Внезапно дверь каморки распахнулась. Алекс отпрянула от глазка. В комнату вошла Фатима — первая жена паши, к которой она питала искреннее расположение, — в сопровождении Зу. А вот ее она меньше всего хотела сейчас видеть.
— Здравствуй, Лили Зохара, — с милой улыбкой промолвила Фатима. Она была уже в возрасте, пышнотелая и добродушная.
— Значит, это правда, что ты подглядываешь, — с ехидной улыбочкой встряла Зу. — Ха, ума не приложу, что здесь может быть для тебя интересного!
— Во всяком случае, не больше, чем для тебя, — в тон ей откликнулась Алекс. — Не люблю, когда важные события проходят мимо. Ведь в моей стране женщинам позволяют участвовать и в таких делах, как это!
— В твоей стране? Но разве ты теперь не мусульманка? И разве не здесь твоя страна, Зохара… моя милая сестричка?
Да что же с ней сегодня творится! Кто дергает ее за язык, лишая разума и выдержки?!
— Ох, конечно, ты права! И как только я запамятовала? — не очень искусно изобразила она раскаяние.
Мурад предостерегающе дернул ее за руку.
— Ну, меня интересует лишь то, так ли он красив, как болтают, — промолвила Зу, заглянув в соседний глазок. — Я слышала, что он на голову выше самого рослого янычара. А один из рабов, который помогал ему сегодня принимать ванну, сообщил, что он могуч, как скала. — У Зу вырвался двусмысленный смешок. — И кое-что у него такое огромное, что этот раб никогда прежде такого не видал!
Алекс, пылая от смущения, молча глядела на Зу.
— Но ведь эта часть мужского тела тебя не интересует, Лили Зохара, — или сегодня вдруг заинтересовала?
— Лили Зу, — мягко вмешалась Фатима, — негоже ссориться с сестрой.
— Но, Лили Фатима, — захлопала ресницами Зу, — я просто хотела пошутить с милой младшей сестричкой, которая до сих пор чересчур стеснительна! А ведь ты не могла не видеть прежде мужской член, дорогая сестра?
Алекс открыла было рот, чтобы сказать, что она думает о Зу, но Мурад больно ущипнул ее за руку. Она промолчала.
— Не думаю, что твой бесценный первый муж был таким же стеснительным. Думаю, он имел все, что положено иметь мужчине. Ну, помнишь, тот дипломат в Гибралтаре, который скончался и не дождался, пока ты приедешь к нему. — Все еще улыбаясь, Зу впилась взглядом в Алекс.
Алекс нервно облизала губы и ответила:
— Не в пример некоторым, если я отдаюсь мужчине, то только по любви.
Зу отлично поняла скрытый намек: черные глаза сразу стали колючими. Лили Фатима хлопнула ладошками, сохраняя благодушное выражение на лице.
— Милая Зохара имеет право быть стеснительной: ведь это оттого, что скоро ей предстоит возлечь со своим мужем и доставить ему то наслаждение, которое только способна дать мужу добродетельная жена. Мой сыночек тебя обожает. И он такой хороший. А ты, Зохара, выглядишь очень сильной и здоровой и наверняка наградишь его сыном, которого он давно ждет.
— Да, — пробормотала Алекс, потупив глаза.
— Скажи-ка мне одну вещь, Зохара, — прошипела Зу. — На каком корабле ты плыла, когда попала в плен к корсарам?
— На каком корабле? — переспросила Алекс. — Ну, конечно, на английском торговом.
— Что-то я не припомню, чтобы мы захватили в прошлом году английского торговца!
— Значит, с твоей памятью не все в порядке, — сухо парировала Алекс.
Поднявшаяся в тронном зале суета прекратила их перепалку. Подозрительные вопросы Зу мигом вылетели у Алекс из головы. Она увидела Ксавье Блэкуэлла.
О Господи! У нее едва не остановилось сердце. Она затаила дыхание. Ну что за бесподобный мужчина! От него так и исходили волны неукротимой мощи и страсти. У нее в голове не укладывалось, что такого человека вообще можно было взять в плен.
— Ух ты! — ахнула Зу. — Вот так красавчик! Высокий и стройный. Эх, дали бы мне его в рабы! Х-ха! Он в постели должен быть посильнее жеребца!
Алекс резко обернулась. На мордочке Зу светилась откровенная похоть. Это ужасно рассердило ее и еще обеспокоило.
— Перестань, Зу, ему никогда не бывать твоим рабом, — успокоительно пропела Фатима. — Хорошо еще, если он станет раисом у моего супруга.
Зу, слишком поглощенная открывшимся зрелищем, не стала отвечать.
А Алекс не спускала с нее глаз, в который уже раз подумав, что эта красотка — классная секс-бомба, способная соблазнить кого угодно. Хорошо, что они с Блэкуэллом не могут встретиться. Или могут?
Разве сама Алекс не нашла способ увидеть его?
Стараясь больше не обращать внимания на Зу, Алекс снова прильнула к глазку. В этот момент Блэкуэлл обменивался любезностями с Фаруком. И вдруг он повернул голову и посмотрел на дальнюю стену зала — ту самую, за которой скрывалась она.
Сияя, как полная луна, в зал вплыл паша. В глаза бросалась алая жилетка, украшенная золотом и бриллиантами, и шелковая рубаха с рукавами до полу. Он позволил толпе придворных целовать унизанную кольцами руку, пока не приблизился к Блэкуэллу. Тот также поцеловал надушенную, слегка потную кисть.
Затем паша обнял Ксавье за плечи и повел к почетному месту за ломившимся от кушаний столом.
— Надеюсь, ты провел приятную ночь?
— Да, моя комната вполне удобна, — солгал Ксавье. С того дня, как он очутился в Триполи, ему почти не удавалось сомкнуть глаз.
— Ах, как я рад это слышать. Садись же, ешь и пей! — горячо воскликнул паша.
Блэкуэлл сел рядом с повелителем Триполи, кивнув сидевшему напротив Джебалю. Рядом с ним сидели Фарук и Джовар. Шотландец послал Блэкуэллу зловещую улыбку.
Рабы положили в тарелки мясо, рыбу, овощи. Рекою лилось вино. Собравшиеся гости с трудом делали вид, что непринужденно беседуют о пустяках: любопытные взгляды то и дело устремлялись в сторону Ксавье. Ведь всем до одного было известно, почему неверному позволили сидеть за этим столом.
Ксавье не мог проглотить ни кусочка, хотя отлично понимал, что скорее всего это его последняя возможность поесть по-человечески. Он лишь без конца пил густой до черноты, сладкий до приторности горячий кофе. Голова начала немного кружиться. Ему приходилось пускать в ход всю свою волю, чтобы не сорваться.
Вот уже в который раз он бросал взгляд на дальнюю стену зала. Он был почти уверен, что оттуда на него глядят те самые изумрудные глаза.
Для Ксавье не был секретом мусульманский обычай устраивать для женщин потайные наблюдательные комнаты. Наверное, и Александра следит за ним сейчас из укромного уголка. Он бы не хотел этого. И не потому, что ее присутствие могло как-то смутить его — хотя это было вполне реально, — просто он не хотел, чтобы она увидела нечто нелицеприятное.
При этой мысли в его голове промелькнули две картины: залитая его собственной кровью людная площадь — и мокрое от слез прекрасное лицо, прижатое к толстым прутьям решетки.
Ксавье с трудом удалось отогнать от себя эти мрачные мысли.
— Как чувствуют себя мои люди? — спросил он у Джовара.
— Жалуются, а что же еще остается делать пленным? — осклабился раис, пронзая врага холодным взглядом.
— Их по-прежнему держат в заключении? — Блэкуэллу рассказали, что его матросов упрятали в «парилку» — место, не имевшее ничего общего с баней.
— Не унывай, — хмыкнул Джовар. — Скажи спасибо, что они пока все живы. Их кормят, поят и даже выпускают на час прогуляться.
— Как собак, — стараясь держать себя в руках, добавил Ксавье.
— Как американских псов, коими они и являются, — с нарочитой небрежностью ответил Джовар.
— Слава Богу, среди них нет хотя бы шотландских гадюк, — брезгливо сказал Ксавье.
— А ну-ка встань, пес! — прорычал Джовар, вскочив на ноги и выхватив клинок.
Ксавье тоже вскочил, приготовившись дать отпор, хотя у него не было оружия.
Тут же вскочили паша, Джебаль и Фарук.
— А ну, хватит! — грозно рявкнул паша. — Сядь, Джовар!
Джовар медленно опустился на место, прожигая Ксавье холодным пламенем жестоких глаз.
Паша, шумно отдуваясь, примирительно улыбнулся Ксавье:
— Раис Блэкуэлл, прости эту выходку моего неразумного раба. Не беспокойся, он получит по заслугам за то, что проявил такую невоспитанность.
— Ничего, я не обижаюсь, — сказал Ксавье, покосившись на горевшего от ярости и унижения Джовара.
— Ах, как ты великодушен! Садись же, кушай, пей, — предложил паша, опускаясь на место.
— Итак, — многозначительно улыбнулся Фарук. — Решил ли ты стать одним из нас, раис Блэкуэлл?
Гомон за столом мгновенно стих. Ксавье замер. Сейчас все решится. Он физически чувствовал, как соседи прожигают его взглядами.
— Вы поставили меня в крайне нелегкое положение, — осторожно начал Ксавье. — Я всегда считал себя патриотом своей страны. Тем не менее я ценю оказанное доверие.
— Но ведь ты отдаешь себе отчет в своих поступках? — настаивал Фарук.
Джовар нетерпеливо подался вперед.
— Мне еще требуется время, — медленно произнес Ксавье. — Я должен как следует подумать, прежде чем отвернуться от своей веры, своей родины и товарищей. Такое решение принять крайне тяжело.
— За два дня можно было обдумать десять таких решений! — перебил Джовар.
— Дома я был очень богатым человеком! — заявил Ксавье.
— Здесь ты станешь в десять раз богаче. Ты получишь кучу денег, молодую жену-красавицу и большой дворец. — Фарук улыбался одними губами.
Паша поднялся с места. Все как один повернулись к нему.
— Или ты с нами, или против нас! — промолвил он, с трудом сдерживая закипавший гнев. — Ты умный человек, раис Блэкуэлл. Какое решение ты принял? У тебя нет иного выбора.
Ксавье промолчал. Он пытался прикинуть, означает ли его отказ немедленную смерть.
— Я могу предложить тебе больше, чем имеют все мои раисы, даже Джовар — а ведь он командует всем моим флотом! — горячо продолжал паша. — Ты в жизни своей не видал столько золота!
Джовар побледнел. Светлые пряди прилипли к мокрому от пота лбу.
— Пятьдесят процентов, — отчеканил паша, блестя темными глазами. Под его взглядом Ксавье стало не по себе. — Половина всей добычи. Лучшая половина. И все оттого, что я желаю, чтобы ты мне служил, раис Блэкуэлл.
— Не верю своим ушам, — солгал Ксавье, медленно вставая. Он не сводил взгляда с паши, человека, по большому счету ответственного за смерть Роберта. О, Ксавье питал к нему ненависть намного большую, нежели к Фаруку или даже к Джовару.
— Итак, ты согласен, — заулыбался было паша.
— Нет, — отрезал Ксавье. Он больше был не в состоянии притворяться и решил пойти ва-банк: вдруг его все-таки не умертвят немедленно, а понадеются, что в один прекрасный день он все же передумает. — Нет, — повторил он.
Паша растерянно крякнул. Джовар с Джебалем мигом оказались на ногах — впрочем, как и все в зале, и все до одного — за исключением рабов — тянулись к кинжалам и ятаганам.
— Как?! — взревел паша. — Ты посмел отказать мне?!
— Да, я отказываюсь, — раздельно произнес Ксавье. Его сердце бешено колотилось, пот тек по вискам.
Паша побагровел от ярости. Он смачно сплюнул и закричал:
— Крови! Я желаю его крови — всей до капли!!!
И вдруг где-то поблизости раздался дикий женский визг:
— Не-е-ет!!!
Глава 15
Охваченная ужасом, Алекс следила за происходящим через глазок. Вот Блэкуэлла окружили янычары, и двое из них грубо схватили капитана за руки. Мгновением позже он уже был в кандалах.
Она увидела, как к ручным кандалам присоединили ножные, а потом Ксавье поволокли из-за стола.
— О Боже! — вырвался у нее хриплый шепот. В широко раскрытых глазах плескался ужас.
Мурад подхватил хозяйку, и она, дрожа, повисла на нем. Что же теперь делать? Ну неужели она отыскала живого, настоящего Блэкуэлла, чтобы тут же потерять? Не повлекло ли вмешательство в ход истории еще более раннюю гибель ее героя?
— Алекс, Аллахом тебя молю, — ворвался в ее сознание шепот Мурада, — веди себя спокойно! Мы не одни здесь! — Встряхнув ее для убедительности, раб продолжал: — Мы ничем не сможем им помешать. Пойдем со мной. Сейчас же!
— Но ведь они его убьют! — ахнула она, вцепившись ему в жилетку. — Мы должны остановить их!
Бешено вырываясь из рук раба, она и не заметила, как оцарапала щеку о грубо оштукатуренную стену каморки. Ее взгляд снова обратился к глазку.
Сначала она не заметила Блэкуэлла и решила, что его куда-то увели. Скорее всего на какое-нибудь лобное место, где рубят головы и сжигают преступников и предателей. Но нет, вот же он, в окружении солдат. Если капитан и испытывал страх, то никак этого не выказывал. Его прекрасное лицо было каменно непроницаемым.
Алекс едва не стало плохо от радости. Слава Богу, он пока жив. Но надолго ли? И что теперь делать?
— Пойдем же! — потянул ее Мурад.
Алекс не отвечала. Что за глупость — отсиживаться у себя в комнате, тогда как на кону жизнь ее Блэкуэлла! Она обязана найти какой-то выход. Он не имеет права погибнуть сейчас. Алекс торопливо окинула взглядом зал. Испуганно охнув, она пристально уставилась в дальний его угол. Там стояли паша, к которому она мгновенно воспылала неукротимой ненавистью, и еще трое мужчин. Судя по виду, они о чем-то спорили. Джебаль находился справа от отца.
"Пленница" отзывы
Отзывы читателей о книге "Пленница". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Пленница" друзьям в соцсетях.