Однако перспектива приобретения новых платьев не могла меня не будоражить и мне не терпелось поскорее увидеться с Фелисити.

Я написала ей и рассказала о планах родителей.

Она тут же мне ответила.

Как замечательно! В марте Джеймс на несколько дней отправляется на север Англии. У меня есть замечательная няня, которая обожает Джейми, и он платит ей взаимностью. Я на несколько дней приеду в Лондон, и мы займемся настоящим мотовством.

По мере того как проходили недели, я все больше загоралась желанием отправиться за границу, напрочь забыв о связанных с поездкой неудобствах.

В обещанное время Фелисити приехала в Лондон и, как я того и ожидала, с головой окунулась в увлекательный процесс поиска для меня подходящей одежды. Я отдавала себе отчет, что теперь, когда я перестала быть школьницей, она смотрит на меня совершенно иначе.

— У тебя удивительные волосы, — говорила она. — Это самая привлекательная твоя черта. Нам надо подумать, как представить их в самом выгодном свете.

— Мои волосы? — переспросила я. Я никогда не задумывалась о своих волосах, хотя знала, что они у меня длинные, прямые, густые и необычно светлые.

— У тебя волосы пшеничного цвета, — ответила Фелисити. — Такие волосы еще называют золотыми. Они и в самом деле очень красивые. Их можно укладывать в разные прически. Если ты захочешь выглядеть горделиво и величаво, их следует уложить в высокую прическу. В другой ситуации их можно подвязать лентой или вообще заплести в косы, что придаст тебе серьезный и скромный вид. И все это невероятно увлекательно. У тебя синие глаза, поэтому нам следует сосредоточиться на голубых и синих платьях, чтобы подчеркнуть цвет глаз.

Родители уехали в Оксфорд, поэтому мы вернулись к старым привычкам и начали устраивать посиделки на кухне. Это очень напоминало старые добрые времена, в честь которых мы всякий раз настаивали на том, чтобы мистер Долланд исполнил для нас отрывок из «Гамлета», «Генриха Пятого» или зловещих «Колокольчиков».

Нам очень не хватало нянюшки Поллок, но я писала ей и рассказывала обо всем, что у нас происходит. Она была совершенно счастлива, потому что с головой ушла в заботы о малышке Эвелин, которая была «штучкой» и очень напоминала ей меня в том моем возрасте.

Я разгуливала по кухне в своих новых нарядах, выслушивая охи и ахи Мег и Эмили, а также едкие реплики миссис Харлоу, бормотавшей себе под нос что-то насчет современной моды.

Это было очень счастливое время, и мне порой даже приходило в голову, что подготовка к путешествию может оказаться приятнее самого путешествия.

Спустя несколько дней я с сожалением попрощалась с Фелисити, и она вернулась в Оксфорд. Быстро приближался день нашего отъезда. Вскоре нам предстояло взойти на борт «Звезды Атлантики».

На кухне только и было разговоров, что о грядущем путешествии. Никто из ее обитателей ни разу не был за границей, даже мистер Долланд, хотя последний однажды чуть было не побывал в Ирландии, но, как отметила миссис Харлоу, это уже совсем из другой оперы. Ирландия была не в счет, а меня ожидали самые настоящие заморские страны, приключения и, возможно, даже опасности.

По мнению миссис Харлоу, невозможно было даже догадаться, что на уме у этих иностранцев, а там, куда отправлялась я, жили сплошь одни иностранцы. Сама она ни за что не хотела бы столкнуться с ними так близко и в таком количестве, даже если бы ей предложили за это сотню фунтов.

— А вам, миссис X., никто и не предлагает сто фунтов и путешествие в придачу, — съязвила Мег. — Так что не волнуйтесь, вам ничего не угрожает.

Миссис Харлоу мрачно покосилась на Мег, которая опять же, по ее мнению, последнее время чересчур много о себе воображала.

Однако на эти постоянные разговоры о загранице, ее привлекательных сторонах и недостатках бросило зловещую тень убийство. Мы впервые услышали о нем от мальчишек-газетчиков, выкрикивавших на улице сенсационные заголовки:

«Жуткое убийство! Жертве прострелили голову в заброшенном доме!»

Эмили немедленно отрядили за газетой, после чего мистер Долланд расположился за кухонным столом, надел очки и начал вслух читать сгрудившимся вокруг домочадцам.

За неимением других важных событий убийство стало главной темой всех выпусков газет. Его назвали делом Биндон Бойс, и пресса на все лады смаковала его, заставляя людей с нетерпением ожидать развития событий.

У мистера Долланда было на этот счет собственное мнение, а миссис Харлоу полагала, что мистер Долланд разбирается в подобных вещах не хуже любого полицейского. Это объяснялось его осведомленностью в драматургии, поскольку сюжеты большинства пьес развиваются вокруг убийства.

— Я так думаю, им следовало бы призвать его на помощь, — заявляла она. — Он быстренько разобрался бы что к чему.

Что касается самого мистера Долланда, то он сидел за столом, купаясь в лучах всеобщего восхищения, и пространно излагал свои взгляды.

— Должно быть, убийца — этот молодой человек, — говорил он. — Все указывает на него. Он жил в семье, но оставался чужаком. С этим очень тяжело смириться, смею вас уверить.

— Не понимаю, как он вообще там оказался, — пожала плечами я.

— Приемный сын, насколько я понимаю. Наверное, он завидовал убитому. Зависть часто толкает людей на страшные злодеяния.

— Терпеть не могу заброшенные дома, — передернулась миссис Харлоу, — мне и думать о них жутко.

— Как я понимаю, он явился в этот заброшенный дом под названием Биндон Бойс и застрелил там свою жертву, — продолжал мистер Долланд. — Видите ли, Козмо был старшим сыном, и этого вполне хватило, чтобы заставить юношу завидовать, особенно учитывая то, что его так и не приняли как своего. Ну, не будем забывать и об этой вдовушке, Мирабель, так ее, кажется, зовут. Он хотел заполучить ее, но она досталась Козмо. Вот вам и мотив. Он заманивает Козмо в заброшенный дом и убивает его там.

— И ему все сошло бы с рук, — вмешалась я, — если бы младший брат, Тристан, насколько я помню, не вошел в этот момент в дом и не поймал его с поличным.

Я составила себе четкую картину преступления. У сэра Эдварда Перривейла было два сына — Козмо и Тристан. Кроме них, в доме жил приемный сын Саймон, которого взяли в семью, когда ему было пять лет. Саймон получил такое же воспитание и образование, как и братья, но, судя по всему, ему никогда не позволяли забыть, что он им не родной.

Сэр Эдвард тяжело болел и умер как раз во время убийства, так что, скорее всего, он так о нем и не узнал. Биндон Бойс, который, как просветила нас пресса, изначально назывался Биндон Буа в честь находящейся неподалеку рощицы[9], представлял собой фермерский дом на территории поместья Перривейлов, расположенного на побережье Корнуолла. Он нуждался в ремонте, а делами поместья занимались все трое братьев. По общепринятому мнению, Саймон заманил Козмо в полуразрушенный дом и хладнокровно застрелил его. Возможно, он намеревался избавиться от тела, но тут вошел Тристан и увидел его с пистолетом в руке. Мотивов преступления было более чем достаточно. Видимо, приемный сын завидовал братьям, к тому же, судя по всему, он был влюблен во вдову, с которой Козмо обручился и намеревался вступить в брак.

Вся история доставляла слугам немалое удовольствие, и, должна признать, я тоже увлеклась попытками разгадать ее.

Возможно, меня тревожил приближающийся отъезд, и я готова была ухватиться за что угодно, лишь бы отвлечься от беспокойных мыслей. Вместе со слугами я сидела за кухонным столом и увлеченно слушала мистера Долланда, тягающегося в проницательности со Скотленд-Ярдом.

— Такие дела считаются в полиции очень простыми, — вещал он.

— Из этой истории вышла бы неплохая пьеса, — высказывала свое мнение миссис Харлоу.

— Я бы так не сказал, — покачал головой мистер Долланд. — Ведь преступник известен с самого начала. В пьесе всегда должны быть сомнения, улики и все такое, а потом все заканчивается совершенно неожиданным образом.

— Возможно, и тут не все так просто, как кажется, — предположила я. — Что если нам только кажется, что это дело рук Саймона? Ведь сам он отрицает свою причастность к убийству.

— А что еще ему остается? — вмешалась миссис Харлоу. — Убийцы всегда пытаются свалить вину на кого-нибудь другого.

Мистер Долланд плотно сжал ладони и уставился в потолок.

— Сопоставим факты, — произнес он. — Сэр Эдвард приводит в свой дом никому не известного мальчишку и обращается с ним, как с родным сыном. Остальные члены семьи его отвергают… и мальчик взращивает в груди обиду на них. С годами обида все накапливается и накапливается. В воздухе витает ненависть. А тут еще эта вдова. Козмо собрался на ней жениться. Братья всегда ненавидели друг друга… Так что он убивает Козмо, а Тристан неожиданно появляется на месте преступления и изобличает его.

— Ну и имена, — хихикнула Мег. — Но я всегда была неравнодушна к чудным именам.

Все проигнорировали реплику не в тему, а мистер Долланд продолжил:

— Так вот, вдова. Женщина стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Саймона. Все достается Козмо. А каково положение Саймона? Немногим лучше, чем у прислуги. Обида вспыхивает ярким пламенем. Вот вам и спланированное убийство. Ага… но он не успевает избавиться от тела из-за неожиданно появившегося и сорвавшего его планы Тристана. В пьесах убийцу тоже всегда разоблачают. А как иначе? Ведь именно это обеспечивает законченный сюжет. Кроме того, пьесы всегда пишутся на основании реальных событий.

Мы, затаив дыхание, внимали его речам.

— А мне все равно жалко этого Саймона, — вздохнула Эмили.

— Тебе жалко убийцу? — вскричала миссис Харлоу. — Да ты, девушка, совсем из ума выжила! Тебе понравилось бы, если бы он явился сюда и всадил пулю тебе в голову?

— Зачем ему это делать? Я же не Козмо.

— Так возблагодари за это свою счастливую звезду, — отрезала миссис Харлоу. — И не перебивай мистера Долланда.

— Все, что нам остается, — продолжал мудрец, — это ждать. Поживем — увидим.

Долго ждать не пришлось. Вскоре на улице вновь раздались крики мальчишек-газетчиков:

«Драматический поворот в деле Биндон Бойс! Спешите узнать!»

Мы поспешили. Судя по всему, полиция как раз собиралась арестовать Саймона Перривейла, как он исчез. Мистер Долланд терялся в догадках, почему его не арестовали раньше.

«ГДЕ САЙМОН ПЕРРИВЕЙЛ? — вопрошали заголовки. — ВЫ ВИДЕЛИ ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА?»

Затем характер заголовков изменился: «Полиция идет по следу. С минуты на минуту ожидается арест подозреваемого».

— Итак, — провозгласил мистер Долланд, — он сбежал. С таким же успехом он мог просто заявить: «Я виновен». Не беспокойтесь, его скоро поймают.

— Я очень на это надеюсь, — передернула плечами миссис Харлоу. — Как можно спать спокойно, зная, что убийца на свободе?

— У него нет никаких причин убивать вас, миссис Харлоу, — заметила Мег.

— Я не могу быть так в этом уверена, — отрезала миссис Харлоу.

— Его скоро найдут, — заверил ее мистер Долланд. — Его наверняка ищут повсюду.

Однако время шло, а об аресте не сообщалось.

И вскоре это дело покинуло первые полосы газет. Его место вытеснил рассказ о приближающемся золотом юбилее королевы. За отсутствием главного подозреваемого публика очень быстро утратила всяческий интерес к гнусному убийству. В случае поимки беглеца этот интерес разгорелся бы с новой силой, но пока дело Биндон Бойс вынуждено было ютиться на последних страницах газет.

* * *

За три дня до отъезда к нам явился посетитель.

Я была у себя, когда родители послали за мной. Мне надлежало немедленно явиться в гостиную. Там меня ожидал сюрприз. Когда я вошла, мне навстречу двинулся Лукас Лоример.

— Мистер Лоример сообщил нам, что вы познакомились в доме мистера и миссис Графтон, — произнесла мама.

— Ну да, так и было, — ответила я, простодушно демонстрируя радость от неожиданной встречи.

Он взял меня за руку и улыбнулся, пристально глядя мне в глаза.

— Мне было так приятно познакомиться с дочерью профессора Крэнли, — сказал он, умудрившись одной фразой сделать комплимент и мне, и моему отцу.

Родители благосклонно улыбались, глядя на нас.

— У нас хорошие новости, — сообщил отец.

Все трое смотрели на меня с выражением, с которым взрослые смотрят на ребенка, собираясь угостить его конфетой.

— Мистер Лоример тоже поплывет на «Звезде Атлантики», — сообщила мама.

— В самом деле? — изумленно воскликнула я.

Лукас Лоример кивнул.

— Для меня это тоже сюрприз и в то же время большая честь. Меня попросили рассказать о моей находке одновременно с лекцией профессора Крэнли.