Риган идет слишком близко к берегу (что очень вероятно), то мы заманим его подальше в открытое море и вступим с ним в бой — там никто нам не помешает и не увидит.

И тем не менее, когда через несколько минут «Морская Сирена» покинула тихую бухту и вошла в быстрые воды реки, у Сирены, сжимавшей штурвал, повлажнели ладони. Хватит ли у нее решимости? Сможет ли она убить Ригана ван дер Риса? Но тут же перед ее глазами встал образ Исабель, и взгляд Сирены ожесточился. Она знает, что нужно делать, и она выполнит это!

Фрегат приблизился к устью реки, и, ведя его по узкому переходу, Сирена внимательно следила за отмелями.

Когда затихли восхищенные возгласы матросов, как всегда, поражавшихся умению капитана выводить их корабль из тайного укрытия, Сирена попросила Яна предупредить всех, что команда должна разговаривать как можно тише, так как голоса очень хорошо разносятся по воде, а это может выдать противнику их местонахождение — и никакие черные паруса не помогут. Она хотела застать Ригана врасплох, появившись перед его кораблем неожиданно.

Наконец вдали замаячил силуэт парусного судна с такой же черной оснасткой, как и у «Морской Сирены».

— Прими руль, Ян, — приказала она.

— Есть, капитан! — первый помощник подошел к штурвалу. — Они идут на малой скорости, примерно шесть узлов или даже меньше, с полуспущенными парусами. Печального вида корабль, возвращающийся после недельного похода и без добычи! Моряки соскучились по своим женам.

— Сомневаюсь, что они их увидят! — мрачно заметила Сирена, и улыбка исчезла с лица Яна Ферхоока. Ему, как и Калебу, были известны ее намерения на этот раз. — Судно достаточно далеко от берега, поэтому наше столкновение останется никем не замеченным, — продолжила она. — Однако нам нужно поспешить, пока преимущество на нашей стороне: бриз гонит наше судно им навстречу. Калеб, — сердито обратилась она к мальчику, с унылым видом сидевшему на баке, — спускайся вниз, чтобы тебя не увидели и не ранили. И носу своего здесь не смей показывать!

— Хорошо, — покорно отозвался он и по-мужски протянул ей руку. — Удачи тебе, Сирена, — он с трудом сдерживал слезы.

— Калеб, — мягко сказала она, прижав к груди голову мальчика, — я не знаю, утешит тебя это или нет, но я признаю, что не уверена в своей правоте перед Богом и людьми. Однако я знаю, что должна это сделать.

Какое-то время она молча прижимала его к себе.

— А теперь иди вниз. Быстрее! — она обернулась к Яну: — Отдайте команду поднять паруса!

Меньше чем за минуту ее приказ был выполнен. Эти голландцы, нанятые ею на службу, были опытными моряками. Никто из них не предаст ее, даже если их сердца противятся тому, что она собирается сделать этой ночью.

Ян снова стоял рядом с ней.

— Мы идем со скоростью восемь узлов. Через несколько минут приблизимся к ним. Смотрите: их судно прямо впереди нас, — но вдруг в его уверенном голосе зазвучала тревога: — Смотрите! Они заметили нас и… Боже, они удаляются от нас… Они испугались!

— Да, Ян. Они только флотилией не боятся встречаться с Морской Сиреной, а в одиночку трусят!

* * *

«Морская Сирена» преследовала голландскую бригантину. Благодаря попутному ветру и более стремительному ходу, фрегат быстро и уверенно догнал голландца.

Раздался оглушительный треск — это «Морская Сирена» ударила носом в корму бригантины. Крики и проклятия посыпались с пострадавшего корабля, в то время как на борту фрегата раздались радостные возгласы.

— Пока всем оставаться на корабле! — крикнула Сирена своей команде. — Сначала я хочу поговорить с капитаном.

Риган, до пояса обнаженный, в бриджах, плотно обтягивавших его мускулистые бедра, стоял на корме бригантины, разглядывая противника. Сирена, повиснув на снастях фрегата, смотрела на него сверху вниз.

Вдруг кто-то из матросов голландской команды взволнованно крикнул:

— Но, капитан! Они, как всегда, под своими черными парусами, а луна, как назло, скрылась за облаками!

В тишине раздался выстрел, и кричавший матрос упал, раненый, на колени.

— Подожди, Виллем! Достаточно! Ждите моей команды! — сказала Сирена своим матросам и обратилась к Ригану: — Прыгайте сюда, капитан, если вы не трус! Я не желаю ступать на вашу прогнившую посудину. Вы пойдете ко дну через час после одного-единственного выстрела с моего корабля. А может, вы растолстели и обленились, как все голландцы?! Будь у вас побольше сноровки, вы бы скрылись от меня, но теперь у вас не осталось другого выхода, кроме как прыгать в воду! Вы умеете плавать, капитан? — насмешливо крикнула она.

Риган стоял на корме, и взгляд его был страшен. Выходит, Морская Сирена все-таки на стороне испанцев! Иначе как объяснить то, что она ждала именно его, намереваясь напасть? И не помогли черные паруса, черт бы их набрал! Хоть бы выглянула луна, чтобы он смог как следует разглядеть эту ведьму. Внезапно он рассмеялся, и белые зубы сверкнули на его смуглом лице.

— Чего ты от меня хочешь? Ты уже почти разорила меня! Что тебе еще нужно? — закричал он, наблюдая, как это странное существо в женском обличье размахивало саблей.

— Чего я хочу? Твою жизнь, капитан! А также жизнь человека, у которого крюк вместо руки. Отдай его мне — и, может быть, я подарю тебе жизнь.

Риган снова засмеялся.

— Что тебе нужно от человека с крюком? На моем корабле нет такого. Скажи мне, почему ты ищешь его? — спросил он, рассматривая ее чудной наряд.

— Когда я убью его, то всем сообщу за что. Ну а пока это касается только меня. Спускайтесь в шлюпки, или вы умрете. У тебя нет выбора, голландец!

— Ты не сможешь меня победить. Мои люди все равно перебьют всех вас. Сдавайся, и я постараюсь, чтобы суд над вами не был слишком суров.

Смех Сирены зазвенел над водой.

— Ты что-то перепутал, голландец. Это я захватила твой корабль и в мгновение ока могла убить тебя самого! А ты мне говоришь, что я должна сдаться тебе? Глупец! — закричала она.

— Ты не права, красавица! Оглянись назад! Это я захватил тебя в плен. Тот галеон, который находится за кормой твоего фрегата, — мой. Это судно стояло на якоре неподалеку отсюда. Ты просчиталась, дорогая, допустила ошибку! — насмешливо произнес он с театральным поклоном.

Сирена резко обернулась и увидела дула пушек, торчащие из-за планшира. Голландец прав: она проиграла. Но она не сдастся и будет сражаться. Однако, если пушки начнут стрелять с такого близкого расстояния, фрегат неминуемо погибнет.

— На абордаж! — закричала она. — Или мы их убьем, или они нас! — и ловко спрыгнула на палубу корабля Ригана.

Секунду она постояла, переводя дыхание, а затем воинственно взмахнула саблей. Когда сталь скрестилась со сталью, женщина почувствовала боль в плече. Воздух наполнился криками и стонами, металл звенел о металл. Со всех сторон раздавались выстрелы. Матросы сыпались на палубу. Краем глаза она заметила, как ее помощник Ян уронил свою саблю, а какой-то головорез замахивался, чтобы убить его. С кошачьей ловкостью Сирена перепрыгнула через груду снастей и широко взмахнула своей саблей — рука неприятеля вместе с клинком покатилась по палубе. Ян взглянул на стоявшую перед ним женщину и усмехнулся.