* * *

Дни были похожими один на другой. «Морская Сирена» укрывалась то в какой-нибудь бухточке, то в заливе, подстерегая проходившие мимо суда. Если корабль оказывался испанским, то его мгновенно атаковали, а команда высаживалась в шлюпки. И снова «Морская Сирена» укрывалась в гавани, поджидая очередную жертву.

Под вечер восемнадцатого дня Сирена отдала приказ крепить паруса и взять курс на Зондский пролив: фрегат направлялся домой.

— Шестнадцать испанских кораблей покоятся на дне моря! Неплохо, братишка, не так ли? Почти по кораблю в день!

— Но человек с Крюком вместо руки так и не найден, Сирена.

— Найду. Это вопрос времени.

— Десять узлов — и мы будем в устье реки.

— Виден корабль!

Сирена обернулась и заметила вдали парус — яркое пятнышко в лучах вечернего солнца.

— Какой на нем флаг?

— Голландский! — последовал ответ.

— Не волнуйся, братишка, я же дала тебе слово, что оставлю в покое Ригана. У меня больше нет к нему претензий. Теперь я точно знаю, что это испанец виноват в нападении на «Рану» и в смерти Исабель. Паруса ставить! Марсовые к вантам! Живо! — отдала она команду.

— А если они начнут стрелять в нас? — обеспокоенно спросил Калеб.

— Обещание обещанием, ну а все же что в таком случае ты мне предлагаешь делать?

— Спасаться бегством, — ответил он.

— Еще такого не было, чтобы я от кого-нибудь убегала! Я обещала не нападать на голландские корабли и сдержу свое олово. Однако ты не ответил мне. Если они откроют огонь по нашему фрегату, что, по-твоему, я должна тогда делать? Подумай как следует, братишка! От этого зависят наши жизни.

— Мы ответим огнем, если они атакуют нас, — кивнул Калеб.

— Они заметили нас, капитана! — закричал Ян. — Я вижу, как они наводят в нашу сторону дула пушек.

Воздух содрогнулся от пушечных залпов. Один, два, три… Фрегат встряхнуло от ядра, упавшего на палубу.

— Огонь! — крикнула Сирена канонирам.

Однако «Морская Сирена» уже потеряла маневренность и неуклюже попыталась уйти прочь. Но бриг, уверенно набрав скорость, приблизился к фрегату. Судя по тому, что палуба голландского корабля дымилась, можно было сделать вывод: кое-какой «гостинец» на борт он получил.

— Итак, мы снова встретились! — воскликнул Риган, стоя на носу своего брига, но его голубые глаза были на этот раз не насмешливы, а печальны.

Сирене вдруг захотелось развеять боль, застывшую на его лице, облегчить его страдания. Но как? Она чувствовала себя беспомощной. Любовь к этому человеку обезоружила ее в большей степени, чем если бы она лишилась вдруг своей сабли, корабля, команды. Любовь превратила ее в добровольную пленницу. Но ни словом, ни жестом, ни взглядом она не имела права выдать своих чувств. Она должна была до конца доиграть роль Морской Сирены, принимая участие во всем этом, ею же самой затеянном спектакле. Нельзя было сейчас саморазоблачаться, прерывая весь этот фарс. Язвительный смех Ригана ранил бы ее гораздо сильнее, чем пушечные выстрелы.

— Кажется, у тебя нет настроения драться, капитан ван дер Рис? С меня уже тоже довольно кровопролитий. Я направляюсь домой и не собираюсь нападать на твой корабль. Наши суда повреждены. Обе посудины пойдут на дно, если тотчас не отправятся к берегу. Что будем делать? Я могу продолжить свой путь? Или мы будем сражаться, пока один из нас не погибнет? Решение зависит от тебя.

— Нам не из-за чего сражаться, Морская Сирена. Я делал этот рейс специально в поисках человека с крюком. И я нашел его на одном из дальних островов. Сейчас он находится на борту моего брига. Я решил доставить его в Батавию, чтобы там отдать под суд.

— Ты его нашел?! — не веря своим ушам, переспросила Сирена. Ее зеленые глаза потемнели, как глубинные морские воды. Она забыла о Ригане и о любви к нему, и жажда мести вновь обуяла ее.

— Он мой пленник, — подтвердил Риган.

— Он принадлежит мне! Передай его мне! На этот раз я не собираюсь изображать из себя слабую, коленопреклоненную женщину.

— Мы оба не вправе судить этого изверга. Пусть судят другие.

— Я его судья, и я вынесу ему приговор. Не возражай мне, это бесполезно. Я не отступлюсь. Отдай его мне. Обещаю, что если ты мне сейчас отдашь его, то больше не увидишь меня.

Риган нахмурился.

— Скажи мне, зачем он тебе так нужен, и тогда я решу, как поступить.

— Я ничего не стану тебе рассказывать, все равно преимущество сейчас на моей стороне! — нагло заявила она, зная, что говорит неправду. — Я не собираюсь ни перед кем отчитываться! Это мое личное дело, касающееся только меня и никого больше! Отдай мне Крюка — и я позволю тебе и твоей команде спокойно уйти. Если же нет, — гневно вскричала она, — тогда вы все умрете! Решай скорее, потому что я теряю терпение!

Какой-то фут отделял Ригана, стоявшего на носу своего брига, от Морской Сирены, находившейся на корме своего фрегата. А если сделать хитрый ход: сначала отдать ей Крюка, а потом захватить обоих и доставить в Батавию?

— Ну?! — нетерпеливо воскликнула она.

Риган кивнул ей и отдал одному из матросов приказ доставить Крюка. Через минуту пленник стоял уже рядом с ним.

— Дай ему саблю и переправь на мое судно! — крикнула Сирена, поблескивая глазами в ожидании своей добычи.

— Нет, капитан! Нет, капитан! Пощадите! Пощадите! — закричал Крюк.

Сирена рассмеялась.

— Почему этот трус просит пощады?! Я еще не сообщила, что собираюсь с ним сделать! — звонкий смех разнесся над водой. Он казался радостным и совсем не соответствовал мрачному выражению лица смеявшейся женщины, которая небрежно помахивала обнаженной саблей.

Крюк испуганно отпрянул назад, пытаясь спрятаться за Ригана, но его тут же схватили и перебросили на борт «Морской Сирены».

— Не двигайся! — приказала она, приставив саблю к его горлу. — А теперь, капитан ван дер Рис, выслушай меня: думаю, что будет лучше, если ты спустишь на воду шлюпку и высадишь в нее своих людей, пока я не передумала, а сам на своем корабле последуешь за этой шлюпкой. Ты еще можешь спасти свой бриг, если в течение часа доставишь его в порт. Поспеши! До встречи! — Сирена подняла саблю и отсалютовала, а затем отвесила насмешливый поклон.

Риган стоял неподвижно, словно окаменелый. Эта женщина была хитрой как лиса и коварной как рысь. Наконец он приказал команде покинуть корабль.

Сирена повернулась и спрыгнула с такелажного ящика со стремительностью и ловкостью пантеры, рубанув несколько раз саблей воздух. От страха на голове Крюка зашевелились слипшиеся редкие волосы. Дрожащей рукою он поднял свою саблю…

Женщина делала выпады то вправо, то влево, не давая противнику вздохнуть. Крюк сопротивлялся изо всех сил, но он был беспомощен перед этой переполненной ненавистью фурией, орудовавшей клинком с таким искусством, какого Ригану, немало повидавшему на своем веку, не доводилось встречать прежде. Сирена сделала резкий выпад влево и рассекла сапог Крюка сверху донизу. Затем молниеносным взмахом сабли она отсекла противнику ухо и, подняв его с палубы острием клинка, швырнула терявшему рассудок Крюку.

— Из тебя хлещет кровь, как из свиньи! — воскликнула она. — Вся твоя башка в крови! Мне невыносимо это зрелище! Пора с тобой кончать. Игра эта мне уже наскучила! — сказала она, нанося стремительный удар справа. Сталь зазвенела о сталь.

Отскочив назад, Сирена замахнулась, выбила из руки Крюка оружие и, проведя острием сабли по рукаву его рубашки, прижала противника к борту.

В глазах бандита застыл страх. Он смотрел в сверкающие, полубезумные глаза женщины, стоявшей перед ним, затем, не выдержав ее взгляда, посмотрел на команду. И понял, что от матросов он также жалости не дождется.

— Почему ты хочешь убить меня? — заскулил он. — Что я тебе сделал? Я лишь выполняю свою работу и получаю за это деньги.

— Я хочу услышать имя человека, который нанял тебя и эту свинью Блэкхарта, когда вы напали на испанский фрегат под названием «Рана», убили всю команду и изнасиловали женщин, одну из которых ты убил своим крюком. Помнишь?! Ты рассек ее тело от горла до живота! А теперь — имя! Быстро! Имя твоего нанимателя!

— Сеньор Цезарь Альварес.

— Я так и знала! Но хотела услышать это от тебя!

— Чего ты еще хочешь от меня? — продолжал скулить Крюк.

— Хочу, чтобы ты помолился!

— Что?..

— Молись! Хочу видеть, как ты молишься!

— Я… не знаю… как…

— Разве? Тогда советую тебе немедленно научиться этому. Я два раза не люблю повторять одно и то же. Молись! — Сирена концом сабли уколола его в руку.

— Святой Боже… — дрожащим голосом попытался он выполнить ее требование.

— Продолжай!

— Святой Боже…

— Это уже было. Молись! — Сирена сильнее надавила саблей, и у него из руки потекла кровь.

— Святой Боже, помоги мне…

— Кажется, Бог не слышит тебя. Ты плохо молишься, Крюк! Молись громче! Еще громче!

— Боже милостивый, помоги мне…

— Громче! Он все еще не слышит тебя! Кажется, у тебя не получается молитва? Сомневаюсь, что Бог отзовется на такую жалкую просьбу. Попробуй снова. На колени! Молись громко и отчетливо. Я хочу, чтобы все на корабле слышали твои молитвы, — она с силой проткнула руку Крюка острием сабли, и он с ужасом смотрел на брызнувшую кровь, — я хочу, чтобы моя команда услышала твои молитвы точно так же, как ваши пиратские морды слушали молитвы моей сестры, когда ты насиловал ее и убивал.

При этих словах Крюк сделался ни жив ни мертв от страха.

— Ну? Я не слышу, как ты молишься! Громко и отчетливо!

— Боже милостивый, — жалобно пробубнил Крюк, — помоги мне! Не дай этой сумасшедшей женщине убить меня! Помоги мне!

— Однако, Бог что-то не обращает на твои мольбы никакого внимания! — негромко заметила Сирена. — Как ты думаешь, почему?

— Не убивай меня! — простонал он.

— Я буду твоим Богом! — объявила она. — Молись мне! — из кармана блузки она достала жемчужные четки и накинула ему на шею. — Ну, я жду!

— Боже, помоги мне…

— Так, — кивнула Сирена. — Я помогу тебе так же, как ты помог моей сестре. И слушаю тебя так же, как ты слушал ее.

Она угрожающе вскинула саблю и рубанула его по плечу. Раздался громкий хруст расколовшейся кости.

— Молись! — холодно потребовала она.

— Матерь Божия…

Сабля снова взметнулась в воздух — лицо Крюка исказилось от боли после очередного удара.

— Убей меня! — взмолился он. — Я не могу больше терпеть эту боль!

С минуту Сирена стояла глядя на него, а затем, брезгливо поморщившись, распорядилась:

— Бросьте его за борт!

Крики пирата долго звенели в ее ушах после того, как матросы схватили его под руки и швырнули в морскую пучину.

Неожиданно раздался громкий топот и на палубе появился ван дер Рис в сопровождении всей его команды.

— Ты допустила одну серьезную ошибку, моя морская красавица! — насмешливо произнес Риган. — Ты была так поглощена отмщением, что решила, будто мы выполнили твое требование и убрались отсюда. Но, как видишь, теперь мы с тобой поменялись ролями.

Бесстрастным тоном он отдал своим людям команду, чтобы они схватили и увели в трюм всех матросов фрегата, оставив Морскую Сирену без защиты.

— По местам стоять! К повороту! Курс на Батавию! Поднять паруса! Право на борт! А теперь, — он обратился к ней, — мы отправимся в твою каюту и обсудим сложившуюся ситуацию.

— Не прикасайся ко мне, иначе я убью тебя! — прошипела она, испепеляя его своими зелеными глазами.

— Убьешь?! Но чем? Твоя сабля у меня, — засмеялся он, помахивая ее клинком.

Скрепя сердце, Сирена направилась следом за Риганом в свою каюту и, когда дверь за ними закрылась, смело взглянула ему в глаза.

— Мы снова займемся прежней игрой? Кажется, ты опять собираешься заняться со мной любовью в этой каюте? А может, пойдем на верхнюю палубу? Как животные? Чтобы все нас видели! Где бы то ни было — тебе придется насиловать меня, потому что я не отдамся тебе по собственной воле. Со мной все кончено. Во мне не осталось никаких чувств. Меня больше нет. То, что я искала, найдено. Сегодня моя миссия закончилась. На твой банковский счет поступит та денежная сумма, на которую ты понес урон по моей вине. Так что можешь продолжать свою успешную деятельность главного представителя голландской Ост-Индской компании.

Риган небрежно швырнул Сирене ее клинок, и она инстинктивно схватила его за рукоять, осмотрела, положила рядом с собой.

— Я уже сказала тебе: со мной все кончено. Я не буду больше драться.

— Мы поменялись ролями: теперь я одержал верх, а ты потеряла вкус к поединкам, — он засмеялся грубоватым, глухим смехом.